Горбачев торговал независимостью Литвы

В полном соответствии с евангельской истиной о том, что «нет ничего тайного, что не стало бы явным», российская общественность постепенно узнает все новые подробности о событиях, предшествовавших «крупнейшей геополитической катастрофе XX века» – распаду СССР.

Не секрет, что во многом спусковым крючком для последующего лавинообразного процесса дезинтеграции СССР послужили события в Литве в начале 1991 года. Однако, как выясняется, почти за год до печально памятной акции по захвату вильнюсского телецентра, которая была призвана имитировать борьбу союзного центра за удержание этой прибалтийской республики в составе СССР, горбачевская администрация демонстрировала недвусмысленную готовность к отделению Прибалтики. Об этом свидетельствуют документы из рассекреченного донесения генерального консула Швеции Дага Себастьяна Аландера, который работал в те времена в Ленинграде.

Как сообщает прибалтийское агентство Delfi.lt, в марте 1990 года Горбачев уже озвучил литовским националистам предполагаемую «цену вопроса», потребовав в обмен на признание независимости Литвы передачу России Клайпеды, а также выплату 21 млрд руб.

Стоит признать, что для выдвижения подобных условий у советского центра были более чем веские основания. В депеше шведского генконсула, которая датирована 9 марта 1990 года, рассказывается о встрече Горбачева с председателем Президиума Верховного Совета Литовской ССР Альгирдасом Бразаускасом. В ходе нее Горбачев согласился на объявление Литвой независимости, однако потребовал вернуть Союзу 21 млрд руб. в качестве возврата советских инвестиций в промышленные предприятия, возведенные за годы «оккупации» на территории этой республики. На что литовцы выкатили Горбачеву встречное требование на 500 млрд руб. в качестве «возмещения нанесенного республике за годы советской власти ущерба».

По свидетельству г-на Аландера, обосновывая требование о возвращении Клайпеды, советский генсек сослался на то, что после объявления о независимости Литвы автоматически вступил в силу двусторонний договор октября 1939 года о взаимопомощи между СССР и Литвой. Напомним, что к моменту его подписания портовый город Клайпеда и прилегающая к нему территория нашим прибалтийским соседям уже не принадлежали, поскольку незадолго до этого они после ультимативного требования Берлина были переданы на «нужды расширения жизненного пространства» жителей Третьего рейха – т. е., попросту говоря, оккупированы нацистской Германией.

В принципе, Горбачев мог бы напомнить забывчивым прибалтийским товарищам еще много разных любопытных исторических фактов – например, что столица советской Литвы вместе со всем Виленским краем была отторгнута от Польши и возвращена литовцам опять же в период столь ненавистной им «русской оккупации». А также похлопотать о том, чтобы обеспечить хотя бы беспрепятственный транзит через независимую Литву в российскую Калининградскую область, оказавшуюся в положении оторванного территориального анклава. Однако, видимо, «новое мЫшление» Михаила Горбачева было слишком широким, чтобы «размениваться по мелочам» в ситуации, когда «кормчий перестройки» уверенно вел советский государственный корабль к катастрофе.

Попытку советского руководства оговорить условия выхода прибалтийской республики из состава СССР комментирует глава Отдела Прибалтики Института стран СНГ Михаил Александров:

– Выдвижение подобных требований говорит о том, что к весне 1990 года (т. е.

почти за год до памятных событий в Вильнюсе) Горбачев уже был готов не только обсуждать независимость Литвы, но и практически согласился на выход этой республики из состава СССР. Просто он хотел подороже продать эту независимость.

Сама по себе, на принципиальном уровне, позиция по выдвижению подобного рода условий была правильной. Клайпеду, безусловно, нужно было требовать назад. Кстати говоря, это могло бы стать камнем преткновения, который не позволил бы местным националистам реализовать сепаратистский сценарий. Если последовательно настаивать на соблюдении этого условия, то они вряд ли бы пошли на то, чтобы вернуть Клайпеду. Поскольку они получили ее, уже будучи в составе СССР, то вполне логично, что они должны были вернуть то, что приобрели от вхождения в Советский Союз. Более того, можно было бы поставить вопрос о принадлежности Вильнюсского края, который СССР также передал Литве уже в бытность ее советской республикой. Т. е. по принципу «вы объявляете суверенитет, а мы тогда забираем обратно все территориальные подарки».

То, что Горбачев заявил о подобных претензиях, но не стал добиваться их реализации, говорит о его непоследовательности и вечных колебаниях, которые в конце концов привели к распаду страны. Вообще это – типичное для этого политика пустословие: заявить что-то, но не реализовать. Горбачев много чего говорил, но мало чего реально делал. Все его шаги были половинчатыми: отправлял спецназ на вильнюсский телецентр вместо того, чтобы, например, арестовать все мятежное руководство республики.

Не так давно вышла интересная книга Михаила Полторанина, в которой он описывает процесс развала СССР. По его мнению, такие деятели перестройки, как Горбачев и Яковлев, сознательно вели дело к распаду СССР: это была их стратегическая задача. Достаточно вспомнить, что все эти националистические «народные фронты» вроде «Саюдиса» создавались при участии органов КГБ – якобы для борьбы за демократию, но на самом деле они создавались для борьбы против партии. КГБ всегда стремился быть главенствующей силой. В 1930-е гг. Сталин поставил чекистов на место, но к середине 1980-х они настолько усилились, что решили взять власть в свои руки, разгромив партию. Для этого и создавались «демократические народные фронты» в республиках, напичканные агентурой КГБ.

Первоначально в их риторике преобладала абстрактная «борьба за демократию», а затем уже они проявили себя по полной, озвучив призывы к отделению. Очевидно, что если бы Горбачев не желал реализации центробежного сценария, ему нужно было не говорить, а просто арестовать тех, кто выступает за отделение, и ввести прямое президентское правление. Однако он и не ставил такой задачи. Нужно было провести всенародные выборы президента СССР. Горбачев тогда еще имел достаточный ресурс, чтобы победить на них, и тогда у него была бы полная легитимность на такого рода жесткие действия. Однако, повторюсь, судя по всему, это не входило в его планы. Он уверенно вел дело к отделению Прибалтики. Американцы, как известно, не признавали «советскую оккупацию Прибалтики», а Горбачев выполнял все требования Запада.