Россия и ситуация на Ближнем Востоке

Россия по-прежнему рассматривает возможность организации в Москве международной конференции по Ближнему Востоку, но сроки проведения данного мероприятия в политико-дипломатической среде до сих пор не определены. Стоит напомнить, что минувшим летом спецпредставитель Президента России по Ближнему Востоку А.В. Салтанов осуществил рабочие визиты в Ливан и Сирию, а немногим ранее глава внешнеполитического ведомства Сергей Лавров принял участие в работе 36-ой сессии Совета министров иностранных дел стран – членов Организации Исламская конференция (ОИК) в Дамаске.

Это отнюдь не случайно. Россия стремится усилить свои позиции в активно набирающем обороты исламском мире, укрепив собственный авторитет в ближневосточном регионе. В этой связи на передний план выходит сегодняшняя политическая обстановка на Арабском Востоке. Какова же она?

В поисках ответа на поставленный вопрос проанализируем те тенденции, которые происходят во внутренней и региональной политике арабских государств, а также выскажем собственные предположения по поводу ее дальнейшего изменения.

Распад социалистической системы привел к нарушению существовавшего ранее баланса сил в мировом масштабе. Оставшись один на один перед лицом мощного в экономическом, военном, технологическом отношении Запада, который проводит по отношению к развивающимся странам политику с позиции силы, последние все более остро ощущают потребность в модернизации.

В настоящее время многие арабские страны осознают историческую потребность в построении гражданского общества, но вместе с тем, отсутствие необходимых экономических институтов на Востоке делает невозможным создание такого общества по западному образцу.

В этой связи, в частности, в некоторых мусульманских странах Ближнего и Среднего Востока исламский фундаментализм видится как единственный доступный путь к построению гражданского общества, альтернативного западному. В то же время попытки правящих кругов ряда ориентированных на Запад афро-азиатских стран навязать традиционному обществу чуждые ему и органически несовместимые западные стандарты и модели развития рождают в среде фундаменталистов тенденции к отторжению западного влияния любым путем, включая экстремизм, и его крайнее проявление — терроризм.

И хотя ислам, — по мнению россиского востоковеда Г.И. Мирского, — как таковой не является в принципе религией, несовместимой с демократией и правами человека, его легко использовать именно в этом смысле, эксплуатируя гнев нищих и обездоленных народов, жаждущих торжества справедливости и склонных верить тем, кто утверждает, что весь корень зла — в отходе от «истоков», от праведного пути, в следовании чуждым нормам и ценностям, принесенным с Запада.

Со своей стороны добавим, что множественные и незатухающие вооруженные конфликты на конфессиональной, этнической и национальной почвах, связанная с этим проблема беженцев, сложная демографическая ситуация, порождающая массу пауперов, неустроенность и безработица молодежи — все эти факторы, наряду с неспособностью политиков направить разрозненное переходное общество на решение общенациональных задач, обусловили поддержку населением нынешних фундаменталистов во многих исламских странах Ближнего и Среднего Востока.

Именно поэтому современное руководство этих государств рассматривает исламский фундаментализм как идеологию, способную нейтрализовать существующий до сих пор в той или иной мере этнический, племенной и конфессиональный сепаратизм.

Таким образом, в странах, проводящих политику исламизации, ислам рассматривается как мобилизационная идеология для населения, которое, по замыслу, не может не поддерживать тех, кто обращается к исламу как важному фактору национального самосознания. Наличие пережитков неисламского и доисламского сознания у населения все же не является помехой для осуществления данной идеологии.

Примечательно, что подобная ситуация становится характерной не только для стран Ближнего и Среднего Востока. Некоторые ее черты начинают проявляться в странах СНГ и России.

Как отмечал верховный муфтий Сибири и Дальнего Востока Нафигулла Аширов, естественный подъем влияния российских конфессий в последние годы неизбежно привел к усилению их общественно-политического влияния. При этом зачастую рост самосознания мусульман и, как следствие, исламского фактора преподносится как рост исламского фундаментализма, исламского экстремизма или исламизма.

Связанная с этим проблема так называемого «исламского терроризма» (термина, на наш взгляд, некорректного и используемого, главным образом, представителями ведущих западных государств) нуждается в серьезном критическом анализе. В частности, среди основных критериев оценки деятельности той или иной исламистской группировки, использующей методы террора, следует, по всей вероятности, выделить следующее.