Осколки истории. Будущее через прошлое

Самой дееспособной части населения Земли, т.н. миллениалам, или поколению, родившемуся незадолго до наступления третьего тысячелетия, после 1981 и до 1996 года, отказано в возможности стать финансово независимыми. Швейцарские аналитики инвестиционного банка CreditSuisse утверждают: «Миллениалам приходится значительно сложнее, чем их родителям в том же возрасте, особенно в части накопления средств, владения недвижимостью и другими аспектами благосостояния». Практически все материальные средства и ресурсы, которыми располагает мир, оказались в собственности более удачливых и более оборотистых взрослых, ставших хозяевами мира потребления. И не похоже, что эти собственники, численность которых по всему миру составляет 2,5 тысячи человек, готовы поделиться хоть малой частью своего состояния в 7,7 триллионов долларов хоть с кем-нибудь из 7,6 миллиардов населения планеты. (Российские миллиардеры располагают совокупным состоянием в 485 миллиардов долларов, что превысило резервы Центрального Банка России).

Если ограничиться рассмотрением положения дел в одной только России, то и тут с миром потребления оказалось всё не так однозначно, как виделось это при крушении Советского Союза. Слова Ельцина «нам не нужны собственники-миллионеры, нам нужны миллионы собственников» оказались мифом. У нас появились не собственники-миллионеры, а 200 собственников-миллиардеров на почти полутора миллионное население страны. В условиях конституционного запрета на идеологию, которая могла бы стать государственной или обязательной, в обществе стало процветать правило «наживайся на всём, на чем только можешь». Ради чего наживайся и, главное, для достижения каких целей наживайся, не имело значения. И за двумя сотнями собственников-миллиардеров кинулись вдогонку практически все, для кого делание денег стало смыслом существования.

Ближе других к деньгам оказались чиновники всех мастей – от низших до высших.

Клинский район Подмосковья не самый крупный регион России. Но именно здесь экс-главу района Александра Постриганя и его родственников «раскрутили» на 9 миллиардов рублей. Помимо денежных средств, у бывшего районного главы обнаружились в собственности кинотеатр, торговый центр и даже детская поликлиника. По словам генерал-майора МВД Александра Михайлова, коррупция в наше время стала соревновательной. Чиновники меряются часами, костюмами, машинами, числом квартир и особняков как в России, так и за рубежом. Чиновники, убежден Михайлов, которые всюду ставят своих родственников на выгодные для себя места, превратили общество из капиталистического, как это мыслилось в начале 90-х годов прошлого века в родоплеменное. Сейчас, пришел он к выводу, «нет сдержек для вороватых чиновников. А те в свою очередь живут с интеллектом дождевых червей: жрать, жрать, жрать».

Объективности ради следует признать, что «интеллект дождевых червей: жрать, жрать, жрать» - стал ментальностью большинства жителей России. Учитывая, однако, наше воинствующее неприятие любой критики в наш адрес, скажем о нашей новой ментальности деликатней: она стала торжеством потребления. Во всяком случае, превалирующим мнением в обществе стало убеждение, что мы никогда не жили так хорошо, как сегодня.

2.

Грета Тунберг была не совсем права, когда бросила властям государств мира обвинение: «Всё, о чем можете говорить вы, это деньги и сказки про рост экономики». Уж если в такой цитадели капитализма, как США, сегодня стало возможным не где-нибудь, а в стенах Конгресса проводить дискуссии на тему, что будущее Америки может стать социалистическим, наводит на мысль, что после окончания холодной войны былые идеологические шоры спали с глаз не только у россиян, но и у американцев.

Западные аналитики считают, что если уж вести дискуссии о возможном будущем, в частности постлиберальном будущем, поскольку либерализм стал общей мишенью критики практически всех развитых капстран, то следует объективно оценивать, кто лучше решает такие задачи — Америка и Запад в целом, Россия или, скажем, социалистический Китай, который, по оценкам Всемирного банка, менее чем за полвека вывел из состояния крайней нищеты 800 миллионов человек, а сегодня стал мировым лидером в области экономики.

Мнение, что возможное будущее, если оно наступит, обязательно станет постлиберальным, уже ни у кого не вызывает неприятия. Вопрос в другом: надо ли придумывать какое-то новое общество, какого никто не знал, или достаточно будет хорошенько покопаться в прошлом и посмотреть, что в нем действительно не утратило ценности.

В этом отношении представляет интерес всемирный Интернет-опрос, который накануне наступления миллениума провела британская корпорация Би-Би-Си с целью выяснить: кого можно назвать самым выдающимся мыслителем уходящего второго тысячелетия, оказавшим самое значительно влияние на человечество.

К изумлению самих организаторов проса, самым выдающимся мыслителем второго тысячелетия участники опроса назвали Карла Маркса. Замечу, Интернет-опрос проводился накануне наступления 2000 года, когда самое имя Маркса стало в России чуть ли не матерным, а его главное учение – коммунизм – было предано остракизму. Но факт остается фактом: миллионы людей со всех концов земли назвали именно Карла Маркса самым выдающимся мыслителем второго тысячелетия, оказавшим самое значительное влияние на человечество, хотя, как известно, уходящее тысячелетие дало миру немало других славных имен. Среди них Альберт Эйнштейн (второе место в Интернет-опросе), Исаак Ньютон (третье место), Чарлз Дарвин, Иммануил Кант, Рене Декарт, Джеймс Максвелл, Фридрих Ницше, Фома Аквинский, замкнул десятку выдающихся мыслителей второго тысячелетия современный британский астрофизик Стефен Хоскинг – автор научного бестселлера «Краткая история Времени».

Итоги Интернет-опроса навели современных искателей ответа на вопрос, каким станет будущее планеты, если оно, конечно, наступит, следует искать не в настоящем, тем более не в придуманном будущем, а в прошлом.

В прошлом у человечества было два общезначимых явления – глобализм и конвергенция.

Чтобы не повторять общеизвестное, воспользуемся посредничество Интернета, где понятие «глобализм» нашло исчерпывающее объяснение.

Глобализа́ция — процесс всемирной экономической, политической, культурной и религиозной интеграции и унификации.

Глобализация является характерной чертой процессов изменения структуры мирового хозяйства, понимаемого как совокупность национальных хозяйств, связанных друг с другом системой международного разделения труда, экономических и политических отношений, путём включения в мировой рынок и тесного переплетения экономики на основе транснационализации и регионализации. На этой базе происходит формирование единой мировой сетевой рыночной экономики — геоэкономики и её инфраструктуры, разрушения национального суверенитета государств, являвшихся главными действующими лицами международных отношений на протяжении многих веков. Процесс глобализации есть следствие эволюции государственно оформленных рыночных систем.

Основным следствием этого является мировое разделение труда, миграция (и, как правило, концентрация) в масштабах всей планеты капитала, рабочей силы, производственных ресурсов, стандартизация законодательства, экономических и технологических процессов, а также сближение и слияние культур разных стран. Это объективный процесс, который носит системный характер, то есть охватывает все сферы жизни общества. В результате глобализации мир становится более связанным и более зависимым от всех его субъектов. Происходит как увеличение количества общих для группы государств проблем, так и расширение числа и типов интегрирующихся субъектов.

Взгляды на истоки глобализации являются дискуссионными. Историки рассматривают этот процесс как один из этапов развития капитализма. Экономисты ведут отсчёт от транснационализации финансовых рынков. Политологи делают упор на распространение демократических организаций. Культурологи связывают проявление глобализации с вестернизацией культуры, включая американскую экономическую экспансию. Имеются информационно-технологические подходы к объяснению процессов глобализации. Различается политическая и экономическая глобализация. В качестве субъекта глобализации выступает регионализация, дающая мощный кумулятивный эффект формирования мировых полюсов экономического и технологического развития.

Вместе с тем происхождение самого слова «глобализация» указывает на то, что ведущую роль в данном процессе играет бурный рост международной торговли, происходящий на тех или иных исторических этапах. Впервые слово «глобализация» (в значении «интенсивная международная торговля») употреблял Карл Маркс, который в одном из писем Энгельсу конца 1850-х гг. писал: «Теперь мировой рынок существует на самом деле. С выходом Калифорнии и Японии на мировой рынок глобализация свершилась. На эту же ведущую роль международной торговли в процессах глобализации указывает и тот факт, что предыдущая глобализация, начавшаяся в эпоху Маркса, закончилась в 1930-е годы, после того как все развитые страны перешли к политике жёсткого протекционизма, что вызвало резкое свёртывание международной торговли».

Вторым явлением прошлого в мировой истории стала конвергенция. Но прежде, чем приступить к изложению ее сути, сравним два государства – Россию и Китай; Россию как страну, которая три четверти века шла по пути социализма и в декабре 1991 года круто разорвала с ним, перейдя на путь создания у себя капитализма, и Китай как страну, которая продолжает оставаться социалистической, управляемой коммунистической партией, и в то же время допустившей у себя капиталистические элементы, никому, впрочем, не навязывая свой выбор, а называя его китайской спецификой.

3.

Здесь необходимо сказать, что в России также был период, когда она, зажатая тисками разрухи буквально во всех сторонах жизни, вызванной Первой мировой войной, из которой вышла в октябре 1917 года, двумя подряд революциями того же года – февральской и октябрьской, - братоубийственной гражданской войной и иностранной интервенцией, - ввела у себя элементы капитализма в виде НЭПа. Кризис усугублялся тем, что страна, вставшая на путь строительства социализма, была в массе своей неграмотной, так что ей одновременно с задачей строительства социализма приходилось учить народ азам грамотности.

НЭП, по большому счету, ничего не дал в плане борьбы с разрухой, он лишь фантастически быстро обогатил самих нэпманов, что нашло отражение в дивном рассказе Михаила Булгакова «Похождения Чичикова» в Советской России, написанном в 1922 году. А вот борьба с неграмотностью принесла свои плоды в плане строительства новой экономики. Сделанного, впрочем, власти страны, ставшей в декабре 1922 года Советским Союзом, считали недостаточным. Перед народом ставились всё новые и новые задачи. На Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности в феврале 1931 года Сталин сказал: «Мы отстали от передовых стран на 50−100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут… Нам осталось немного: изучить технику, овладеть наукой. И когда мы сделаем это, у нас пойдут такие темпы, о которых сейчас мы не смеем и мечтать».

Через 10 лет, то есть в роковом 1941 году, смять СССР не получилось. Значит, в общем и целом задача «изучить технику и овладеть наукой» была выполнена. Фокус, однако, в том, что подход предполагался комплексный. Логика проста: темпы роста производства и индустриализации зависят не только от сноровки и профессиональных навыков рабочих, но и от культуры производст­ва. Которая, в свою очередь, немыслима без культуры как таковой. То есть без грамотности и постоянного чтения.

В Китае капитализм был допущен без разрушения социализма и коммунистической идеологии. Отсюда разность между двумя странами, которая хорошо видна из сравнительных характеристик в перерасчете на рубли:

Авторы приведенной сравнительной характеристики двух стран сделали вывод: «Ну мы же не Китай! У нас пока за коррупцию не расстреливают».

Верно, не расстреливают. Скажу больше: у нас казнокрадов с интеллектом дождевых червей: жрать, жрать, жрать – берегут. В Уголовном Кодексе России есть Статья 193, предусматривающая наказание в виде денежного штрафа или лишения свободы максимум до трех лет для лиц, нарушивших требование валютного законодательства о зачислении средств в иностранной валюте или валюте Российской Федерации в крупных размерах на счета резидента в уполномоченном банке или на счета резидента в банках, расположенных за пределами России. Наказание, признаем, не бог весть какое суровое. Но и оно представляется чрезмерным. Недавно Министерство финансов с подачи олигархов обратилось к президенту Путину с просьбой отменить Статью 193 за невозврат в страну валютной или рублевой выручки в крупных размерах.

НАЗАД В БУДУЩЕЕ

4.

В интернете можно познакомиться с видеолекцией экономиста Михаила Хазина «Куда дрейфует конвергент Путин?». Лекция большая и многоплановая. Чтобы не завязнуть в ней, выделим главный посыл экономиста: теория конвергенции, сторонниками которой в нашей стране были Юрий Андропов, как и всё КГБ, включая Владимира Путина, оказалась несостоятельной. Это привело к растерянности в рядах чекистов, а ныне к поиску Путиным особого пути для себя и России. Самая мысль о несостоятельности конвергенции напрямую связана со всей послевоенной политикой США, направленной против СССР, и деятельностью последних советских руководителей во главе с Горбачевым. На словах ратуя за очищение социализма от всего наносного, на деле они вели страну к полному подчинению США. В этой связи в особом свете предстают Ельцин со своей командой, в которой ведущее место заняли Гайдар и Чубайс. Они-то и привели к разгрому СССР и превращению России в третьесортную страну, оказавшуюся на задворках капитализм.

Какие перспективы открывались не только для СССР, но и всего мира, если бы теория конвергенции претворилась в жизнь? Многое говорило в пользу того, что теория эта близка к осуществлению. Ее самым ярким проявлением стало достижение в 1975 г. Хельсинкских соглашений, по которым провозглашались нерушимость послевоенных границ, сотрудничество в культуре и образовании, наша страна и весь т.н. соцлагерь брали на себя обязательство приблизить свои правила по контактам между людьми (поездкам и проч.), обмену информацией и соблюдению прав человека в соответствии с реально сложившейся практикой в Западной Европе.

Сегодня о Хельсинкских соглашениях мало кто помнит по той причине, что они оказались полностью нарушены. Возобладало стремление США стать единственной сверхдержавой, диктующей миру правила поведения и жизни, развал СССР, а вместе с развалом разрушение практически всех послевоенных границ в Восточной Европе. Вместо конвергенции мир получил разрушенную Югославию, кровавые события на Ближнем Востоке, свержение и казнь лидера Ливии Муаммара Кадаффи, в Ираке Саддама Хусейна, ставился вопрос о смещении с поста президента Сирии Башара Асада.

Что получил мир в результате такой политики, США? По сути, единственным итогом стало возникновение ИГИЛа, который уничтожением памятников истории, массовым террором и публичным отрезанием голов всем, кто не приемлет его условий жизни, вознамерился стать мировым халифатом.

Каковы корни возникновения конвергенции и почему она не состоялась, хотя основными ее приверженцами были не советские чекисты во главе с Андроповым, а интеллигенция Запада?

Уже в ходе Второй мировой войны, когда СССР одерживал все более впечатляющие победы над фашистской Германией, США пришли к выводу, что опыт Советского Союза по выходу из состояния глубочайшего кризиса, в котором страна оказалась ко времени окончания гражданской войны и иностранной интервенции 1922 году, и бурному экономическому развитию в предвоенные годы, содержит в себе «рациональное зерно», и сами ввели у себя «командно-административную систему», подчинив экономику интересам победы.

По окончании войны пример СССР оказался еще более привлекательным. Так, Франция, территория которой оказалась разорвана на плохо или никак не связанные между собой регионы, национализировала все имевшиеся у нее железные дороги, что помогло ей быстро восстановить свою экономику. Многие французы вступали в Компарию, коммунистом стал и недавно скончавшийся экс-президент страны Жак Ширак.

Коммунисты стали пользоваться авторитетом практически во всей Западной Европе и вошли в состав первых послевоенных правительств. В многочисленных колониях, разбросанных по всему миру, усилились национально-освободительные движения, угрожая изменить всю политическую карту мира. Одновременно в мире наблюдалось нарастание противоречий между США и СССР. Кульминацией этого противоречия стало испытание в Советском Союзе в 1961 г. сверхмощной водородной бомбы.

Известно, что уже через несколько часов на стол президента США Джона Кеннеди лег доклад физика-ядерщика Ральфа Лэппа. Из него явствовало: суммарная мощность новой русской бомбы составила 50 мегатонн – вдесятеро больше, чем вся взрывная мощь зарядов, использованных во Второй мировой войне, включая две атомные бомбы, сброшенные в августе 1945 г. на Хиросиму и Нагасаки. Свинцовая оболочка значительно ослабила катастрофические последствия новой русской бомбы. Свыше 98% энергии взрыва пришлись на реакцию синтеза и менее 2% на реакция распада. Вывод: русские создали чрезвычайно чистую бомбу, взрыв которой вызвал относительно слабое выпадение радиоактивных осадков». Кеннеди спросил: а если бы не 2, а 98% энергии взрыва пришлись на реакцию распада? Ответ Леппа был кратким: тогда жизнь на Земле прекратилась бы.

Работа советских ученых была высоко оценена правительством. Многие, включая конструктора парашюта, на котором была сброшена бомба, получили Ленинскую премию – самую престижную в то время премию в стране. Еще большее число людей было удостоено Государственной, бывшей Сталинской премии. Творец же новой бомбы, 40-летний академик Андрей Дмитриевич Сахаров был награжден третьей Золотой медалью Героя Социалистического Труда.

Это вдохновило его на продолжение работы. Сахаров поспешил поделиться своими планами с контр-адмиралом Фоминым, ответственным за ядерные боеприпасы ВМФ:

- Вы только вообразите, Петр Фомич! Наша подлодка скрытно пересекает Атлантический океан, приближается к Америке и выпускает из-под воды 100-мегатонную бомбу-торпеду. Все восточное побережье США сразу исчезает с лица земли со всеми своими городами и миллионами жителей!

Контр-адмирал посмотрел на академика как на умалишенного и сорвался на крик:

- Да вы, ученые, совсем озверели! Мы, моряки, боремся с врагом в открытом бою, а не уничтожаем мирное население!

Спустя годы Сахаров, занявшийся правозащитной деятельностью и лишенный всех своих званий и наград, напишет: «Я устыдился и больше никогда ни с кем не обсуждал свой проект. Я пишу об этом без опасения, что кто-нибудь ухватится за эту идею – она слишком фантастична».

В мире началась не знавшая ограничений гонка вооружений. В эту гонку привлекались не только специалисты, но и случайные от науки люди, от которых требовалось одно: превзойти противника по созданию новых видов оружия. Тогда-то профессор Колумбийского университета Эрвин Чаргафф произнес свою знаменитую фразу: «В тысяче опытов, вероятно, ничего не случится, но затем в одном каком-то случае произойдет нечто очень неприятное. Никто не может представить, какую форму это примет и будет ли возможно проследить истинную причину этого явления. Но ни один гений не сможет переделать то, что сотворил один кретин».

Эти слова Чаргаффа послужили началом зарождения теории конвергенции, или «наведения мостов».

В самом общем виде эту теорию можно выразить в следующих словах. Благодаря НТР послевоенный мир «вырвался» из прокрустова ложа индустриальной эпохи и вступил в пору постиндустриального развития. На противоположных полюсах этого мира оказались СССР и США – самые мощные державы, какие только знала история. СССР исповедовал социалистическую доктрину, США – капиталистическую. Чтобы противоречия между супердержавами не разразились глобальной катастрофой, необходимо было сблизить их, а впоследствии слить в одно смешанное общество, в котором лучшие стороны социализма сольются с лучшими сторонами капитализма. Возможно ли такое? Авторы теории конвергенции утверждали: да, возможно.

Американский социолог, профессор Колумбийского и Гарвардского университетов Даниел Белл издал книгу «Конец идеологии», в которой наметил пять компонент-индикаторов, которые характерны для любого постиндустриального общества вне зависимости от его идеологической направленности:

1. Сфера экономики – сдвиг от производства товаров к производству услуг.

2. Сфера занятости – преобладание работников умственного труда.

3. Основной принцип – центральное положение теоретических знаний как источника нововведений и определения политики.

4. Ориентация на будущее – контроль над техникой и оценка последствий технических нововведений.

5. Принятие решений на основе новой интеллектуальной технологии и использования ее методов в теории управления и построения экономических моделей.

Когда Белла упрекнули в том, что его концепция постиндустриального общество является амальгамой из идей французского социалиста-утописта Сен-Симона, немецкого социолога, экономиста и историка Макса Вебера и основоположника позитивизма в философии Огюста Конта, американский профессор ответил: «Мы все эпигоны великих учителей. Странно, однако, что среди них вы не упомянули Маркса, в то время как все мы – постмарксисты».

Кроме критиков, у Белла нашлось большое число сторонников.

Французский социолог, профессор Коллежа де Франс Реймон Арон заявил, что в новую эпоху понятие «капиталистическое предпринимательство» утрачивает свое значение, как становится анахронизмом и понятие «собственность». Капитализм, писал он, в противоположность социализму, прибегает к «неавторитарному планированию», «иллюзия тоталитарного планирования рассеялась вместе с иллюзией, будто можно обойтись без денег, цен, автономии предприятий, процентных ставок и т.д. Спор относительно общественной или  частной собственности на средства производства сохранил лишь идеологический смысл".

Рассеялись и иллюзии относительно рынка, который-де регулирует производство, удовлетворяя потребности "суверенитета потребителя". На самом деле, утверждал американский экономист Джон Гэлбрайт, рынок, как и потребности потребителя, тут вообще ни при чем: вкусы и нужды людей в «потребительском обществе», находятся исключительно в сфере полномочий производителя и навязываются потребителю через производство новых товаров, изучения конъюнктуры и назойливой рекламы, которая преследует потребителя повсюду, не давая ему ни минуты возможности отвлечься на что-то иное, не связанное с куплей-продажей.

Была создана и более примитивная схема, определяющая точки соприкосновения и взаимодополнения между социализмом и капитализмом. Выглядела эта схема так: 

Социализм = тоталитаризм = стагнация = равенство.

Капитализм = демократия = прогресс = свобода.

Из этой схемы видно, что капитализм не в состоянии обеспечить равенством всех людей, а социализм не в состоянии обеспечить свободой всех членов общества.

С другой стороны, равенство при социализме, лишая людей свободы в проявлении инициативы, приводит к уравниванию в нищете и парализует производство, вызывая экономический застой (стагнацию). Отсюда делался вывод: чтобы примирить капитализм с социализмом, а впоследствии слить их в смешанном обществе, необходимо соединить капиталистическую свободу с социалистическим равенством, - лишь при этом условии можно будет разрешить все социальные проблемы, доставшиеся человечеству из прошлого, и построить новый мир, основанный на принципах гуманности и справедливости.

Создать такой мир в одночасье невозможно. Как писал тот же Аарон, на какой-то определенный, возможно, достаточно длительный срок, придется смириться с неравенством в новом смешанном обществе: «Определенные группы будут чувствовать, что сама работа, которой они заняты, делает недоступной для них высокую культуру. При этих условиях представляется вероятным, что стремление с равенству будет скорее индивидуальным, чем коллективным».

Американский экономист Р. Хейлбронер допускал даже некую переходную «среднюю дистанцию» продолжительностью в четверть века (Хейлбронер называл даты – с 2001 по 2025 гг.), в течение которой следует «добиться сочетания лучшего в социалистической экономической практике с лучшим в либерально-капиталистической практике». Оставшиеся до начала III тысячелетия время он предлагал употребить на углубление международного разделения труда, преодоление разрыва в уровне жизни различных народов, защиту окружающей среды, интенсивному обмену культурными ценностями и т.д.

По мнению австралийского экономиста Дж. Вильчински, капитализм к середине 70-х гг. сделал значительные шаги на пути конвергенции с социализмом, заимствовав у него такие элементы, как планирование национальных экономик, национализация ряда отраслей народного хозяйства и более справедливое, чем это было прежде, распределение национального продукта.

Дж. Гэлбрейт выступил за снижение роли рынка как регулятора экономики будущего смешанного общества.

Финский социолог А. Туоминен предложил не выдумывать новую модель будущего общества, а внимательней присмотреться к тому, что уже создано и обнаружило высокую жизнеспособность. «Предположим, - писал он, - что капитализм – это тезис, а коммунистический мир – антитезис. Из борьбы этих противоположностей в соответствии с диалектической теорией и методом рождается нечто новое, происходит синтез. Этот синтез (общественный строй нового типа, новый способ производства и новая надстройка) получит многие марксистские черты и кое-что от капитализма. Капитализм является как бы отцом, а дитя наследует нечто и от родителя. Надеюсь, будет унаследовано и уважение свободы личности, духовная и физическая свобода, то есть важная часть западной демократии. От матери, то есть от коммунизма, должны быть унаследованы сильная социальность, плановость хозяйства, коллективное мышление в руководстве и т.д.». И – вывод: «Подобное общественное обновление уже не требует для своего рождения взрыва, насильственной революции, оно может осуществиться в процессе развития. Если попробовать нарисовать его портрет, то он был бы похож на шведскую социал-демократию».

В нашей стране сторонником сближения и последующего слияния двух противоположных социальных систем стал академик Сахаров. В 1988 г. он писал: «Отойти от края пропасти всемирной катастрофы, сохранить цивилизацию и саму жизнь на планете – настоятельная необходимость современного этапа мировой истории. Это, как я убежден, возможно лишь в результате глубоких геополитических, социально-экономических и идеологических изменений в направлении сближения – конвергенции – капиталистической и социалистической систем и открытости общества, при достижении большего равновесия всех рас и народов не только юридически, но и в экономическом, культурном и социальном отношении».

Неожиданно для многих свое слово в защиту конвергенции сказала Церковь. 26 марта 1967 г. римский папа Павел VI издал энциклику “Populorum progressio” («Развитие народов»), целиком посвященную социальным проблемам в мире. В этой энциклике утверждалась ответственность каждого жителя планеты не только перед всеми живущими людьми, но и перед будущими поколениями, говорилось о необходимости сотрудничества верующих и неверующих, о признании политического и социально-экономического плюрализма в мире и т.п. Но что было уже совершенно неслыханным – в энциклике говорилось, что частная собственность ни для кого не является безусловным и абсолютным правом, осуждались злоупотребления в обладании собственностью и признавалась правомерность национализации частной собственности ради общего блага. Виновными во всех социальных бедах объявлялись не социализм и коммунизм, что было привычно для слуха тогдашних жителей стран Запада, а злоупотребления капитализма.

Павел VI пошел так далеко, как до него не шел ни один крупный религиозный деятель: выступая за мирный путь социальных изменений в мире (он предложил создать всемирный фонд помощи бедным странам, в который будет переводиться часть сумм, предназначенных на военные расходы), и в то же время признал право народов на революции – «в случае очевидной и длительной тирании, существенно нарушающей права личности и наносящей вред общему благу страны».

Теории конвергенции, над созданием которой трудились лучшие умы, не суждено было претвориться в жизнь ни в одной из своих частей. Вместо нее на Западе возникла новая теория, получившая название «негативной конвергенции». Ее идеологи Р. Хейлбронер, Г. Маркузе, Ю. Хабермас и др. заявили: «Обе социальные системы заимствуют друг у друга не столько положительные, сколько отрицательные элементы каждой, а это ведет к кризису современной индустриальной цивилизации в целом».

На Западе, как видим, одних идеологов сменили другие. У нас же идеология вовсе оказалась под запретом.

И все же: с развалом СССР в России возникло какое-то общество? Каково его название? Ответ мы находим в книге телеведущего и писателя Владимира Соловьева «Мы и Они. Краткий курс выживания в России». В ней содержится крошечный эпизод, достойный упоминания. Когда Соловьев, интервьюируя Путина, стал «наезжать» на него: и то у нас не так, и другое не эдак, - Путин ответил: «Владимир, ну что вы от меня хотите?! Такой говенный замес достался». К этому ответу ничего не добавить и ничего не убавить.

Но вернемся к лекции М. Хазина. Как мы помним, он назвал Путина «конвергентом». Не станем домысливать за экономиста, что он имел в виду, - благо сам Хазин ни в какое возрождение конвергенции не верит (да и смешно было бы думать, что современные США всерьез подумывают, чем они могут поступиться и что заимствовать из социализма). Не решая ничего за Путина, Хазин тем не менее поставил в своей лекции вопрос: «Куда дрейфует конвергент Путин?» Более того, он уверенно заявил: Путин ожидает, когда кто-нибудь подскажет ему верный путь в будущее как президенту, так и России в целом. И что путь этот будет походить на новую версию конвергенции, т.е. содержать в себе как достижения капитализма, так и преимущества социализма.

Пока же ясно одно: рядом с Путиным такого человека нет ни в его администрации, ни в правительстве, к деятельности которого он, как и Хазин, относится скептически. 

Остается уповать на Китай, который никому не навязывает собственный опыт построения будущего, но чья практика очень уж напоминает конвергенцию в действии.