Замечания к тексту "В чем просчитался Путин" по ходу текста

- «Прямая линия» прошла столь уныло и предсказуемо, что даже не хочется ее критиковать. Путина ведь у нас всякий обидеть может. Аргументы его противников давно известны. Сплошная демагогия… Отрыв от реальности… Менталитет сотрудника госбезопасности… Узкий кругозор человека, не пользующегося интернетом… «Успехи» возникли лишь благодаря ценам на нефть… Что-то верно сказано, что-то — не совсем. Но в любом случае эти темы затасканы.

- Интересно другое: у путинских провалов есть «двойное дно». Я бы сравнил президента России с шахматистом, старающимся выстроить замысловатую стратегию, но при этом просчитывающим свои комбинации на полхода вперед, тогда как нужно — на три.

- Возьмем, к примеру, его внешнюю политику. Нет сомнения в том, что Путин отказался от горбачевского «нового мышления», сочтя его слишком примитивным. Нынешний российский президент полагает, что у каждой страны есть свои интересы и их надо жестко отстаивать, а не болтать об общечеловеческих ценностях. Путин заметил, что западные страны, рассуждая порой о таких ценностях, не дают спуску тем, кто «наступает им на хвост». Поэтому он готов к компромиссам, но только с позиции силы.

Следовательно, Травин осуждает подход “c позиции силы”, но компромисс есть более или менее справедливое разрешения противоречий. Ведь у каждой стороны свои представления о справедливости. Поэтому справедливость не абсолютная истина или константа, а переменная величина. И компромисс - это справедливость в данное время и при данном соотношении сил противников (или партнеров).

- На самом деле такой подход столь же сильно упрощает ситуацию, как и упор на одни лишь общечеловеческие ценности.

Ставка лишь на общечеловеческие ценности, как указывает Дмитрий Травин,  действительно упрощает ситуацию, так как сводит решение проблемы к призыву, озвученному котом Леопольдом: “ребята, давайте жить дружно”. Зато силовой подход для поиска компромиссного и потому справедливого разрешения проблемы не упрощение, а оптимизация его.

- Попробуем встать, однако, на позиции Путина, предположив, что он прав. Почему же тогда ему не удалось добиться желаемого во внешней политике?

Не все сразу, потому что “на войне, как на войне”. Хотя  она и гибридная, но отступления чередуются с наступлениями различными методами: информационными, дипломатическими, военными, санкционными... Пока не удалось добиться желаемого. Но и не проиграли.

- Почему приходится сидеть под санкциями и тщетно уговаривать богатые страны направлять инвестиции в Россию?

Потому что необходимо cопротивляться. А Травин  предлагает сдаться на милость победителя. И всем нам будет счастье. Свежо предание, да верится с трудом.

- Ответ прост: подход с позиции силы в международных отношениях иногда приводит к успеху, но для этого нужно иметь ту самую силу. А у России ее явно недостаточно. Несколько раз мы пытались на разных направлениях показать Западу кулак — на Украине, в Сирии, на выборах в США.

Травин считает, что мы можем лишь показать кулак, а не ударить. И нас за это по морде (санкции). На самом деле это сочетание успешного наступления (операция крымнаш, сирийский успех, не позволившим увязнуть, как в афгане) с упорным сопротивлением в обороне (Донбасс, Венесуэла)

- Оказалось, что напакостить наши стратеги действительно могут. Но их политика неспособна заставить «наших партнеров» (как любит говорить Путин) что-то принципиально изменить в своих подходах к России.

Неправда, мир по факту стал трехполярным (США, Китай и Россия) взамен недавнего однополярного, начиная с постсоветских 90 – ых.

- Другой пример — популизм во внутренней политике. Путин с самого начала отказался от тех упрощенных подходов, которые демонстрировали в 1990-е наши демократы, стремившиеся выстроить партии на основе либеральной или социал-демократической идеологии. Путин манипулировал избирателями буквально с первого же дня своего пребывания в большой политике, полагая, что на Западе избирателями тоже манипулируют. Политтехнологии заменили ему идеологии. Двадцать лет он говорит народу именно то, что народ хочет слышать, а не то, что власть собирается делать на практике. Такого рода манипулирование часто помогает проводить серьезные реформы. На первом этапе своего правления лидер затуманивает народу голову демагогией и, пока люди не прочухались, осуществляет сложные преобразования.

Популизм и манипуляции – это стандартные приемы, как у “белых’, так и ‘красных’. Именно так был осуществлен революционный переход от плановой социалистической экономики к капиталистической рыночной. Однако вынесем пока за скобки несправедливость, сопутствующую переходу, остановившись только на необходимости перехода и понимании, что несправедливость при этом есть неизбежное зло.

- А когда народ обнаруживает, что его дурили, реформы уже начинают давать отдачу.

Верно: рыночная экономика есть, а то, что она не такая, как надо и почему так – отдельный вопрос. Чтобы найти ответ, надо “начинать от печки”. Ваучерная приватизация и залоговые аукционы – манипуляция. Самые наивные и доверчивые вложились в пустопорожние инвестфонды. Кто поумнее – продали свой ваучер по цене бутылки, а самые ушлые по той же цене скупали их пачками и, став владельцами частей народного достояния, стали диктовать свою волю правительству (олигархи). В том числе те, кто выиграл на залоговых аукционах. Поэтому сегодня запрос на справедливость при изобилии в супермаркетах сменил тогдашний запрос на потребление при дефиците на все и равенство в нищете.  

Конечно, приватизация обосновывалось кризисом социалистической плановой экономики и была необходима.  Поэтому ее несправедливость есть неизбежное зло для реформирования экономики. Но потом последовала цепочка других несправедливостей – коррупция, рейдерские захваты частной собственности… Это уже из серии грабь награбленное. Следовательно, требовались мероприятия (механизм сдержек и противовесов) по борьбе с продолжением негатива. В том числе по защите здорового бизнеса от манипуляции борьбой с правонарушениями. Но поскольку этого не произошло, то правоохранительные органы (все силовики) у нас стали “правоохренительными”.  Почему так произошло? С одной стороны  правоохранители нужны, чтобы соблюдалась законность. Но в соответствии  с классикой, что бытие определяет сознание, а действующая модель экономики – это бытие, то правоохранитители стали правоохренителями. Круг замкнулся.

- Лидеру могут, конечно, не простить былые манипуляции, как не простили Ельцину его знаменитые «лягу на рельсы», «девальвации не будет» и т. д., но экономика начинает расти, благосостояние — повышаться, страсти — успокаиваться.

Так считает Дмитрий Травин, оценивая эпоху Ельцина.

- У Путина нынче все по-другому. Манипулирование он использовал для укрепления своей власти, а не для реформ. Более того, всякие преобразования в нулевые годы были заморожены, чтобы рейтинг не падал

Что касается реформ, то им должна предшествовать смена экономической модели, потому что нынешняя устраивает только олигархат и все коррумпированное чиновничество, включая правительство. Ровно так же в конце жизни СССР либеральная часть элиты закономерно сменила плановую экономику на рыночную победив консервативную часть элиты, не пожелавшей поступаться принципами. При этом победители опирались на жаждущие перемен массы,. Для чего и возглавили движение наивного народа в светлое капиталистическое будущее. Словом, события произошли в соответствии с классикой: революцию задумывают романтики, делают фанатики, а плодами пользуются проходимцы.

А смене экономической модели тогда предшествовала реформа политической системы. Вспомните демократию  съездов  народных депутатов того времени. Сегодня смена экономической модели назрела. Но, как и тогда этому должна предшествовать политическая реформа. Препятствует тому правящая часть элиты, стремящаяся сохранить статус кво. Ведь действующая экономическая модель служит прежде всего этой части элиты. А политика, как известно, есть концентрированное выражение экономики. Играет роль также дефицит необходимых для смены модели кадров: из значимых фигур просматривается только Андрей Белоусов, советник президента, упорно бодающийся с металлургическими олигархами за изъятие 500 млр. р., заработанные ими лишь на благоприятной конъюнктуре. А Травин занимает противоположную позицию и причину отсутствия реформ видит только в Путине.

- И вот теперь в экономике обнаруживаются серьезные трещины, заделать которые манипуляцией сознанием масс становится невозможно. Приходится осуществлять такие меры, при которых уровень жизни снижается. И лишь Росстат героически рисует цифры, предназначенные для того, чтобы показать, будто это не так. Причем неясно, на кого эти усилия направлены: те, кого можно одурачить, статистику не смотрят, а те, кто смотрит, прекрасно понимают, как все обстоит на самом деле.

К сожалению, это так, но причины не в  манипулировании сознанием масс, а указанные выше.

- Третий пример — отношения Путина с демократией. Он, бесспорно, быстро осознал, что прямого правления демоса нигде не существует. Путин понял, что как советская пропаганда, говорящая о буржуазной псевдодемократии, так и восторженное принятие демократии перестроечной «демшизой» (был у нас в свое время такой популярный термин) сильно упрощают действительность. В итоге он решил, что правит страной не демос (как в демократических сказках) и не крупный капитал (как в сказках марксистских), а автократ, способный манипулировать народом и олигархией.

Про власть крупного капитала – не сказки. Не абсолютная власть, но сопротивление верховной власти оказывает мощное. Как иллюстрация – уже упомянутое бодание Белоусова.

- Беда лишь в том, что Путин, скорее всего, забыл о главном предназначении демократии. Он рассматривал ее как механизм власти одной части общества над другой, но не как механизм управления, помогающий решить задачи, важные для всего населения.

Разумеется, Путин понимает, что демократия есть механизм управления. Но у нас этот инструмент далек от совершенства, потому что причины этого в генетической памяти поколений и этим определяется наш менталитет. Дмитрий Травин, анализируя европейский опыт, не раз говорил, что для построения устойчивой демократии требуется 200 – 300 лет. А мы еще в подростковом возрасте, если вести отсчет от реформ царя – освободителя.

- В частности, демократия является одним из важнейших инструментов борьбы с коррупцией, поскольку включает в эту борьбу не только следователей и прокуроров, которых легко подкупить, но и политическую оппозицию, независимых журналистов, некоммерческие организации. Их всех подкупить сложнее, поскольку оппозиция борется за власть, журналисты — за популярность среди читателей, а НКО стремятся к формированию гражданского общества. Устранив все эти механизмы, Путин столкнулся с тем, что чем сильнее он борется с коррупцией и чем активнее сажает за нее в тюрьмы, тем воровства становится больше, поскольку безграничная власть, которую Кремль дает силовикам, порождает безграничную коррумпированность тех самых лиц, которые должны со злоупотреблениями бороться.

Формально вроде все так, но по сути издевательство, если учесть, что наш внутренний мир зависит от влияния внешнего. Поэтому интересы оппозиции в борьбе за власть могут совпадать с интересами противника, а журналисты и НКО могут быть совсем не чистенькими, как представляется Травину.

- И, наконец, вопрос об империи. Советники наверняка много раз говорили Путину, что все империи обречены на распад. Он, однако, рассудил по-другому. Не до конца же империи распадаются. Англичане вот Шотландию удерживают, испанцы — Каталонию. Германия объединяет такие довольно разные по культуре земли, как Бранденбург и Бавария. Италия состоит из развитого севера и отсталого юга, но тем не менее эти территории худо-бедно держатся вместе уже полтораста лет. Соответственно, рассудил Путин, и мы сможем удержать нашу державу от распада.

Кто же будет возражать, если бы мы стали по – настоящему федеральной республикой, как ФРГ. Но по рецептам либералов как Дмитрий Травин мы повторили бы не путь Чехии и Словакии цивилизованного развода, а кровавый распад Югославии. Хотя в частном Травин безусловно прав.

- В этих рассуждениях есть здравый смысл. Маловероятно, что, скажем, Мордовия или Чувашия когда-нибудь захотят такой же независимости, как Эстония или Туркмения. Беда лишь в том, каким образом и в каких регионах Путин стал реализовывать свой план сохранения великой державы. Формально Кремль одержал победу. Однако реально Чечня остается частью России совсем не по тем причинам, по каким Бавария является частью Германии или Шотландия — частью Великобритании. На Северном Кавказе Путин сделал ставку на одну группу хорошо вооруженных лиц и, подкармливая ее большими деньгами, позволил своим ставленникам зажать всяческое сопротивление. То есть методы сохранения территорий у нас сегодня как раз такие, какие былые империи использовали в своих колониях до тех пор, пока не надорвались финансово и политически.

Завершение у Травина

- Таковы печальные итоги двадцатилетнего правления Путина. Позиции на международной арене ослаблены, экономика прогибается под санкциями. Чтобы удерживать относительную финансовую стабильность, Путин вынужден раздражать недавно еще боготворивший его народ повышением налогов и пенсионного возраста. Чтобы сохранить формальные плоды своих былых военных побед — поддерживать кавказскую олигархию. А чтобы страну не разворовали окончательно хотя бы при его жизни, приходится натравливать одни отряды своих верных соратников и сторонников на других. Вот она — осень патриарха по-путински.

Комментировать последний абзац не смысла, потому что все сказано выше.

Дмитрий Травин  - Виктор Середняк (Койнаш)