Остров инженера Даманского

Есть на реке Уссури остров. По-китайски он называется Чженьбао, или «драгоценный остров». В вольном переводе он может звучать и как «остров сокровищ». Русское название – Даманский. Тот самый, обильно политый кровью наших пограничников. 35 лет назад в этих местах происходили события, закончившиеся самым крупным в истории России и Китая вооруженным конфликтом, который мог перерасти в полномасштабную войну.

Остров о двух именах

Формальным поводом для того, чтобы одни люди стали убивать других, стал спор по поводу принадлежности острова – участка суши площадью около одного квадратного километра, отделенного от китайского берега протокой шириной 100 метров. Остров безлюдный, и с какой стороны не смотри, хозяйственной или военно-стратегической, ценности этот жалкий клочок суши не представлял никакой. На топографическую карту была поставлена большая политика.

В конце 60-х годов остров территориально относился к Пожарскому району Приморского края, граничившему с китайской провинцией Хэйлунцзян. С юга на север Даманский был вытянут на 1500-1800 метров, а его ширина достигала 600-700 метров. Цифры эти приблизительны, поскольку размеры острова сильно зависят от времени года. Например, весной и в период летних паводков его заливают воды Уссури, и он почти скрывается из виду, а зимой возвышается среди замерзшей реки.

Демаркация российско-китайской границы была определена многочисленными правовыми актами – Нерчинским договором 1689 года, Буринским и Кяхтинским трактатами 1727 года, Айгунским договором 1858 года, Пекинским трактатом 1860 года и Договорным актом 1911 года.

В соответствии с общепринятой практикой границы на реках проводятся по главному фарватеру. Однако, пользуясь слабостью дореволюционного Китая, правительство Российской империи сумело провести «межевание» на реке Уссури по урезу воды вдоль китайского берега. Таким образом, вся водная артерия и находившиеся на ней острова оказались российскими.

Китайское название острова – Чженьбао, русское же имя он получил в 1888 году во время изысканий для прокладки Транссибирской железнодорожной магистрали. Инженер-путеец Станислав Даманский погиб в этих местах во время бури, переправляясь на лодке через Уссури. Его тело нашли возле «безымянного» острова, которому и дали имя погибшего.

В 30-е годы советские пограничники закрыли границу «на замок», получив приказ патрулировать все острова Уссури, в том числе и Даманский. Зимой тут бывали наши «зеленые фуражки», а летом свободно высаживались китайские рыбаки.

До времени подобная двойственность не оказывала влияния на советско-китайские отношения. И лишь в конце 50-х годов, с началом «большого скачка» и последующей погромной «культурной революцией», когда между Москвой и Пекином возникли разногласия, сначала скрытые от широкой общественности, а потом и явные, обстановка на границе стала постепенно накаляться.

Об истинных причинах конфликта говорится в «разведывательном бюллетене» Государственного департамента США, датированном 13 июля 1969 года: «Китайская пропаганда делала упор на необходимость внутреннего единства и побуждала население готовится к войне. Можно счесть, что инциденты были подстроены исключительно для укрепления внутренней политики».

«Групповые драки»

Событиям 2 и 15 марта 1969 года предшествовали многочисленные провокации китайцев по самовольному захвату советских островов на реке Уссури, начиная с 1965 года. Наши пограничники всегда четко придерживались установленной линии поведения: «гости» выдворялись, оружие не применялось.

«Все провокации, а их были сотни с 1967 по 1969 год, проходили на участке моей погранзаставы Кулебякины Сопки, – вспоминает будущий командир легендарной Группы «Альфа» Герой Советского Союза Виталий Бубенин. – Начались они в ноябре 1967 года и проходили до декабря 68-го. Мне как начальнику заставы приходилось участвовать в ликвидации всех провокационных действий китайской стороны. В них принимали участие от 15 человек до полутора тысяч».

По началу пограничники выстраивались вдоль границы цепью, вспыхивал спор – кому принадлежит остров? Брань, ругань… Китайцев буквально физически вытесняли домой. Затем эти «концерты» переросли в рукопашные схватки. Причем китайцы запасались палками, которыми отбивались от наших бойцов.

Несмотря на постоянные доклады о стычках на границе, руководство в Москве было неумолимо: «На провокации не поддаваться, огонь не открывать!». Так что потасовки на границе стали обычным делом, а служба превратилась в бесконечные разборки с нарушителями.

Вспоминает Герой Советского Союза Юрий Бабанский: «Я попал на заставу почти накануне событий, хотя служил в погранвойсках уже полтора года. Пороха вообще не нюхал. Парнем я был спортивным и потому постоянно бывал то на соревнованиях, то на спортивных сборах. И только в феврале неожиданно получил назначение на должность командира отделения заставы, начальником которой был старший лейтенант Стрельников.

Прихожу на заставу, а там, кроме повара, никого нет. «Все, – говорит, – на берегу, с китайцами дерутся». Я, конечно, автомат на плечо – и к Уссури. А там и в самом деле драка. Китайские пограничники перешли Уссури по льду и вторглись на нашу территорию. Вот Стрельников и поднял заставу «в ружье». Наши-то парни и повыше, и поздоровее были. Но и китайцы не лыком шиты – ловкие, увертливые; на кулак не лезут, всячески пытаются увернуться от наших ударов. Пока всех отмолотили, часа полтора прошло. Но без единого выстрела. Только по морде. Я еще тогда подумал: «Веселая застава».

А вот свидетельство с другой стороны – Цзянь Чжоу, офицера спецназа и участника событий на острове Даманский: «Большинство стычек с применением физической силы заканчивалось победой более крупных и сильных советских солдат, которые выбивали пограничников кулаками. Однако китайцы вновь и вновь возвращались на остров Чженьбао. Эта настойчивость раздражала советских военных, но драки никогда не перерастали уровня рукопашного столкновения, так как обе стороны опасались последствий применения оружия. Поэтому эти стычки известны как групповые драки».

Чтобы «спасти лицо», китайское командование решило послать на границу хорошо тренированных солдат из полка спецназа 49-й полевой армии. Нашим несколько раз здорово перепало. Теперь уже советское начальство для помощи пограничникам выставило своих бойцов спецназа, которые быстро восстановили статус-кво.

В зимних условиях, когда ноги стеснены снегом и велика возможность поскользнуться, а теплая одежда мешает движению рук, преимущества кун-фу были сведены на нет. Рассказывают, что командир советского спецназа являлся настоящим мастером бокса, и после прибытия его людей у многих китайских солдат оказались сломаны скулы и челюсти.

Если оставить в стороне технику «групповых драк», то появление китайского спецназа являлось признаком того, что к концу января 1969 года в руководящих верхах КНР родилась идея сделать Даманский центральным пунктом для реализации плана «Возмездие». Именно на этом участке границы было решено преподать урок бывшему «старшему брату». Вот почему пограничников заменили на регулярные войска.

А где же была наша разведка?

«На день китайского вторжения Нижне-Михайловская застава была укомплектована лишь наполовину. Немного больше личного состава было на заставе Кулебякины Сопки. А о просчетах нашей разведки и говорить, наверное, излишне. Провокаторы в своем ближайшем приграничье уже в течение недели подтягивали войсковые силы, а до этого продолжительное время совершенствовали пути выхода к границе», – считает военный историк генерал-майор Игорь Петров.

Бывший в марте 69-го начальником штаба Главного управления погранвойск СССР генерал-лейтенант Вадим Матросов однажды честно признался: «Даманский мы прошляпили».

Операция «Возмездие»

В ночь с 1 на 2 марта 1969 года около 300 китайских военнослужащих переправились на Даманский и обосновались на более высоком западном берегу острова среди кустов и деревьев. Окопов не отрывали, просто легли в снег, подложив циновки.

Шапка-ушанка, отличающаяся от аналогичной советской наличием двух клапанов слева и справа – чтобы лучше улавливать звуки. Ватник и такие же ватные штаны; утеплённые ботинки на шнуровке. Хэбэшная форма и тёплое белье, толстые носки. Рукавицы армейского образца – большой и указательный палец отдельно, остальные пальцы вместе. Так были экипированы агрессоры.

На руках они имели автоматы АК-47 и карабины СКС. У командиров – пистолеты ТТ. Всё оружие китайского производства, изготовленное по советским лицензиям.

Нарушители были в белых маскировочных халатах, такой же маскировочной тканью они обернули своё оружие. Шомпола залили парафином, чтобы те не гремели. В карманах никаких документов или личных вещей.

Китайцы протянули на свой берег телефонную связь и лежали в снегу до утра. На берегу были оборудованы позиции безоткатных орудий, крупнокалиберных пулемётов и миномётов. Здесь же дожидалась своего часа пехота общей численностью в 200-300 человек.

Выдвижение китайцев на исходные позиции было хорошо организовано и прошло абсолютно скрытно. Следует отметить, что в ночь на 2 марта на нашем наблюдательном посту постоянно находились двое пограничников, но они ничего не заметили и не услышали – ни огней, ни каких-либо подозрительных звуков.

Около 9.00 часов по острову прошел пограничный наряд в составе трех человек и также никого не обнаружил. Нарушители, в свою очередь, не стали себя демаскировать, дожидаясь приказа.

Было роскошное утро: яркое солнце, сияющий снег – и тишина…

Примерно в 10.40 на заставу Нижне-Михайловская поступил доклад от поста наблюдения: от китайского пограничного поста Гунсы в направлении Даманского движется группа вооружённых людей численностью до 30 человек.

Начальник заставы старший лейтенант Иван Стрельников поднял своих подчинённых по команде «в ружьё», после чего позвонил оперативному дежурному пограничного отряда. Личный состав погрузился в три машины – ГАЗ-69 (7 человек во главе со Стрельниковым), БТР-60ПБ (примерно 13 человек, старший – сержант В. Рабович) и ГАЗ-63 (всего 12 пограничников во главе с младшим сержантом Ю. Бабанским).

ГАЗ-63 будущего генерала имел слабый двигатель, и по пути к острову отстал минут на 15 от основной группы, что в итоге спасло половине пограничников из этой группы жизнь.

Приехав на место, командирский «газик» и БТР остановились у южной оконечности острова. Спешившись, пограничники двинулись в направлении нарушителей двумя группами: первую вёл по льду сам Стрельников, а группа Рабовича шла параллельным курсом непосредственно по острову.

В группе Стрельникова находился фотограф политотдела пограничного отряда рядовой Николай Петров, который снимал происходящее кинокамерой, а также фотоаппаратом «Зоркий-4».

На Даманском Петров оказался в тот день в общем-то случайно: он приехал на заставу, чтобы фотографировать бойцов для комсомольских билетов. Идя по снегу, Петров еще не знал, что жить ему и его товарищам осталось считанные минуты… Солдат сделает несколько снимков, спрячет фотоаппарат за отворот полушубка и вскинет кинокамеру.

В Центральном музее ФПС в Москве можно посмотреть эти уникальные снимки нарушителей: лица злые и агрессивные, некоторые из них отворачиваются и не смотрят в объектив…

Приблизившись к провокаторам (на часах – около 11.10), Стрельников выразил протест и потребовал от китайских военнослужащих покинуть советскую территорию. Один из китайцев что-то громко ответил, затем раздались два пистолетных выстрела. Первая шеренга вдруг расступилась, а вторая открыла внезапный автоматный огонь. Наши пограничники погибли сразу. На мундире Ивана Стрельникова, который выставлен в музее ФПС, военный журналист Владимир Семиряга насчитал одиннадцать пулевых отверстий.

Подбежавшие китайцы первым делом выхватили из рук Николая Петрова кинокамеру, но фотоаппарат они не заметили, ибо солдат упал на него, прикрыв полушубком.

Находящиеся в засаде китайцы открыла огонь по группе Рабовича. Тот успел скомандовать «К бою!», но это уже ничего не решало. Несколько пограничников были убиты или ранены, оставшиеся же в живых оказались лежать посреди замёрзшего озера на виду у противника.

Часть китайцев встала со своих «лёжек» и пошла в атаку на горстку советских пограничников. Те приняли неравный бой и отстреливались до последнего. Именно в этот момент подоспела группа Юрия Бабанского. Заняв позицию на некотором удалении позади гибнущих товарищей, пограничники встретили наступающих китайцев огнём из автоматов.

«Мы залегли в камышах и открыли шквальный огонь, – вспоминает Юрий Бабанский. – Правда, через несколько минут я сообразил, что при таком огне мы вскоре останемся без боекомплекта и приказал беречь патроны. Китайцы же, поначалу ошеломленные неожиданной атакой, быстро сообразили, что русских всего ничего, и, прикрываясь камышами, начали медленно нас окружать».

Они достигли позиций расстрелянной группы Рабовича и здесь хладнокровно добили нескольких раненых пограничников автоматными очередями и холодным оружием – штыками, ножами. Единственным, кто остался в живых буквально чудом, оказался рядовой Геннадий Серебров.

«Через 20 минут боя, – продолжает генерал Бабанский, – из 12 ребят в живых осталось восемь, еще через 15 – пять. Конечно, еще можно было отойти, вернуться на заставу, дождаться подкрепления из отряда. Но нас охватила такая лютая злоба на этих сволочей, что в те минуты хотелось только одного – положить их как можно больше. За ребят, за себя, за эту вот пядь никому не нужной, но все равной нашей земли».

Младший сержант принял решение отходить к стоянке машин, но в этот момент китайская артиллерия накрыла обе автомашины. Водители машин укрылись в БТРе, оставленном Стрельниковым, и попытались въехать на остров. Это им не удалось, поскольку берег оказался слишком крут и высок. После нескольких неудачных попыток одолеть подъём БТР отошёл в укрытие на советском берегу.

Патроны были уже на исходе, когда оставшиеся в живых пограничники вдруг услышали, по словам Юрия Васильевича, «совершенно дикий мат и раскатистое «ура!» – то с другой стороны острова нам на выручку неслись ребята с соседней заставы старшего лейтенанта Бубенина. Китайцы, побросав убитых, рванули на свой берег, а я еще долго не мог поверить, что смерть прошла мимо…»

Атака Бубенина

Будущий командир Группы «А» находился на соседней заставе Сопки Кулебякины, в 17-18 километрах севернее Даманского. Утром 2 марта им было получено телефонное сообщение о стрельбе на острове.

Тогда Бубенин посадил в БТР около 20 бойцов и поспешил на выручку соседям.

Около 11.30 бронетранспортёр достиг Даманского и вошёл в одну из затянутых льдом проток. Рядом раздавалась сильная стрельба. По приказу Бубенина бойцы высадились и развернулись цепью в направлении выстрелов. И почти сразу же столкнулись с группой китайцев. Завязался бой.

Нарушители – всё те же, в «лёжках» – заметили Бубенина и перенесли огонь на его группу. Старший лейтенант был ранен и контужен, но из боя не вышел. Он оставил на месте группу солдат во главе с младшим сержантом В. Каныгиным, а сам вместе с четырьмя пограничниками на БТРе двинулся вокруг острова, заходя в тыл засаде. Бубенин сам встал к крупнокалиберному пулемету, а его подчиненные вели огонь по обоим флангам.

Несмотря на многократное превосходство в живой силе, китайцы попали в крайне неприятное положение: с острова их обстреливали группы сержантов Ю. Бабанского и В. Каныгина, а с тыла – маневрирующий БТР. Но и бубенинской машине тоже досталось: на бронетранспортере был поврежден прицел, гидравлическая система уже не могла поддерживать необходимое давление в шинах.

Бубенин сумел обойти остров и укрыться на берегу реки. Доложив по телефону в отряд об обстановке и пересев затем в БТР Стрельникова, старший лейтенант опять вышел к протоке. Но теперь он повёл машину непосредственно по острову вдоль китайской засады.

Кульминация боя наступила в тот момент, когда Бубенин уничтожил командный пункт китайцев. После этого нарушители стали покидать свои позиции, унося убитых и раненых.

Расстреляв боезапас, БТР Бубенина отошёл на лёд между островом и советским берегом. Остановился, чтобы принять на борт двух раненых, но в этот момент машина была подбита.

Возвращаясь к началу событий, Виталий Дмитриевич говорит: «Первые выстрелы не воспринимались нами как начало боя… как очередная провокация. Первый выстрел мог быть произведен в воздух, он мог оказаться холостым, – чтобы запугать. Но когда над головой пролетели первые пули, когда упали убитые и раненые, стало все ясно. Но даже и тогда все-таки было сомнение, что китайцы открыли по нам огонь. Мы просто не верили в то, что они могут начать вести огонь на поражение. В течение почти двух часов мы вели бой, 30 человек почти полностью уничтожили батальон китайцев на этом острове. Моих солдат погибло 8, а с заставы Стрельникова – 24».

Действия Виталия Бубенина в том бою – особая статья.

«Его рейды в тыл и во фланг противника кое-кто из паркетно-кабинетных начальников считают безумием, – говорит Александр Константинов, на тот период начальник политотдела Уссурийского погранотряда. – Да, его действия были до безумия рискованные, но они были и столь же расчетливы, основанные на умении в совершенстве применять в бою технику и вооружение. Была вера в своих подчиненных. Все это позволило разгромить противника, в десятки раз превосходящего русских».

Ближе к 12.00 недалеко от острова приземлился вертолёт с командованием Иманского погранотряда. Его начальник полковник Д. В. Леонов остался на берегу, а начальник политотдела подполковник А. Д. Константинов организовал поиск раненых и погибших непосредственно на Даманском. Несколько позже к месту событий прибыло подкрепление с соседних застав.

Ночью наши разведчики собрали трупы. Вид их был ужасен. Тяжело раненых китайцы добивали штыками, у мертвых отрезали уши, выкалывали глаза. Зверье, одним словом. С красными цитатниками Мао.

Второй акт

В те дни Иман стал единственным советским городом, где 8 марта не поздравляли женщин с праздником. Здесь хоронили и оплакивали мужчин. Все прекрасно понимали, что акция 2 марта не заключительный акт, а лишь увертюра к новой, гораздо более страшной кровавой драме.

После событий 2 марта на Даманский постоянно выходили усиленные наряды, не менее 10 пограничников. В тылу, на расстоянии нескольких километров, была развернута мотострелковая дивизия, подкрепленная артиллерией и реактивными установками залпового огня «Град».

Китайская сторона также накапливала силы для очередного наступления. Вблизи острова на территории КНР готовился к боевым действиям 24-й пехотный полк Национально-освободительной армии Китая (НОАК) численностью до пяти тысяч человек.

Около 15.00 часов 14 марта 1969 года в Иманском пограничном отряде получили приказ от вышестоящей инстанции: убрать советские пограничные наряды с острова. Спустя почти 30 лет генерал Вадим Матросов скажет на встрече с военными историками: «Следовало выдвинуть резервы армии, но никто же не выдвинул. Шла торговля. Ввязываться, – не ввязываться… Тезис использовался для этого основательный: дескать, если мы пошлем войска – это будет уже военный конфликт или война, пока же дерутся пограничники – это инцидент. Казуистика!»

Пограничники отошли с Даманского, сразу же на сопредельной стороне началось оживление. Китайские военные мелкими группами по 10-15 человек начали перебежками выдвигаться на остров, другие стали занимать боевые позиции напротив острова, на китайском берегу Уссури.

В ответ на эти действия советские пограничники на 8- ми БТРах под командование подполковника Евгения Яншина развернулись в боевой порядок и начали выдвигаться в сторону острова. Китайцы моментально отошли на свой берег.

Около 20.00 часов 14 марта от той же инстанции поступил другой приказ: вперед! После 00.00 15 марта на остров вышел отряд подполковника Яншина в составе 45 пограничников на 4-х БТРах. Бойцы расположились четырьмя группами – на расстоянии 100 метров друг от друга, отрыли окопы для стрельбы лежа. Командовали группами офицеры Л. Маньковский, Н. Попов, В. Соловьев и А. Клыга. Бронетранспортеры постоянно перемещались по острову, меняя огневые позиции. На нашем берегу позиции заняли резервы погранотряда – 80 человек на семи БТРах.

Около 9.00 15-го марта на китайской стороне заработала громкоговорящая установка. Советских пограничников призывали убраться с «китайской» территории подобру-поздорову, а заодно отказаться от «ревизионизма». Стращали как могли.

На советском берегу тоже включили громкоговоритель. Трансляция велась на китайском языке идеологически выверенными, но доходчивыми словами: «Одумайтесь, пока не поздно, перед вами – сыновья тех, кто освобождал Китай от японских захватчиков».

Через некоторое время с обеих сторон наступила тишина, а ближе к 10.00 китайская артиллерия и минометы (от 60 до 90 стволов) начали обстрел острова. Одновременно 3 роты китайской пехоты пошли в атаку.

В течение полутора часов наши отбили несколько яростных атак. На исходе оказались боеприпасы. Яншин кричал в трубку полевого телефона: «Дайте огня, мы же погибаем!..» Но армейская артиллерия молчала. Истекавшие кровью пограничники еще не знали, что части армейского усиления выведены из подчинения командования погранвойск.

Армейские офицеры, стиснув зубы, смотрели, как впереди гибнут их боевые товарищи с зелеными петлицами. Но они ничего не могли поделать. Одна присяга, одна Родина. Вот только ведомства – разные.

К полудню группа Яншина была вынуждена оставить остров под жестоким огнем. Командир Иманского погранотряда полковник Демократ Леонов доложил вышестоящему начальству о превосходящих силах противника и необходимости использовать артиллерию, но – безрезультатно.

Около 12.00 противником был подбит первый БТР, минут через двадцать – второй. Тем не менее, отряд Яншина стойко удерживал позиции даже в условиях угрозы окружения.

Отойдя назад, китайцы стали группироваться на своём берегу напротив южной оконечности острова. От 400 до 500 солдат явно намеревались ударить в тыл советским пограничникам. Положение усугублялось тем, что была утрачена связь между Яншиным и Леоновым: антенны на БТРах были срезаны пулемётным огнём.

Для того чтобы сорвать замысел противника, гранатомётный расчёт И. Кобеца открыл меткий огонь со своего берега. Этого в сложившихся условиях было недостаточно, и тогда полковник Леонов принял решение совершить рейд на трёх боевых машинах. Танковая рота была обещана Леонову ещё 13 марта, но 9 машин подошли только в разгар боя.

Настоящий русский офицер, который свято помнил строчки присяги : «Не щадить своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом…» Он занял место в головной машине, и четыре Т-62 двинулись в направлении южной оконечности Даманского.

Полковник рассчитывал пойти по пути Бубенина: обойти остров, атаковать противника в тыл и с фланга. Но китайцы были уже готовы к такому маневру. К тому же на ровном льду Уссури боевые машины оказались отличной мишенью.

К несчастью, Леонов переоценил боевые качества танков и недооценил насыщенность противотанковой обороны китайцев. Примерно на том месте, где погиб Стрельников, его командирская машина была подбита выстрелом из РПГ. Полковник и некоторые члены экипажа получили ранения. Покинув танк, они направились к своему берегу. Здесь в Леонова попала пуля – прямо в сердце. По другой версии он погиб, выбираясь из машины через люк. Ночью его тело нашли и вынесли разведчики.

Решившись на танковую атаку четырьмя машинами, Леонов, по всей видимости, не мог себе простить допущенного им ранее промедления. Ведь он появился на месте боя лишь к 15.00, то есть спустя четыре часа, хотя от управления отряда до Нижне-Михайловской заставы лета на «вертушке» всего тридцать минут. Как и Бубенину, ему не верилось, что китайцы решать пролить кровь.

Пока на Дальнем Востоке начался второй акт драмы, в Москве не могли решиться на адекватные меры. Министр обороны маршал Гречко в это время находился за рубежом. Леонид Брежнев спас в вагоне, направляясь в Венгрию на встречу с Яношем Кадаром.

Поезд стоял на станции Винница, когда Брежневу сообщили о новой атаке китайцев. Потрясенный генсек узнал, что пограничники обливаются кровью, что счет убитым пошел на десятки, а Даманский оставлен.

– А где же наша армия?..

Ответом ему было напряженное молчание.

Обдумав ситуацию, Брежнев принял решение:

– Армии – нанести удар всеми имеющимися средствами. Вышвырнуть оккупантов с Советской земли к чертям собачьим!

И армия дала прикурить в тот критический момент, когда пограничники, продолжая вести бой разрозненными группами, не позволили китайцам выйти на западный берег Даманского.

В 12.50 часов первый удар нанес дивизион установок БМ-21 «Град». Современные «Катюши» отработали по местам скопления живой силы и техники китайцев, их огневым позициям. Одновременно полк ствольной артиллерии накрыл выявленные цели. Налёт оказался исключительно точным: снаряды искрошили китайские резервы, миномёты, штабеля снарядов…

На часах – 15.12. После нескольких артналетов в атаку поднялись пограничники и мотострелковый батальон подполковника Смирнова. БТРы вошли в протоку, после чего бойцы десантировались и развернулись в сторону вала вдоль западного берега.

Противник, бросая оружие и снаряжение, в панике начал поспешный отход с острова. Даманский был освобождён, но около 19.00 ожили некоторые огневые точки китайцев. Возможно, в этот момент было необходимо нанести ещё один артиллерийский удар, однако командование сочло его нецелесообразным.

Китайцы попробовали вновь захватить Даманский, но три их попытки закончились провалом. После этого советские бойцы отошли на свой берег, а противник не предпринимал более никаких враждебных действий.

Потери китайской стороны составили более 800 человек убитыми, советской – около 60 (хотя точных данных до сих пор нет). После на границу выехал министр обороны КНР Линь Бяо, который, ознакомившись с обстановкой, решил, что «хватит испытывать терпение русских» – и приказал прекратить демонстрации силы на границе.

Судьбы Даманского

Только через четыре месяца китайцы передали советской стороне труп сержанта Акулова, считавшегося погибшим во время событий 15 марта. Тяжело раненого, его возили по Китаю в железной клетке, демонстрируя толпе «советского ревизиониста». Очевидцы вспоминают, что почти все волосы на его голове были выдраны, а те клочья, что остались, оказались совершенно седыми…

За мужество и героизм, проявленные при защите государственной границы, старший лейтенант Иван Стрельников и начальник пограничного отряда полковник Демократ Леонов были представлены к званию Героя Советского Союза. Оба – посмертно.

Не получил звезды Героя младший сержант В. Каныгин, чья группа сыграла большую роль в разгроме китайцев 2 марта.

Юрий Бабанский был представлен к медали «За отвагу», потом в инстанциях повысили планку до ордена «Красной звезды». А в итоге 21 марта 69-го вручили звезду Героя. Службу в погранвойсках бывший младший сержант, часто бегавший в самоволки, закончил в чине генерал-лейтенанта.

До генерала дослужился и Виталий Бубенин. Стоял у истоков Группы «А», изрядно помотался по стране. Воевал в Афганистане. Вышел в отставку с должности начальника Хабаровского военного института ФПС, который создавал с нуля. В настоящее время проживает в Сочи.

Под счастливой звездой родился младший сержант Алексей Просвиряков. В бою он получил тяжелое ранение. Весь день пролежал под пулями, теряя сознание. С наступлением темноты пополз к своим, и тут на него наткнулся китаец. Пришлось притвориться мертвым. Вражеский солдат, что-то бормоча, уселся верхом, срезал погоны. Видимо, как военный трофей. Потом достал нож и стал бить им в сердце, удар за ударом.

Наши солдаты спугнули китайца, и он ретировался. Потом выяснилось, что спас сержанта добротный овчинный полушубок и толстая пачка писем, лежавшая в нагрудном кармане. Защитила парня материнская любовь…

Эпилог

Окончательно угроза войны исчезла лишь 11 сентября 69-го, когда советский премьер Алексей Косыгин, следуя из Ханоя с похорон Хо Ши Мина, сделал остановку в Пекине для встречи с китайским премьером Чжоу Энлаем. Во время переговоров, продолжавшихся почти четыре часа, стороны выработали соглашение, которое положило конец столкновениям на границе и уменьшило напряженность в отношениях между двумя странами.

Военное сражение выиграл Советский Союз, однако судьба острова была предрешена. По сути, он отошел к Китаю уже в том же 1969 году. Советские пограничники получили приказ не патрулировать его, а их китайские коллеги продолжали это делать с завидной регулярностью. Но кремлевское руководство еще 22 года не объявляло об этом своему народу.

Финальная точка была поставлена только в 1991 году, когда Россия и Китай провели совместную демаркацию границы. По нормам международного права она определена по фарватеру Уссури. Даманский отошел Китаю и стал называться Чженьбао.

Пограничная застава, первой принявшая бой, носит имя Ивана Стрельникова, а на острове, за который было пролито столько крови, теперь размещен музей боевой славы китайских пограничников.