Неужели жизнь рабочих была так плоха, что они готовы были убить царя и своё государство?

О.БУЛАНОВА

Как жил рабочий в Российской империи до Октября 1917 г.? На эту тему существует две противоположных точки зрения: приверженцы первой считают, что пролетариат влачил жалкое существование, сторонники же второй доказывают, что до Октября рабочий люд жил гораздо лучше, чем позднее.

Откуда взялось первое мнение, догадаться нетрудно – о тяжкой судьбе российского пролетариата без устали твердила вся марксистская историография. Однако и среди дореволюционной литературы немало той, которая поддерживала эту точку зрения.

Например, труд Е.М. Дементьева “Фабрика, что она дает населению и что она у него берет”. Второе издание вышло в марте 1897 г., т.е., во-первых, за несколько месяцев до принятия фабричного закона, устанавливающего 11,5-часовой день, во-вторых, в набор книга сдавалась несколькими месяцами раньше, т.е. до денежной реформы Витте, в ходе которой рубль был девальвирован в полтора раза и, следовательно, все зарплаты указаны в этой книге еще в старых рублях.

В-третьих же, и в главных, по признанию самого автора, “исследование было произведено в 1884-1885 гг.”, а следовательно, все его данные применимы лишь для тех лет.

Тем не менее, исследование это имеет большое значение, ибо позволяет сравнить благосостояние рабочего того времени с уровнем жизни предреволюционного пролетариата, для оценки которого были использованы данные ежегодных статистических сборников, сводов отчетов фабричных инспекторов, а также труды С.Г. Струмилина и С.Н. Прокоповича.

Первый из них, прославившийся как экономист и статистик еще до Октября, стал в 1931 г. советским академиком и умер в 1974 г. Второй же, начинавший как народник и социал-демократ, стал впоследствии видным масоном, женился на Екатерине Кусковой, а после Февральской революции был назначен министром продовольствия Временного правительства. Советскую власть Прокопович принял в штыки и в 1921 г. был выслан из РСФСР.

Однако ни тот, ни другой не любили царский режим, и потому их нельзя заподозрить в приукрашивании современной им действительности. Благосостояние мы будем измерять по следующим критериям: заработок, продолжительность рабочего дня, питание и жилье.

Начнем с заработка. Первые систематизированные данные относятся к концу 70-х гг. XIX в. Так, в 1879 г. специальная комиссия, состоявшая при московском генерал-губернаторе, собрала сведения о 648 заведениях 11 групп производств, на которых было занято 53,4 тыс. рабочих.

Согласно публикации Богданова в “Трудах Московского городского статистического отдела”, годовой заработок московских рабочих в 1879 г. равнялся 189 руб. В месяц, следовательно, 15,75 руб. В последующие годы из-за наплыва в города бывших крестьян и, соответственно, увеличения предложения на рынке труда заработки стали снижаться, и лишь с 1897 г. начался их устойчивый рост.

В Петербургской губернии в 1900 г. среднегодовая зарплата рабочего составляла 252 руб. (21 руб. в месяц), а в европейской России – 204 руб. 74 коп. (17,061 руб. в месяц).

В среднем же по империи месячный заработок рабочего в 1900 г. составил 16 руб. 17,5 коп. При этом верхняя его граница поднималась до 606 руб. (50,5 руб. в месяц), а нижняя опускалась до 88 руб. 54 коп. (7,38 руб. в месяц).

Однако после революции 1905 г. и последовавшей за ней некоторой стагнации с 1909 г. заработки стали резко расти. У ткачей, например, зарплата выросла на 7% , у красильщиков – на 13, но что скрывалось за этими процентами?

Зарплата ткача в 1880 г. в месяц составляла всего 15 руб. 91 коп., а в 1913 г. – 27 руб. 70 коп. У красильщиков она выросла с 11 руб. 95 коп. до 27 руб. 90 коп.

Гораздо лучше обстояли дела у рабочих дефицитных профессий и металлистов. Машинисты и электрики стали получать в месяц по 97 руб. 40 коп., высшие мастеровые – 63 руб. 50 коп., кузнецы – 61 руб. 60 коп., слесари – 56 руб. 80 коп., токари – 49 руб. 40 коп.

Естественно, голые цифры ни о чем не говорят – их нужно сравнить с современными зарплатами рабочих. Для этого следует умножить эти цифры на 1046 – таково соотношение дореволюционного рубля к российскому рублю (по состоянию на декабрь 2010 г., т.е. до очередного кризиса).

Для сравнения возьмем токарей: на нынешние деньги они получали бы примерно 1720 долл., а машинисты и электрики – примерно 3400 долл.

Лишь с середины 1915 г. в связи с войной стали происходить инфляционные процессы, но с ноября 1915 г. рост заработка перекрывал рост инфляции, и лишь с июня 1917 г. зарплата стала отставать от инфляции.

Теперь прейдем к продолжительности рабочего дня. В июне 1897 г. был издан декрет, ограничивавший рабочий день пролетариата по всей империи законодательной нормой в 11,5 часа в сутки.

К 1900 г. рабочий день в обрабатывающей промышленности составлял в среднем 11,2 часа, а к 1904 г. не превышал уже 63 часов в неделю (без сверхурочных), или 10,5 часа в день.

Таким образом, за 7 лет, начиная с 1897 г., 11,5-часовая норма декрета на деле превратилась уже в 10,5-часовую, причем с 1900-го по 1904 г. эта норма ежегодно падала примерно на 1,5%.

А что же было в это время в других странах? Примерно то же самое. В том же 1900 г. рабочий день в Австралии равнялся 8 часам, Великобритании – 9, США и Дании – 9,75, Норвегии – 10, Швеции, Франции, Швейцарии – 10,5, Германии – 10,75, Бельгии, Италии и Австрии – 11 часам.

В январе 1917 г. средний рабочий день по Петроградской губернии составлял 10,1 часа, а в марте он снизился уже до 8,4 часа, т.е. всего за два месяца на целых 17%.

Однако использование рабочего времени определяется не только продолжительностью рабочего дня, но и числом рабочих дней в году. В дореволюционное время (возьмем по традиции 1913 год) было значительно больше праздников – 91 день (!), а в 2013 г. (через сто лет) число нерабочих дней, включая новогодние каникулы, составило в России лишь 13 дней, в Азербайджане – 16. Не компенсирует эту разницу даже наличие 52 суббот, которые стали нерабочими с 1967 г.

Теперь о питании. Средний чернорабочий Российской империи съедал в день 1,5 фунта черного хлеба (фунт – 400 г), 0,5 белого, 1,5 фунта картофеля, 0,25 фунта крупы, 0,5 говядины, 0,8 фунта сала и 0,8 фунта сахара.

Энергетическая ценность такого пайка составляла 3580 кКал. Средний же житель империи поедал в день пищи на 3370 кКал. Такого количества калорий граждане уже СССР с тех пор больше никогда почти не получали.

Этот показатель был превышен лишь в 1982 г. Максимум же пришелся на 1987 г. -3397 кКал. В РФ же пик потребления калорий пришелся на 2007 г., когда показатель составил 2564 кКал.

В 1914 г. рабочий тратил на питание для себя и свой семьи 11 руб. 75 коп. в месяц. Это примерно треть от заработка. Однако в тогдашней Европе процент зарплаты, затрачиваемый на питание, был гораздо выше – 60-70%.

Более того, во время Первой мировой войны этот показатель в России еще более улучшился, и расходы на питание в 1916 г., несмотря на рост цен, составили 25% от заработка.

Чтобы еще лучше понять картину с питанием, стоит учесть, что фунт мяса в 1914 г. стоил 19 коп. Значит килограмм, будь он тогда мерой веса, стоил бы 46,39 коп. Бутылка молока объемом 0,61496 или 0,7687 л стоила 10 коп.

Литр молока, таким образом, стоил 14,5 коп. За дневной заработок слесарь Петербурга мог купить более 5 кг мяса или 22 кг пшеничного хлеба или 15,5 л водки или 33 л молока.

Другими словами, в Питере и Москве рабочий за месяц (исходя из 10-часового рабочего дня и 22 рабочих дней в месяц) мог купить около 110 кг мяса или более 700 л молока.

Теперь перейдем к четвертому показателю – жилью – и посмотрим, как обстояло дело с ним.

Как писала выходившая некогда в Петрограде “Красная газета” в своем номере от 18 мая 1919 г., по данным за 1908 г. (взятым, скорее всего, у того же Прокоповича), рабочие расходовали на жилище до 20% своего заработка.

Если сравнить эти 20% с нынешним положением, то стоимость съема квартиры в современном Питере должна была б составлять не 54 тысячи (примерно 1800 долл. до кризиса), а порядка 6 тысяч руб. (примерно 200 долл. до кризиса), либо нынешний питерский рабочий должен получать не 950 долл., а почти 10 тысяч.

А сколько же это было в деньгах до Октября? Стоимость квартиры без отопления и освещения, по данным того же Прокоповича, составляла на одного зарабатывающего: в Петрограде – 3 руб. 51 коп., в Баку – 2 руб. 24 коп., а в захолустном городке Середе Костромской губернии – 1 руб. 80 коп., так что в среднем для всей Российской империи стоимость платных квартир оценивалась в 2 руб. в месяц. В переводе на универсальную валюту это составляет примерно 66 долл.

Здесь надо сказать, что это, конечно, не господские квартиры, съем которых стоил в Питере в среднем 27,75 руб., в Москве – в 22,5 руб., в Баку – в 21,5 руб., а в среднем по России – в 18,9 руб.

В этих господских квартирах жили в основном чиновники чином до коллежского асессора и офицеры. Если в господских квартирах на одного жильца приходилось 111 кв.аршин, т.е. 56,44 кв.м, то в рабочих – по 16 кв.аршин, т.е. 8,093 кв.м. При этом надо учесть тот факт, что стоимость аренды квадратного аршина была такой же, как и в господских квартирах – 20-25 коп. в месяц.

Однако уже с конца ХIХ в. общей тенденцией становится строительство владельцами предприятий рабочих жилищ улучшенной планировки. Так, в Боровичах владельцы керамического завода кислотоупорных изделий инженеры братья Колянковские построили для своих рабочих в поселке Вельгия деревянные одноэтажные дома с отдельными выходами и приусадебными участками.

Рабочий мог приобрести это жилье в кредит. Первоначальная сумма взноса составляла всего 10 руб. Более того, рабочий, поступив на завод, получал место в общежитии или казарме, семейные же, как правило, обеспечивались отдельной комнатой.

Будущий “вождь мирового пролетариата” В.И. Ленин признавался, что в случае успеха столыпинской реформы революционерам в России нечего делать и можно смириться с мыслью о пожизненной эмиграции.

Таким образом, к 1913 г. лишь 30,4% рабочих Российской империи жило на съемных квартирах. Остальные 69,6% имело бесплатное жилое помещение. Кстати говоря, когда в послереволюционном Петрограде освободилось 400 тысяч господских квартир – кого расстреляли, кто сбежал, а кто умер с голоду – рабочий люд не спешил в эти квартиры вселяться даже бесплатно.

Во-первых, располагались они далеко от завода, а во-вторых, протопить такую квартиру стоило больше, чем вся зарплата 1918 г.

Конечно, все эти данные даны по Российской империи в среднем, и где-то рабочие жили, безусловно, гораздо хуже. Но очень часто их зарплаты зависели от квалификации, повышать которую рабочим никто и никогда не мешал. Более того, на предприятиях существовали для этого все возможности.