Ткачев и дети: «Лентяи, атеисты, антипатриоты!»

На вопрос одного из слушателей «как привлекать молодежь» (слушать и смотреть с 1:00:08), миссионер ответил эмоциональным спичем об инфантилизме современной молодежи, который свойственен ей аж до 25-30 лет. В качестве доброго примера он привел сначала мужичка с ноготок из поэмы Некрасова, который трудился как взрослый, хотя ему только «шестой миновал», а потом сведения из «исторической книжки об эпохе Юстиниана»:

«Начиная с семилетнего возраста маленькому человеку предъявлялись все требования криминального суда: пытки, смертная казнь… С семилетнего возраста он начинал трудиться официально — должен был заниматься работой в доме отца своего и матери своей. И там есть такая ритуальная фраза: „Сегодня я уже не буду играть. Вот моя глиняная свистулька, вот мой мячик и вот мой обруч — забери их, Христос, мне уже семь лет“.

Слышите? Соответственно, от такого человека в 12 лет, в 11 лет, можно было требовать всего, чего хочешь. Он уже готов был выполнять любую работу — уже в семь лет в принципе был готов. А сегодня этот порог инфантилизма такой высокий, что человек и в 25 не чувствует себя еще взрослым. Он может еще и в 30 лет быть каким-то недоношенным. Это наш какой-то общий грех цивилизации.

Потом, смотрите — детского питания не было. Из детского питания была только мамкина сиська. Как только от груди отнимали — ребенок ел взрослую пищу. Не было каких-то кашек-малашек… Чего там — супермаркеты битком забиты детской едой! Ничего не было вообще для детей. Детской одежды не было… Один за другим донашивал — детей же не было по одному. Они ходили в одних сапогах всей семьей. Не было игрушек, литературы детской не было.

…Феномен детства был впервые осознан только в XVIII веке. И требования к ребенку были взрослые! На всех фресках, росписях — дети изображены со взрослым выражением лица. И эти дети они как взрослые стояли в строю вместе с батькой рядом — если батька пахал, и он пахал, батька сеял — он сеял, батька сапоги шил — и он рядом с ним. А сегодня у нас эпоха инфантилизма».

Далее спикер посетовал на то, что сейчас дети не хотят становиться взрослыми, тогда как в его детстве все дети об этом мечтали. А нынешние 12-13-летние, по словам Ткачева, мечтают о том, чтобы они курили, а их за это не били, хотят иметь карманные деньги, не работая, хотели бы смотреть порнографию, чтобы их за это ночью родители не ловили за шиворот. «А остальное они больше не хотят ничего. … И мы их такими воспитали. Мы даем им слишком много удовольствий, не требуя ничего взамен, и это детство затянувшееся длится до 25-27, а у некоторых не заканчивается. …Проблема в том, что им создано слишком комфортное детство. … лентяи, атеисты, антипатриоты, это малолетнее непонятное явление, которые потом, когда будешь тонуть — не вытащат, потому что плавать не умеют, боятся простудиться — это наши люди, наша цивилизация, это наши мамы их родили, наши мамы их так под юбкой воспитали».

Желание родителей, как говорили в советское время, отдавать «все лучшее — детям», Ткачев назвал страшным, смертельным грехом, которым «мы уничтожаем жизнь будущей цивилизации на столетие вперед»: «Это будут бестолочи, это будет плесень, это будет страшные люди».

В качестве модели поведения с детьми Ткачев приводит правило аэрополетов: сначала кислородную маску себе, потом ребенку. «Наливаете суп — сначала отцу! Потом — матери! Потом — детям. Конфеты купили — сначала отцу! Потом — матери! Потом — тебе. Покупаете еще что-нибудь — сначала отцу… А ему может не осталось — ну ничего страшного…» (бурный смех в зале, аплодисменты).

Ткачев (под смех аудитории) рассказал историю из послевоенного детства своей мамы — тоже в качестве образца. Как ее мать жарила отцу яичницу, а детям давал лизать остывшую сковородку. Дети питались сами, «как монгольские кони»: «И выросли нормальными людьми все».

Слушая это выступление Ткачева, я вспоминала даже не рассказы дореволюционных писателей о страшной доле малолетних работников, а судьбы детей тех, кто был раскулачен и сослан в конце 20-х — 30-е годы ХХ века. Одна старая женщина рассказывала мне, как с пяти лет детей собирали в бригады — они занимались сушкой торфа в поселке для спецпереселенцев. Как — сама еще малышка — должна была весь день нянчиться с младенцами — то с племянницей, то с племянником — больше некому было, все работали. Как в 11-12 лет с подружкой должна была в товарнике ездить в Свердловск, чтобы выменять на хлеб молоко.

А подруга этой женщины, тоже из семьи раскулаченных, рассказывала, что в детстве у нее не было ни одной игрушки, и что еду, которую ей оставляла мама, уходя на работу, находили и съедали соседские дети, тоже голодные, а она питалась буквально подножным кормом. По мнению Ткачева, это, очевидно, были прекрасные времена, когда дети росли не инфантильными.

И знаете, что дико? Не то, что Ткачев и ему подобные хотят утащить народ в архаику, воспитать детей битьем, голодом и непосильной работой, а взрослых убедить в том, что ребенок — прежде всего трудовая единица. В конце концов, в погоне за популярностью не только Ткачев несет злобную околесицу, нам не привыкать. Но вот веселый смех церковного народа в ответ на людоедскую проповедь Ткачева — звучит зловеще.

P.S. За сутки у этого видео Ткачева более 15 тысяч просмотров, почти 60 комментариев — все одобрительные.

P.P.S. В правилах YouTube есть и такое: «Помните о защите детей. Избегайте сцен эксплуатации детского труда, причинения детям вреда и угроз в их адрес». Но ведь к проповеднику РПЦ это не относится, правда?..

КСЕНИЯ ВОЛЯНСКАЯ