Теория вероятности рисует новую картину «высадки американцев на Луну»

Пятьдесят лет назад американцы, как считается, совершили величайший космический подвиг – человек впервые высадился на Луне. Уже в тот момент у скептиков возникли подозрения, что вся программа американской высадки на Луну была одной огромной мистификацией. Почему же версия о «лунном заговоре» столь же живуча, как и версия о «лунной победе»?

История освоения человечеством Луны, как ни странно, наиболее грустный сюжет в исследованиях космического пространства. После взрывного развития советской и американской лунных программ в 1950-1960-х, когда ежегодно к Луне отправлялся добрый десяток миссий, уже следующее десятилетие принесло заметное охлаждение интереса к Луне. Последний полёт советского аппарата к Луне, миссия «Луна-24», завершился в августе 1976 года. Последний американский пилотируемый аппарат, «Аполлон-17», и вовсе покинул Луну 14 декабря 1972 года.

После этого о Луне просто… забыли. За всю вторую половину 1970-х и за все 1980-е ни СССР, ни США не отправили к Луне ни одного автоматического аппарата. А возобновление программ пилотируемых полётов к нашему естественному спутнику и вовсе как бы исчезло из публичного обсуждения. Мол, что там ловить, ведь американцы там были, ничего удивительного не нашли, зачем нам Луна?

А ведь как раз в это время на Луне были найдены первые признаки наличия воды, а в поверхностном слое лунной пыли нашлось уникальное термоядерное топливо – гелий-3, недоступный на Земле. Кроме того, именно конец 1970-х годов и 1980-е годы ознаменовались стремительным прогрессом в микроэлектронике, что сделало космические аппараты гораздо более надёжными, функциональными и легкими. Однако на Луне в это время, казалось, было «нечего исследовать», не говоря уже о бывших вполне реальными ещё в конце 1960-х годов планах по созданию постоянной обитаемой лунной базы.

Как сказал в конце 1980-х годов мой отец, лично принимавший участие в программе «Союз-Аполлон» и во многих других космических проектах СССР, именно тогда «лунный заговор» получил вторую жизнь. «Главное теперь уже не то, были ли или нет американцы на Луне, – запомнилась мне его фраза, – главное в том, что их там нет сегодня».

Удивительным образом такой загадочный «заговор молчания» впервые нарушили японцы, которые в 1990 году отправили к Луне свою первую миссию Hiten. Крошечный 140-килограммовый японский аппарат стал первой автоматической станцией, посетившей окрестности Луны после 14-летнего перерыва. А вот американцы вернулись к Луне лишь четырьмя годами позже, но больше на поверхность нашего спутника не высаживались, лишь запустив за 25 лет шесть аппаратов на окололунные орбиты.

Что же пошло не так с лунной базой человечества?

Вероятности перемножаются

Схема полёта миссии «Аполлон» к Луне, для изображения которой требуется обычно два листа объяснений, возникла не от хорошей жизни.

Всё дело в том, что ни советская сверхтяжёлая ракета Н1, ни американский монстр «Сатурн V» не могли отправить людей на Луну по самой простой, прямой траектории. В таком варианте перелётный корабль был и посадочным лунным модулем, а на поверхности Луны побывали бы все запущенные с Земли космонавты.

Конструкция аппарата для добычи гелия-3 (фото: University of Wisconsin Fusion Technology Institute)

В реальности же и для советской, и для американской пилотируемых лунных программ была использована сложная схема с двумя блоками –орбитальным и посадочным лунным. Ее предложил для таких случаев ещё в в 1919 году советский учёный Юрий Кондратюк.

Эта схема позволяла и советской, и американской лунным программам «втиснуться» в ограничение 100-140 тонн полезного груза на старте с околоземной орбиты. Разница была лишь в том, что у СССР к Луне должно было лететь два космонавта, а у США – трое. А вот «прямая» схема даже с двумя космонавтами тут же обязывала выводить на орбиту минимум 200-250 тонн груза, что определяло даже для «Сатурна V» по два запуска на каждую лунную миссию.

От двухпусковой схемы, как и от сверхмощной ракеты, способной вывести на околоземную орбиту такой сверхтяжёлый корабль, в итоге отказались. Проекты американской ракеты «Нова» и советского гиганта УР-700 так и остались лишь в эскизах. Официальное объяснение такого выбора – стыковка двух блоков на орбите занятие весьма рискованное, поэтому будем стараться сделать всё одним пуском, хоть и по сложной схеме Кондратюка. Однако при более пристальном рассмотрении схема Кондратюка оказывается гораздо более рискованной! Ведь хотя для единичной миссии и хватает одного пуска с Земли, на орбитах Земли и Луны приходится проделывать ещё те кульбиты…

Если перечислить все операции по схеме Кондратюка, то получится следующее. Ракета выводит весь груз на околоземную орбиту. Орбитальный модуль отстыковывается от последней ступени ракеты-носителя, поворачивается – и пристыковывается передним концом к лунному модулю. Затем последняя ступень сообщает обеим модулям импульс для полёта к Луне, а сама падает на Луну по баллистической траектории. Модули тормозятся возле Луны и выходят на окололунную орбиту. Лунный модуль отстыковывается от орбитального, тормозится и садится на Луну. Затем, после лунной посадочной миссии, поверхность Луны покидает взлётная ступень, которая снова пристыковывается к орбитальному модулю. Взлётную ступень отстыковывают, а орбитальный модуль включает свой двигатель и переходит на траекторию обратного полёта к Земле. И наконец, возле Земли, перед входом в атмосферу, орбитальный модуль разделяется на служебный отсек и спускаемый аппарат, после чего последний производит мягкую посадку на Землю.

Итого, если просто посчитать все операции стыковок-расстыковок и импульсов ускорения и торможения, в схеме Кондратюка мы будем иметь 13 различных этапов. Для сравнения, в различных «прямых» схемах таких этапов будет лишь шесть-семь – то есть вдвое меньше.

Сатурн V (фото: NASA)

Но основная проблема, которую прекрасно знают все инженеры, знакомые с теорией надёжности, говорит о простом факте: вероятности отказов в таких случаях не складываются и не вычитаются – а перемножаются. Если каждый из этапов лунной миссии будет иметь надёжность даже в 99%, то 13 этапов дадут 87% надёжность. Если надёжность составит 98%, то вероятность полностью успешной миссии составит и того меньше – 76%! Что означает уже очевидное: каждый четвёртый полёт «Аполлонов» к Луне должен был происходить с массой неприятных сюрпризов, возможно – смертельно опасных.

Кстати, целый ряд независимых исследований оценивает надёжность американских лунных космических систем 1960-х годов ещё более скептически, присваивая ключевым этапам миссии «Аполлон» лишь чуть более 60% надежности. А это и вовсе создаёт ситуацию, когда итоговая успешность единичной миссии с посадкой на Луну выражается смехотворной цифрой в… 5%!

При этом стоит сказать, что исследования космоса СССР и США всегда шли буквально «нога в ногу», в том числе – и в вопросе надёжности используемых ракет и космических аппаратов. А вот на лунной программе – буквально какое-то чудо. У СССР из четырёх запусков ракеты Н1 – все четыре откровенно неудачных. А у США из 13 запусков их лунной ракеты «Сатурн-V» – все 13 успешные.

Как говорил мой дядя, один из создателей лунного посадочного модуля, работавший в ОКБ-586 (нынешнее КБ «Южное» – вся моя семья волею судеб связана с космосом): «Можно поверить, что американцы десять раз были в окрестностях Луны. Но вот поверить в то, что они шесть раз без единой проблемы садились на её поверхность – гораздо труднее». За всё время работы программы «Аполлон» в ней был зафиксирован лишь один «космический» отказ – авария во время миссии «Аполлон-13». Ещё одна катастрофа произошла на Земле, когда 27 января 1967, во время наземных испытаний на стартовом комплексе № 34 космического Центра им. Кеннеди во время пожара на корабле «Аполлон-1» погибли астронавты Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи.

Тогда до запуска «Аполлон-11» оставалось чуть более двух с половиной лет. И в этот момент оказалось, что касательно лунной программы США впору говорить «Хьюстон, у нас проблемы». Так как у Америки по факту не было в тот момент надёжного средства для доставки астронавтов на Луну.

И вот тут мы начинаем вступать на тонкий лёд догадок и допущений. Которые, однако, наглядно иллюстрируются массой известных фактов, укладывающихся в совсем иную картину «первой высадки на Луну».

Два мира, одна мировая экономика для них

История взаимодействия СССР и США в период холодной войны ещё ждёт своих историков. Официальная версия о «непримиримой борьбе двух систем», конечно, была хороша для целей пропаганды в Советском Союзе, ровно также, как «красная угроза» позволяла элитам США осуществлять массу непопулярных шагов у себя дома, прикрывая их всё той же «непримиримой борьбой» с коммунистами. На деле же взаимоотношения СССР и США прошли в 1960-е годы несколько этапов последовательной деэскалации и потепления, которые вылились уже в следующем десятилетии в политику разрядки и целого ряда договоров – в частности, Договора о ПРО и договоров ОСВ-1 и ОСВ-2.

Схема Кондратюка (фото: Public domain)

Как видится, причиной такого потепления стали сразу два момента. Первый из них состоял в том, что события Карибского кризиса октября 1962 года окончательно убедили руководство обеих стран в том, что военного решения у проблемы противостояния СССР и США нет в принципе – так как война между двумя сверхдержавами может очень быстро скатиться к взаимному обмену термоядерными ударами. Второй момент старательно замалчивали в Советском Союзе, но ясно понимали в США. Несмотря на высокую степень автаркии, советская экономика была несамодостаточной и всё равно должна была, хоть и в малой мере, использовать мировой рынок и взаимодействовать с капиталистической системой, которой руководили США.

Особенно наглядно это стало прослеживаться как раз в 1960-х, когда научно-технологическое отставание СССР по целому ряду отраслей стало критическим, а образцы западной техники и технологии приходилось всё чаще шаблонно копировать, чтобы угнаться за всеми новинками «первого мира». Космическая отрасль СССР, кстати, была в этом отношении, наряду с военными и атомными разработками, счастливым исключением – однако в целом такие высокотехнологичные части советской экономики всё больше напоминали «бриллианты в деревянной короне». Страна могла выплавить уникальные партии качественного металла для ракет или танков – но на трактора и комбайны его уже не хватало.

Упоминание «тракторов и комбайнов» отнюдь не случайно. С 1963 года СССР приступил к масштабным закупкам американского зерна. Официальные заявления властей о том, что такой шаг позволит быстро решить проблему с хлебом в неурожайных регионах, имели мало общего с действительностью – на деле ещё в 1960 году СССР угодил в продовольственный кризис, а последующие три года ушли на безуспешную с ним борьбу. Знаменитый Новочеркасский расстрел 1962 года был тоже последствием этого продовольственного кризиса – причиной восстания в Новочеркасске стало резкое повышение, на 30%, цен на мясо, масло и молоко. «В хлебных магазинах были установлены ограничения: продавались лишь батоны сероватого хлеба, который готовили с примесью гороха», – писал автор «Незнайки на Луне» Николай Носов, живший в то время в достаточно благополучной Москве.

Хрущев в одном из украинских колхозов (фото: РИА Новости)

Причин продовольственного кризиса было несколько. Сталинское сельское хозяйство и пищевую промышленность, существовавших на деле в виде «гибридного» экономического уклада, при Хрущёве решили «насытить социализмом». Например, бóльшую часть хлебобулочной продукции ещё в 1950-е годы выпускали частные хлебопекарни, созданные артелями и кооперативами. Точно такая же ситуация была и в мелкотоварном сельском хозяйстве – крестьяне держали на подворьях коров, свиней, имели обширные сады и огороды. Всё это мелкотоварное производство продуктов питания при Хрущёве было фактически ликвидировано.

Не дали никакого результата и сельскохозяйственные начинания Хрущёва. Кукурузная кампания, освоение целины, ликвидация «неперспективных деревень», химизация зерноводства, фактически означавшая быстрое истощение почв – все это привело к тому, что валовый сбор зерновых в СССР фактически стоял на месте, в то время, как население страны быстро росло.

В такой ситуации американское зерно, как и частичное открытие западных рынков для советских товаров стало буквально спасительной палочкой-выручалочкой. В СССР бурной рекой потекло американское зерно, а в ответ в США без проблем поехали советские тракторы «Беларусь» и комбайны «Дон». И даже всесильная корпорация John Deere внезапно не нашла в советских тракторах или комбайнах ни единого заимствования или патентного нарушения – а смиренно согласилась с наличием странного конкурента на американском рынке, который к тому же начал продавать свои изделия по демпинговым ценам... Причём зерно, трактора, комбайны – это лишь небольшая часть целой массы экономических связей между СССР и западными капиталистическими странами, которые внезапно стали возникать в 1960-х годах как бы «из ниоткуда» между бывшими если не открытыми врагами, то уж точно непримиримыми геополитическими противниками.

Странная ситуация, не правда ли? А где мы видим странность, мы должны копнуть чуть глубже и найти: а что же США получили взамен?

Визит к медведю

Судя по всему, ответной ставкой в такой сделке, которую негласно заключили между собой руководители СССР и США, стала... советская космическая программа. В реальном мире «гигантские растения» из США были оплачены полётом космонавтов на Луну – точнее, отсутствием его в истории СССР. Извини, Носов, мы всё потеряли...

Конечно, такая сделка  вряд ли была записана на бумаге – как и пресловутая «перестройка», она была, скорее, тайным сговором внутри самой советской элиты, причём на самом высоком её уровне. Как пример, именно для этого пришлось вводить в советскую идеологическую повестку тезис о «мирном сосуществовании двух систем», что было невозможно сделать без санкции с самого верха управляющей вертикали СССР.

Ещё одним моментом, который определил отказ СССР от лидерства в космосе, стало угасание общественного интереса к космическим исследованиям. В такой ситуации затратная советская лунная программа была обречена – и её закрытие стало лишь вопросом времени.

Когда было принято такое решение? Судя по всему, временное окно для такого сговора достаточно узко по времени – полёт «Аполлона-11» американцы затеяли уже в полной уверенности, что у СССР не будет никаких вопросов о его достоверности.

Малоизвестный факт – всего за две недели до полёта «Аполлона-11» с визитом в СССР прибыл астронавт Фрэнк Борман, незадолго до этого облетевший Луну в экипаже «Аполлона-8». О визите Бормана специалистов космической отрасли поставили в известность лишь за 10 дней, 19 июня 1969 года, о чём пишет в своих дневниках Николай Каманин, бывший тогда руководителем Центра подготовки космонавтов. Интересно, что в следующей записи Каманин рассказывает о реакции на визит Бормана в Министерстве обороны. «Ваш космос у меня в печенках сидит, – заявил Каманину маршал Матвей Захаров, первый замминистра обороны СССР. – « нас не хватает средств на свои нужды, а Академия наук, Министерство связи и другие гражданские организации пытаются нас доить. Дудки! Больше этого не будет – ни копейки не дадим!»

Летчик-космонавт СССР Георгий Береговой (слева) и астронавт Ф.Борман (в центре) во время посещения Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина в Звездном городке. (фото: Александр Моклецов/РИА Новости)

Что же интересовало Бормана в СССР? К моменту визита в СССР Борман уже не просто астронавт, он работает Белом доме по «политическому обеспечению» лунных полетов. Показательны и объекты, которые интересуют Бормана в СССР: Борман посещает станции космического слежения и дальней космической связи – в Медвежьих озёрах под Москвой, и под Симферополем и под Евпаторией, в Крыму. Ещё одна странность – прилёт Бормана дважды (!) переносится уже тогда, когда он якобы летит из США в СССР, и оба раза сообщается, что причиной стала загадочная «неисправность самолёта». Как пишет сам Каманин, «Борману безумно везло в космосе, а вот при поездке в СССР везение ему явно отказало». Ну так об этом же и наша статья, не правда ли?

Станции слежения и космической связи в Медвежьих Озёрах, в Симферополе и в Евпатории – самые чуткие «уши» СССР, которые могут пусть и с трудом (сказывается северное положение нашей страны), но улавливать сигналы «Аполлонов» ещё от момента выхода на околоземную орбиту. Судя по всему, визит Бормана именно на них – это последняя проверка того, насколько полно можно будет осуществить «политическое обеспечение» будущих лунных экспедиций. И подтверждение того, насколько в Советском Союзе готовы пойти до конца в вопросе поддержки США в столь чувствительном вопросе будущего признания приоритета США в лунной гонке.

Неизвестно, показали ли Борману приёмное устройство, работавшее в диапазоне S, в котором передавали сигналы «Аполлоны» и которое было установлено на антенне ТНА-400 под Симферополем в 1968 году, но ясно одно – такой интерес Бормана к возможностям СССР по слежению за миссиями «Аполлона» явно неслучаен. Так как именно телевизионный сигнал с «места высадки» и радиопереговоры с орбиты Луны окажутся тем окончательным доказательством, который позволит США закрыть вопрос о пребывании своих астронавтов на Луне, а СССР – произвести нужный стране экономический обмен без потери лица.

Вместо послесловия. «Союз-Аполлон»

Конечно, любая подобная мистификация была бы невозможной без соответствующей дезинформации специалистов космической отрасли СССР. Сотни тысяч людей, которые отдали лучшие годы своей жизни покорению космоса, могли на своих рабочих местах случайно или намеренно найти массу неувязок. И по горячим следам добиться если не расследования и оглашения таких крамольных данных и наблюдений, то хотя бы их точной фиксации.

Аполлон-1 после пожара (фото: NASA)

Для предотвращения этого, как видится, была использована ещё одна масштабная операция, теперь известная как программа «Союз-Аполлон».

Официальная версия гласит следующее: первые контакты по программе «Союз-Аполлон» между СССР и США состоялись в 1970 году, уже после того, как два корабля, «Аполлон-11» и «Аполлон-12» побывали на Луне.

Однако при изучении архивных документов выясняется странное: первые упоминания о программе совместного полёта «лунных» кораблей США и СССР, причём уже с использованием ставшей впоследствии официальной аббревиатуры ЭПАС (экспериментальный полёт «Аполлон-Союз») относятся ещё к 1967 году. Причём это признаётся в первую очередь в самих США – так как под этот факт подводится легенда о том, что идея о прообразе ЭПАС пришла в голову американскому писателю-фантасту Мартину Кейдину, который в 1966 году опубликовал повесть «В плену у орбиты» об аварии американского корабля и спасении астронавтов русскими. Это якобы послужило поводом для начала первых консультаций между СССР и США по программе совместного полёта, которые стартовали в январе 1967 года, практически одновременно с катастрофой «Аполлона-1» на старте.

Удивительно здесь другое: в январе 1967 года о корабле «Союз» американская сторона могла узнать исключительно от самого СССР, так как первый официальный полёт пилотируемого «Союза-1», в котором, к сожалению, трагически погибнет космонавт Владимир Комаров, произойдёт только 23 апреля 1967 года, три месяца спустя! Вот уж, как говорится, поневоле задумаешься, насколько стороны реально соперничали в покорении Луны. А может быть, они лишь старались «сохранить лицо» перед лицом неимоверных трудностей, с которыми они столкнулись на этом пути – и тайно договаривались совсем об ином?

Союз-Апполон (фото: NASA)

Именно 1967-1968 год, скорее всего, и является тем промежутком времени, когда СССР и США решили пойти на «договорной матч» в вопросе Луны. Можно спорить, когда это произошло – либо в январе 1967 года, когда в ужасном пожаре погиб «Аполлон-1» и США внезапно поняли, что у них нет надёжного лунного корабля. Либо же можно принять в качестве рабочей даты апрель 1967 года, когда у СССР разбился «Союз-1» и стало ясно, что советские лунные программы тоже слишком затратны для страны. Можно отнести момент сговора и к 4 апреля 1968 года, когда миссия «Аполлон-6» привела к целому ряду последовательных сбоев на запуске (нештатно работала первая ступень, во второй ступени отключились два двигателя из пяти, третья ступень не смогла включить двигатель повторно – всё по теории вероятности). По сути, к апрелю 1968 года выяснилось, что в распоряжении США нет и надёжной лунной ракеты.

В такой версии ясно одно: уже к старту «Аполлона-11» между СССР и США существовала договорённость о том, что Луна «уходит» к американцам, а СССР получает массу приятных послаблений на Земле. Ну а ровно через шесть лет после полёта «Аполлона-11» к Луне последним сомневающимся дали возможность поучаствовать в проекте «Союз-Аполлон», который практически совпал по датам с рейсом «Аполлона-11» к Луне (16-24 июля 1969 года и 15-24 июля 1975 года). Любят американцы символизм, что тут сказать. Даже свой первый «Спейс Шаттл» решили запустить 12 апреля 1981 года, ровно через 20 лет после полёта Юрия Гагарина.

Вряд ли можно точно ответить на вопрос, как детально была осуществлена мистификация с шестью «мегауспешными» высадками на Луну. То, что описано тут, – не более, чем теория вероятности и несколько весьма странных, иногда – просто необъяснимых совпадений, случайностей, несоответствий или «безумного везения».

Но, как говорил герой Стругацких, «если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флуктуациях – мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах».

Лунная эпопея СССР и США ещё ждёт своего историка, который сможет дать ответ на все неприятные вопросы. Пока что мы можем только сказать: тут отчётливо пахнет. И это не особо приятный запах, а запах стыдной и тщательно скрываемой тайны.