ЛОШАРЫмля...

Что нужно понимать в связи с гибелью 14 моряков при возгорании на глубоководном аппарате? По данным Минобороны России, инцидент произошел при "изучении придонного пространства и дна Мирового океана в интересах Военно-морского флота России". В пресс-релизе – ни целей, ни локации, ни названия глубоководного аппарата, ни причин пожара. Сообщается лишь, что авария случилась в российских территориальных водах и что носитель аппарата – подлодка "Лошарик". Максимальная секретность здесь объяснима: не в интересах Кремля раскрывать цель операции. Дело в том, что у современных ВМФ России, как и у всей российской военной машины, нет и не может быть иных целей, кроме агрессивных и направленных непосредственно против стран Запада.

Какие агрессивные задачи можно решать на многокилометровой глубине в ходе исследования океанического дна?

С 2017 года различные представители НАТО неоднократно высказывали подозрения, что российский глубоководный флот занят изучением мест прокладки коммуникационных кабелей, передающих основную долю мирового интернет-трафика. По мнению западных военных, Москва может преследовать две цели – перехват трафика и уничтожение кабелей для нарушения коммуникации между западными союзниками. По этой причине в июне прошлого года Минфин США ввел санкции против петербургской компании "Дайвтехносервис", которая производит и обслуживает технику для подводных исследований. По поводу упомянутого "Лошарика" Пентагон утверждал, что эта субмарина – "диверсионный аппарат", предназначенный для установки устройств, призванных разрушать подводную инфраструктуру, в первую очередь – кабели связи. По мнению американских аналитиков, в случае глобального конфликта "Лошарик" способен серьезно подорвать работу Интернета, разрушив магистральные кабели связи между материками.

Чем конкретно занимался российский аппарат накануне вечером, сейчас сказать сложно. По всей видимости, его миссия соответствовала той, что описывается в отчете Минобороны США. Подробности проишествия мы, разумеется, узнаём от Норвегии, которая со ссылкой на российских чиновников рассказала о взрыве газа на подлодке. Более того, в данном случае миссия, скорее всего, носила крайне важный и деликатный характер, если учесть статус погибших: из 14 человек – семь капитанов первого ранга и двое "Героев России".

Совершенно очевидно одно: Россия в своих претензиях на милитаристское "возрождение" берется за решение тех задач, которые ей не по силам – прежде всего, с технологической точки зрения. Ее возможностей вполне хватает на поддержание региональной напряженности на Донбассе, в Сирии и Грузии, где ей противостоят аналогичные по силам противники. Когда же речь заходит о том, чтобы перейти в "высшую лигу", то у российской армии возникает целый ворох проблем – техническая отсталость, непрофессионализм кадрового состава, отсутствие координации и опыта взаимодействия между звеньями.

Это хорошо было видно на примере "Адмирала Кузнецова", который в конце 2016 года потерял два самолета за один месяц: попытка подражать Соединенным Штатам окончилась трагикомедией, которую тогдашний министр обороны Британии назвал "кораблем позора".

За всеми эффектными декорациями, которые старательно выстраивает Минобороны РФ, кроется астрономическое число критических проблем. Зачастую цена такого декорирования – жизнь самих российских военных. Приоритет "картинки" над жизнями "первопроходцев" – старая история. Известно, что полет Юрия Гагарина едва не завершился гибелью космонавта именно потому, что в своем стремлении опередить американцев советские власти запустили совершенно "сырой" проект – без должных испытаний и проверок. Никого не волновала судьба конкретного Гагарина: из-за отсутствия всякой ответственности перед гражданами советская власть ничего бы не потеряла в случае его смерти. Успех и последующая героизация Гагарина – лишь результат игры случая.

Ровно то же безразличие мы наблюдаем в отношениях между нынешними российскими властями и военнослужащими. Когда в прошлом году около сотни российских военных погибли под огнем американских ВВС в Сирии, Москва со скрипом признала смерть лишь нескольких из них. Мы не узнали никаких подробностей, кроме тех, что предоставили зарубежные СМИ и украинские спецслужбы. Никаких политических последствий не наступило. Престиж российских военных не был утрачен. Желающих служить в войсках "ЧВК Вагнера" не уменьшилось. Выжившие в той бойне российские военнослужащие добровольно держали рты на замке – если не считать скудной информации из госпиталя, которая все же утекла от раненых агентству Reuters. Если бы под Дэйр-эз-Зором российские военные добились успеха, мы имели бы сейчас совсем иной нарратив, полный гордости. В этом случае российские СМИ в деталях рассказали бы о той операции по захвату нефтяного месторождения и вспоминали бы о тех наемниках в таких же восторженных тонах, как сейчас вспоминают полет первого человека в космос.

Смерть российских моряков станет всего лишь очередным эпизодом в череде чуть ли ни еженедельных – фактически уже системных – российских катастроф. Никакого влияния на политику путинской администрации этот случай не окажет. Как и прежде, Кремль продолжит использовать своих солдат как средство для решения агрессивных задач – массовых убийств, создания провокаций, проведения диверсий, захвата пленных. Как и прежде, средства будут уходить на заведомо проигрышное противостояние с Западом, в то время как десятки людей будут гибнуть при паводках просто потому, что у российской службы МЧС нет ни полноценной спасательной техники, ни вменяемой системы прогнозирования бедствий, ни готового сценария эвакуации. Удивляет, с каким покорным согласием российские военные дают использовать себя в этих криминальных операциях. Их не смущает ни аморальная составляющая той деятельности, которой их вынуждают заниматься, ни та низкая цена, за которую они продают свои жизни банде узурпаторов.