Все для фронта, все под проценты

Спишут ли оборонным предприятиям долги на 700 млрд рублей? Исследование «Новой»

Александра Джорджевич Мария Ефимова Арнольд Хачатуров

В понедельник, 8 июля, вице-премьер Юрий Борисов выступал на сессии по диверсификации российского оборонно-промышленного комплекса (ОПК) на выставке «Иннопром» в Екатеринбурге. Он заявил, что профильные предприятия страны страдают от высокой кредитной нагрузки настолько, что неплохо было бы коммерческим банкам списать им порядка 700 млрд рублей долгов. «Основное тело [этих кредитов] уже никогда не будет погашено», — заверил он. «Новая газета» разбиралась в том, что привело к такому положению дел в «оборонке», действительно ли необходимо срочно облегчить кредитное бремя предприятий. И за чей счет это будет происходить.

Петр Саруханов / «Новая»

Списать нельзя оплачивать

Закредитованность оборонки на сегодняшний день составляет 2,3 трлн рублей. То есть сумма в 700 миллиардов, предлагаемая к списанию, — ​это треть всех долгов ОПК. 90% долгов приходится на ОАК, ОСК, «Уралвагонозавод», «Высокоточные комплексы» и «Алмаз-Антей».

По мнению собеседников «Новой» в правительстве, заявление Борисова — ​это сигнал в первую очередь предприятиям, что вице-премьер их «защищает», а также финансовому блоку правительства — ​о том, что им нужно готовиться к такому сценарию. «Юрий Борисов — ​человек очень выверенный, он не стал бы говорить, если бы не получил сверху соответствующего разрешения», — ​предполагает собеседник «Новой».

В Минфине не исключили списания части долга, хотя замглавы ведомства Алексей Моисеев заметил, что сумма в 600–700 млрд рублей «несколько завышена». «700 млрд рублей — ​это гигантские деньги, 10–15% собственного капитала ведущих российских банков», — ​сказал «Новой» представитель банковского сектора.

Борисов заявил, что оборонный сектор «живет впроголодь, обслуживая финансовые институты, которые ничего не производят, а призваны только обеспечивать процесс организации производства и внедрения продукции». По его оценкам, треть объема кредитного портфеля не работает и не погашается, а только «идет обслуживание процентов», на уплату которых надо примерно 200 млрд рублей. «Эта цифра «бьется» с плановой прибылью предприятий ОПК, получается такой парадокс», — ​сказал Юрий Борисов.

По оценкам экспертов, на сегодняшний день более половины валовой прибыли предприятия ОПК отдают банкам в виде процентных платежей. В итоге чистой прибыли остается 3–5%, а у некоторых заводов — ​и вовсе убыток.

Для сравнения: банковский сектор в первом полугодии установил исторический рекорд, заработав 1 трлн рублей чистой прибыли, из них почти половину, 444 млрд рублей, получил один Сбербанк.

«Впрочем, тезис о том, что банки ничего не производят, крайне спорный: производительность труда в банковском секторе России довольно высокая и в лучших образцах сопоставима с Западной Европой», — ​говорит профессор РЭШ Олег Шибанов. «Что касается оборонного сектора, то его польза тоже очевидна, поскольку этот сектор тесно связан с другими отраслями промышленности. Но оценить производительность труда в среднем по ОПК очень сложно», — ​говорит экономист.

«Проблема в том, что нет экспертных заключений о качестве кредитов, которые Борисов предлагает списать, — ​говорит заведующий лабораторией военной экономики Института Гайдара Василий Зацепин, — ​а если они и есть, то только в засекреченном виде».

Любое прощение долгов без четких оснований приводит к злоупотреблениям и демотивирует банки участвовать в кредитовании оборонки, категоричен источник «Новой» в банковском секторе. «Сторона заемщика получает месседж, что может не отдавать кредиты, потому что государство закроет на это глаза».

По старой схеме

Собеседники «Новой газеты» в ОПК уверены, что при идеальном раскладе другие отрасли экономики не пострадают от списания, так как потери будут компенсированы из бюджета. «Несколько лет назад уже проводилась подобная операция по погашению долгов ОПК. Тогда часть долгов закрыл Минфин, заплатив по госгарантиям по ранее выданным кредитам предприятиям ОПК», — ​напоминает аналитик Fitch Александр Данилов.

Речь идет о кредитах под государственные гарантии, которые брались предприятиями ОПК в 2011–2014 гг. По данным Института Гайдара, за этот период банки выдали оборонным предприятиям кредитов под госгарантии на сумму 1,22 трлн рублей. Крупнейшими кредиторами были Сбербанк (542 млрд рублей) и ВТБ (541 млрд рублей), остальная часть была предоставлена Газпромбанком и Внешэкономбанком.

17 мая 2011 года Алексей Кудрин, который тогда был министром финансов России, отмечал, что правительство в 2009–2010 гг. по инициативе Анатолия Сердюкова предоставило госгарантии по кредитам для ОПК и поддержало системообразующие предприятия. «Для некоторых из них это было решающим моментом для сохранения от банкротства и продолжения работы, — ​сказал тогда министр, — ​однако, получив госгарантии, предприятия перестают быть инвестиционно привлекательными и начинают зависеть от государства».

Изначально полный возврат таких кредитов должен был состояться после 2020 года, напоминают собеседники «Новой». «Однако было признано, что эта схема несет излишнюю нагрузку на бюджет. В итоге деньги перечислили банкам раньше и тему закрыли, а предприятия продолжили работать над исполнением своих заказов», — ​говорит представитель правительства.

В 2016 году правительство приняло решение погасить кредиты оборонных предприятий на сумму порядка 800 млрд рублей, что привело к росту бюджетных расходов по разделу «Национальная оборона» до рекордных 3,78 трлн рублей. Через год в правительстве снова озаботились этим вопросом. Министр финансов Антон Силуанов рассказывал, что до конца 2017 года на досрочное погашение кредитов ОПК за счет федерального бюджета пойдут еще 200 млрд рублей.

«Схема [списаний] была, но она имела другую экономическую сущность. То, что сейчас предлагает Борисов, — ​это совсем другая история», — ​говорит источник в правительстве.

Вероятно, речь опять идет о какой-то форме поддержки со стороны Минфина, полагает Данилов: «Не думаю, что текущее предложение имеет в виду списание за счет банков, потому что тогда уже встанет вопрос об их рекапитализации».

Сам Борисов в интервью «Интерфаксу» 17 июля начал немного «сдавать назад», заявив, что «у директорского корпуса не должно быть соблазна, что спишут все их долги». «Возможны разные механизмы: частичное списание, частичная реструктуризация. Возможна докапитализация основных интегрированных структур, если мы найдем аргументы для Минфина», — ​перечислил вице-премьер.

Предприятия ОПК страдают от невысокого уровня рентабельности, но и банки жестко ограничены регулятором и не могут работать в убыток, заявили «Новой» в одном из банков, работающих с гособоронзаказом. «Необходимо использовать все допступные механизмы господдержки, в том числе субсидирование ставок, госгарантии по кредитам, а также приостановление различных льгот предприятиям, в первую очередь с учетом конкуренции с иностранными производителями».

Промсвязьбанк все спишет

Отличие сегодняшней ситуации от списаний 2016–2017 гг. состоит еще и в том, что сегодня с ОПК работает специально созданный под оборонную отрасль финансовый институт — ​Промсвязьбанк (ПСБ). Силуанов предположил, что часть кредитов оборонных предприятий РФ могут списать при их передаче на баланс ПСБ.

Напомним, в июле 2018 года президент Владимир Путин дал поручение правительству совместно с ЦБ предусмотреть в поправках к закону о гособоронзаказе передачу Промсвязьбанку кредитов, которые российские банки выдали предприятиям военно-промышленного комплекса. До этого ПСБ был обычным коммерческим банком, но потерял финансовую устойчивость и в 2017 году был национализирован.

Необходимость создания оборонного банка, в качестве которого был выбран санируемый ПСБ, была вызвана увеличением санкционного давления на Россию.

«Идея государства состояла в том, чтобы создать единую площадку для работы с оборонным комплексом, — ​говорит Александр Данилов из Fitch, — ​делалось это для того, чтобы избавить основную банковскую систему от риска вторичных санкций, потому что многие предприятия оборонно-промышленного комплекса находятся под жесткими санкциями Соединенных Штатов».

«ПСБ — ​институт развития наподобие Россельхозбанка, ВЭБа и других банковских и околобанковских организаций, — ​говорит Олег Шибанов из РЭШ, — ​они важны для развития многих компонент промышленности страны, за которые не хочет браться частный сектор». Его функция — ​«громоотвод» для отрасли, формулирует источник «Новой» на банковском рынке.

Общий объем оборонных кредитов, которые может получить новый оборонный банк, Силуанов оценивал в 1 трлн рублей. Всего в ПСБ планируется перевести 70% кредитов ОПК, оставшаяся часть останется в Сбербанке, ВТБ, Новикомбанке и Фондсервисбанке. При этом на данный момент кредитный портфель ОПК в Промсвязьбанке составляет только 270 млрд рублей, 35 млрд из которых выданы по льготной ставке в 6,5%.

Массовой передачи оборонных кредитов на баланс ПСБ пока не произошло, потому что до сих пор не решен вопрос передачи капитала, говорят эксперты. Банку, чтобы соблюдать нормативы ЦБ, нужно иметь достаточный собственный капитал, объясняет Данилов. «Если он получает на свой баланс кредиты, то он должен где-то взять капитал в пропорции приблизительно 1 к 10. То есть при получении на баланс триллиона рублей кредитов, Промсвязьбанк должен взять где-то 100 млрд рублей собственного капитала».

ПОД ТЕКСТ

Как копились долги «оборонки»

Как говорят источники «Новой газеты» в сфере ОПК, главная проблема состоит в том, что излишняя кредитная нагрузка накапливалась у предприятий десятилетиями начиная с конца 1990-х. «Это такая историческая проблема, долги росли постепенно долгие годы, но сегодня эта масса становится критичной, и это надо решать, иначе она нас просто раздавит», — говорит один из источников, знакомых с отчетами правительства на эту тему.

У оборонки есть долги с начала 2000-х, с 2008-го, 2014-го. Тогда, по словам представителей ОПК, годовой процент по кредитам доходил до 22–23%, но «не было выхода, надо было выполнять заказ, поэтому и под такой процент брали». Разумеется, государство предоставляло меры поддержки, субсидии, но те не покрывали всех затрат.

Второй причиной постоянного ухудшения финансового положения можно назвать проблему ценообразования. Договоренности об уровне цены — это всегда конфликт между заказчиком (Минобороны) и исполнителем (промышленностью), уверены собеседники «Новой газеты» в отрасли. По их словам, за последние годы в России был полностью утерян адекватный механизм достоверности расчета цены.

Ранее функции госрегулирования цен осуществляли ФКА «Роскосмос» (упразднено 1 января 2016 года, функции переданы госкорпорации «Роскосмос»), Федеральная служба по тарифам (упразднена 21 июля 2015 года, функции переданы Федеральной антимонопольной службе) и расформированный в 2014 году Рособоронзаказ. Сейчас госрегулирование цен в сфере гособоронзаказа производится самими заказчиками оборонного заказа (в том числе «Роскосмосом» и «Росатомом»), а также Минпромторгом, Минэкономразвития и, в основном, ФАС.

«Была ФСТ России, решили, что она не нужна, а там, между прочим, было несколько десятков человек, которые знали, как считать стоимость оборонных продуктов. Их функционал передали в ФАС, а ФАС, например, не взяла ни одного человека из тех, кто ушел из ФСТ», — говорит источник «Новой», знакомый с ситуацией.

Сейчас, по его словам, идут ценовые войны, постоянные конфликты на тему того, что и сколько стоит: «Правы все — и заказчик не может много платить, и исполнитель не может себе в убыток делать. Но нет арбитра для компромисса по цене, да и заказчик всегда сильнее».

Третья причина, уверяют собеседники из промышленности, рукотворная, и лежит она в новых поправках в 275-ФЗ «О государственном оборонном заказе». Речь идет про так называемые «крашеные счета», или «отдельные счета». «То есть свой «неприкасаемый» счет для каждого контракта лишил промышленность определенной гибкости. На одном счете может лежать большая сумма денег, а на другом — ноль. Если бы не было этих «крашеных счетов», можно было бы, не беря новых денег у государства или не влезая в банковские долги, заплатить сегодня там, где нужнее. А сейчас не можем», — рассказывал в конце ноября 2018 года в интервью газете «Коммерсантъ» глава КТРВ Борис Обносов.

«Закон был направлен на то, чтобы деньги на ГОЗ шли только на ГОЗ, а не куда-то еще. Закон задачу решил, появился порядок, но возник и побочный эффект — предприятия не могут использовать деньги с отдельных счетов. А заказ надо выполнять, поэтому они берут кредиты тогда, когда деньги физически есть», — уточняет источник «Новой газеты» в правительстве. По оценкам специалистов, на счетах предприятий без движения лежат сотни миллиардов рублей, и на эти суммы предприятия снова берут кредиты.

Четвертой причиной состояния российского ОПК собеседники «Новой газеты» единодушно называли и уровень квалификации отдельных руководителей на предприятиях, и злоупотребления своими полномочиями, а также нередкие мошенничества и другие нарушения. Так, например, весной 2019 года ФАС по обращению Минобороны начала проверки 46 организаций, своевременно не представляющих материалы для расчета цен на вооружение.

Интересный момент также заключается в том, что до сих пор не оценена сумма, которую потеряли предприятия ОПК на счетах, санированных за последние пять лет банков. В том же интервью, например, Обносов вспоминает ситуацию с Нота-Банком (лишен лицензии в 2015 году. — Ред.): «Что-то мы все-таки потеряли. Солидно, я бы даже сказал. Но ведь на первом месте на возврат средств стоят физические лица. Сначала они, а уже потом предприятия. Надеемся, что в конце концов очередь дойдет и до нас». И КТРВ в данном случае — один из многих примеров, так как раньше право на размещение денег по ГОЗ имели более 150 банков, а сейчас около десяти.

Кроме того, очевидно, на предприятия ОПК немалое давление оказали санкции, хоть далеко не все в публичных интервью и готовы это признавать, а также необходимость импортозамещения, подготовка к масштабной диверсификации (в январе 2018 года президент России Владимир Путин назвал главной стратегической задачей повышение доли гражданской продукции на предприятиях ОПК к 2025 году до 30%, к 2030 году — до 50%).

Развитие научно-производственной базы для разработки высокотехнологичной продукции — самая сложная и амбициозная задача для ОПК в данный момент, подтверждает источник «Новой» в отрасли.