Каким ты меня ядом накормила

          Вотще духъ алчности и злобы

             Стремится въ наши времена

             Преобратить всѣ царства въ гробы

             И поглотить всѣ племена:

(В.А.Озеров (1769-1816)

Из древне силы природы господствовали над древним человеком, вызывая страх и тревогу. Цивилизация, вернее наука и просвещение, постепенно раскрыла тайны грома, молнии и других катаклизмов природы. Современный человек обуздал силы природы, но теперь над нам простерла свою длань беспринципная и ненасытная «ее величество» матушка – торговля. Где беспринципность и алчность производителей, в купе с всеобщей безответственностью, не имеет границ. И это свойство нашей политической субсидиарной системы.

Можно ли отравиться хлебом? Автор имел «удовольствие», испытать это на себе. Врач скорой помощи диагностировал, при артериальном давлении 70 мм рт. столба, кровоизлияние в желудок. Последующие анализы в больнице не подтвердили первичный диагноз, а констатировали пищевое отравление.

Попробуйте-ка, в поисках источника подобных нарушениях: продажа некачественных продуктов или оказания липовых услуг, бросить в лицо производителя какое негодование! Боже, сколько громких слов и вечный, ничего не доказывающий аргумент: «ты сам дурак»! СМИ заполонили сведения о подставах, махинациях, где покупатель или пациент, настолько беззащитен, что единственный орган способный его защитить суд требует, чтобы вы еще доказали, что вас обманули, изуродовали, короче облапошили и т.д.

Убита - честность, подло из-за угла.

Стыдливость - пустой звук.

Нравственность – потеряна в погоне за наживой.

Разгул свободной торговли достиг уже сейчас таких размеров, что она на деле остается менее кон­тролированной государством, чем в любой европейской буржуазной стране, где действуют полицейские и социально - политические ограничения вольной тор­говли.

Субсидиарная политическая система!

Но не та, которой обучают в университетах и ведут на телевидение разговоры экономисты и банкиры. Кто-бы подумал, что субсидиарная система есть порождение английской законности? А между тем это так. Известно, что Англичане, мало заботясь о духе закона, рабы его буквы, и это рабство произвело субсидиарную систему.

Акт 1784 года, запретивший все дальнейшие завоевания в Индии, дал повод к системе, помощью которой приобретаются сперва области, а потом и целые государства, без войны и на законном основании. Они разделили Индию почти на 700 отдельных княжеств-государств.

Благодаря субсидиарной системе, введенной герцогом А. Веллингтоном, вся эта пестрая толпа набобов, князей и магарадж Индии попала в полную зависимость, не смея даже возможности накормить миллионы голодных, оставшийся без земли и продуктов с нее для кустарной промышленности.

Эта политика, начавшаяся почти 250 лет назад увенчалась полным успехом. Англичане, громко отрекаясь от завоеваний, везде стали предлагать только дружбу, союз и покровительство, и если предложения их принимались, они тотчас посылали резидента (посланника) в столицу союзника, и, оставаясь до времени совершенно довольными, терпеливо ждали дальнейших последствий. Ожидания их, как можно себе вообразить, исполнялись всегда чудным образом.

Пользуясь удобной минутой или слабостью характера и эгоизмом владельца, резидент убеждает его принять помощь английских войск против непокорности собственных подданных и вторжений соседей. Владельцы, то принужденные обстоятельствами, то желая обеспечить свою личную выгоду, соглашаются на предложения Англичан, и обязуются содержать(!) субсидиарное войско и контингент. Заключается союз, и отныне Англичане идут по видимому рука об руку с отдельным индийским владетелем. Из-под беспутного деспотизма правительства чисто-туземного, подданные союзника переходят под деспотизм еще более наглый и поддерживаемый компанейским войском.

За то союзный владетель, из благодарности, отказывается от всякой политической самостоятельности: он обязывается не иметь ни с кем независимых дипломатических сношений, и не вступать ни в войну, ни в переговоры без ведома резидента и совета (!) или разрешения генерал-губернатора. Между тем Англичане увеличивают субсидиарное войско и администрацию, и с возвышением расходов на его содержание увеличивается и притеснение народа.

Нe в состоянии уплачивать в срок выговоренных сумм, индийские правители уступают английской Компании, в обеспечение содержания войск, или целые области, или дают Англичанам право совместного Финансового правления, а известно, что в Индии сборщик податей вместе с тем и полицейский чиновник.

Таким образом, политическая, военная и административная власть переходит постепенно от туземного короля к английскому резиденту, и лишь одна судебная остается нераздельной в руках владетеля, который утроенным деспотизмом вознаграждает свое раздраженное самолюбие за оскорбления, претерпеваемый им ежедневно от Англичан. По мере возвышения влияния резидента, власть короля падаете все ниже и ниже, и превращается наконец в одну постыдную и чрезвычайно-невыгодную роль. В отношении к Англичанам, туземный владелец становится просто сборщиком податей, а в отношение к своим подданным, совершенным тираном.

Он должен изнурять народ до нельзя, а все добытое золото относит в казначейство Компании. Ей весь барыш, ему весь позор и проклятие народа. Утомленные этою ролью, туземные владетели сходят сами с своих позорных постов, или возмущаются , и тогда , как нарушители трактата, засаживаются в крепости, а владения их становятся без войны благоприобретенными английскими провинциями, и Компания остается права перед парламентом.

Акционеры Компании получают ежегодно 630,000 фунтов стерл. дивиденда. Выбранные ими директора раздают ежегодно кому хотят около 1200 гражданских и военных вакансий на должности, которые так выгодны, что на каждого гражданского чиновника приходится в сложности не менее 40,000 рублей годового жалованья. «Eвpoпейские расходы» англо-индийского правительства составляют около 90,000,000 руб. Компанейские гражданские чиновники и офицеры, живущие в Индии и переселяющиеся потом на родину, сберегают в год, по умеренной оценке, около 37 миллионов, следовательно, из Индии в Англию вывозится ежегодно 127 милл. руб. жалованья чиновников. Большая часть 422 миллионов, издерживаемых ежегодно под названием «индийских расходов» проходит тоже через руки Европейцев. (суммы в росс. рублях соответствуют данным Министерства Иностр. Дел на 1846 год)

Сверх того наживается около тринадцати тысяч купцов-плантаторов, и их годовые барыши вычисляют в год, средним числом, до 75,000,000 руб. Монополия опиума дает Англичанам возможность выменивать (с огромною для себя выгодою 300 на 100) у Китайцев чай, и наводнять им всю западную Европу, а сама Индия, со своими 160 миллионами жителей, служит местом сбыта для изделий английских мануфактур.

Эти числа могут дать только некоторое понятие о денежных выгодах, разделяемых между промышленными, торгующими и служащими сословиями Англии. Выгоды политической власти определить числами невозможно. Владея этою страною, наделенною от природы необыкновенным плодородием, и что они, англичане, сделали для улучшения нравственного и физического состояния своих бесчисленных подданных.

Переходя к народному просвещению, мы знаем, что Англичане, при завоевании Индии, нашли уже везде учрежденным первоначальное народное обучение. Не повторяя сказанного, заметим здесь только, что Индия может служить разительным доказательством, что просвещение не в букве, а в том, что выражает буква. Мы уверены, что грамотность Индусов удерживала их еще долго в том неестественном направлении образования, которое вреднее великого невежества и незнания.

Народных школ Англичане не коснулись; они устроили лишь кое-где высшие училища. Но эти училища, наделавшие столько шума, основанные в Калькутте, Мадрасе, Бомбее, Агре, Дели и Бенаресе, училища, куда посылаются дети бабу (богатых Индусов) и серкаров (маклеров), более вредны, нежели полезны, и приготовляют только писцов для канцелярий, или педантов, делающихся язвою своих соотечественников. Не напоминают ли вам эти строки про наше современное просвещение и высшее образование, то же самое можно и отнести к области медицины.

Только улучшив физическое состояние человека, должно заботиться о его нравственном, человеке, который терпит голод и подвержен разным страданиям, прежде всего требует пищи, одежды, или средств добыть их. В стране, где такое множество несчастных, напрасно будете вы искать хоть одной больницы для народа, хоть одного благотворительного заведения: одни солдаты и чиновники правительства имеют право на его призрение и благотворительность.

Что же Англичане сделали еще для блага Индусов? «Мы дали им, говорят они: суд присяжных, свободу тиснения, механизмы».

Главные заслуги Англичан относятся к общей полиции и к сохранению личной безопасности путешественников. Везде присутствующее войско под английским командованием, поддерживает наружную тишину; но полицейское спокойствие не означает еще общественного порядка, условливающего общественное благоустройство, и в этом-то отношении состояние Индии представляется нам в самых мрачных красках.

Нельзя не привести при этом случае поразительного, но достоверного рассказа одного очевидца: «Смотря на обилие и богатство произведений Индустана, говорит автор «Путевых Впечатлений», я был поражен удивлениям при виде ужасной бедности, в которую погружены три четверти туземцев.

Страна, где матери часто бывают принуждены продавать своих дочерей, чтоб добыть себе немного хлеба, может ли называться счастливою?

Там, где рабство существует еще, цивилизация сделала - ли какие-нибудь успехи?

При всем том, само рабство, обеспеченное от голодной смерти, еще можно предпочесть свободе, которою пользуются тысячи несчастливцев, бродящих вокруг селений, по берегам рек, в караван сараях, по проезжим дорогам, вымаливающих горсти суджи (маисовой муки), нескольких зерен маиса, или остатков трапезы путешественника, которые у них оспаривают псы. Покрытые отвратительными рубищами, часто совершенно нагие, с впалыми щеками, блуждающими глазами, высунувшимися скулами, оскаленными зубами, с коленями более толстыми, чем самые лядвеи, эти странствующие скелеты имеют силы не более, как чтоб поддерживать свой костлявый состав. Они с отчаянием кричат: Бука марта сагеб, кангал магатадже капет кали хай! (о, сударь, я умираю с голоду, желудок бедняка пуст). Увы! вид их заверяет в истине этих слов.

В земле, которую Ауренгасб называл раем стран, какая ужасная нищета! Я видел бедных египетских феллахов, я знал, какое жестокое обращение они испытывают, - и все-таки я предпочел бы их участь участи нищих индусов, известных под именем райотов. Эпидемия, наводнение, засуха, или просто слишком жестокие преследования земиндара изгнали их с полей их предков, и они скитаются по деревням и городам. Изгоняемые, как иноземцы, пюрдюсси , мучимые голодом, не будучи в состоянии найти работу, они предаются воровству и грабежу: самая поразительная противоположность с их владыками, которые почти все умирают преждевременно от действия слишком питательных яств и от злоупотреблений спиртных напитком.

«Сагеб лог ден бёр кате пите хайнь, калла, адми гом аур бук ката хай: «Белый человек, говорят они: «есть и пьет целый день, чёрный человек пожирает свой голод со стыдом». Посмотрите на земледельца и ремесленника в том состоянии, когда они не дошли еще до этого последнего предела нищеты, когда они еще пользуются этим довольством. В чем состоит оно? Жилище их? это хижина, смазанная из грязи. Их домашнее убранство харпаз (постель, сплетенная из тростника) , циновка, несколько деревянных или глиняных, редко медных чашек. Их одежды? у мужа - лангути, едва прикрывающей наготу, тюрбан из толстого полотна, плохой шерстяной плащ для защиты от зимней стужи; у жены — изодранное рубище, которое в лохмотьях ниспадает на грудь и колени. Их пища? грубые зерна, какими кормят животных, а чаще мука, разболтанная в холодной воде, не вкусность этих яств они не всегда могут приправить солью , которая составляет предмет монополии и продастся очень-дорого»!

Чему-же приписать такую нищету? Недостатку - ли земли? Нет, потому что целые области остаются невозделанными. Разве англо-индийское правительство более угнетает народ, чем туземные владыки? Без сомнения, нет, или, по крайней мере, оно ограничивается тем, что продолжает систему, которая тяготеет над этим народом уже столько веков. Оно требует себе то-же самое количество налогов, и, при взимании их, несправедливостей гораздо-менее, чем прежде. Но монгольский деспотизм, безусловный, неограниченный по праву, ограничивался на деле, сам собою, своею собственною слабостью. Он требовал от земледельца трех пятых произведений почвы, но не имел силы заставить уплатить их себе; таким - образом, требуя, он не получал их. Компанейское-же правительство, напротив, имеющее лучших слуг, более могущественное, более искусное, владеет средствами принудить уплатить ему должное, — и в то время, как налог кажется один и тот-же, уплачиваемый сполна , он сделался невыносимо-тягостен: и вот первое разрешение задачи.

Обманутый на своих надеждах причудами времен года, земледелец находил по крайней мере средства, доставляемые ему прежде, во время правления Монголов, туземными мануфактурами, которые занимали столько рук. Нынче эти мануфактуры более уже не существуют: они подверглись преследованиям, разорению, и наконец были уничтожены во избежание конкуренции. Сколько новых причин нищеты !

Наконец, было и еще средство к существованию - это общественные работы. Прежние индийские раджи или афганские и монгольские завоеватели, (по выдуманной истории) часто бесчеловечные с своими подданными , ознаменовывали по крайней мере свои владычество этими благодеяниями народу, этими изумительными постройками, которые встречаются еще и ныне на всяком шагу: работы эти пускали в оборот миллионы и занимали тысячи рук. Под небом, которого неумолимая ясность в течение семи или восьми месяцев не подергивается ни одним облачком, в стране, где целые полгода земля не покрывается росою, единственное спасение для земледелия состояло в том , чтоб во время периодических розливов рек создавать искусственные бассейны , озера для орошения полей.

От одной горы к другой, поперек долины, накидывали чудовищную насыпь, которая пересекала ее пополам; дождевые воды верхней части встречали преграду в этой громадной плотине; таким-образом, являлось озеро над песчаною равниною, которая вскоре покрывалась жатвою и зеленью. Народонаселение вырастало быстро в этих оплодотворенных странах. Разоренный земледелец, бедный поденщик находили при этих постройках работу, верный кусок хлеба; а теперь, можно сказать без преувеличения, в наименее - значительном из департаментов Франции в полгода производится более общественных работ, нежели на пространстве всей Английской Индии в течение целого года.

Все памятники или общественные постройки, находящиеся теперь в Индии, относятся ко временам туземных владык: Компания не вырыла ни одного колодца, ни одного пруда , ни одного канала , не построила ни одного моста для выгоды своих индийских подданных; она не провела ни одной дороги (исключая разве для прохода своих войск); к тому-же, подобные работы по обыкновению производятся так наскоро , что во следующей год их необходимо бывает перестраивать.

Работы Индусов и Монголов, подобно римским, были гигантские, и, казалось, предназначались на вечность. Работы-же Англичан делаются на живую нитку, кое-как, и носят в себе начало своего разрушения, так что, если б какая-нибудь буря вдруг ниспровергла владычество Ост-Индской компании, то в Индии не осталось-бы от этого владычества другого следа, кроме монет с изображением короны Англии, и только нумизматика сохранила бы память о нем , помещая эти безмолвные монеты в ряду государей-завоевателей, покорявших в разные эпохи эти мирные, некогда столь цветущие страны. Реки, прекраснейшие в миpe, которые, посредством каналов ..... отводов, могли бы оплодотворить обширнейшие области, теряются бесполезно в водах моря или песков. Воды утекают и бассейны усыхают, земледелие исчезает, народы гибнут и вся страна обращается в пустыню.. ...

Индусы называются свободными, но ими управляют по полномочию чужих им во всех отношениях акционеров, в пользу назначаемых директорами чиновников; с них требуют ежегодно 550 миллионов рублей, которые обходятся им по крайней мере в 1100 миллионов, их фабрики уничтожены, на их сырые произведения наложены ужасные пошлины, на гражданском и на военном поприще им оставлены только самые нижние ступеньки, весь порядок их общества рушился и повсюду воцарялась безвыходная нищета!...

Да, Индус свободен, свободен работать на Англичан, покупать английские изделия, свободен даже умереть с голоду!

Да, Индус не раб, если рабство заключается в одном имени, а не в повседневном угнетении, не в подавлении всех источников благосостояния...

Установив отяготительный таможенный тариф, английское правительство поощряет только возделывание опиума, который изнуряет почву, разоряет хлебопашца, но составляет монопольный доход Компании, индиго, разведение которого исключительно в руках Европейцев, и сырого шелка, не имеющего соперничества в других колониях Великобритании.

Вывоз всех остальных статей страшно упал. Повсюду пространные поля опиума и стаи голодных земледельцев, повсюду разрушенные дороги и каналы, пустые фабрики, праздные станки и толпы умейдваров, без дела и с угрюмой покорностью судьбе на лицах.

«Положение Индии, - говорит Монгоммери Мартен (ирландский хирург): - может быть уподоблено состоянию человека, лишенного пищи, но которому делают ежедневные кровопускания. Результат этого - изнурение, конвульсии и смерть».

Вот история начала субсидиарной системы… Изменилась ли она за 250 лет существования? Что можно ответить: - и да и нет! У нас колоссальный административный аппарат, масса контролирующих органов с дублирующими функциями, съедающий громадные суммы из бюджета, решающий все и вся в государстве, но не для гражданина страны, может быть поэтому каждую неделю с экранов телевидения доносится просьба о помощи какого-нибудь младенца.

Я думаю не стоит напоминать Югославию, Ирак, Ливию, а также десятки стран, где марионеточные правительства играют роль подсадных уток: - «Мы независимы»! Доносится с кабинетов… Только как нас назвать?

Волью-отпущенные граждане страны или волею-отпущенные…