"ЧТЕЦ" БЕРНХАРДА ШЛИНКА. О НРАВСТВЕННОСТИ И БЕЗНРАВСТВЕННОСТИ. О ВИНЕ И РАСКАЯНИИ.

Когда-то в Германии на верфях в Варнемюнде, где я находился на приемке теплохода "Башкирия", построенного для СССР немцами, я спросил пожилого рабочего, с которым мы подружились: как могло случиться то, что случилось - 27 миллионов погибших русских, 7 миллионов уничтоженных в печах евреев, тысячи сожженых городов и сел, лагеря смерти, Освенцим. Ганс вздрогнул, лицо его исказилось. Он проглотил комок и сказал: ты этого не поймешь. Это страшно. Оставь это нам. И опустив голову, отошел. Был 1964 год...
В 2009 году я увидел фильм "Чтец".  О том как в послевоенной Германии 15-летний школьник влюбился в 25-летнюю женщину, ставшую его возлюбленной и главной женщиной в  его жизни. Студентом юридического факультета он попал на суд над военными преступниками-эссесовцами. Судили женщин-надзирательниц Освенцима. Среди шести подсудимых он узнал свою первую любовь. Потрясенный, он пытался увидеть истинное лицо той, которая была идеалом его юности. Драма поколения, пытавшегося понять, как такое могло случиться. Я вспомнил  своего немецкого знакомого на верфи. И подумал, крепко же сидит в национальном сознании немцев эта заноза. Так крепко, что осужденная  покончила с собой в тюрьме перед самым выходом на свободу. 
Вчера я прочитал книгу Бернхарда Шлинка, по которой был поставлен одноименный фильм.

И был ошеломлен. Не только потому, что автор заглянул в душу убийцам и палачам и не увидел там ненависти к жертвам, они, оказывается, просто добросовестно делали свою работу. Не только потому, что в книге открылась трагедия вины целого народа, вины, которую этот народ до сих пор переживает и несет в своем сознаниии. И не потому, что мир все равно им не простил и не мог простить - преступления против человечности не имеют срока давности. Нет, не потому. 
А потому, что не знаю ни одного произведения, где  хотя бы один из сотен тысяч наших собственных палачей и убийц осознал бы вину и хотя бы покаялся. А  лучше бы и повесился. Ни одного. А ведь в стране планомерно уничтожено своих же граждан в три, в четыре  раза больше, чем в немецких лагерях смерти!  Палачи и убийцы не только не прошли через народный суд и осуждение, не были преданы остракизму. Они мирно и благополучней других дожили и еще доживают  на хороших пенсиях свои жизни, а их дети и внуки даже гордятся своими предками. Доколе же  в сознании народа не будет и тени вины, ни жалости к уничтоженным. Как такое могло случиться с целым народом?  Не отсюда ли большинство бед стремительно дичающей державы?