Европе больше не нужен российский уголь

Цены на российский уголь в Евросоюзе упали до минимума за последние три года. Как пишут «Ведомости», стоимость тонны российского угля с поставкой в Риге составляет 47 долларов. Это даже ниже себестоимости, которая находится на уровне 50−55 долларов за тонну. Получается, что российские компании работают себе в убыток.

Причинами такого падения называют теплую зиму в Европе, благодаря которой на складах остались большие запасы угля, а также растущую тенденцию по его замещению более экологичным топливом, в частности, природным газом. Например, Германия разработала план, в котором прописан полный отказ от угля к 2038 году.

Это скажется на России, так как именно наша страна является важнейшим поставщиком каменного угля для ФРГ. Если в 2013 году, по данным Федерального статистического ведомства ФРГ (Destatis), Россия поставила на немецкий рынок 11,83 миллиона тонн каменного угля, то в 2017 году это было уже 16,32 миллиона тонн. Таким образом, более половины потребляемого на немецких электростанциях каменного угля приобретается у российских компаний. Но уже через десять лет этот рынок должен будет сократиться на две трети.

Впрочем, если российские шахтеры пострадают, то газовики выиграют. От атомной генерации ФРГ откажется уже к 2022 году, поэтому замещать уголь будут не только альтернативной энергетикой, но и газом. Это, кстати, одна из основных причин, по которой Берлин так поддерживает строительство «Северного потока-2», несмотря на протесты США.

Возвращаясь к углю, экономисты предсказывают еще более резкое падение цен во второй половине 2019 года. Отчасти возместить упавший спрос можно будет за счет продаж в азиатские страны, однако, по мнению экспертов, полностью компенсировать его не получится из-за дефицита вагонов.

В этих условиях прибыльность российских угольных компаний снизится с 10 до всего 2−3 долларов с тонны ископаемого. Но проблемы угольной отрасли намного серьезней, чем проблемы компаний, которые занимаются его продажей. Такие российские регионы, как Кузбасс, Тыва серьезно зависят от добычи этого сырья.

Более того, нельзя забывать и о Донбассе, для которого продажа угля остается основным и чуть ли не единственным источником доходов. Не секрет, что несмотря на санкции, уголь из ДНР и ЛНР попадает обходными путями даже в Польшу. Еще в 2017 году польская Gazeta Prawna писала, что непризнанные республики продают уголь по 22 доллара за тонну, тогда как его официальная цена на границе с Польшей составляла 140 долл.

Донбасский антрацит продают и в Россию, откуда он может расходиться по разным странам — и в Украину по серым схемам, и даже в КНДР, по крайней мере, по данным украинских СМИ. Если Россия еще сможет найти замену угольной промышлености, что делать ДНР и ЛНР — непонятно. Единственный выход, по мнению экспертов, это разворот на Восток, причем не декларативно, а реально.

Во всем мире уголь считается устаревшим ресурсом, от которого постепенно отказываются. Помимо Германии, полностью закрыть все работающие на угле электростанции к 2025 году планирует Великобритания. Американский штат Калифорния к 2045 году полностью перейдет в электроэнергетике на возобновляемые источники.

Несмотря на это, российские руководство пока не планирует сворачивать добычу угля, более того, надеется нарастить его поставки, но уже не в Европу, а в Азию. В 2018 году добыча угля в России увеличилась на 7% и составила 440 млн. тонн, говорится в материалах Росстата. В том числе добыча каменного угля увеличилась на 6,6% — до 359 млн тонн, бурого — увеличилась на 8,7%, до 81,4 млн. тонн.

Еще в прошлом году министр энергетики Александр Новак заявил, что «согласно оценкам экспертов, устойчивый рост спроса на уголь, прежде всего на рынке Азиатско-Тихоокеанского региона продолжится до 2025−2030 годов», а потому есть «возможность удвоения экспортных поставок к 2025 году».

Для этого РЖД вложит в Сибири и на Дальнем Востоке 700 миллиардов рублей в развитие инфраструктуры с тем, чтобы увеличить провозную способность в восточном направлении дополнительно до 210 миллионов тонн, в том числе по поставкам угля — до 195 миллионов тонн к 2025 году.

Насколько это оправдано, пока неясно. Тот же Китай, который сегодня является крупнейшим импортером угля в мире, по оценкам ученых будет сокращать его потребление с 2020—2022 годов. Правда, прибрежные регионы будут закупать сырье еще как минимум несколько десятилетий.

Но проблема в том, что для них российский уголь в силу большого транспортного плеча может оказаться слишком дорогим, и они будут импортировать его из Индонезии.

Зато Индия на «зеленый» путь еще не вступила и даже планирует наращивать собственную добычу угля. Так как государственные угольные компании работают не слишком эффективно, скорее всего, это будет означать рост импорта.

Как ни странно, не отказываются от использования угля высокотехнологичные Япония и Южная Корея, но и там придется конкурировать с Индонезией, Австралией, США и Колумбией.

Замгендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов считает, что само по себе падение цен на уголь в Европе не так страшно, как будущий отказ ЕС от этого сырья. Российской угольной промышленности необходимо срочно переориентироваться на другие рынки сбыта, а это не так просто.

—  Мы являемся достаточно крупным игроком на мировом рынке угля. Естественно, когда на этом рынке есть Китай, все остальные страны являются вторичными, потому что КНР добывает угля больше всех вместе взятых. Но при этом он является и нетто импортером. Проще говоря, Китай много добывает, но и много потребляет, столько, сколько остальным странам и не снилось. В том числе и странам Европы.

Сегодня у той же «экологичной» и «зеленой» Германии до сих пор 40% электрогенерации приходится именно на уголь, причем около половины — на бурый, самую грязную его разновидность. Но у Европы уже есть планы по отказу от угольной генерации электроэнергии. Если ЕС будет им следовать, то уже в 20-х годах произойдет фактическое обнуление импорта угля. Такие страны, как Германия, а это крупнейший потребитель этого сырья в ЕС, постепенно от него отказываются. А так как они закупали и наш уголь, это вызывает закономерный вопрос: «А куда мы этот уголь повезем?»

«СП»: — И куда же?

— Первый вариант — развитие внутреннего потребления, а, значит, производств, которым необходим уголь. Это как электрогенерация, так и металлургия. Но в металлургии уголь не требуется в таких огромных количествах, кроме того, особых планов по развитию производств сейчас нет.

Точно так же нет планов по развитию угольной электрогенерации. Мы находимся в значительном профиците по генерирующим мощностям. Мощность установленных электростанций составляет порядка 242−243 ГВт. Лидирующую долю тут занимает угольная генерация. Целые города зависят от угольных электростанций.

Единственный значительный план по развитию генерации у нас в стране — это модернизация теплоэлектростанций. Поэтому я сомневаюсь в значительном расширении сферы применения угля. Внутренний рынок не может считаться панацеей с точки зрения замещения европейских поставок.

Подчеркну, что дело не в расценках на рынке. Они меняются, и в среднем по году, думаю, выйдут на показатель примерно в 70 долларов за тонну. Поэтому кризиса из-за того, что мы сейчас продаем уголь ниже себестоимости, не будет. Проблема гораздо шире.

В мире происходит изменение структуры потребления энергоносителей, и думать о перспективах нужно уже сейчас. Изменения на европейском континенте — это один из важнейших для нас факторов, который должен быть учтен в стратегии развития как энергетической отрасли, так и регионов. Потому что у нас есть целые моногорода, живущие от добычи угля. Выход есть только один.

«СП»: — Какой именно?

— Перераспределение на восточном направлении. Отказа Китая от угля пока не происходит. Напротив, они модернизируют свои угольные электростанции. Сегодня у КНР самые молодые и совершенные ТЭС в мире. Несмотря ни на что, Китай потребляет угля больше, чем вся остальная планета вместе взятая. Возможно, на этом направлении мы сможем конкурировать с другими поставщиками.

Возможно, потому что есть еще крайне коварный фактор логистики. Сможем ли мы конкурировать с той же Австралией, которая фактически является бензоколонкой, точнее, «углеколонкой» Китая? Нам может помочь тот факт, что в КНР принята программа развития северных и северо-западных крайне депрессивных по китайским меркам регионов.

Переориентация на Восток — это единственный вариант, но всем этим нужно заниматься срочно. Перспективы нашей угольной отрасли уже прорисовываются, они понятны и не сказать, что радужные.