Когда пороть полезно?

Священник  Дмитрий  Смирнов рассказал, как один из его подопечных мальчиков однажды при нем ругался: "Я ему дал по роже, и вот он уже пять лет не ругается". 

Тот самый случай, когда полностью солидарен с священником Дмитрием Смирновым, чьих взглядов в целом не разделяю. 

Бить или не бить? Вот в чем вопрос. Конечно, он не так актуален, как, например, пить или не пить, но проблема такая все равно существует. Бить или не бить — это возможность или невозможность физического воздействия на подростка. Сразу оговорюсь, что эта проблема не имеет ничего общего с узаконенными и регулярными телесными наказаниями. В свое время советский педагог Антон Макаренко, исходя из собственного опыта, сформулировал методический прием, который назвал «педагогический взрыв». В своей «Педагогической поэме» он так описывает «рождение» этого метода:

«Первые шесть воспитанников, прибывшие в колонию имени Горького, — отнюдь не беспризорные дети, а прекрасно одетые парни, уже участвовавшие в квартирных кражах и грабежах. С вежливой небрежностью выслушивая не то предложения, не то просьбы воспитателей съездить за водой, расчистить дорожки от снега, наколоть дров, они весело и глумливо отказываются от этого. Нужны дрова — парни ломают деревянную крышу сарая. Делают они это с шутками и смехом: «На наш век хватит!».

В отношениях воспитанников и воспитателей с каждым днем все резче проступает наглая издевка. Дело кончается неожиданно. Когда в одно прекрасное утро воспитанник Задоров в ответ на предложение пойти порубить дров для кухни заявляет: «Иди сам поруби, много вас тут!» — заведующий с размаху ударяет его по щеке. Потом в запале дает ему еще несколько пощечин.

После этой кульминации-катастрофы, после очевидного «педагогического падения» заведующего наступает вовсе неожиданная развязка.

Разнузданные хулиганы послушно идут вслед за заведующим к сараю, где все вместе вооружаются топорами и пилами. В лесу, к удивлению заведующего, «все прошло прекрасно». 

Сегодня бы великому педагогу за такой «педагогический взрыв» как минимум грозило бы увольнение, а то и реальный срок заключения. Тем не менее в учительских кругах с определенными оговорками признавалось и признается, что физическое воздействие иногда единственный способ адекватной реакции педагога. Оно (воздействие) имеет точно такое же право на существование, как и другие методы воспитания. Нет плохих методов, есть неумелое их использование.

Физическое воздействие (сплошная канцелярщина) с некоторыми натяжками можно сравнить с дуэлью. Хаму, наглецу, клеветнику дается пощечина с последующим вызовом на дуэль. Важна не сила удара, а сам факт пощечины. Точно так же и при «педагогическом взрыве». Учительская или родительская пощечина подростку означает, что другая реакция попросту невозможна. Я не знаю, есть ли статистика эффективности «педагогического взрыва», поэтому сошлюсь исключительно на свой житейский и педагогический опыт.  

Я — учитель. У меня «окно» в расписании. Стою на этаже. Вдруг из класса выбегает заплаканная учительница. Что случилось? Сделала на уроке восьмикласснику замечание. Он ее послал на три буквы. Я зашел в класс, вызвал того ученика, завел в укромный уголок и дал ту самую пощечину. Педагогический результат: он извинился и до окончания школы никогда не позволял себе хамства по отношению к учителям.

В современной феминизированной школе вряд ли «педагогический взрыв» возможен и уместен, поэтому имеем то, что имеем: хамство, издевательства по отношению к слабой половине учительства. Правда, слабая половина отвечает тем же.  

Георгий Янс