Пенсионная реформа: Власть готова защищать украденное у стариков силой

На фото: президент РФ Владимир Путин (справа) во время выступления на торжественном приеме в Кремле в честь выпускников высших военно-учебных заведений Минобороны России, МВД России, ФСБ России, ФСО России, МЧС России, Росгвардии и ФСИН России (Фото: Алексей Дружинин/пресс-служба президента РФ/ТАСС)

Материал комментируют:

Анатолий Баранов

Дмитрий Галкин

Российские власти продолжат повышать денежное довольствие военнослужащим и сотрудникам правоохранительных органов. Об этом, как сообщает ТАСС, в четверг, 27 июня, на приеме в честь выпускников высших военных учебных заведений заявилпрезидент России Владимир Путин.

«Хочу подчеркнуть, мы будем и дальше совершенствовать систему социальных гарантий для тех, кто несет военную и правоохранительную службу», — заверил президент.

Он рассказал о том, что планируется улучшить медицинское обслуживание личного состава, помочь военным и силовикам с решением жилищных вопросов, а также расширить возможности для трудоустройства членов их семей.

По его словам, с 2012 года жильем обеспечены уже около 645 тыс. военнослужащих, улучшены жилищные условия более 2 млн человек.

Путин также напомнил, что с 1 октября будет проведена общая индексация уровня денежного довольствия и военных пенсий: они вырастут на 4,3 процента. Ранее президент говорил об этом в ходе прямой линии, когда он рассказал, что обеспечение пенсионерам нормального дохода является одним из приоритетов для российских властей.

«Мы видим эту проблему и будем ее решать», — заявил он тогда.

Российский лидер также отметил особую значимость деятельности военнослужащих и правоохранителей в обеспечении безопасности страны.

«Рассчитываю, что вы будете твердо стоять на страже государственных интересов, прав и свобод наших граждан, следовать Конституции России и закону, дорожить офицерской честью», — обратился он к выпускникам.

По словам главного редактора портала ФОРУМ. мск Анатолия Баранова, в России власть откровенно опирается на силовиков.

— У нас практически официально — полицейское государство. Что ж удивительного, что власть пытается подкармливать с руки свою социальную опору, на сегодня, уже, кажется, единственную. Мы говорим, что у нас построен олигархический капитализм, но в нашем варианте, в отличие, скажем, от Украины, это не власть олигархов. Эта власть и над олигархами. Олигархический капитал владеет всем, а им пытается управлять бюрократия выходцев из силовых структур. Чтобы не быть голословным, только что опубликовал на ФОРУМе. мск большой, фундаментальный труд Александра Фролова, одного из глубочайших современных политологов. Он приводит цифры: в 1988 году в высшем руководстве страны выходцев из силовых структур было 4,8 процента, а в 2008 году — почти 67 процентов! В правительстве — 5,4 процента против почти 40 процентов сейчас. В руководстве регионами не было ни одного выходца из силовых структур, а сейчас больше 20 процентов. Это очень наглядные цифры, которые не требуют даже особых комментариев.

«СП:» — Повысит ли повышение зарплат лояльность силовиков? Поможет ли это стимуляции защищать власть любой ценой?

— Ну раз мы заговорили о цене, то расценки на поддержку власти в целом в нашей стране низкие. Впрочем, если бы расценки были на мировом уровне, то не выдержал бы бюджет — это одни из базисных причин, почему буржуазная демократия западного типа экономически выгодней — не надо тратить колоссальные средства на содержание аппарата подавления. Но как видим, силовики умеют обогащаться и без участия бюрократии, конвертируя свои возможности непосредственно в денежные средства. И эти средства несопоставимы с теми, что дает им казна. И у них возникает вопрос — а нужны ли им эти подачки, когда можно грабить самим. Это уже очень большой шаг к распаду государства.

«СП:» — В прошлом году, оправдывая пенсионную реформу, власти утверждали, что повышение пенсионного возраста поможет повысить пенсии. Помогло?

— Нет, вы сами это знаете. У нас построена неэффективная экономическая система, и она не дает столько денег, сколько требуется для содержания пенсионеров. Она и на содержание силовиков дает все меньше и меньше — сопоставьте хоть эти жалкие прибавки с уровнем инфляции.

«СП:» — Да, за счет чего это очередное повышение? В бюджете появились лишние деньги?

— У нас две пенсионные системы — для чиновников и для податного населения. Податное население постоянно облагают разными поборами, от налогов до каких-нибудь штрафов ГИБДД — в этом году я заплатил раз в пять больше, чем в прошлом, хотя езжу так же и там же. Вот с податного населения собирают и кому-то раздают. Но у смердов уже ребра торчат, брать уже нечего…

«СП:» — Насколько реально быстро, по-вашему, растет уровень недовольства населения такими мерами, как пенсионная реформа и т. д. Дойдет ли до необходимости применять силовой ресурс?

— Растет недовольство сильно — вы посмотрите, как низко вообще пал авторитет власти, я такого даже по концу 80-х не припоминаю. Власть держится только на страхе. Когда страх пройдет, сила уже не поможет.

«СП:» — Какими еще способами власть может попытаться гасить недовольство населения той же пенсионной реформой и каков, по-вашему, запас этих мер? Надолго ли их хватит?

— Меры в целом общеизвестны, правда, власть стала тратить куда меньше средств на манипуляцию общественным мнением, на пропаганду — упирает больше на систему запретов и тот же страх.

Я так понимаю, что денег просто мало, и чем тратить их на непонятного пиарщика или журналиста, выгодней вложиться в омоновца с дубинкой и чиновника Роскомнадзора. Надолго ли хватит длины дубинки? Я не знаю точного ответа на этот вопрос, но кое-куда дубинка уже не дотягивается…
 — Безусловно, власть заинтересована в сохранении и в повышении нынешнего уровня лояльности представителей силовых структур, — считает политический аналитик газеты «2000» Дмитрий Галкин.

— Но не стоит забывать о том, что для того, чтобы профессия военного, милиционера или следователя оставалась престижной и привлекательной, зарплата сотрудников силовых ведомств должна быть заметно выше медианной (по моим расчетам примерно в три-четыре раза). В противном случае, эти виды деятельности будут привлекательными главным образом для людей с низкими стартовыми возможностями (например, для людей из бедных семей с низким уровнем образования) или для тех, кто не может рассчитывать на успех в иных сферах деятельности. А в самих силовых ведомствах будут процветать коррупционные схемы. Пока же, на мой взгляд, заработная плата в силовых ведомствах значительно не дотягивает до того уровня, который позволил бы расценивать работу в них как признак социального успеха.

«СП:» — Для власти существует какая-то опасность после пенсионной реформы? Есть необходимость в мобилизации силового ресурса?

 — Никакой необходимости в мобилизации силовых структур, конечно же, нет. Но проблема заключается не в уровне заработной платы их сотрудников, а в их высокой численности. Она не только превышает все разумные нормы, но и представляет прямую угрозу для общественной стабильности. И в такой ситуации регулярное повышение оплаты труда силовиков, в котором самом по себе нет ничего плохого, превращается в негативный фактор. Сотрудники силовых ведомств, опасаясь утратить рабочее место и не находя разумного применения своим силам, начинают изобретать несуществующие проблемы и угрозы, чтобы продемонстрировать свою полезность. Силовые структуры, нарастившие свою численность сверх всяких пределов, начинают борьбу за увеличение бюджетного финансирования и вступают в схватку за контроль над наиболее выгодными экономическими обязанностями. При этом, чем выше заработная плата силовиков, тем сильнее становится накал этой междусобной борьбы, поскольку рядовые сотрудники, желая укрепить свои позиции, всеми средствами пытаются завоевать доверие своего начальства. Понятно, что в такой ситуации выполнение своих прямых служебных обязанностей неизбежно отступает на второй план.

«СП:» — Откуда деньги на это повышение?

— Деньги в стране есть, поскольку нефть остается относительно дорогой, а цены на металлы и продукцию химической промышленности — высокими. Однако власть не вкладывает их в развитие экономики или в укрепление социальной сферы, ограничиваясь тратами, без которых невозможно обойтись, — как, например, повышение заработной платы силовиков. Вполне возможно, что эти расходы власть действительно попытается компенсировать, сократив затраты на содержание социальной сферы. Но никакой экономической необходимости в этом нет.

«СП:» — Не проще ли все же попытаться поднять уровень жизни населения? Тогда, может, столько силовиков не понадобится? Или это фантастика?

— Численность силовых структур и сегодня намного выше необходимой. Скорее всего, рост уровня жизни действительно бы снизил внутреннюю напряженность в российском обществе, что, в свою очередь, уменьшило бы роль и влияние силовых структур. Но для того, чтобы повысить уровень жизни общества в целом, а не каких-то отдельных социальных групп, ставших объектом заботы государственного руководства, необходимо изменить характер и вектор социально-экономического развития. А на это власть пойти не может, поскольку опасается (и совершенно обоснованно), что подобный шаг спровоцирует острый конфликт внутри элиты, который выльется в затяжной политический кризис.

«СП:» — Поможет ли это усилить лояльность силовиков? Насколько подобные меры вообще эффективны в истории?

— Лояльность силовиков зависит не только от уровня оплаты их труда, но и от того, как представления о власти и ее защитниках существуют на массовом уровне. Сейчас на наших глазах в массовом сознании набирают силу процессы, крайне неблагоприятные для власти. Поэтому в обозримом будущем лояльность силовиков по отношению к власти будет только снижаться. Но повышение расходов на силовые структуры может существенно ослабить эту тенденцию. Так, в 1986 году во время массовых протестных акций на Филиппинах, которые завершились свержением Фердинанда Маркоса, военные и полицейские долгое время сохраняли лояльность диктатору. Но когда стало ясно, что протест остановить не удастся, то сами попытались его свергнуть. Примерно также вели себя и египетские военные во время протестных акций против режима Хосни Мубарака в 2011 году. Только в том случае на их позицию решающее влияние оказала не столько численность протестующих, сколько позиция Барака Обамы, выступившего на стороне противников тогдашней египетской власти.

«СП:» —  Надолго ли хватит этого «запаса»? Есть ли у власти еще способы сдерживания протеста?

— Власть чрезвычайно успешно препятствует самоорганизации общества, оказывает давление на активистов и лидеров протестного движения. Она фактически лишила самостоятельности местное самоуправление, возможности которого могли бы использовать протестные силы. Поэтому в нынешних условиях формирование сколько-нибудь организованного протестного движения практически невозможно. Другое дело, что эти условия могут измениться вследствие каких-то чрезвычайных обстоятельств, например, экономического кризиса, внешнеполитического провала или даже крупной техногенной катастрофы, которая также может спровоцировать рост противоречий в околовластных кругах. Когда это произойдет, сказать трудно. Но, учитывая некомпетентность нынешнего режима и его неумение вовремя распознавать наметившиеся угрозы, можно с уверенностью предсказать, что это обязательно случится.