Ленд-лиз и победы Красной Армии, ВВС в 1944-1945 годах.

  1944 год …….операция “Багратион” по освобождению Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков……

 “Кроме подавляющего количественного превосходства, советская авиация поднялась на качественно новую ступень в вопросах организации управления благодаря повсеместному внедрению радиосвязи. В ходе проведения Белорусской операции авиационные генералы Хрюкин, Вершинин, Скрипко творили совершенно невероятные вещи: перенацеливали армады ближних и дальних бомбардировщиков прямо в воздухе. Немцы, правда, освоили эту науку ещё до войны, поскольку без организации взаимодействия родов войск, быстрого принятия решений и мгновенного доведения их исполнителям “блицкриг” был невозможен в принципе. Красной Армии  понадобился год, чтобы это осмыслить и ещё два – создать и освоить.”

  Как происходил этот процесс на примере 1-й воздушной армии, подробно рассказал генерал Е. В. Кояндер. В первый год войны ушедшие на задание эскадрильи, покинув аэродром, никем не управлялись, истребители с земли не наводились, штурмовики не взаимодействовали с наземными войсками, так как на советских самолётах не было радиостанций. В отдельных авиадивизиях раций не имелось вовсе ни в воздухе, ни на земле. Летом 1942 года в армии появился один радиофицированный истребительный полк. Причём лишь  треть машин в нём  имела приёмно-передающие радиостанции и половина – только приёмники. Это считалось большим достижением. Тогда же была предпринята первая попытка наведения истребителей с наземного пункта. Эксперимент провалился из-за неумения лётчиков пользоваться связью.

  Летом 1943 года в состав армии вошёл 2-й истребительный авиакорпус генерала А.С. Благовещенского. Все самолёты его дивизий были полностью оснащены приёма-передающими радиостанциями: “Когда начальник штаба корпуса подполковник Д.С. Компанец доложил об этом, мы поначалу не поверили ему”.

 Кардинально положение со связью поменялось лишь к лету 1944 года. Вот как теперь выглядела организация связи в 1-й воздушной армии: “…..все самолёты бомбардировочной, штурмовой и истребительной авиации оснащены бортовыми приёмно-передающими радиостанциями. Их нет только на ночных бомбардировщиках По-2. Армейскому полку связи дополнительно выделено 10 мощных радиостанций, размещённых на “студебеккерах”. На шести из них смонтированы установки РСТ-1 с аппаратами СТ-35, осуществляющие буквопечатание по радио. На 10 “виллисах” установлены радиостанции наведения. Каждая радиостанция имеет выносное устройство, позволяющее управлять приёмником и передатчиком на расстоянии до 75 метров. Они могут работать и на ходу….Неизмеримо возросли возможности и проводных средств…Проволоки и арматуры имеется на 750 проводо-километров….На армейском КП находились три мощные радиостанции. Одна работала в сети вызова авиации на поле боя и являлась личной радиостанцией командующего. Две другие предназначались для раздельного управления бомбардировщиками и штурмовиками. Управление истребителями предусматривалось на волнах тех соединений, которые они прикрывали. В штабе армии и штабах авиасоединений было в достатке радиоаппаратуры…..”

 И достигнутый результат: “Наступление в Белорусской операции, как известно, развивалось стремительно. В этих условиях наибольшая нагрузка при управлении авиацией легла на радио. Офицеры авиации, находившиеся в наземных армиях и подвижных войсках, держали непрерывную связь с ведущими групп бомбардировщиков и штурмовиков. В быстро менявшейся обстановке часто получалось так, что самолёты подходили к цели, скажем, к населенному пункту, а он уже освобождён пехотинцами или танкистами. Любое промедление с перенацеливанием могло привести к удару по своим войскам. Но теперь настали совсем другие времена. Наводчики объяснялись со штурмовиками и истребителями уже не выполнением горок или покачиванием крылом, а живым человеческим голосом. Радиосвязь “земля-воздух” обеспечивала надёжность и высокую оперативность управления авиацией на поле боя…..Радиосвязь в Белорусской операции стала главным и безотказным нервом управления боевыми действиями авиации”.

   Большую роль в насыщении Красной Армии современными средствами связи сыграли поставки союзников. За это наш мемуарист традиционно плюнул в их сторону:

 “Их прибытие в армию совпало с поступлением аппаратуры связи американского производства, в том числе большой партии наземных коротковолновых и ультракоротковолновых радиостанций.

  Для управления авиационными соединениями наиболее приемлемыми оказались радиостанции СЦР-399, а для работы на аэродромах – СЦР-284. Они были просты и надёжны, а автокузова, в которых монтировалась аппаратура, легко переставлялись на автомобили разных марок. Но вот техническое описание станций, правила их эксплуатации – всё было на английском языке.

 С чьей-то лёгкой руки освоение американских раций стали называть, конечно с откровенной издёвкой, “вторым фронтом”…….

 Поступление радиосредств из-за океана вызвало массу хлопот по их освоению и внедрению, хотя решающего значения в обеспечении авиации радиосвязью они не имели”.

   Генерал описывает “простые и надёжные” американские радиостанции, установленные на американских “студебеккерах” и “виллисах”, имеет в достатке американских “проводо-километров”, но “значения это не имело”. Для перевозки аэродромной станции РАТ советского производства требовалось три грузовика.

 Между тем в СССР было поставлено 35 800 радиостанций, 5899 приёмников, 245 тысяч телефонных аппаратов и 348 локаторов, что обеспечило основные потребности Красной Армии, 1,7 миллиона километров полевого телефонного кабеля и 387,6 тысячи тонн меди, что составляло 82,5% советского производства за войну.

 Аналогичные поцессы происходили во всех родах войск. Отставной майор А.Т. Холин вспоминает, как летом 1941 года получил рацию, отделение связистов и первое боевое задание: организовать в Нежине пункт связи со штабом Юго-Западного фронта:

 “……я решил вскрыть упакованный в брезент радиопередатчик, чтобы самому посмотреть его и кое о чём порасспросить радистов:  хорошо ли они знают технику, умеют ли выявлять неисправности и устранять их? Вскрыли и ахнули…..Это был кустарный передатчик, изготовленный специалистами Киевского радиоцентра. И никакого, конечно, технического описания. Были заметны последствия поспешного демонтажа: какие-то детали висели на почти перетёршихся проводах, в нескольких местах нарушена пайка. Чтобы не затруднять внимание читателя радиотерминологией, скажу – похоже, что передатчик работал только на одной волне, и на какую был настроен сейчас, определить было невозможно. Не могли мы определить, как нам перестраивать на нужные нам  волны с помощью съёмных щупов на катушках самоиндукции.

 Не лучшее положение было и с радиопрёмником, где для грубой настройки применялись сменные катушки самоиндукции, а более точная настройка осуществлялась двумя конденсаторами переменной ёмкости по шкалам, разделённым на сто градусов”.

  Тот же автор описывает радиоузел 1-го Белорусского фронта три года спустя:

 “В скором времени к нам начала поступать американская аппаратура. Это ыбли в основном радиостанции типа СЦР-299 и СЦР-399. По мощности они несколько уступали нашим РАФ, но были более мобильны, так как смонтированы в металлических будках автомашин “шевроле” и “студебеккер”, которые отличались повышенной проходимостью по бездорожью за счёт передних ведущих колёс….Радиоузел был укомплектован тремя мощными радиостанциями РАТ, двадцатью четырьмя радиостанциями типа РАФ и СЦР-399, двумя комплектами апаратных радио-Бодо для работы со штабами армий буквопечатанием по радио. Всё это было полностью смонтировано на автомашинах. Радиоузел связи был подготовлен для одновременной работы по 32 радиоканалам”.

 Но даже и в 1944 году, по мнению генерала Покровского: “По качеству связь к тому времени уже отставала от требований управления войсками в операциях с большим размахом и с высокими темпами”. По насыщенности войск  средствами связи уровня вермахта мы так и не достигли”. (Владимир Бешанов “год 1944 – “победный”, Москва, 2009 год, стр. 343-347)