В ходе многочисленных многосторонних и двусторонних встреч, состоявшихся на саммите Двадцатки в Осаке, Владимир Путин был традиционно собран, прагматичен, деловит. Но можно выделить и нечто новое - он явно был внутренне более, чем обычно, раскован
Российский президент всегда уверен в себе. Но иногда это бывает уверенность человека, ведущего тяжёлую борьбу на истощение. Так, например, было в 2014 году на саммите Двадцатки в Сиднее. Сейчас, пять лет спустя, Путин выглядел как спортсмен, только что установивший мировой рекорд и теперь спокойно и уверенно делящийся своей радостью с поклонниками.
В Осаке Россия и её президент были главной темой — средоточием внимания. Путин успел поговорить и о глобальной политике, и о либерализме, и о гомосексуализме. И всё это тут же становилось топ-новостью в мировых СМИ. Если бы он рассказывал о выращивании земляники или о сборе кедровых орехов — ситуация была бы точно такой же.
Это свидетельство признания де-факто лидирующей роли России в мире, а также признание роли лично Путина в выводе страны на передовые позиции.
Но в Осаке был ещё один президент — руководитель державы, до сих пор не расставшейся с претензией на мировую гегемонию. Надо сказать, что он также продемонстрировал серьёзные лидерские качества и умение держаться в непростой ситуации. Я имею в виду президента США Дональда Трампа.
Это человек, шедший на выборы в 2016 году с чётким осознанием провальности политики, проводившейся тремя последними администрациями на протяжении шести президентских сроков (24 года). Клинтон, Буш-младший и Обамапоследовательно вели США к надрыву и утрате лидерства. О необходимости кардинальных перемен в ходе своей предвыборной кампании говорил уже Обама. Возможно, уже тогда было поздно что-то менять. У Обамы не хватило силы воли противостоять демократическому истеблишменту, опереться на здоровые силы в своей партии. Он бездарно просидел в Белом доме восемь лет и оставил преемнику ужасающее наследство.
Когда Трамп стал президентом, США практически уже проиграли сирийский конфликт России, Афганистан — талибам, а Ирак — Ирану. В российско-иранский лагерь на Ближнем Востоке уже перешла Турция. Китай начал активное противодействие военной политике США в акватории Тихого океана, а российско-китайский неформальный (но от этого не менее действенный) союз стал главным фактором мировой политики. Обама и близко не сталкивался с такими проблемами в начале своего правления.
Идея Трампа заключалась в повторении манёвра Путина, который в начале нулевых, ограничив внешнеполитическую активность, смог получить для России почти десятилетие на восстановление сил, стабилизацию внутриполитической ситуации, восстановление финансовой системы и реставрацию экономики, в том числе ВПК. Трампу необходимо было достижение компромисса по второстепенным проблемам, чтобы по возможности сохранить за США стратегические позиции, сконцентрироваться на финансово-экономических вопросах, на восстановлении общества, спаянного традиционными ценностями, на решении проблемы массовой миграции и т.д. Президент и стоящая за ним бизнес-политическая группа исходят из того, что для восстановления претензий на мировую гегемонию США необходимо достичь внутренней консолидации, избавиться от бремени долга, вновь стать «мастерской мира», единственно способной производить наиболее высокотехнологичные товары, а также поставлять на мировые рынки большую часть промышленной продукции. Только после этого, восстановив базовые основы своего могущества, Вашингтон мог бы вновь претендовать на роль мирового гегемона.
Это требовало пересмотра стратегических основ внутренней и внешней политики, а также традиционных военно-политических и экономических союзов Америки. Трамп правильно оценил роль России. Москва сама по себе не представляла угрозу США. Она могла оспаривать их военно-политическое могущество, но в целом интересовалась только регионом, прилегающим к её границам. Невысокая численность российского населения, определяющая ограниченность мобилизационных возможностей Вооружённых сил, необходимость охраны протяжённых границ, отсутствие необходимости в контроле зарубежных месторождений полезных ископаемых и путей их доставки (Россия имеет практически всё у себя) определяли неагрессивность военной доктрины Москвы. Кроме того, Кремлю явно было чем заняться в рамках своей территории в ближайшие десять-двадцать лет. Россия требовала от США лишь учёта её интересов, но не проявляла желания или намерения тратить ресурсы на борьбу за эфемерную мировую гегемонию.
Проблема России заключалась для США в том, что она связывала между собой двух реальных потенциальных конкурентов Вашингтона (Китай и Европу). Москва и только Москва могла обеспечить надёжные, защищённые транзитные торговые пути. При этом и для Китая европейский рынок являлся страховкой на случай осложнений с Америкой, и ЕС был не прочь вытеснить американские корпорации с китайского рынка, предложив свои аналогичные товары в качестве альтернативы. Собственно, борьба администрации Обамы против России и была попыткой выбить Россию как связующее звено и военно-политический зонтик из этого напрашивающегося общеевразийского объединения, которое сразу же отбрасывало США на вторые роли.
Трамп же решил, что если Россия оказалась не слабым, а наоборот, самым сильным звеном, то удар можно наносить не по ней, обеспечивающей только связь и защиту, а по ЕС и Китаю. Достаточно выбить одно (любое) звено, чтобы сделать общеевразийское объединение невозможным (продавцу нужен не только транзитёр, но и покупатель).
У Трампа было два с половиной очень трудных года, когда демократы и глобалистская часть республиканцев связывали его администрации руки — при помощи расследования прокурора Мюллера и периодических обвинений президента едва ли не в государственной измене в пользу России. Предшествующие три его запланированные встречи с Путиным были сорваны внутриамериканской оппозицией. Относительную свободу во внешней и внутренней политике он получил только в 2019 году, когда до следующих выборов осталось чуть более полутора лет.
Давление глобалистов (из обеих партий) продолжает ощущаться, и его нельзя недооценивать.
Не знаю, случайно ли у него так получилось, или это был хорошо продуманный манёвр, но, демонстрируя намерение сосредоточить все силы на борьбе против Китая, Северной Кореи и Ирана, он на деле сделал очень много для демонтажа НАТО и ЕС. Как уже было сказано, с точки зрения интересов США неважно, какое звено из цепи ЕС-Россия-Китай выбить. Система становится ограниченной, а Вашингтон получает пространство для манёвра при выпадении любого. Конечно, выбивание России давало дополнительные преимущества (контроль путей сообщения между Китаем и ЕС), а также было естественным с точки зрения традиционной близости Старого и Нового Света. Но, если не выходит такой вариант, можно попытаться выбить из схемы Евросоюз.
Здесь Трамп достиг определённых успехов, и это вызывает перманентную истерику у глобалистов. Безусловно, это не тот успех, к которому американцы привыкли. Трамп ничего не захватил, не разбомбил и не присоединил. Но он поставил вопрос о демонтаже НАТО, если Европа не возьмёт на себя плату за свою безопасность + за американскую защиту. Кое-что у него выходит. Польша, враждующая с Германией, предложила взять на содержание американскую базу на своей территории. Можно не сомневаться, что, если НАТО распадётся, несколько союзников в Западной и Восточной Европе у США останутся, и дальнейшее военное присутствие Америки в регионе может сократиться, но будет поддерживаться за их (союзников) счёт.
Трамп начал с Европой торговую войну, в которой выстоять ЕС будет очень сложно. Тем более, что США предпринимают политические шаги для демонтажа Европейского союза. Как минимум Вашингтон, в случае распада ЕС, сможет оторвать от общеевразийского объединения Великобританию, Скандинавию, Нидерланды (возможно, и весь Бенилюкс), с высокой долей вероятности — Испанию и Францию. В Восточной Европе союзниками США останутся Польша и прибалты, а также, вероятно, Румыния.
То есть, вместо бесплодных атак на хорошо укреплённые позиции, которым была подвержена обамовская администрация и которые собиралась продолжить и усилить Хиллари Клинтон, Трамп отступает, взрывая за собой мосты, разоряя города и оставляя выжженную землю. Он старается уничтожить то, что не может удержать, заставив противника тратить ресурсы на восстановление приобретённого и тем самым лишая его возможности проводить активную политику в других местах.
В ходе саммита в Осаке Трамп был крайне любезен с Путиным, демонстрировал готовность к заключению нового торгового соглашения с Китаем с целью выхода из торговой войны с ним, заглянул в Северную Корею, где возобновил контакт с Ким Чен Ыном, получил приглашение в Пхеньян, пригласил Кима в Вашингтон. В общем, Трамп зачистил все имевшиеся хвосты. Он не решил ни одой проблемы. У него нет для этого ни сил, ни средств, но при помощи исключительно дипломатических усилий он стабилизировал ситуацию на российском и китайском направлениях, развязывая себе руки для европейского.
Не удивлюсь, если он в ближайшее время седлает какой-нибудь жест в сторону Ирана, но здесь серьёзное замирение невозможно, а вот провокация конфликта вполне вероятна. Иран, помимо того, что является союзником России в сирийском конфликте, ещё и важный торговый партнёр ЕС. Важный в том плане, что ситуация в Персидском заливе и на Ближнем Востоке в целом напрямую влияет на цены на энергоносители, от которых зависит конкурентоспособность европейской экономики. Иран настолько важен, что ЕС даже изобрёл специальный механизм расчётов, позволяющий в торговле с Ираном обходить американские санкции. Давление на Иран — давление на ЕС. Не думаю, что США так уж хотят разрушить Иран и свергнуть аятолл. Они просто используют ситуацию, для того чтобы, прикрывшись благовидным (с точки зрения европейцев) предлогом (угроза Израилю, «недемократическое правительство в Тегеране», опасность получения Ираном доступа к военным ядерным технологиям и т.д.), нанести удар по европейской экономике. Чем больше экономических проблем, тем слабее политическое единство ЕС, тем легче его разрывать.
В Осаке Трамп предпринял дипломатический манёвр, призванный успокоить Россию и Китай, внушить им ложное представление о возможности конструктивных переговоров с Америкой по важнейшим стратегическим вопросам. Предполагается, что увлечённые возможностью урегулирования отношений с США Москва и Пекин не в полной мере и/или с некоторым опозданием придут на помощь Тегерану в случае провокации Вашингтоном конфликта. Создаваемый США кризис достигнет достаточной мощи, чтобы его результаты серьёзно отразились на европейской экономике, а Вашингтон тем временем будет запускать всё новые и новые механизмы давления на Европу.
Полного разворота ЕС к союзу с Россией Трамп не боится. Такую возможность всегда заблокируют восточноевропейские русофобские режимы. С переориентацией Германии на Россию в США уже, похоже, смирились и теперь просто будут создавать в Европе не только антироссийский, но и антигерманский блок, пытаясь привлечь в него как можно больше членов ЕС. Если Германия капитулирует и признает абсолютную гегемонию США, то можно будет сохранить ЕС и НАТО на условиях Трампа. Если нет, то свой второй срок (если он будет) Трамп посвятит дальнейшему демонтажу этих структур.
В целом, дипломатические манёвры Трампа в Осаке производятся с позиции слабости. Впервые президент США на крупнейшем мировом саммите признаёт, что никому ничего не может диктовать и вынужден делать примирительные жесты. Но эта слабость не является абсолютной. США всё ещё очень опасны, а смириться с утратой гегемонии не может ни один американский президент, ибо это немедленно приведёт к разрушению не только военно-политической, но и (главное) финансово-экономической конструкции, позволяющей США поддерживать внутреннюю стабильность за счёт остального мира.
Трамп — сильный, хитрый и опасный противник. Он саму Клинтон съел. Чем мягче он стелет, тем жёстче будет спать.
Комментарии