Как Горбачев и Ельцин сдавали Курилы

В преддверии своего 80-летнего юбилея решил напомнить о себе и Михаил Сергеевич Горбачев, первый и последний президент СССР. Не по годам бодрый и веселый, он не стал посыпать голову пеплом и каяться перед народами бывшей страны, которую он, мягко говоря, прошляпил. Напротив, он стал разоблачать нынешних руководителей РФ - самого крупного осколка и правопреемника бывшего СССР. А точнее – стал разоблачать правящий «тандем», президента Дмитрия Медведева и премьер-министра Владимира Путина.

На своей пресс-конференции в понедельник Михаил Сергеевич подверг их критике за обозначенный «тандемом» подход к выборам главы государства в 2012 году. По его мнению, крайне нескромно, когда в тандеме обещают, что договорятся между собой. «Это уже невероятное зазнайство», - заявил Горбачев, - «А что, другим нельзя даже выдвигаться?». Это не дело Путина решать, кому быть президентом, это дело нации, избирателей, подчеркнул бывший президент бывшего СССР.

Откровенно говоря, не хотелось бы выступать в качестве адвоката российского «тандема». К тому же его нескрываемые планы - в своей компании решить, кто будет и в дальнейшем править Россией - и впрямь изрядно коробят. Но извините — кто тут выступает с критикой? Михаил Сергеевич сам вообще никогда не избирался на открытых всенародных выборах ни на одну из своих руководящих должностей. Генеральным секретарем ЦК КПСС его избрала группа старцев из Политбюро. Председателем Президиума Верховного Совета его назначил пленум ЦК, а фактически он сам. Председателем Верховного Совета в 1989-м и Президентом СССР его избирало партийное большинство Съезда народных депутатов, опять же выполнявшее решение ЦК, руководимого самим Горбачевым. Он даже в народные депутаты не избирался на прямых выборах — его делегировали в депутаты по партийной квоте. А от предложения идти на всенародные выборы президента СССР, которое ему делали некоторые наивные депутаты - как коммунисты, так и демократы, - он отмахивался, как черт от ладана. В результате это обстоятельство оказалось для Горбачева роковым в его противостоянии с Ельциным — последний в 1989-1991 году всегда мог заявить: «меня народ избрал, а тебя-то кто?».

Впрочем, такой грех, как «зазнайство», в котором он обвинил Медведева с Путиным, Горбачев признал и за собой. Он даже заметил, что зазнайство и ему боком выходило: вот, к примеру, решение ехать на отдых в Форос в августе 1991 года было ошибкой. Конечно, с учетом того, что он к этому времени уже успел наделать, эта ошибка кажется не такой уж и большой. Но хорошо, что хоть факт зазнайства за собой признал, которое, он, вообще-то неоднократно демонстрировал и ранее (к примеру, когда в 1987 году заявил сосланному в Госстрой Ельцину – «в политику я тебя больше не пущу»). И много позже, когда в 1996 году вздумал баллотироваться на пост президента России (с заведомо провальным результатом).

Теперь, правда, Михаил Сергеевич всех учит скромности: «Надо быть всем нам скромнее - тем, кто участвует в процессах, кто претендует на власть». И тут же объявляет, что со временем вместе со своими соратниками создаст партию на базе российского социал-демократического движения. Господи, Михал Сергеич, Вам бы впору о душе задумываться. А Вы в какую-то новую партию вступить (ну, прям, как в том анекдоте: «Ты вечно куда-то вступишь, то в г...но, то в партию») собираетесь, будто мало угробленной уже Вами КПСС. Но нет, видите ли «у нас появились и те, кто стал оказывать финансовую поддержку. Я думаю, будем движение наращивать, чтобы оно стало мощным движением, на базе которого можно создать партию», - бодро заявляет «товарищ (бывший) Генеральный секретарь».

Особенно трогательно в его устах теперь звучат разглагольствования о деле Ходорковского-Лебедева, мимо которого он тоже не смог пройти на пресс-конференции. «Меня в деле Ходорковского многое очень, как и всех вас, смущает», - поделился он. По его мнению, «там нет оценки справедливой, юридической». Горбачев также подчеркнул, что «политика не должна в этом случае вмешиваться», но думает, что «она вмешивалась». «Этот пункт требует прояснения», - убежден экс-президент СССР.

Ему стоило бы вспомнить организованные по его личному почину «дела» во второй половине 80-х. К примеру, «Узбекское дело», по которому были арестованы сотни руководящих и хозяйственных работников Узбекской ССР, причем некоторые даже расстреляны. Да, конечно, они были виновны и во взяточничестве, и в приписках, и в расхищении социалистической собственности, но «оценки справедливой, юридической» там и близко не было. «Политика» однако, и тогда «вмешалась». И Горбачев попытался в незаконных методах следствия обвинить стрелочников — следователей Тельмана Гдляна и Николая Иванова. Те обиделись, и громогласно заявили, что дело-то совсем не «Узбекское», а скорее «Кремлевское». После чего Горбачев попытался и их упечь за решетку - но на счастье следователей, настал 1989 год, и демократические избиратели Москвы и Ленинграда помогли им укрыться за мандатами народных депутатов СССР.

Впрочем, куда интереснее, особенно учитывая нынешнее обострение ситуации вокруг Курильских островов, воспоминания Михаила Сергеевича по данному вопросу. Напомним, что в апреле 1991 года Горбачев совершил официальный визит в Японию. И тогда многие и советские, и западные СМИ сообщали, что он был готов рассматривать вопрос о передаче Японии спорных островов, правда, за деньги.
Первым слух на эту тему запустил тогда всесоюзно известный, а ныне всеми забытый, первый официальный советский миллионер Артем Тарасов. Он объявил тогда, что у Михаила Горбачева есть планы передать Японии южные острова Курильской гряды за 200 млрд долларов.
Японская сторона тогда же объявила, что вопрос о покупке не стоит, и 200 миллиардов за острова, которые она и так считает своими, платить не собирается. Однако в марте 1991 года считавшийся тогда более чем информированным изданием «КоммерсантЪ» сообщил, что лидер японской ЛДП Икиро Одзава в беседе с Горбачевым 25 марта предлагал в случае решения курильской проблемы на японских условиях, $28 млрд. Правда, деньги эти предусматривались не как единовременная выплата, а «как возможное финансовое участие Японии в финансировании объектов взаимного сотрудничества сторон». «По мнению наблюдателей, - писал тогда «КоммерсантЪ», - подтверждением тому, что у президента СССР действительно есть планы передать Японии Курильские острова, служит не только его беседа с Одзавой, но и программа начавшегося 29 марта визита в Токио министра иностранных дел СССР Александра Бессмертных... По неофициальной информации из кругов, близких к МИД СССР, эти планы были разработаны в обстановке полной секретности, и судить об их содержании, вероятно, будет возможно лишь после визита в Токио самого президента СССР... Как удалось выяснить "Ъ" у лиц, близких к ЦК КПСС... доверенным лицом Горбачева при обсуждении планов об островах с японскими руководителями выступил известный партийный функционер, заведующий международным отделом ЦК КПСС Валентин Фалин. Это, по мнению наблюдателей, свидетельствует о том, что в реализации своих секретных планов президент СССР больше доверяет партийному руководству, а не правительству, а также о том, что планы по передаче Курил готовились при непосредственном участии ЦК КПСС...

Как неофициально сообщили лица, сопровождавшие Фалина в Японии, он сказал в беседе с премьер-министром Японии Тосико Кайфу: «Постарайтесь извлечь 100-процентную выгоду, которую сулит визит Горбачева в Японию». Как рассуждали тогда эксперты «КоммерсантаЪ», «появление этих планов объясняется тем, что в условиях падения доверия к Горбачеву как к реформатору за рубежом ему потребовался мощный внешнеполитический козырь. В этом смысле, по мнению наблюдателей, урегулирование застарелого вопроса советско-японских отношений может существенно поднять международный престиж Горбачева. Кроме того, разрешение территориальных споров с Японией в условиях чрезвычайно тяжелой внутриэкономической ситуации соблазнительно для президента и потому, что наряду с "западным" открывает центру "восточный" источник кредитов. Так, по сведениям из японских дипломатических источников, после урегулирования территориальной проблемы Япония готова дать Советскому Союзу кредиты для развития советской автомобильной, нефтехимической, нефте- и газодобывающей промышленности».

Вероятно, такие идеи и впрямь могли появиться в голове Михаила Сергеевича весной 1991 года. Страна все больше погружалась в кризис, 2 апреля прошло трехкратное увеличение всех потребительских цен. Националисты требовали независимости для своих республик, по предприятиям России, Белоруссии, Украины и Казахстана все чаще пркатывались забастовки. Горбачев по всему миру выклянчивал кредиты для срочного латания дыр, но на Западе денег ему уже не давали. А давали лишь душеспасительные советы, и Горбачев в принципе, мог бы попробовать провернуть такой трюк с Японией.

Другое дело, что он уже не был полновластным хозяином в стране, как хотя бы года за четыре до этого. Как раз в те дни «Красная Звезда» и ряд других подобных изданий разразились серией статей о нерушимости дальневосточных границ. Ссориться с военными, на которых Горбачев еще при случае надеялся опереться, было для него опасно.

Одновременно председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин (да, и такое было), громогласно стал объявлять, что не позволит никому отторгать российские земли. Чуть позже, уже в ходе своих предвыборных гастролей, этот «народный кандидат в народные президенты» сам приедет в Сахалинскую область. И сделав проникновенное лицо, изречет, повергнув в умиление миллионы «дорогих россиян»: «Да разве ж можно такую красоту кому-то отдавать!».

В такой ситуации все, что смог сделать Горбачев в ходе своего визита в Японию 16-19 апреля 1991 года — это впервые в советской истории признать наличие факта территориальной проблемы. До этого ни один из советских руководителей не ставил под сомнение принадлежность всех Курил СССР. Даже Хрущев, когда допускал возможность передачи Японии Шикотана и Хабомаи в обмен на вывод из Японии американских военных баз, исходил из факта несомненной советской принадлежности этих островов. Впрочем, японцы такого жеста Горбачева не оценили, и денег ему все равно не дали.

Теперь же Горбачев опять опровергает приписываемые ему намерения передать Южные Курилы Японии. Он заявил, что в свое время у власти никогда не обещал отдать их Токио. Про возможные планы их продать он, впрочем, не распространяется. Однако Горбачев признал, что участвовал в переговорах по территориальной проблеме, при этом речь шла о возможности передачи при определенных условиях все тех же Шикотана и Хабомаи, «Было предложение и был момент, что мы возвращаем два острова (Горбачев, как и все наши прояпонские либералы, не в курсе, что Хабомаи — не остров, а группа островов. — Прим. КМ.RU), но при этом заключаем мирный договор, налаживаем хорошие отношения», - говорит теперь Михаил Сергеевич. Но дальше он несет нечто, напоминающее откровенный маразм: «Однако в ответ японцы заключили договор о безопасности с американцами, и документально переговорный процесс мы не завершили». Договор о безопасности с американцами японцы заключили еще в 1960 году — ничего нового в 1991 году они не заключали. Возможно, просто в силу собственного преклонного возраста, Михаил Сергеевич спутал сам себя с Никитой Сергеевичем?

Свою позицию Горбачев охарактеризовал так: «Хотите поехать (на острова), захоронения посетить, рыбные вопрос решить - давайте. Это было решено». Однако после этого «конструктивного этапа» снова случился всплеск политического противостояния. «Утихомирилось, отошло, - как-то не очень внятно объяснял он ситуацию. - Но затем меняются начальники, и снова». При этом Горбачев вспомнил и Ельцина, который «где-то им пообещал, но только с мирным договором». Все это звучит очень по-горбачевски — то есть непонятно, о чем речь.
Но дальше Михаил Сергеевич выдает настоящий перл. На вопрос, что делать для решения проблемы в настоящее время, политик предложил: «Давайте пройдем путь, а там видно будет, что с нами будет. Может быть, создадим конфедерацию». Представить, что Михаил Сергеевич предлагает России в будущем вступить в конфедерацию с Японией? Даже для него это, похоже¸ через чур.

Может, речь идет о судьбе России, которую Горбачев хочет превратить в конфедерацию? А что, он ведь пытался это сделать в 1990-1991 году, когда хотел вывести автономные республики из состава РСФСР и придать им статус союзных республик, наравне с самой Россией. Ну а может и впрямь старческий маразм? Все-таки не будем забывать о его преклонном возрасте — 80 лет через неделю. Так что готовьте поздравления.

Заявление Горбачева комментирует руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН Валерий Кистанов:

- Честно говоря, мне очень непросто объяснить, что же имел в виду Михаил Сергеевич в своем последнем высказывании. Но, даже помня о его склонности к «общечеловеческому мышлению», очень трудно поверить, что он всерьез может говорить о «конфедеративных» отношениях между Японией и Россией. Скорее всего, он просто перепутал термины, и хотел сказать - «кондоминимум». т. е. совместное владение. Тогда это выглядит более логично, особенно в свете его визита в Японию в 1991 году.

Надо напомнить, что это был первый визит в Японию главы нашего государства за всю историю взаимоотношений наших стран - что в царскую, что в советскую эпохи. Японцы, кстати, и впрямь возлагали огромные надежды на этот визит. И всерьез ожидали, что Горбачев передаст им все спорные Южно-Курильские острова. Особенно после всех его уступок, которые он делал в предшествующие годы США, Германии и прочим странам Запада. Они ждали, что Горбачев привезет им «мияги» - подарок. Ну а поскольку они все поголовно убеждены в справедливости своих позиций по курильскому вопросу, для них даже предложение о передаче Шикотана и Хабомаи выглядели неприемлемыми.

И, тем более, покупать острова, которые являются японскими, как они все считают, им и в голову не приходило. Другое дело, что после заключения мирного договора, которое должно произойти после передачи им островов (причем, всех: Хабомаи, Шикотана, Кунашира и Итурупа), они выражали готовность выделить нам большие кредиты. И инвестировать средства в развитие Дальнего Востока. Что, кстати, соответствует их собственным экономическим интересам. А предложениями Горбачева они были откровенно разочарованы.

Хотя СССР впервые признавал наличие проблемы спорных территорий. Причем не только Хабомаи и Шикотана, но и Кунашира с Итурупом, что было беспрецедентно. Ну, а когда переговоры стали буксовать, советник Горбачева, ныне покойный Александр Яковлев, заговорил о некоем «третьем варианте». Говорил он обтекаемо, но в целом речь шла о совместном суверенитете и управлении Южнокурильской грядой. Вот, возможно, про этот «кондоминимум» и пытался сейчас сказать Горбачев.

Кстати, и Борис Николаевич Ельцин тоже пытался оставить свое имя в истории в связи с курильским вопросом. Первый раз он прибыл с визитом в Японию, еще когда был в оппозиции Горбачеву, в январе 1990 года, но уже тогда попытался выступить с какими-то особенными инициативами по урегулированию территориальной проблемы. Но поскольку тогда никакой власти он не имел, все его высказывания, тоже очень неконкретные, все политики в Японии восприняли как обычную саморекламу. Потом, когда он уже был главой независимой России, отношение к нему стало другим. И он провозгласил свой план «поэтапного разрешения территориального спора между Россией и Японией».

Там были такие пять пунктов:

1.признание нашей страной существования территориальной проблемы;
2.демилитаризация островов;
3.установление на спорных островах свободной экономической зоны с предоставлением приоритета японскому бизнесу;
4.подписание мирного договора и установление «совместного управления» островами;
5.поиск путей окончательного решения вопроса будущим поколением политиков.

Вот по поводу этих знаменитых «пяти пунктов» наш сотрудник Кузьменков выяснил очень интересные обстоятельства. Он недавно перевел книжку воспоминаний одного японского дипломата. Оказывается, когда в 1990 Ельцин приезжал в Японию, его помощник, Геннадий Бурбулис, обратился к японским журналистам после пресс-конференции — мол, а какие предложения Ельцин мог бы озвучить, чтобы вызвать интерес у японских политиков к своей персоне? Японские журналисты вкратце набросали эти предложения. Из них-то и вышли эти «пять пунктов», которые Ельцин гордо предъявлял потом не один год как свою «судьбоносную инициативу» по урегулированию курильского вопроса.