Гражданское общество в «деле Голунова»: мифы и реальность

На модерации Отложенный

Гражданское общество в «деле Голунова»: мифы и реальность

 

Опубликовал Иван Лапин

 

 

Прошел месяц с эпохального скандала имени журналиста латвийского русскоязычного издания «Медуза» Ивана Голунова.

 

Многие в те скандальные дни искренне сочли, что в России пробудилось гражданское общество.

 

 Не спорю, только уточню: пробудилось оно по команде из Администрации президента.

 

А потом точно так же, по команде «гражданские борцы» рассосались по норкам.

 

Последствий в смысле роста сознательности масс – никаких.

 

Так что это было?

 

Сейчас объясню.

 

Версия о том, что что Голунову отомстила кладбищенская мафия столицы – это бред сивой кобылы. Никто не будет выжидать год, чтоб подбросить наркоту журналисту, который всего лишь штатный сотрудник СМИ, исполнитель, но не публикатор и не заказчик расследования (если заказчик был, а он в подобных делах есть почти всегда).

 

Жертвой «палочной» системы МВД Голунов тоже не имел шансов стать.

 

Да, полицейские подбрасывают наркотики почти всегда, когда дело касается статьи 228, но обычно настоящим наркоманам и мелким дилерам.

 

Иногда под раздачу попадают и далекие от наркотиков люди, оказавшиеся не в то время не в том месте.

 

Но в деле Голунова случайный эксцесс исключен.

 

 Уж больно удачно по времени заварилась вся эта каша – аккурат в день начала Петербургского экономического форума.

 

И уже через сутки совершенно заурядный инцидент вдруг приобрел такой размах, что затмил в информповестке даже выступление Путина на главном экономическом подиуме страны.

 

Дальше происходит трогательное единение московских мажоров под лозунгом «Не дадим Ваню в обиду!», очереди на пикеты, соцсети взрываются от негодования, силовики как-то очень глупо подставляются со сливом левых фото нарколаборатории, выдаваемых за снимки квартиры Голунова.

 

 

В итоге министр внутренних дел Колокольцев вынужден униженно признавать ошибку органов и сдавать стрелочников в виде двух генералов.

 

Как такое может быть в стране, где до Голунова легко давали 20-летние сроки за мнимый терроризм, и продолжают это делать после, ничего не боясь?

 

А может такое случиться только в одном случае: если дело Голунова было, как это называют спецы, оперативным этюдом, в ходе которого один могущественный клан выступил против другой придворной группировки.

 

 Условные «либералы» нанесли зубодробительный удар условным «силовикам».

 

Очень похоже на дело экс-министра Абызова, который сам по себе мало кому интересен, но его арест – серьезный удар по Медведеву.

 

Но и Медведев – неформальный лидер «либералов» – тоже не особо важен, ценность имеет табуретка, на которой он сидит.

 

Пост премьера – это последняя ступенька перед троном.

 

Так что борьба идет не против Медведева, а за его должность.

 

 Чекисты, используя силовой ресурс, пытаются дискредитировать либералов и отжать премьерское кресло под себя.

 

 И Голунов-гейт вполне можно воспринимать в качестве эпизода в этой борьбе.

 

Ведь все представлено так, что безмозглые силовики, контролирующие кладбищенскую ренту в столице, решили учинить вендетту какому-то борзописцу, но бездарно подставили самого Путина перед мировыми лидерами в момент проведения ПМЭФ-2019.

 

Поэтому министр Колокольцев вынужден был лично оправдываться перед всей страной, что для силовой элиты особенно оскорбительно и больно.

 

Ведь если сегодня сдали этих двух генералов, завтра любой генерал может ни за что попасть под раздачу.

 

Есть ли признаки того, что кремлевские либералы целенаправленно качнули лодку? Сколько угодно!

 

Но для понимания сути достаточно рассмотреть только один аспект.

 

 В течение суток раздуть совершенно заурядный случай с наркотиками до вселенских размеров можно только одним способом: если медиа будут педалировать эту тему.

 

В случае с Голуновым дело не ограничилось бурей в стакане Фейсбука, а в первые же часы ворвалось в официальную информповестку.

 

Апофеозом стал флешмоб трех медиагигантов – «РБК», «Ведомостей» и «Коммерсанта», с лозунгом «Я/МЫ ИВАН ГОЛУНОВ».

 

Всякую высоконравственную чушь про журналистскую солидарность тут следует сразу же отбросить.

 

Попробуйте припомнить хоть одно подобное проявление «журналистской солидарности» подобного рода за последние 20 лет!

 

 

В России нет сегодня действительных журналистов, есть лишь работники СМИ, которые осуществляют их деятельность в интересах работодателя.

 

Работодатель – вот истинный бог для работников пера и микрофона!

 

Да, есть в законе о СМИ положение, что учредитель не имеет права вмешиваться в редакционную политику.

 

Но вы верите, что эта норма работает?

 

Те федеральные деловые СМИ, которые ринулись в поддержку Голунова, находятся под очень плотным контролем АП.

 

У каждого издания есть закрепленный за ним куратор.

 

И «добрые советы» этого куратора – закон для главного редактора. Если тот попробует перечить, куратор звонит на яхту владельцу – и главный редактор уже через 5 минут станет выгребать из стола свои вещички.

 

Представить, что Алишер Усманов, известный своими давними связями с главой правительства, позволит «Коммерсанту», своему карманному СМИ, раскачивать лодку, у меня не получится при всем желании.

 

Когда Администрации президента не понравилось, как «КоммерсантЪ» освещает успехи врио питерского губера Беглова по борьбе со снежной стихией, автора заметки, вызвавшей неудовольствие кураторов, тут же вышвырнули.

 

И, кстати, никакой «журналистской солидарности» по этому поводу не случилось.

 

 А тут вдруг редакции трех либеральных федеральных изданий взбунтовались против Кремля?

 

Наиболее же красноречиво искусственный характер «протестной кампании» показало не ее развертывание, а то, как она была финализирована.

 

Вот буквально открытым текстом властители либеральных дум сказали: «Мы победили, всем спасибо, расходимся!».

 

 Если бы мы имели дело с волной стихийного возмущения общественности полицейским беспределом, тактическая победа гражданского общества способствовала бы еще большему всплеску гражданского активизма.

 

Ведь это первая победа такого рода, она должна окрылить, вдохновить и мобилизовать.

 

Поводов протестовать, поддержать гонимых активистов, проявить солидарность в борьбе с режимом – выше крыши.

 

 Но мы видели, как в течении нескольких часов возник девятый вал протеста, а потом, словно по щелчку, превратился в водяную пыль и рассеялся.

 

Прошел всего месяц после триумфальной победы «гражданского общества», а про Голунова и его дело все совершенно забыли. Единственный выхлоп – вторую жизнь получило голуновское расследование про московскую кладбищенскую мафию.

 

И это логично, ведь Собянин – тоже один из сильных претендентов на пост преемника Путина.

 

Что мы имеем в итоге.

 

Старанием либеральных медиа силовики в общественном сознании настолько демонизированы, что назначение на премьерский пост их представителя будет воспринято всеми, мягко говоря, неоднозначно.

 

 

Но увы, вся выше приведенная логика – совершенно умозрительная, предельно упрощенная и в буквальном восприятии неверная.

 

 В реальности нет никакого противостояния между либеральными и силовыми кремлевскими башнями.

 

Либерально-чекистские схватки – публицистический штамп, и не более того.

 

В реальности у власти в России стоят вертикально-интегрированные синдикаты, каждый из которых старается приобрести максимальную суверенность и самодостаточность.

 

Каждый контролирует свои медиа, каждый опирается на подконтрольный силовой ресурс, у каждого есть свои банки-прачечные, карманные партии, в том числе и «оппозиционные».

 

Свои губернаторы, ставленники в правительстве, Центробанке, Совбезе и Генштабе.Сами по себе чисто либеральные и силовые группировки нежизнеспособны.

 

Условные либералы традиционно специализируются по финансовым аферам, контролируют каналы утечки капитала за рубеж, делают гешефты на биржевых спекуляциях и т. д.

 

Но эту бурную деятельность в любой момент могут заблокировать чекисты.

 

Поэтому условные либералы вынуждены искать покровительства силовиков.

 

Те в свою очередь могут безудержно заниматься рэкетом, выдаивая как частный бизнес, так и госкорпорации.

 

Но что они будут делать с чемоданами кэша?

 

Им нужно отмыть деньги, вывести за границу, легализовать.

 

 Выходит, что и силовикам без либералов не будет счастья в жизни.

 

 Они заинтересованы друг в друге, и потому создание совместных картелей неизбежно.

 

И на самом деле кремлевские либералы не имеют к политическому либерализму ни малейшего отношения, это просто пропагандистский штамп.

 

Точно так же, как нынешние силовики не имеют никакого отношения к ВЧК и чекистам.

 

Просто им нравится так себя называть, в их среде слово «чекист» имеет положительную коннотацию.

 

Поэтому в реальной жизни одни чекисты наезжают на других чекистов, а либеральные медиа раздувают скандалы, в которых фигурируют либералы, состоящие во вражеских группировках.

 

По внешним атрибутам идентификация «свой-чужой» здесь не работает.

 

Важно, от кого шагаешь, под кем ходишь, кого крышуешь.

 

Монолитной вертикали власти не существует, она сплетена из множества организованных группировок, которые вроде бы составляют нечто общее, но на самом деле отчаянно воюют друг с другом за место под солнцем.

 

По мере обострения этой борьбы достоянием гласности становится все больше преступлений, совершаемых представителями кланов.

 

 Раньше скандалы заминались без выноса сора из избы, а сегодня то у полковника ФСБ штабеля денег найдут, то внезапно разоблачат банду гопников, состоящую из офицеров «Альфы».

 

Просто одна чекистская группа пользуется случаем, чтобы опустить своих коллег из другой, отдать чужую поляну.

 

Все в рамках концепции «борьбы с коррупцией», под видом которой происходит борьба одних коррупционеров с другими за сферы влияния.

 

Так же и в деле Голунова одни силовики и либералы подставляли других, нанося удар по чужим позициям во властной иерархии.

 

Опера, которые его принимали, вообще не знали, с кем имеют дело, фамилия Голунов им ничего не говорила, и когда обнаружили у него пресс-карту, сперва даже решили, что она липовая.

 

Они всего лишь отрабатывали оперативную информацию по стандартной схеме, ввели себя так, будто перед ними очередной барыга.

 

Вопрос: а кто же тогда передал им на отработку оперативную информацию по Голунову?

 

Это могли быть только люди в погонах, настолько влиятельные, что исходящая от них информация не вызывала сомнений.

 

Ну да ладно, насчет силовиков нет сомнений – они по указанию свыше отрабатывали свою политическую комбинацию.

 

Но вот то, что при этом манипулировали и гражданским обществом, многие готовы поставить под сомнение.

 

Ведь тысячи людей выходили в пикеты по велению сердца, а не по приказу кураторов АП.

 

За один намек, что у них есть куратор, многие борцы с режимом морду вам набьют…

 

Однако и ими управляли – пусть даже не в лоб, а исподволь. Управление событиями и людьми – это самый низший уровень.

 

На более высоком осуществляется управление тенденциями.

 

Покажу на таком примере.

 

Можно прийти к Навальному и заказать ему ролик с компроматом на чекистскую ОПГ «Медоевские».

 

А можно спровоцировать такой ажиотажный интерес к этой теме, что Навальный сам сделает зубодробительный фильм про ФСБ-шную мафию, да еще и приплатит за компромат (прокат ролика с лихвой окупит затраты).

 

Так называемая демократическая общественность – такое же стадо, как и ура-патриотическая.

 

Примитивным патриотам промывает мозги зомбоящик, а для демократической общественности тот же эффект достигается промывкой мозга через телеграм- и Youtube-каналы.

 

Да, подход требуется более тонкий, методы манипуляции более изощренные, но эффект достигается аналогичный.

 

И те, и другие ведут себя искренне, действуя по внутреннему убеждению.

 

Но это внутреннее убеждение в них формируется путем целенаправленного внешнего воздействия.

 

В деле Голунова тысячи протестующих кинулись на одиночный пикет к Петровке, 38, повинуясь стадному инстинкту, который был умело активирован либеральными медиа.

 

Более того, многие антисистемные интернет-ресурсы начали отчаянно педалировать тему Голунов-гейта не потому, что им приказали кураторы, а поддавшись тому самому стадному эффекту, который возник не сам собой.

 

Да, иногда подобного характера явления возникают стихийно, но выглядят они совершенно иначе.

 

История с Шиесом, например, развивается именно по стихийному сценарию.

 

Таким протестом сложно управлять – этот маховик медленно раскручивается, но остановить его очень трудно, всякий стихийный процесс обладает очень большой инерционностью.

 

А в рассматриваемом нами случае массовое негодование, внезапно возникшее, столь же внезапно иссякло, как только прекратился информационный подогрев.

 

Вывод.

 

В деле Голунова гражданское общество не проявило себя в качестве субъекта и даже не стало политическим фактором.

 

Оно лишь использовалось в качестве политического инструмента одной из кремлевских группировок в битве с другой за кормовую базу. Вероятнее всего имел место акт борьбы за пост преемника.

 

Впрочем путь от политического инструмента к политическому субъекту долог и тернист, но будем считать, что первые шажки в этом направлении сделаны.

 

По материалам Алексей Кунгуров