Россия погружается в нищету

Бедных в России снова прибавилось — в первом квартале 2019 года показатель вырос с 13,9% до 14,3%. Это следует из данных Росстата. По информации ведомства, у 20,9 млн. россиян доходы в начале текущего года оказались ниже прожиточного минимума. Для сравнения, в первом квартале 2018 года — если считать по новой методике Росстата — доходами ниже прожиточного минимума располагали 13,9% населения страны, или 20,4 млн человек.

Согласно пояснительной записке Росстата, причина роста бедных не в том, что ситуация в стране стала хуже. Якобы дело как раз в новой методике. В частности, распоряжением Минтруда прожиточный минимум в России был повышен более чем на 700 руб. и составил в первом квартале 10753 руб. Если бы этот показатель оставался на уровне инфляции, тогда число бедных было бы ниже. А так, по сравнению со всем прошлым годом, бедных стало больше на внушительные 2,5 млн. человек.

Напомним, согласно «майскому» указу Владимира Путина, правительство должно снизить уровень бедности к 2024 году вдвое. В апреле, отчитываясь перед Госдумой, премьер Дмитрий Медведев пытался доказать, что кабмин боролся с бедностью изо всех сил. Так, перед выборами в 2018 году чиновники дважды повышали МРОТ (сейчас 11280 руб.), от которого рассчитываются основные пособия малоимущим. Выше, чем на уровень инфляции, были проиндексированы зарплаты бюджетников, а в 2019 году по фактической инфляции за 2018 год проиндексировали и социальные выплаты.

Но тактика затыкания дыр в плотине, которую вот-вот прорвет, не приносит результата. И в этом нет ничего удивительного.

С 2013 по 2018 год реальные располагаемые доходы граждан снизились на 8,5%. Предвыборные вливания в 2018 году позволили показателю стабилизироваться. Однако в первом квартале 2019 года он снова упал на 2,3% в годовом выражении.

Вместе с тем, с 2013 года произошел значительный рост цен. Особенно на группы товаров, по которым осуществляется импортозамещение, и которые стали предметом контрсанкций. Все это лишь увеличивало число бедных.

По мнению аналитиков, реально определить процент бедных в стране, где приблизительно 25 млн. человек работают в неналоговой сфере — а значит, вне сферы статистического учета, — все равно, что гадать на кофейной гуще.

Плюс к тому, у нас огромное число людей де-факто находятся за чертой бедности, но с точки зрения государства пребывают ровно на этой черте. Это прежде всего пенсионеры, у кого пенсия ниже прожиточного минимума, и кто получает доплату от регионов для достижения этого минимума.

Стоит такому человеку заболеть и начать покупать лекарства, или столкнуться с внешними проблемами — например, с оплатой учебы внуков, — как он начинает погружаться в нищету.

Реально такой пенсионер — бедный, но с точки зрения статистики — вовсе нет. Просто потому, что его доходы хотя бы на 1 рубль превышают прожиточный минимум.

Другая значительная группа бедных — женщины с двумя детьми, не имеющие мужей, проживающие в сельской и приравненной к ней местности, в малых городах и поселениях городского типа. Они получают городские и районные пособия, и власти эти пособия часто «замыливают», особенно в дотационных регионах.

Повышение им уровня социальной поддержки явилось бы наиболее рациональной мерой — и с точки зрения снижения бедности, и улучшения демографической ситуации.

На деле, бороться с бедностью можно — и вполне эффективно. И самый лучший способ — страхование занятости и помощь с получением работы. Но правительство Медведева предпочитает «играть цифрами» статистики, а не решать проблему коренным образом. Просто потому, что такое решение было бы в пользу народа, а не в пользу крупного капитала.

— Сегодня, по сравнению с 2018-м годом, ситуация с бедностью ухудшилась, — отмечает доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Института экономики РАН Никита Кричевский. — С одной стороны, из-за того, что реальные доходы продолжают падать, а с другой — растет инфляция и обязательные платежи, такие как ЖКХ и оплата долгов по кредитам.

Поэтому количество бедных увеличивается. И тут мы должны, конечно, попенять Росстату на саму методику подсчета.

Росстат считает, бедный — это тот, чей доход ниже прожиточного минимума. Алгоритм вычисления прожиточного минимума прост. В свое время — в начале 1990-х — были разработаны уменьшенные нормативы здорового питания, которые были существенно меньше позднесоветских.

Например, молока и молочных продуктов (йогурта, сыра, сливочного масла, творога) в 1990-м рекомендовалось потреблять 404 кг в год. А сегодня этот показатель равен 325 кг в год. При том, что Всемирная организация здравоохранения по-прежнему рекомендует 404 кг.

Такая же корректировка произошла по мясу, рыбе, другим продуктам питания.

Соответственно, на основе этих уменьшенных нормативов была составлена потребительская корзина. А уже эта корзина превращалась в деньги. При этом методика подсчета инфляции исключает из нее такие важнейшие моменты, как ЖКХ и моторное топливо.

То есть, инфляция у нас такая маленькая не потому, что Росстат что-то мутит, или не видит очевидного. Дело в методике подсчета.

Так вот, возвращаясь к прожиточному минимуму: он определяется, исходя из физиологической потребительской корзины — сколько это корзина будет стоить в деньгах на текущий момент. А затем, исходя из этой суммы, рассчитанной Росстатом, вычисляется число бедных.

Механизм, как видим, устроен так, что небольшое изменение методики подсчета влияет либо на увеличение числа бедных, либо на его уменьшение.

«СП»: — Сколько в реальности бедных в России?

— Точное число подсчитать действительно сложно. Прежде всего потому, что те, кто получает ниже прожиточного минимума, очень часто работают в неформальном секторе, или получают натуральные продукты.

На самом деле — как ни странно — бедных в стране меньше официального показателя. Но связано это не с гримасами Росстата, а с тем, что он просто не в состоянии подсчитать, сколько бедных.

Вот пример: до четверти населения в Москве и Петербурге налоговым и статистическим органам не видны. Они работают в неформальном секторе, не платят налогов, и нигде не «светятся». В целом по стране таких людей 18%.

Кстати, эти люди могут совершенно спокойно как работать, так и не работать — тунеядствовать. Ну, например, сидеть на шее у родителей, быть содержанками, либо альфонсами. Либо они могут находиться в поиске работы.

У нас по соцопросам безработица не 4%, а 13%. То есть, по соцопросам сегодня занятость 87%, а не 96%, как по Росстату. Разница в 9% - потенциально те люди, которых можно отнести к бедным.

При этом Росстат замалчивает проблему сокращения населения. Население сокращается как за счет умерших стариков, так и за счет вполне трудоспособных людей, которые пали жертвой несбалансированного питания, неуемного потребления спиртных напитков, асоциального образа жизни. То есть людей, которые получили заболевания, и в итоге оказались на кладбище.

Это тоже — следствие бедности. И если прибавить к увеличению числа бедных тех, кто умер до срока, бедных на круг получится еще больше.

То есть, бедность могла бы быть выше, если бы эти люди жили. Но за счет того, что они умерли, показатели бедности несколько ниже.

«СП»: — Насколько можно верить данным Росстата по бедности?

— Росстат — де-факто правительственный орган, это орган Минэкономразвития. И ждать от него какой-то независимой и неангажированной информации, конечно, не приходится. Он действует в интересах власти, пропаганды и идеологии.

— Если судить по ощущениям, в России идет постоянный рост цен, причем на товары первой необходимости, — говорит депутат Госдумы третьего и четвертого созывов, полковник в отставке Виктор Алкснис. — Я вижу, как в «Пятерочке» и «Ашане» — народных магазинах — тележки, которые люди везут к кассам, «худеют» на глазах. Люди ограничивают себя в продуктовых наборах — не в предметах роскоши.

Напомню, я живу в поселке Тучково — это Подмосковье. Так вот, среди знакомых разговоры такие: налицо повышение цен, снижение жизненного уровня, рост расходов на ЖКХ. И все это отнюдь не компенсируется повышением зарплат, пенсий и пособий.

В реальности, в России происходит обнищание население — как бы власть не пыталась это скрыть. И надо понимать: власть бессильна изменить этот тренд, поскольку бессильна изменить экономическую ситуацию в стране. Кремль по-прежнему делает ставку на продажу сырья на Запад, в результате промышленное производство внутри страны не развивается, а количество рабочих мест — сокращается.

У меня в Тучково все заводы стоят — а ведь до 1990-х это был крупный центр строительной индустрии в Московской области. В результате, все местные мужики утром на электричках отправляются на работу в Москву — в основном, в охрану.

И спрашивается: на что людям жить, учить детей, на что лечиться? Образование становится по сути платным, а медицинские услуги — все более недоступными. Платных медучреждений становится все больше, а количество государственных и муниципальных, и количество врачей в них постоянно сокращается.

Все это приводит к обнищанию населения. И власти, по большому счету, на это наплевать.