Арктика как национальный проект

Как только «Роснефть», которой государство отдаёт особую роль в освоении Арктики, обнародовала свои расчёты по проекту «Восток ойл», так сразу возникло множество спекуляций. Давайте разберёмся что к чему.

Шанс на технологический прорыв

Огромная территория — 4,1 млн кв. км, примерно как все страны Евросоюза. Сегодня российская Арктика — суровый и не освоенный человеком регион. Между тем 65% потенциальных мировых запасов углеводородов — там. По оценке Минприроды, 511 млрд тонн нефтяного эквивалента.

«Мир просверлен скважинами разведочными на 60−70%, а США — на 90%. То есть практически нет шансов открыть новые месторождения, — поясняет доцент Финансового университета при Правительстве РФ Леонид Крутаков. — Дешёвой нефти в мире больше нет. Это либо глубоководный шельф, либо Арктика». Арктика, считает он, — это будущее мировой энергетики, без неё невозможно развитие.

По прогнозам отраслевых экспертов, добыча нефти в России может падать уже с 2022 года. И только освоение нового арктического кластера поможет приостановить падение.

Сергей Суверов

старший аналитик агентства «БКС Премьер»

Однако никакой инфраструктуры в Арктике нет и в помине. А добыча там требует построить не только буровые установки и промысловые объекты, но и морские терминалы, резервуарные парки. Чтобы всё это заработало, нужны ещё и аэродромы, автодороги, современные ледоколы, нефтетанкеры и газовозы ледового класса. Понятно, что ни одна, даже самая крупная компания в мире, в одиночку не потянет такой проект. Поэтому на «Восток ойл» нужно смотреть не как на проект одной компании, а как на национальный проект.

«Арктика — это не только проект “Восток ойл”, это не только целая страна, это возможность нашего технологического прорыва», — так Крутаков оценивает освоение региона. Ведь оно, по его словам, потянет за собой развитие многих отраслей — и приборостроения, и судостроения. Получится колоссальный мультипликативный эффект.

Что предлагает «Роснефть»?

Сейчас это особенно важно, потому что экономика всё более разочаровывает бизнес. Предприниматели не верят в её рост и не хотят вкладывать средства в развитие. Если в феврале 25% из них ждали оживления деловой активности уже в следующем году, отмечают аналитики IHS Markit, то в июне оптимистов оказалось всего 15%.

Российский бизнес в нерешительности, считает экономист этой компании Сиан Джонс.

Но в истории известны примеры, когда крупные инфраструктурные проекты становились катализаторами экономического роста.

По предварительным оценкам, мультипликативный эффект арктического проекта для российской экономики может превысить 30 трлн рублей до 2038 года.

Его вклад в ВВП страны эксперты KPMG оценивают до 2% в год до 2050 г., а выигрыш для бюджета — в 4,4 трлн руб. Он будет складываться из налоговых поступлений, увеличения дивидендов государства и эффекта от смежных отраслей.

Да, потребуются налоговые стимулы, но — в 2−3 раза меньше, чем инвестиции, которые поступят от инвесторов.

Что предлагает «Роснефть»? Она предлагает, чтобы государство, естественно, помогло освоению этого проекта. Предлагает налоговые льготы по примеру тех, которые государство давало «Новатэку» в проекте «Ямал СПГ». Это обнуление ставки НДПИ, это налоговые стимулы при строительстве инфраструктуры.

Сергей Суверов

старший аналитик агентства «БКС Премьер»

«Иностранные партнёры “Роснефти”, — добавляет Суверов, — тоже, в общем-то,хотят положительную доходность, поэтому вот нужны такие вот масштабные налоговые льготы. Прежде всего по НДПИ, потому что НДПИ — это 70% налогов». Налоги, по его словам, — это главный рычаг в руках государства.

Воодушевляющий пример «Ямал СПГ»

Собственно, воодушевляющий пример у нас уже есть. Это проект «Ямал СПГ», который упомянул Суверов. На льготы, предоставленные государством «Новатэку», и надо, по мнению экспертов, равняться в дальнейшем.

«Ямал СПГ» — это завод по производству сжиженного газа, построенный в партнёрстве с Total, CNPC и Silk Road Fund. Его там можно производить в 1,5 раза больше, чем на действующем заводе «Газпрома» на Сахалине. В результате уже в 2020 году Россия будет поставлять на мировой рынок свыше 27 млн т этого вида топлива — больше, чем сегодня экспортирует Малайзия, третий после Катара и Австралии производитель СПГ.

Но чтобы завод построить, «Новатэку» был предоставлен особый налоговый режим. Южно-Тамбейское месторождение, откуда поступает сырьё, освобождено от НДПИ в первые 12 лет добычи при условии, что её совокупный объём за это время не превысит 250 млрд куб. м.

Завод освобождён и от налога на имущество, получил льготы по налогу на прибыль (13,5% вместо 18%). Плюс к этому до конца строительства акционерам не надо платить НДС при покупке оборудования, не имеющего аналогов в России, а по его окончании они смогут воспользоваться нулевой пошлиной на экспорт СПГ.

Но и это ещё не всё. Проект получил и прямые государственные субсидии: в 2015 году правительство одобрило покупку облигаций «Ямал СПГ» на 150 млрд руб. из Фонда национального благосостояния.

Кроме того, за счёт государства было на три четверти (71 млрд из 96 млрд руб.) профинансировано строительство грузового порта Сабетта, откуда должны идти поставки СПГ.

Пользуясь такой поддержкой, «Новатэк» стал привлекать в проекты крупных иностранных инвесторов, одновременно повышая свою стоимость на фондовом рынке. По данным «РИА Рейтинг» компания сейчас одна из трёх в России, показавших наибольший прирост капитализации в 1 полугодии нынешнего года.

«Нет конфетки»

Суть поддержки, которую «Роснефть» просит от российского государства проекту «Восток ойл», директор Института проблем глобализации Михаил Делягин излагает так: «Государство говорит: “Дорогие друзья! Если не делать ничего, то и будет ничего. И никаких денег государству тоже не будет”. Смысл проекта заключается в том, чтобы не брать налоги некоторое время и позволить развиваться. И тогда учесть эту сумму — 2,6 трлн рублей, но это на 30 лет. То есть это менее 0,5% годовых расходов».

При этом налоговый эффект, по его словам, составит 4,4 трлн рублей.

«То есть речь не о том, чтобы взять деньги и выкинуть на ветер. Нет. Речь идёт о том, чтобы получить в федеральный бюджет 1,8 трлн рублей, которых не было бы без этих налоговых инвестиций», — поясняет Делягин.

При этом обустройство арктической инфраструктуры тоже во многом должно стать заботой государства, считают эксперты.

Однако Минфин уже насчитал «вероятные выпадающие доходы» от реализации проекта «Восток ойл»: 250 млрд рублей от НДПИ. Леонид Крутаков сравнивает это со сценой из фильма «Не горюй», где звучит всем известный диалог героев. «Хочешь конфетку?» «Да». «Нет конфетки». Если не будет поддержки, не будет и проекта, только и всего.

Подсчёты убытков он считает особенностью спекулятивного сектора. А промышленная политика предполагает иной подход — относиться к инвестициям не как к затратам, а как вложениям в развитие, созданию возможностей для появления новых рабочих мест и новых доходов.

Время промышленной политики пришло

В том налоговом режиме, который действует у нас, невозможно, по словам Михаила Делягина, даже развитие Черноземья. А в Арктике с учётом её природно-климатических условий нужны принципиально новые механизмы.

Без налоговых инвестиций развитие этого региона невозможно.

Хотя без поддержки, в принципе, можно обойтись, считает директор Института проблем глобализации: «Если цена кредита будет человеческой. Пусть и не как в развитых странах, но хотя бы 4%, — тогда налоговые инвестиции не понадобятся. Однако это требует нормализации всей социально-экономической политики Российской Федерации».

«Уровень налогообложения наших нефтяных и газовых компаний самый высокий в мире, — добавляет ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России Рустам Танкаев. — Если арктические проекты получают определённую льготную среду инвестиционную, то получается как с “Ямалом СПГ”: реализуется проект, важнейший, крупнейший проект для России».

Он считает, что для всех арктических проектов необходимо создавать особый налоговый режим. «Мы начали с “Ямал СПГ”. Правильно. Положительный пример. Надо его развивать дальше», — говорит эксперт. Следующим, по мнению эксперта, должен стать Ванкорский кластер «Роснефти» и развитие Севморпути. Это даст толчок для развития всем арктическим регионам.

«Пришло время промышленной политики», — уверен Леонид Крутаков. «Восток Ойл», на его взгляд, — это и есть промышленный проект, который даст колоссальный эффект для российской экономики.

Сланцевая отрасль в США, напоминает Михаил Делягин, появилась благодаря огромным налоговым инвестициям, которые получили нефтяники со стороны государства, а также прямым госинвестициям в исследования и льготам на производство.

Объёмы субсидирования американского государства своей нефтяной отрасли, по словам Леонида Крутакова, — тема закрытая. Но он нашёл данные за 2013 год. «Суммы субсидий американского правительства в сланцевую нефть сопоставимы со всей экспортной выручкой России от экспорта нефти», — заявил эксперт.

Сотни миллионов долларов из бюджета США потрачено на субсидии нефтегазовым компаниям, подтверждает Сергей Суверов.