Жители Стамбула ненавидят и сирийцев, и палестинцев

«Антиарабские настроения здесь ощущаются везде. На меня смотрят с отвращением в автобусе. Почему они так себя ведут?!»

20-летняя Насрин Амира (имя вымышленное), начинающая художница, палестинка, переехала в Стамбул два года назад из Газы. Этот город казался ей «ключом к миру», мог расширить ее художественный кругозор. К тому же она думала, что тут о ней будут судить по таланту, а не по происхождению.

Однако в новом для Насрин доме, похоже, не все в порядке: турки быстро копят обиду на арабов. Недовольны они, в основном, сирийскими беженцами, обосновавшимися в Стамбуле, но враждебно в целом относятся ко всем арабам, следовательно, и к палестинцам тоже.

Насрин разочарована этим: «Друзья в Газе думают, что за ее пределами – легко и хорошо. Но жизнь и так приходится начинать с нуля, а вдобавок к этому – расизм, повсюду, причем такой, с каким я никогда не сталкивалась в Газе».

Действительно, турецкий народ сейчас сходится во мнении, что «самая большая угроза для Турции – это арабы». Причем, в этой стране существуют два совершенно отдельных источника антиарабских настроений. Первый исходит из неприятия туристов из стран Персидского залива – они богаты, смотрят свысока, ходят по магазинам и посещают знаменитую стамбульскую клинику, в которой делают пересадку волос. «Бедуины с мерседесами» - так их называют консервативно настроенные местные жители. А второй источник антиарабских настроений – группа, значительно более многочисленная, более бедная и политически легковоспламеняющаяся: беженцы из Сирии.

По данным ООН, в Турции находится сегодня больше всего беженцев в мире, в том числе - более 3.6 миллиона сирийцев. Официально только в Стамбуле живут около полумиллиона зарегистрированных сирийских беженцев, это 3.4 процента населения города. Что делает Стамбул одним из крупнейших «сирийских» городов в мире...

Так много – потому, что у Турции и Сирии есть общая граница, а еще есть договор, заключенный с ЕС, о приеме беженцев, оказавшихся на греческих островах, в обмен на значительные европейские выплаты. Этот процесс в Стамбуле создал напряженность в сфере услуг, добавив конкуренции за рабочие места – и это в то время, когда в Турции набирает обороты экономический кризис.

Собственно говоря, отношения между жителями Стамбула и сирийскими беженцами строились уже по известному сценарию: вначале их приветствовали, сочтя временными гостями; затем, уже на ранних этапах, возникла напряженность с рабочими местами, ведь беженцы заполонили все низкооплачиваемые работы: им не давали официальных разрешений на работу, а в результате работодатели, используя их хрупкий правовой статус, все же их принимали, но платили им намного меньше, чем туркам. Например, за раздачу рекламных проспектов беженец, работающих по двенадцать часов в день, получит чуть более ста долларов в месяц. Это менее трети от минимальной ежемесячной зарплаты в Турции, она составляет 354 доллара, но и ее не хватает, чтобы жить более или менее нормально…

Уровень безработицы в Турции сегодня достиг самой высокой отметки за последние десять лет -почти 15 процентов. Безработица среди молодежи – еще на 10 процентов выше, чем в среднем по стране. С 2017 года турецкая лира потеряла тридцать процентов своей стоимости по отношению к доллару США. А поскольку в последний год этот экономический кризис вошел в наиболее интенсивную фазу, многие турки обвинили в экономической нестабильности беженцев. В них видят конкурентов, лишивших их заработков. «Сирийцы крадут наши рабочие места» - стало своего рода зловещим, но сплачивающим лозунгом.

В условиях растущей напряженности, когда ситуация подогревается политиками-популистами, сирийцы - легко идентифицируемое меньшинство с неопределенным правовым статусом и отсутствием политического представительства - стали явной мишенью ксенофобской риторики и насилия.

Сирийских беженцев обвиняют в том, что Стамбул перенаселен, что он стал городом насилия, что в нем грязно, что беженцы меняют характер города, «импортируя» сюда арабский язык и чуждую культуру.

Одна из моих собеседниц, Хаят, сказала мне, что избегает говорить по-арабски прилюдно, находясь за пределами большинства арабоязычных районов. А комментатор «ХаАрец» Мухаммед Шехада поведал печальную историю: в прошлом году один из успешных ресторанов Газы открыл филиал под названием «Аль-Табон» в Стамбуле, ориентированный на основной турецкий рынок, а не на арабских клиентов. В новое предприятие было вложено несколько сотен тысяч долларов. Но ресторан разорился, потому что турки не хотели ничего заказывать в «арабском ресторане».

Даже новый мэр Стамбула Экрем Имамоглу, одолевший сторонников Эрдогана и провозглашенный борцом за демократию и социальную интеграцию - и тот во время своей предвыборной кампании обещал, что сирийцы будут отправлены домой, в «безопасную Сирию». Подобные речи помогли ему одержать победу, например, в Фатихе – районе, в котором поселилось множество сирийских беженцев. Имамоглу опирался на общественное мнение: опрос, проведенный в 2017 году Стамбульским университетом Бильги, выявил, что 86 процентов жителей (исключая сирийцев) хотят, чтобы те вернулись домой после окончания гражданской войны на их родине.

«Мы отнюдь не станем расистской администрацией, но сложившаяся ситуация не может более продолжаться. Беженец должен быть изолирован в лагере, если это необходимо, или должен быть перевоспитан», - говорил Имамоглу.

Через несколько дней после этого заявления в стамбульском районе Кючукчекмедже кто-то распространил через WhatsApp ложный слух о том, будто сирийский беженец напал на турчанку. После чего местные жители затеяли массовую драку с сирийскими беженцами и стали громить их лавки. Конфликт выплеснулся и в социальные сети - между теми, кто выражал солидарность с жертвами, используя хештег «сирийцы не одиноки», и теми, кто призывал беженцев покинуть Турцию, под хештегом «Не хочу сирийцев в моей стране».

Как утверждает Догус Симсек, эксперт по миграции из Университета Коч, сирийские беженцы в Турции обычно воспринимаются как «преступники, нищие, грабители, эксплуататоры, проститутки, инструменты для политики - но не как отдельные лица».

Впрочем, ожидания, что беженцы рано или поздно- покинут Турцию, могут не оправдаться. Сирийцы, которые уже много лет живут в Стамбуле, глубоко укоренились тут. Они вкладывают средства в малый бизнес, их дети учатся в местных школах, в их семьях в Турции родилось за это время около 350 тысяч малышей.

Антиарабские настроения - не новое явление для Турции. Они начинаются еще в школе, где в учебниках сообщается турецким детям, что арабы предали турок во время Первой мировой войны.

Для палестинцев Стамбул был долгое время своего рода маяком, ориентиром для тех, кто отчаянно хочет вырваться за пределы сектора Газа. И благодаря относительно простой возможности получить туристическую визу, и из-за пропалестинской репутации, и потому, что жители Газы мечтают оттуда переехать в Европу. Лишь некоторые палестинцы замечают весьма успешную двухуровневую стратегию турецкого президента: громко, во всеуслышание, критиковать Израиль за его отношение к палестинцам, и в то же время стараться не нарушать интенсивных экономических связей между Израилем и Турцией.

Насрин выучила турецкий язык, но и это не помогает. Она обеспокоена тем, что антисирийские настроения могут усиливаться. «Я сказала своей семье: даже не думайте о том, чтобы приехать сюда! Я не хочу, чтобы на вас косо смотрели. Стамбул должен быть в этом плане самым последним вариантом».

Эстер Соломон, «ХаАрец». М.К. К.В. Фото: Umit Bektas, Reuters