Памяти глубоководников

ГУГИ – структура, засекреченная круче, чем ГУ (ГРУ) или 12-й главк: у двух последних хоть что-то в информационном поле и для публичных глазок доступе имеется, а у ГУГИ – почти что ничего (по крайней мере, я в последних двух бывал, а вот в ГУГИ меня ни разу не пустили; за КПП ждал). Ни я, ни вы никогда точно не узнаем, что, где и почему произошло. Что-нибудь нам скажут, в полуправде убедительное, да и хватит с нас. Это – нацбезопасность. Это – правильно. И следует смириться с этим.
 

ГУГИ – местечко для задач, при выполнении которых рабочая среда опаснее, чем тот же самый космос. Ну, пока космонавты Венеру в реале не осваивают. Потому как вода – она на пляже дружелюбна, и на поверхности слегка, и то – пока тонуть не начал. Водные условия работы офицеров ГУГИ за пределами всех возможностей человека, и большинства – техники. Не, здесь, увы, подводники не показатель, при всём к ним неизбывном уважении. Рабочая/предельная глубина типа «Александр Невский» 400/480 метров, дизель-электрической «Старый Оскол» - 240/300 метров. Аппаратики ГУГИ работают на километрах глубины, в трагический последний раз, по некоторым данным – на глубине три километра. Там очень сильно всё ведёт себя не так, как на поверхности. Там среда тебя убьёт пораньше окончанья слова «мама». И неизбежных роль случайностей по экспоненте там растёт. Но эту работу для страны делать надо. Это – нацбезопасность. Это – правильно. И следует понять нам это. 

ГУГИ – не место для карьеры. Точнее, для карьеры ради звёзд. Да, там все в чинах и наградах, и Героя Российской Федерации там встретить проще, чем в отряде космонавтов (если всех причастных сосчитать). Но там серьёзные дяденьки делают серьёзное и опасное дело, потому как безопасных дел (ну, кроме как в гальюн сходить на берегу) там нет. Риск жизнью – повседневная и порядком надоевшая составляющая их службы. Недолгий мой подчинённый, бывший кадровик ГУГИ, как-то скупо/неохотно разъяснил, что заполнение форм с индексом БП было не то, что часто, но нередко. Как и списание на берег по болезням. Но они, эти люди, сами выбрали ту службу для себя: туда не назначают, а берут. Ещё и попади туда попробуй. И каждый знает изначально, на что шёл. На каждой тренировке. На каждом погружении. Они делают нацбезопасность. Это – правильно. И следует гордиться ими.

ГУГИ – главк новых/перспективных образцов вооружения и военной техники. Их разработка и освоение имеет свою цену, к сожалению, не только лишь в деньгах, а в жизнях. Да, в других видах и родах ВС – то тоже, но в некоторых она более, чем высока. Например, в авиации и космосе. В тех же ВМФ, когда в море. И тем более – когда в том море-океане на запредельной глубине. Но новое вооружение нам надо. Не только армии и флоту, а и в гражданской жизни можно многое потом успешно применить. Это – нацбезопасность. Это – правильно. И следует быть взрослыми в словах.

ГУГИ – структура, вот которой прям такой ни один флот в мире не имеет. Слегка похожие в наличии, не больше. Оно – элемент положительного наследия СССР, что удалось не загубить после распада. Более того, развить это очень сильно удалось, от чего у супостата перманентная истерика: у нас есть то, чего он не имеет. И отчегошеньки ему ещё один пипец. ГУГИ сегодня один из ключевых элементов нацбезопасности. Это – правильно. И следует радоваться этому. 

А то, что поскакали по сети все трупоеды, которых разновидностей по СМИ и Интернету больше, чем вредителей леса в справочнике кодов «Виды вредителей и болезней», то неправильно. И этому не следует радоваться, а следует звать дядю медицинского, но сурового доктора, с болезненным, зато эффективным уколом наперевес. Чтоб вылечить попытку сделать перед «в морду».

Например, попытаться вылечить совкодрочеров, что уважают не СССР, а для себя придуманную там халяву. С которыми сомкнулись в день трагедии и после Свидетели, блин, Града На Холме и прочих составлянцев НАТО. Там в стороне, зато неподалёку, скромно, но подгавкивая, присутствуют симпатизанты эффективности НОАК. Все нам рассказывают о невозможности вот этого на флоте перечисленных держав. Потому как сведений у них нет.

Вот тут вот ничего не скажешь в утешение, и даже дяденьке лечебному врачу. Без шансов у него почти что, только лишь паллиатив и эвтаназия. Ну не понимают пациенты того, что об авариях такой специфики вы не узнаете ни слова, блин, совсем: ни от флота США, ни от ВМС стран НАТО, ни от ВМФ НОАК, за ВМФ СССР вы тоже не узнали бы ни разу. Во всех перечисленных вооружённых силах сокрытие потерь достигло художественного совершенства (а ЧВК из-за чего внедрили), и, если, пронырливостью отдельных журналистов в НАТО ещё может стать отдельное известно, то за Китай/СССР молчим. Несогласных прошу привести примеры раскрытия реальной информации по погибшим. Отдельно – при выполнении специальных секретных задач. Фантазёров прошу учесть, что мне известны и секретные данные по ВС СССР, и содержание разведсводок по армиям/флотам других стран, как минимум, с 2002-го по 2013й годы (с 6 по 9-й почти всех). 

Так что информация МО РФ об этом – беспрецедентный уровень открытости; ещё лет несколько назад об этом про ГУГИ никто бы не сказал.

Потому как признание самого факта работы этого аппарата и аварии с ним поставил на уши все разведки мира (ну, кроме Украины – те шпионов ловят в собственных мозгах. Да, в Бурунди ещё вечная сиеста. И в Кирибати у разведчика понос). Потому как даже случившееся – государственная тайна. Но, повторю, МО РФ на то пошло. В том числе – эффективно сбило слухи. Завидую: нам в своё время то не разрешали. А способ борьбы с фейкомётами – только такой. Россия не скрывает гибели своих героев (кроме когда уже совсем об этом говорить нельзя; но часть потом становится известна). Как и трагичной гибели остальных людей. И обстоятельства потерь – те раскрываются, насколько можно. Тем, кто не верит: где-то плачет раздосадованный доктор; неэффективностью современных средств и методов лечения.

Потому как следующий посыл особо поражённых гнилью мозга пациентов – то утверждение о том, что в других/прежних армиях такого быть не может. Потому как российская военно-морская техника не выдерживает с правильной техникой стран НАТО/КНР/СССР никакого сравнения. Правильно. Согласен. Не выдерживает. В основном потому, что сравнивать не с чем – нет у них такой техники. Что-то похожее есть/было, но именно такой нет. 

А что касаемо несовершенства в безопасности или универсальности – так совершенное мне покажите прямо щас. Потому как несовершенен даже монолитный лом: подметать им не удобно, и на ногу больно, зараза, падает. Ещё и в руки, если сильно размахнуться, отдаёт. Здесь, повторю для недоумков, предельно, блин, опасная рабочая среда.

Особенно пламенный медицинский привет мне хочется передать тем скакуасам, что резвятся сейчас в украинских и многих белорусских пабликах. Первое – привычно, последнее – с сожалением. Других языков народов СССР не знаю, иначе бы и там посмотрел; полагаю, у грузинов тоже бомбануло. Туркмены вот пока вне подозрения почти, потому как, говорят, у них с Интернетом напряжёнка. Спасибо вам большое, неродные. Вы в очередной раз показали, как далеко вы оторвались, в безумной самостийности своей, от восходящего тренда метрополии. Частью которой, ещё не так давно, вы, уже унылые осколки, были. Я не в оскорбление, а в иллюстрацию вашего тренда развития. Потому как в вашем общем с нами прошлом уже были героические трагедии имени освоения недружелюбных к человеку сред. Стратостат «Осоавиахим-1», где двое погибших с исходно украинскими фамилиями, а третий – еврей. Четверых советских космонавтов, один из которых родился в Одессе (Добровольский), а второй – в Казахстане (Пацаев). Семисот с лишним лётчиков и других испытателей авиационной и космической техники. Подводников К-19, К-27, К-8, К-278 «Комсомолец» («Курск» уже был, считай, без вас). По этим фамилиям можно изучать всю географию СССР. 

То есть когда-то ваши пацаны имели всю возможность заниматься героизмом покорителей вершин. То есть когда-то мы совместно занимались общим делом: обеспечением нацбезопасности одной на всех страны. Мы продолжаем заниматься этим и сейчас, а вы лишь научились лаяться из-за ограды. Потому у нас нацбезопасность есть, самими нами обеспеченная, а у вас её нет, самостоятельной, и никогда, даже в перспективе, не будет. Тут даже не в погибших дело, бессмысленных потерь у вас в достатке (в том числе – скрываемых враньём), а в том, ради чего они погибли. Наши – при выполнении поставленных, полезных для страны, задач. Например, в Сирии. Например, этот героический экипаж, что, позволю отдельно отметить, спас сам глубоководный аппарат. Вместе с результатами исследований. Что ещё потому критически важно, что разберутся, что пошло не так. Во избежание проблем в дальнейшем. 

Так что мы без вас пока продолжим делать. Конструировать свою нацбезопасность такой, какой необходимо, чтобы условная вражина лишь зубами от злости поскрипывал. Чтобы было не стыдно перед элитой ВМФ, что ушли в свой вечный поход. Да, по утрате мы грустим, но ёрничания на эту тему не приемлем: на смену им уже другие есть: ГУГИ от недостатка офицеров не страдает. Которые хотят быть военными моряками, а не обгадившимися мокряками (последние, впрочем, ведут себя пипец как героически, когда им ничего не угрожает: укроСМИ взорвутся, мыслю, от офигительных морских историй). Которые пойдут дальше. Потому как обороноспособность повышается не грозными призывами с трибуны и бестолковыми законами. Она выполнением реальных боевых задач повышается. И приближенных к боевым. Так что с высот мужской военно-морской трагедии вы, голосящие, и незаметны, и смешны.

Мы вас реально не забудем, мужики: вы в курсе. Вы сами знаете: мы свято помним тех, кого к себе совсем забрало море.

А ваши погружения теперь в иных морях.