Свобода и быдло – оборотная сторона либерализма

Поводом к написанию этой статьи послужило обсуждение статьи "Путешествие из Самары В Москву, или Быдло с ноутбуком" http://gidepark.ru/community/289/article/288326, где автор делится впечатлениями от частых поездок в плацкартных вагонах. Впечатления сами по себе довольно печальные – мой богатый опыт подобных путешествий лет 25-30 назад подобных впечатлений мне не доставил: за исключением одной ночи в поезде «Ужгород–Львов» я случаев откровенного хамства в поездах не помню.

Но поразила меня не сама статья, а ее обсуждение. «Гайдпарк» позиционирует себя как «сеть для зрелых людей», и, действительно, по составу участников и стилистике отличается от других крупных русскоязычных социальных сетей. Не то, чтобы все здесь было хорошо, но и общей культуры, и интеллекта побольше. Поэтому я был совершенно не готов к тому, чтобы главным мотивом обсуждения танут атаки на автора в тональности «Ишь ты, еще и шляпу одел» и «Если ты такой чувствительный, летай самолетом».

Пахнуло чем-то очень знакомым, но знакомым не лично. Не сразу я сообразил, что «что-то» – это атмосфера зощенковской прозы. Множество более-менее грамотно пишущих и связно излагающих свои мысли граждан почувствовали себя лично оскорбленными нападками автора на поездное быдло. Другими словами, поведение быдла показалось им нормальным и естественным. Другими словами, в быдле они узнали себя.

Вот это, пожалуй, новинка нашего времени. Раньше между быдлом и культурным человеком пролегала довольно четко обозначенная граница. Между ними как бы шла война. И, как показывает русская история конца 19-го – 20-го веков, быдло в этой войне проигрывало - его становилось меньше количественно и оно становилось все менее агрессивным. Во всяком случае, во второй половине 20-го века зощенковская проза представляла интерес, главным образом, исторический.

Последние же два десятилетия, похоже, изменили соотношение сил в этой войне кардинально: быдло перешло в контр-наступление и сегодня развивает стратегическую инициативу.

Однако и это наблюдение само по себе еще не так интересно. Гораздо интереснее другое – связь такого массового обыдления с философией либерализма. «Это сладкое слово свобода». И в самом деле, такое сладкое. Такое необходимое, чтобы можно было нормально жить и работать. Без свободы никуда. И в самом деле никуда. Мы упивались свободой начала 90-х годов. Она вселяла надежду и радость. И мы не заметили, как свобода воровать, убивать и растлевать затопила нашу жизнь.

Для многих и сегодня это сладкое слово остается знаменем надежд на лучшее будущее. Но и те, кто уже догадался, что экономическая свобода нуждается в жестких ограничителях, и даже те, кто начинает догадываться, что в не менее жестких ограничителях нуждается и наш главный кумир – свобода слова, все еще далеки от понимания, что само понятие «свобода» нуждается в существенном, очень существенном переосмыслении.

«Свобода – возможность делать что хочу» - естественное, но очень детское понимание свободы, которое ведет к самым грустным социальным последствиям: «дрожжевому» росту быдла и обыдления. Все хотят такой свободы. И единственным своим следствием подобная свобода может иметь совсем страшную несвободу, когда общество оказывается вынужденным ограничивать все и всяческие свободы. Именно к такому антилиберализму катится сегодня Россия. И прикатится, если мы не начнем быстро учиться, что свобода не может быть безграничной, а может быть лишь очень жестко ограниченной. Другими словами – что «свобода – это несвобода».