"Белорусизировать войну невозможно"

Усов: Чтобы сохранить независимость, нужно победить советскость

3 июля Беларусь отмечает 75-летие освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков.

Военно-популистская риторика легла в основу речи Лукашенко на торжественном собрании, которое прошло 2 июля.

"Мы обнаглели до такой степени - мы на женщин начали перекладывать и эту проблему. Мало того, что, как в спорте, две трети женщины завоевывают медали, одну треть - мужики. И везде оправдываются. В Беларуси этого быть не должно!" – эта цитата Лукашенко уже вошла в анналы белорусской политической мысли.

О чем же говорил и что сказал Лукашенко накануне?

«Белорусский партизан» обсудил это с доктором политических наук Павлом Усовым.

"Белорусизировать войну невозможно"

- 2 июля Лукашенко поздравил с 75-летием освобождения нашей Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. До референдума 96 года страна отмечала День Независимости 27 июля - в день принятия Декларации о государственном суверенитете, Лукашенко перенес праздник независимости на 3 июля. В чем политический смысл этого шага?

- В 90-х годах Лукашенко яростно боролся с белорусским национальным миром при помощи идеологических элементов советского мира. Для него независимость Беларуси была политическим вызовом, и он сознательно шёл на разрушение национальных основ белорусского государства, возвращаясь к советским ценностям и политическим практикам. 

Были возвращены символы БССР (с изменениями), русский язык стал доминирующим в обществе, взят курс на строительство нового «союзного государства». Новый праздник «дня независимости» стал дополнением к этому идеологическому противостоянию. Хотя, как мы знаем, этот «День» не соответствует ни историческим фактам, ни простой логике. 

На момент освобождения Минска (не БССР), Беларусь была интегральной частью Советского Союза. Наше государство не было независимым, и это факт. Немецко-фашистские войска оккупировали часть территории СССР, а советские войска эту часть освобождали. 

Но это освобождение ну никак не ставило целью сделать Беларусь независимым государством. Поэтому говорить о независимости – это просто нонсенс. Тем не менее, 3 июля стало центральным элементом в официальной идеологии «белорусского государства», где доминирует ориентация на советскость.

Вместе с тем, эта приверженность советскости стала своего рода идеологической ловушкой после того, как военно-победоносная риторика стала сегментом концепции «русского мира». Москва решила использовать общую память о войне, Победу в качестве главного инструмента во внутренней и внешней политике. 

Тот факт, что на протяжении 25 лет Лукашенко денационализировал, советизировал белорусское общество, сделало его самым удобным и податливым объектом для российского влияния и усиления пророссийских ориентаций.

- Но пришло время противостоять «русскому миру». И Лукашенко делает это с помощью Великой Отечественной войны?

- Вместо того, чтобы начать новое национальное возрождение Беларуси, Лукашенко попытался в своем выступлении пожонглировать историей. С его слов, так это Беларусь и белорусы разбили фашистскую Германию и отстояли собственную независимость: 

«Великая Отечественная война могла поставить точку в нашей истории, прекратить существование белорусского народа.

Но в страшных испытаниях проявился несгибаемый белорусский характер. Проявилась национальная ментальность, которая никогда не поддавалась рациональному пониманию тех, кто и раньше приходил с мечом на нашу землю».

Фактически произошла национализация ВОВ и Победы, однако эти искусственные манипуляции вряд ли смогут создать противовес российском влиянию и укрепить национальную независимость: ведь десоветизировать «Победу», белорусизировать войну просто невозможно.

"Лукашенко попытался свалить всю вину на общество"

- Львиную долю своего выступления Лукашенко посвятил «закону об отсрочках», или закону Равкова, к которому общество высказало слишком много претензий. Чем законопроект заслужил такое внимание?

- Этот закон по своим эффектам можно смело приравнять к декрету о тунеядцах. Совершенно непродуманный, ненужный и раздражающий и без того уставшее от политических абсурдов общество. Особенно если учесть, что общество шокировано трагическими событиями («самоубийствами», дедовщиной и т.д.), произошедшими в ВС в последние годы. 

При этом ничего не свидетельствует о том, что ситуация изменилась к лучшему. Армия остается изолированным от общества пространством. А это значит, что служба была и остается государственной повинностью, а не долгом.     

Конечно, Лукашенко в привычной для него манере попытался свалить всю вину на общество. Якобы, этот закон укрепляет суверенитет и независимость, а если население хочет сохранить независимость страны, то должно поддержать этот закон. В противном случае нужно будет просить Россию или НАТО о защите.

Однако я сомневаюсь, что такие «уловки» изменят отношение населения к действиям власти. Но Лукашенко не только создает ненужное напряжение в обществе, но подрывает идейные основы государственного суверенитета, сваливая на него все проблемы и трудности, с которыми сталкиваются белорусы.

Может статься так, что в сознании простых граждан сформируется убеждение в том, что без суверенитета будет значительно лучше.

- Лукашенко обрисовал три варианта защиты страны от возможной военной агрессии: помощь НАТО, помощь России, самозащита.

- Идеологически Лукашенко приравнял НАТО и Россию, как равные возможности в обеспечении безопасности страны. Это произошло впервые за всю историю его правления. Возможно, таким образом он хотел смягчить факт присутствия российских военных на параде в Минске. 

С другой стороны, в этих словах прослеживается определенное послание для Москвы: не давите с интеграцией. Видимо, Лукашенко стал осознавать всю серьезность ситуации, в которой он оказался в связи с интеграционными процессами. 

Очевидно, что вернуть прежнее «равновесие» в отношениях с Россией ему не удастся, соответственно, он пытается создать новые внутренние механизмы, укрепляющие его власть, в условиях растущего давления Москвы. 

Отсюда и слова о необходимости всем защищать суверенитет. Но все эти восклицания по поводу незыблемости государственной независимости ничего не значат до тех пор, пока армия остается советской по духу, а советскость остается основой государственной идеологии.