Моя армия. Что такое МДК?

Что такое МДК?

В полк прибыл командующий 50-й ракетной армии генерал-лейтенант Герчик со свитой для вручения переходящего Красного знамени Военного совета 50-й ракетной армии ремонтно-технической базе (РТБ), а так как и штаб полка, и штаб РТБ находились на территории 2-го дивизиона, то генерал-лейтенант Герчик фактически прибыл во 2-й дивизион 867 рп. И хотя знамя вручалось РТБ, в церемонии вручения должны были участвовать, кроме офицеров и личного состава штаба и 2-й бригады РТБ, которые размещались во 2-ом дивизионе, офицеры управления полка, офицеры и личный состав УС полка, офицеры и личный состав 2-го дивизиона, а также офицеры 1-го и 3-го дивизионов, свободные от несения боевого дежурства, потому что слишком мало людей было в РТБ для такой торжественной церемонии. 

Командир полка подполковник А.Д.Краснов в этот день находился на боевом дежурстве в качестве командира дежурных сил полка и был на КП полка, но было понятно, что командир полка должен руководить торжественной церемонией и вообще находиться рядом с командующим армией при его нахождении в полку. Необходимо было его заменить и, когда он сказал об этом перед строем офицеров управления полка, то я сам вызвался заменить его на боевом дежурстве, чтобы не топать торжественным маршем в строю, не подумав, что командующий может придти на КП полка и что общение при исполнении служебных обязанностей с такого рода должностными лицами чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Довольный тем, что удалось избежать торжественной церемонии, я пришел на КП полка и безмятежно приступил к несению боевого дежурства вместе с помощником дежурного по КП. Мое безмятежное настроение не развеял даже доклад командира дежурных сил дивизиона капитана А.Костюкова с КП дивизиона о том, что командующий объявил учебную тревогу 7-й батарее. Через несколько минут с КП дивизиона последовал новый доклад: 

- Командующий прибыл на техническую зону дивизиона.

Потом еще доклад:

-Командующий прибыл на стартовую позицию 7-й батареи.

Я продолжаю пребывать в безмятежном настроении, не подозревая о приближающейся опасности, пока очередной доклад с КП дивизиона, наконец, не вернул меня в суровую реальность. Капитан Костюков доложил:

- Командующий убыл с технической зоны дивизиона.

И на мой вопрос:

- Куда убыл?

Ответил:

- По-моему, на КП полка.

Только тогда я ощутил всю серьезность своего положения. От КПП технической зоны дивизиона до КП полка нет и ста метров. КП полка представлял из себя бетонное арочное сооружение, обвалованное землей, торцы которого были закрыты кирпичными стенами с металлическими дверями. Вдоль одной стены через все сооружение тянулся коридор, с другой стороны которого находились различные служебные помещения связистов, а в центре сооружения располагалась комната, так называемый главный зал КП, где несла боевое дежурство дежурная смена КП. Не успели мы с помощником и глазом моргнуть, как в дверях главного зала появился командующий 50-й ракетной армией генерал-лейтенант Герчик, за которым в коридоре толпились сопровождающие его лица. Я вытянулся перед ним и доложил:

Товарищ командующий! 867 ракетный полк несет боевое дежурство в постоянной боевой готовности. Боевых сигналов и приказов не поступало. Полк занимается в соответствии с планом боевой и политической подготовки. Командир дежурных сил 867 ракетного полка майор Ермолин.

Я обратился к командующему не по воинскому званию, как положено по уставу, а по должности. Это была не оговорка, в 50-й ракетной армии было принято обращаться к командующему не по званию, а по должности при официальных докладах. Об этом было известно офицерам, которые по долгу службы могли встретиться с командующим, как в данном случае я в качестве  командира дежурных сил полка. Такое обращение, очевидно, льстило командующим, ведь генералов в армии много, а командующий один. Командующий поздоровался за руку со мной и сел на диван, стоящий у стены под табло АСУ «Сигнал» напротив пульта АСУ «Сигнал», за который вернулся я. В главный зал втянулись и сопровождающие командующего лица: член военного совета армии, командир дивизии генерал-майор Глуховский и начальник политотдела дивизии полковник Пароль, командир полка подполковник Краснов и начальник штаба полка подполковник Кожевников, начальник РТБ полковник Репин. Расположившись в проходе у стены, они ждали, поглядывая на командующего и на меня, что будет дальше. А дальше начался мой допрос. Первый вопрос командующего:

- Когда была объявлена учебная тревога 7-й батарее?

Ответ я на него знал, потому что командир дежурных сил 2-го дивизиона доложил мне об этом. Следующий вопрос:

- За сколько минут батарея заняла боевые посты?

Ответ на него я не знал, потому что командир дежурных сил дивизиона мне об этом не доложил, так как докладывать время выполнения отдельных операций боевого графика был не обязан, а я с него не требовал, потому что подобного рода учет на КП полка не велся. КП полка контролировал время занятия батареями боевых готовностей и пуска ракет. Но заявить об этом командующему было бы верхом безрассудства с непредсказуемыми последствиями для себя да и своих командиров я бы поставил в неудобное положение. Конкретное время занятия боевых постов я не знал, но я знал отлично нормативы занятия боевых постов и знал золотое армейское правило – на вопросы больших начальников надо отвечать быстро, без мычания и блеяния, четко и ясно.

Поэтому я четко и быстро называю ему нормативное - «отличное» время занятия боевых постов, здраво рассудив, что командующий, вряд ли, стоял с секундомером в руках, наблюдая за действиями личного состава 7-й батареи. Возражения со стороны командующего не последовало. Еще задав пару вопросов о времени выполнения каких-то операций и получив четкие ответы от меня, он перешел к вопросам обеспечения живучести стартовых батарей, в том числе и об инженерном обеспечении марша батарей в ЗПР.

Вопросы обеспечения, повышения живучести были коньком командующего. Конечно, все вопросы обеспечения живучести стартовых батарей, распределения инженерных сил и средств были расписаны в документах, находящихся на КП в сейфе командира дежурных сил полка, но ответы на вопросы командующего по бумажке, вряд ли, бы были восприняты положительно. Бумажку процитировать может каждый дурак, а ты продемонстрируй свою подготовку без бумажки, поэтому обращаться к документам я не стал, а продолжал отвечать быстро и четко, понимая, что командующему нужны не фактические данные по конкретным батареям по обеспечению их инженерными средствами на марше и в ЗПР, а принципиальное знание распределения инженерных средств по батареям. Что я и делал, перечисляя инженерную технику в батареях, не привязывал конкретную технику к конкретной батарее, а просто говорил, в одной батарее такие-то инженерные машины, в другой – такие-то, в третьей такие-то и так далее. И среди инженерных машин назвал машину МДК.

- Что это такое? – заинтересовался командующий.

Отвечаю:

- Землеройная машина на базе АТТ, оснащенная бульдозерным ножом для расчистки дорог, снятия грунта и землеройным устройством  роторного типа для рытья котлованов.

- А по буквам? – спрашивает командующий.

Честно говоря, никогда не задумывался, как расшифровывается аббревиатура МДК. Начинаю подбирать слова: М – машина, Д – дизельная, ведь машина на базе АТТ с дизельным двигателем, К – котлованная.

- Машина дизельная котлованная, - отвечаю я.

- Неправильно, - говорит командующий и снова повторяет свой вопрос:

- Что означает МДК?

Подбираю снова слова к буквам и ничего не могу другого придумать, кроме, как «машина дизельная котлованная». Неправильно! Этот же вопрос командующий задает моему помощнику, который сидит тихо в уголочке, как мышка. Не знает помощник тоже. 

- Что такое МДК? – обращается командующий к сопровождающим лицам.

Все молчат, тогда он, чтобы не компрометировать командиров и начальников, выбирает самого младшего по должности среди них начальника штаба полка подполковника Кожевникова и спрашивает его:

- Что такое МДК?

Тот пускается в объяснения, пересказывая мои объяснения, но ответить точно, что такое МДК по буквам, не может. Остальные молчат. Тогда командующий спрашивает у командира полка подполковника Краснова, кто в полку самый опытный командир батареи. Командир полка назвал фамилию майора М.Бочкарева – командира 4-й батареи.

- Давайте его сюда, - распорядился командующий.

Командир полка дает команду найти и представить майора Бочкарева командующему. А его и долго искать не надо было. Командиры батарей и командиры дивизионов стояли у входа на КП полка, дожидаясь дальнейших указаний. Не прошло и минуты, как майора Бочкарева буквально втолкнули в главный зал КП. Не успел он открыть и рта, чтобы доложить о прибытии, как командующий ошарашил его вопросом: 

- Что такое МДК?

Бочкарев понятия не имел о чем говорили на КП полка и к чему относится этот вопрос про МДК, но он тоже знал, как надо отвечать на вопросы начальства, поэтому быстро и четко ответил: 

- Машинный дегазационный комплект.

Повергнув всех присутствующих в ступор.

- Ну с этим все ясно, - только и сказал командующий 50-й ракетной армией, после чего Мишу Бочкарева тут же вытянули за фалды из главного зала в коридор и он выскочил из сооружения КП ошарашенный и ничего не понимающий. Ответ майора Бочкарева был завершающей точкой в допросе командующего, после чего он встал с дивана в хорошем настроении, вполне удовлетворенный беседой со мной и тем, что все-таки последнее слово осталось за ним.

У командующего была в характере одна особенность, которая проявлялась при беседах с офицерами в различных ситуациях, например, при назначении на должность или, как в случае со мной, при проверке офицеров в различных ипостасях. Он любил, чтобы последнее слово оставалось за ним, то есть чтобы «посадить» хорошо отвечающего. Если этого долго не удавалось сделать, то он начинал раздражаться, а раздраженный человек может поступить несправедливо. При моем допросе командующий не успел разозлиться, я во-время споткнулся на МДК, и он довольный покинул КП полка, а вместе с ним и все сопровождающие лица. Допрос я выдержал успешно. А что же все-таки МДК?