РОССИЯ НЕ МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ ВНЕ ИМПЕРСКОГО СТАТУСА

Почему России больше непозволительно быть слабой

Руслан Хубиев

Будущее сложных систем невозможно спроецировать без стратегического мышления. Без взгляда на глобальные события и без тенденций развития на десятилетия вперед. По сути, великие державы отличаются от прочих тем, что умеют заранее осуществлять подобные прогнозы, и за то, чтобы у России они всегда были верны, отвечает стратегическая разведка.

Над уменьшением неопределенности при принятии политических решений работают все спецслужбы и аналитики страны. Из общего дискурса такой работы уже понятно, что мир в ближайшие 10-20 лет окажется в совершенно иной парадигме. И судя по анализу развития мировой экономики, ключевой основой этих изменений станет смена технологического цикла.

Наверняка многие замечали, что в последние годы руководством России все активнее внедряется тема технологического «прорыва». Резкого скачка страны в развитии тех областей, которые станут драйвером будущей мировой экономики. К сожалению, ввиду некачественного информационного «моста» между руководством и социумом, объяснить людям важность этого процесса так и не удалось, а потому большинство наших граждан и сегодня воспринимают подобные заявления исключительно в качестве рекламы.

На самом же деле для России это вопрос стратегической важности, а сама смена технологических основ — дополнительный шанс для возрождения в роли сверхдержавы.

Дело в том, что при появлении по-настоящему новых технологий начнется повсеместная смена технологической базы, а она в свою очередь преобразует экономики государств. Как следствие, изменится и экономика мира, а с ней и геополитический расклад сил. Рынки, которые давно были «застолблены» представителями Западного мира, окажутся невостребованными, а в разделении новых смогут участвовать те, у кого хватит на это сил, суверенитета и компетенций.

Предположим, Китай – нынешняя «фабрика мира», продолжит и далее быть копировальным «цехом» западных производств. В этом случае, даже если Пекин воплотит в жизнь логистику «Нового шелкового пути», решит ключевой вопрос ухода от экспорта, создаст общество средней зажиточности, но в глобальном плане сохранит концепцию репликации технологии, возможности стать сверхдержавой у него не будет.

Причина для этого предельно проста – в ходе смены технологического уклада мир захлестнет новая волна перераспределения капитала, и большая его часть уйдет туда, где будут не копироваться, а создаваться новые технологии. Старые окажутся никому не нужны.

Вслед за «миграцией» капиталов последует передел сфер политического влияния, и роли ведущих государств мира перераспределятся на тех, кто перейдет к разработке продуктов, «закрывающих» старые и «открывающих» новые сектора и отрасли, а также на тех, кто окажется клиентом этих стран, то есть отстающим. Проще говоря, экономический рост географически будет смещаться в центры концентрации прорывных технологий, а с ним придет и смещение мировых «полюсов».

Москва и Пекин обоснованно видят в этом исторический шанс для многополярного мира, поскольку на сегодняшний день только США, Россия и Китай в той или иной степени способны осуществить весь научный цикл от фундаментальных исследований до конечного внедрения прорывной продукции. Понимает это и Белый дом.

Текущее давление на КНР и Россию, с одновременным ограблением союзников для аккумуляции ресурсов и есть отражение этого осознания. Тем более что превентивное ослабление конкурентов накануне больших событий, веками было основой для внешней политики Британии и США.

Цель проводимой сегодня Трампом и национальными элитами Запада «войны» против Москвы и Пекина очевидна. Вашингтон мало волнует торговый дисбаланс с КНР или «нарушение Россией международного права», ключевой задачей враждебной политики является лишение Пекина и Москвы доступа к новым технологиям и торможение их экономического развития с целью оставить конкурентов без необходимых ресурсов на старте смены технологического витка.

Ухудшение жизни граждан нашей страны также должно поспособствовать «цветному» перевороту в России, либо в совокупности с успехами Когнитивной стратегии и информационной войны — привести к власти на следующих выборах «правильного» человека, готового либо сдать суверенитет, либо самоизолироваться. Аналогичная апробация подходов проводилась и в Гонконге против КНР.

Когда американские функционеры громко заявляют о цели возвращения производств из стран Азии они вовсе не имеют в виду буквальный вывоз старых «китайских» производств. Речь идет исключительно о том, что ключевые мозговые центры и сборочные линии следующего технологического цикла должны строиться исключительно на территории Америки, и ни в коем случае не появляться в любых других местах.

На этом фоне может возникнуть вопрос, если и Пекин, и Москва это прекрасно понимают, то почему терпят политику Вашингтона, не давая жесткий ответ? Причина этому кроется во все той же смене парадигмы.

Дело в том, что с ростом геополитической конкуренции между США, Китаем и Россией обостряется и борьба за контроль над рынками сбыта и ресурсами, то есть за человеческим потенциалом, энергоносителями, пресной водой, пригодными для сельскохозяйственной деятельности землями, благоприятной средой для бизнеса и так далее. И в этой борьбе, Вашингтон постепенно меняет курс с классического (силового) режима конкуренции на передел экономических связей через узурпацию технологий.

Эрозия глобального правового порядка, ослабление или намеренный подрыв суверенитета государств — все это лишь попытка замедлить соперников накануне этого процесса. Но основной упор в сохранении гегемонизма США собираются делать на «технологический» контроль.

Суть в том, что продукцию новых технологий нужно не только уметь создавать, но и создавать таким образом, чтобы она была стандартизирована под общие «регламенты».

Именно в этой плоскости лежит ответ на вопрос, почему руководство нашей страны, а также КНР, несмотря на все безумства Вашингтона, так упорно пытается сохранить имеющиеся с Западом контакты.

И в Москве, и в Пекине понимают, что самоизоляция накануне перехода мира к новому витку означает колоссальную потерю преимуществ. Соединенные Штаты попросту воспользуются хлопком двери, взяв курс на переход от универсального режима торговли, к переделу экономических связей «под себя». На выдавливание конкурентов и введение своих технологических стандартов, на поглощение всех альтернативных центров развития и включение их в свою технологическую цепочку в роли придатка.

Вместо этого и Пекин и Москва упорно укрепляют связи со всеми отдельными западными странами. Россия предлагает потенциальным союзникам экспорт стабильности, поддержку их попыток возвращения суверенитета, военный зонтик и геополитическую защиту от США, Китай — экономические блага и торговые преимущества.

Вопреки всех шагам Лондона и Вашингтона, провокациям, санкциям и информационной истерии направленной на подталкивание Москвы к изоляционизму, Россия все эти годы упорно налаживала отношения не только с оппонентами, но и с врагами. И судя по успеху этой стратегии на Ближнем Востоке, в Азиатско-Тихоокеанском регионе и даже в ЕС, добилась своего.

Последние события вокруг ПАСЕ выразившиеся в первой с 2014 года отмене антироссийских санкций, уже вызвали призывы ряда европейских стран к реальному пересмотру санкций в целом, а значит этот подход себя оправдал. Подтверждается это и тем, как активно пятая колонная и мировая пресса все эти годы пытались играть на чувствах национальной гордости россиян, всеми силами подталкивая Москву к выгодному для США жесткому ответу.

Формирующаяся группа новых отраслей, масштабная технологическая трансформация финансовой и банковской системы, новейшие аспекты гражданской среды и социума, не потерпят при своем внедрении отсутствия коммуникации между странами. Грубо говоря, «ГОСТы» нового мира необходимо будет вырабатывать совместно, и Россия к разочарованию США вовремя это поняла.

В итоге, Пекин и Москва подошли к старту этого процесса одновременно с Америкой, и теперь расклад сил выглядит примерно так.

В Соединенных Штатах есть масштабные финансовые возможности, выкаченный благодаря «пылесосу мозгов» интеллектуальный потенциал, однако имеются проблемы с производственной цепочкой, выстраивать которую внутри придется с нуля. Также имеются проблемы с «конструкторской» школой, за годы гегемонизма привыкшей работать только по шаблонам.

В КНР есть финансовые возможности и есть «старые» производственные цепочки, однако главный элемент — научная школа полного цикла, все еще находится на этапе возникновения. При всех масштабных вливаниях в развитие науки и НИОКР, большая часть средств в КНР идет на прикладную сферу, на поддержания системы копирования и воспроизведения, в то время как строительство самой системы кадров и собственной созидательной школы, сопряжено с рядом проблем.

В России вопреки всем попыткам разрушения науки со стороны либерального блока и «советников», напротив, сильной стороной является созидательная среда. Превосходные программисты, конструкторская школа, ученые, и судя по уникальным прорывам в оборонной сфере — определенный производственный потенциал.

Вместе с тем, имеет место проблемный финансовый вопрос и скудность общей производственной базы. Явно недостаточные темпы в части интеграции научных достижений в производственный процесс, объемов высокотехнологичного экспорта и темпов цифровизации.

И, тем не менее, хотя Россия существенно отстает от лидеров технологического перехода (Китая и США) в вопросе темпов, с 2015 года российский показатель активно рос. А кроме того, на примере появления прорывных «ядерных» двигателей, боевых лазеров, кибернетической сферы, подводных беспилотников, уникальных материалов, сплавов, систем связи и гиперзвука, Москва умеет неожиданно осуществлять рывок.

Не случайно, Россия в последние годы столь активно активизирует модернизационную повестку, перешла к системному выстраиванию научно-технологической и инновационной политики, запустила масштабные нацпроекты, сконцентрировала их на развитии новых высокотехнологичных секторов экономики, а также приступила к глубокой технологической модернизации традиционных отраслей. Все это часть большого стратегического сценария — невидимой гонки за лидирующие позиции и за место одной из ведущих сверхдержав.

В итоге, несмотря на вариативность недостатков и преимуществ выстроившихся на старте сторон, только у этих трех государств есть весь спектр необходимых возможностей для занятия лидирующих позиций. Это красноречиво подтверждает и доктринальный список «врагов США».

Разумеется, на планете существует немало прочих государств мира, у которых есть отдельные элементы для того, чтобы занять ведущие позиции, однако у этих стран отсутствует главная «компетенция» — суверенитет, а значит, нет возможности двигаться в нужном направлении.

Пока еще ведущие отрасли мировой экономики лишь замедляют свой рост, а новые не способны стать основным генераторам прогресса. Но вместе с тем, лидеры нового технологического витка уже выстраиваются на линии реализации. Это означает, что на Россию и далее будут давить, но подобное положение — естественные для любой сверхдержавы издержки.

Да, Россия либо империя (их много разнообразных форм), либо ничто. Её в случае поражения даже из истории вычеркнут, а русских уничтожат как народ. Вероятнее всего, уничтожив и большинство носителей этой культуры. Физически. Посему и запугивание нас бессмысленно – нам нет смысла сдаваться, всё равно не оставят в живых.