Женская ферма в Абрамцево. Виагра для Политбюро

В три года Алёша Пешков (будущий писатель Максим Горький) заболел холерой. Его отец выходил сына, но сам заразился и умер. В 11 лет мать Алёши умерла от чахотки. В 19 лет он стрелялся от несчастной любви, но пуля попала в легкие, и это сохранило ему жизнь. В больнице Пешков предпринял еще одну попытку суицида, сделав несколько глотков из бутылки с ядовитым веществом. Ему промыли желудок и вторично спасли от смерти. Так как Горький отказался покаяться после двух попыток самоубийства, его на 4 года отлучили от церкви.

С детства он болел туберкулёзом, но при этом курил по четыре пачки сигарет в день. Мог выпить сколько угодно спиртного, но при этом никогда не пьянел. Он не чувствовал физической боли. У него была одышка при ходьбе, хрипы в легких в положении лежа. В 1920 г. у него обнаружили «расширение сердца», периодически появлялась отечность стоп и голеней. Весной и осенью обязательно возникали обострения «катара легких». Ленин больше года настаивал, чтобы великий пролетарский писатель уехал лечиться за границу, и в 1921 году Горький с плевроперикардиальными спайками и открытой «каверной» отправляется на курорты для туберкулезных больных в Германию. Затем, после получения согласия Б. Муссолини, его пускают в Италию, где он сначала живет в Неаполе, а потом в Сорренто. Здесь он заболел тяжелой пневмонией, от которой едва не погиб. Его спасает только громадная доза камфоры. В сентябре 1927 года снова кризис, снова камфора.

На своё 60-летие, в 1928 по личному приглашению Сталина Алексей Максимович возвращается в Россию. Его восторженно встретили, и устроили путешествие по советским городам. Но 10 сентября по пути из Тифлиса во Владикавказ во время приступа кашля у Горького «хлынула горлом кровь».

До революции 1917 года Алексей Замков был модным в Москве врачом, одним из самых известных хирургов. Он специализировался на урологии. У него была обширная частная практика. Но хорошие врачи нужны любой власти, в том числе и революционной.

Вот, например, из письма Ленина Максиму Горькому: "Известие о том, что вас лечит новым способом "большевик", хотя и бывший, меня, ей-ей, обеспокоило. Упаси Боже от врачей-товарищей вообще, врачей-большевиков в частности! Право же, в 99 случаях из 100 врачи-товарищи "ослы", как мне раз сказал хороший врач. Уверяю вас, что лечиться (кроме мелочных случаев) надо только у первоклассных знаменитостей. Пробовать на себе изобретение большевика — это ужасно!"

Среди пациентов Алексея Андреевича была и кремлевская элита. Именно в 1928 году Замков впервые лечил Горького, и лечение оказалось удачным.

Надо сказать, что при всех своих болезнях Иегудиил Хламида (псевдоним Пешкова в начале творческого пути) слыл большим любителем красивых женщин. И сам Алексей Максимович был не промах. Одного взгляда его синих глаз бывало достаточно, чтобы даже богемные красавицы забывали обо всём. Как это произошло с ведущей актрисой Московского Художественного театра Марией Андреевой, любовницей миллионера Саввы Морозова. Она была любительницей красивой жизни и транжирой, но ради Горького бросила и миллионы и семью.

В 52 года он знакомится с Марией Будберг, которая моложе его на 24 года.

Они стали жить вместе. Уже через год Горький в своей квартире застает ее в постели со своим же гостем, писателем Гербертом Уэлсом. Алексей Максимович, говорят, заплакал, и простил измену.

Однажды доктор Замков прочёл в немецком журнале об опытах двух учёных, которые впрыскивали мочу беременных женщин неполовозрелым мышам. Замков немедленно поставил на поток определение беременности женщин по этому методу. Моча пациенток присылалась из клиник и больниц, и доктор Замков на основании опытов с мышами ставил через 4 дня диагноз на наличие или отсутствие беременности. Горький с большим интересом отнесся к работам Замкова. Благодаря содействию великого пролетарского писателя удалось получить из-за границы большое количество белых мышей, необходимых для опытов. Кстати, потомки этих немецких мышей бегали по Абрамцево вплоть до конца 60-х годов.

Для эксперимента обычно используют самок, но Замков как-то ввел мочу нескольким самцам и на вскрытии удостоверился, что половые органы неполовозрелых мышек за четыре дня достигли размеров взрослых мышей. А что если этот естественный стимулятор использовать для коррекции нарушении половой сферы у человека, задумался Замков.

И в 1929 году был создан препарат Гравидан (от лат. gravida - беременная). Сначала он испытал его на животных, а 8 февраля 1929 года Замков ввел препарат себе. От 15 кубиков особым образом обработанной мочи беременной женщины сразу же уменьшились одышка и сердцебиение, появились бодрость и ясность мысли. По его собственным записям: «Будто выпил бутылку шампанского! Длился этот подъём, ну, дней 10".

Лишь после этого гравидан стал применяться для людей. Результаты весьма обнадеживали.

Из публикации в журнале «Новый мир» (№8,1935): «Оздоравливающее действие гравидана на весь организм и его влияние на половую сферу у глубоких стариков прослежено мною еще в 1929 году:

очень дряхлые, едва передвигавшиеся, часто едва стоявшие на ногах под влиянием гравидана восстанавливали свои силы и здоровье настолько, что нередко возобновляли свою половую жизнь.

В одном случае у 85-летнего старика появилось сильное половое влечение, и это после 27-летнего полового покоя!

В другом случае еще более глубокого старика обвинили в неприличном отношении к соседке-вдове. До лечения гравиданом он был в состоянии старческого маразма и, лежа на печи, мог с трудом подниматься, держась за веревку, укрепленную на потолке, был сильно истощен, почти ничего не ел, плохо говорил и „ходил под себя". После нескольких уколов гравидана общее состояние резко изменилось к лучшему: голос стал тверже, речь более четкой, легко ходил пешком большие расстояния и начал работать. С тех пор прошло 6 лет. Старик продолжает работать в колхозе по починке колхозного инвентаря и „фаустовской" бодрости не теряет».

"Истощенному 20-летнему жеребцу, который от слабости едва стоял на ногах и уже не принимал корма, 10 раз был впрыснут гравидан по 50 см3. Жеребец после уколов стал есть, понос у него прошел, появилась мышечная сила. На нем снова стали работать - боронить, пахать и запрягать для езды. У жеребца проявилось яркое половое влечение. Чувство привязанности к одной кобыле стало так велико, что на ее призывный зов он несся к ней во всю мочь, даже будучи в упряжке, через все преграды - каналы, изгороди. Жеребец дал потомство".

Конец первой части. Источник - вторая часть