Подлог и игнорирование неудобных доказательств

Для начала разговора о катастрофе рейса МН17 в небе Донбасса 17 июля 2014 года, напомним один малоизвестный факт: первое заявление о том, что малайзийский лайнер был якобы «сбит ополченцами» с помощью комплекса «Бук», было сделано помощником министра Авакова всего лишь через два часа после момента катастрофы, когда обломки «Боинга» ещё дымились на земле. Понятным образом, за такой короткий срок было невозможно не то, что установить всю совокупность фактов и понять картину произошедшего, но и даже элементарно передать в полном объёме информацию о катастрофе. При этом давно известно: если сразу же после некоего инцидента в общественное сознание вбрасывается одна-единственная версия расследуемого события и впоследствии не меняется в процессе следствия, то это чаще всего означает тщательно подготовленную фальшивку.

Версия о «российском следе» в катастрофе МН17, которую вот уже пятый год, несмотря на все противоречия в ней, отстаивают следователи Объединённой следственной группы (JIT), к сожалению, обладает именно такими признаками. Ее доказательная база до сих пор основывается на информации, почерпнутой из ненадежных и непроверяемых источников, в то время как целый ряд объективных фактов сознательно игнорируется следствием.

Нормальное же расследование всегда должно начинаться со сбора доказательств, их оценки и проверки. При этом версии выдвигаются по мере сбора улик, а все улики в итоге должны сложиться в более-менее непротиворечивую картину. До такого соединения доказательств в единую сеть следствие всегда начинает работу с нескольких версий, двигается от факта к факту и, в зависимости от их сочетания, уточняет версию преступления.

Ничего этого, в реальности дознаватели из JIT не сделали. Более того, следователи готовы даже игнорировать полученные ими собственноручно доказательства, если они мешают обоснованию версии о «российском» комплексе «Бук». Так, произошло, например, с обломками зенитной ракеты, которые были найдены на месте крушения МН17. Ведь последующие документы, предоставленные Российской Федерацией, показали, что данный конкретный экземпляр ракеты ещё при СССР, в 1986 году, был отправлен в 223-ю зенитно-ракетную бригаду, дислоцированную на Украине — и после этого не возвращался в Россию.

Точно так же голландским следствием были проигнорированы и данные российских радаров, которые были предоставлены Ростовским центром управления воздушным движением и Минобороны России.

Так как даже на первичной «картинке» этих радаров не был зафиксирован пуск ракеты из района Снежного, который необходим JIT для спекуляции о «российском следе». В то же время — в отчётах следствия нет данных с радаров «Купол-М1», которыми оснащены все украинские комплексы «Бук». Согласно сообщениям российского Минобороны, в день катастрофы наблюдателями в России была отмечена интенсивная работа всех девяти имевшихся в то время у Украины работоспособных радаров «Купол-М1». Однако, по заявлению украинской стороны, которое она сделала во время приезда в Киев следственной группы JIT в 2015 году, все радарные установки «Купол-М1» были якобы «отключены», поскольку в тот день полёты военной авиации Украины якобы «не проводились».

Это подводит нас к ещё одной забытой версии — до сих пор неясно, что делал возле «Боинга-777» в день 17 июля 2014 года загадочный штурмовик Су-25 украинского майора Владислава Волошина. К настоящему моменту времени опубликован план его лётного задания, есть показания механика той же части Евгения Агапова, который подтвердил, что Волошин действительно был в небе Донбасса и вернулся раздавленным и потрясённым, заявив, что «сбит не тот самолёт». Впрочем, у самого Волошина теперь уже спросить не получится — «герой АТО» при странном стечении обстоятельств застрелился в собственной ванной через четыре года. Однако мы не увидим в документах следствия JIT никаких материалов об украинской авиации и использовании ею ракет «воздух-воздух» — так как это, судя по всему, может нарушить версию о ракете «Бука».

Впрочем, версию о ракете «Бука» тоже приходится принимать «на веру», так как экспертизы JIT отнюдь не так однозначны в вопросе определения поражающих элементов ракеты. Например, в телах пассажиров отсутствуют поражающие элементы в форме «бабочки» (двутавра), характерных для заряда ракеты комплекса «Бук». А вот десятки поражающих элементов в форме стержней, которые извлекли из обшивки лайнера и из тел пассажиров и которыми оснащаются ракеты «воздух-воздух» — вполне в наличии. Единственные две «бабочки» были найдены в телах пилотов «Боинга», которые перед передачей в Голландию зачем-то завозились украинской стороной на завод им. Малышева в Харькове. Но даже с этими «бабочками» есть неувязка: найденные в кокпите самолета и в телах пилотов «бабочки» весили от 5 до 5,7 грамм. Тогда как исходный вес поражающего элемента «Бука» составляет 8 грамм, причем после пробивания 5 мм алюминия сохранившие форму двутавры весили не менее 7 грамм — такие цифры показал натурный эксперимент российского концерна «Алмаз-Антей».

Действительно, не надо быть следователем или экспертом, чтобы увидеть очевидное: следствие JIT опустилось до анализа фальшивых видео и не связанных с фактом крушения телефонных бесед, сознательно игнорируя критический корпус веских вещественных доказательств и прямых свидетельских показаний.

Весь этот фарс с заранее назначенными виновниками, разумеется, не в состоянии установить истину в вопросе катастрофы «Боинга» в небе над Донбассом. Тем более, когда в этом «расследовании» до сих пор принимает участие одна из подозреваемых сторон.

Фото: Reuters