Как повлияет возможная война США с Ираном на Россию

На этой неделе силами ПВО Ирана был сбит стратегический разведывательный беспилотник ВВС США «Глобал Хок». Естественно, это не могло не привести к очередному и резкому обострению отношений между Тегераном и Вашингтоном. Военно-политическую обстановку в зоне возможного конфликта и возможные последствия от конфликта для России проанализировал военный обозреватель Михаил Ходаренок.

Вскоре после уничтожения БЛА «Глобал Хок» в американской газете The New York Times появилась информация, что президент США Дональд Трамп одобрил нанесение военных ударов по Ирану, но затем отменил операцию.

Надо прямо сказать, что к подобным информационным вбросам стоит относится более чем скептически.

Если бы все это произошло на самом деле, то так называемые «источники в администрации» уже давно были бы отстранены от занимаемых должностей, арестованы и привлекались бы к уголовной ответственности за утечку совершенно секретной информации.

Помимо этого, у самой газеты NYT за публикацию закрытых соответствующими грифами сведений были бы очень серьезные неприятности.

Начнем с того, что решение о начале военных действий против Ирана (а именно в таком разрезе надо ставить вопрос), где определялись бы конкретное время и дата, принималось бы весьма узким кругом высших политических и военных руководителей США. Никаких утечек с подобных совещаний не может быть по определению.

Теперь о некоторых деталях. Между ударом и операцией есть весьма существенная разница, как минимум с точки зрения продолжительности осуществления и привлекаемых сил и средств. Так что хорошо бы уточнить, что все-таки имелось в виду в NYT — нанести разовый ракетно-авиационный удар или же приступить к проведению воздушной операции.

Достаточно забавно выглядит и информация издания, что удары планировалось нанести рано утром, чтобы минимизировать возможное число жертв среди иранских военных и мирного населения. Тут надо заметить, что США никогда не заботило количество жертв ни среди военных, ни среди мирного населения противоборствующей стороны.

Тем более, главной задачей любого военного конфликта является нанесение противнику как можно более тяжелых потерь в личном составе, боевой и другой техники. Именно этим в первую очередь достигаются цели любого вооруженного противоборства. Разумеется, хорошо бы, чтобы в ходе боевых действий потери среди мирных жителей были бы минимальны, но это далеко не главная, а скорее, сопутствующая для США задача.

А в предрассветные часы удары ВМС и ВВС США уже традиционно наносятся с единственной целью — исключить огневое воздействие по своим средствам воздушного нападения зенитной артиллерии (как малого, так и среднего калибров), а также ряда средств ПВО, которые используются оптические средства прицеливания. Наконец, удар в темное время суток приводит к дополнительному моральному воздействию на личный состав противника.

При этом надо понимать, что Иран сразу же начнет отвечать, а возможности у Тегерана (и весьма немалые) для этого есть. Иными словами, начнется самая настоящая война. Одним хирургическим ударом для США и тем более без последствий, как в Сирии, тут дело никак не закончится.

Как ранее писалось, в самих Соединенных Штатах пока весьма смутно представляют себе, как будет выглядеть военная победа над Ираном.

Разумеется, в ходе продолжительной воздушной кампании Соединенные Штаты смогут в значительной степени подорвать военно-экономический потенциал Ирана и низвести страну до уровня Афганистана, полностью при этом уничтожив отрасли экономического комплекса страны, связанные с добычей и экспортом углеводородов.

О возможной продолжительности этой кампании можно пока только спорить, но, к примеру, воздушная кампания в ходе «Бури в пустыни» в 1991 году длилась 38 суток, а разгром Югославии в 1999 году продолжался в течение 78 дней. Так что теоретически ничто не мешает Соединенным Штатам методически громить Иран в течение, скажем, 100 дней, отрасль за отраслью при этом уничтожая экономический комплекс страны и всю инфраструктуру государства.

Тем не менее, возможная плата за участие в подобном вооруженном конфликте может стать для США непомерно высокой.

К примеру, Иран на враждебные действия США начнет отвечать ударами баллистических ракет малой и средней дальности по нефтяным и газовым терминалам (месторождениям) Саудовской Аравии, Катара, Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов.

Ставки в подобной войне будут очень высоки, поэтому есть все основания полагать, что боевые части иранских ракет будут комплектоваться не только обычными осколочно-фугасными боеголовками, а и отравляющими веществами, и «грязными» бомбами.

Тут надо заметить, что, во-первых, даже при всех чуть ли не беспредельных возможностях американской разведки далеко не все стартовые позиции подразделений и частей ракетных войск Ирана будут обнаружены.

Во-вторых, как бы эффективна ни была ПРО/ПВО США в зоне Персидского залива, все ракеты Тегерана сбить американцам все равно не удастся. А чтобы вызвать катастрофические последствия в регионе, достаточно будет и нескольких попаданий иранских ракет в критически важные инфраструктурные объекты Персидского залива.

К этому следует добавить, что надежность противоракетной и противовоздушной обороны углеводородных терминалов и других объектов нефтегазового комплекса, созданной силами национальных вооруженных сил монархий Персидского залива, мягко говоря, вызывает больше вопросов, чем ответов.

Реализация подобного сценария на практике может привести просто к немыслимому хаосу в мировой экономике и взлету цен на нефть — и это по самым минимальным оценкам — до $200-$250 за баррель. Скорее всего, именно эти обстоятельства пока сдерживают Соединенные Штаты от удара по Ирану.

Чтобы раз и навсегда решить иранскую проблему, Соединенным Штатам надо осуществить масштабное вторжение сухопутных войск ВС США на территорию этой страны. В ходе боевых действий полностью разгромить армию и КСИР, устранить политическое руководство Исламской республики и на 10-15 лет встать гарнизонами в каждом более или менее крупном населенном пункте, полностью контролируя при этом территорию Ирана.

Но поступить подобным образом США не смогли даже в несколько раз уступающему Ирану по размерам территории и численности населения Афганистане. И за почти 18 лет ведения боевых действий в этой стране американцы добились практически нулевого результата.

Последствия войны для России

Россия на протяжении всего обострения ситуации выражает заинтересованность в поддержании стабильности в регионе Ближнего Востока. На «прямой линии» 20 июня президент России Владимир Путин заявил, что Москва не хотела бы развития военного конфликта в Иране.

«Но США заявляют, что не исключают и применение вооруженной силы. Но хочу сразу сказать, что это было бы катастрофой для региона, как минимум. Это привело бы к всплеску насилия и, может быть, к увеличению количества беженцев из региона», — заявил Путин в ответ на вопрос, будет ли война США с Ираном.

Однако, если вывести за рамки экономические проблемы, а рассматривать сугубо военные, то, по большому счету, воздействие на Россию в случае очередного конфликта в этом регионе будет не больше, чем в войнах 1991 и 2003 годов.

Безусловно, в настоящее время существенная часть Российской Федерации (в основном области Южного федерального округа) находятся в зоне досягаемости иранских баллистических ракет типа «Шахаб-3» и «Шахаб-4», однако практически невозможно представить себе ситуацию, при которой объекты на территории нашей страны находятся в числе полетных заданий иранских баллистических ракет.

Есть смысл попытаться ответить и на такой вопрос — может ли Россия гипотетически оказать в случае конфликта военную помощь Ирану? В возможном ответе есть как военно-политическая, так и военно-техническая сторона.

Для начала рассмотрим последнюю. Чтобы Иран выстоял в возможном вооруженном конфликте с Соединенными Штатами, уровень армии и флота Тегерана надо доводить до сопоставимых с американскими вооруженными силами боевых и оперативных возможностей. Сразу надо сказать, что реализовать подобный замысел на практике чрезвычайно трудно. Точнее сказать, с имеющими ресурсами это принципиально не осуществимая идея.

К примеру, свободного современного вооружения и военной техники в России попросту нет. Если даже будет самый масштабный заказ из всех возможных, то на серийное производство оружия уйдет несколько лет. К примеру, на реализацию контракта по поставкам инозаказчику всего одного полкового комплекта ЗРС С-400 «Триумф» требуются годы, а в иранском случае надо чуть ли не с нуля создать современные вооруженные силы, оснащенные самой передовой авиатехникой, средствами ПВО, РЭБ, связи, кораблями и подводными лодками.

А единичные поставки Тегерану даже самого перспективного вооружения никаких проблем в обороноспособности Ирана кардинально не решат.

При этом отправку туда военной силы военно-политическому руководству России надо будет объяснить широким массам, а также обосновать геополитические, военные и экономические плюсы, ради которых стоит ввязываться в подобное вооруженное противоборство.

Что касается военно-политической стороны оказания помощи Ирану, то надо отметить, что большинство значимых в военном и экономическом отношении стран мира на данном этапе открыто в поддержку США в плане нанесения ударов по Ирану не выступает (за исключением Израиля и до определенной степени Великобритании).

Но никто в мире, по всей видимости, не поддержит и Россию, если она в полном объеме станет пытаться решить проблемы Тегерана. Подобный характер действий Москвы неизбежно приведет разве что к дальнейшему усилению всех проблем, связанных с попытками оставить Россию в геополитической изоляции.

Поэтому наиболее реалистичная политика Москвы в данном случае, скорее всего, будет выглядеть следующим образом — осудить возможное военное вмешательство США в зоне Персидского залива и от всех остальных проблем, связанных с Ираном, держаться по возможности отстраненно. Это не наша война, по большому счету.

Военный разгром Ирана Соединенными Штатами, помимо всех других последствий, может привести и к обострению обстановки в Сирии. Ведь ни для кого не секрет, что в значительной степени Тегеран финансировал деятельность администрации Башара Асада, и не только в сфере закупок вооружения.

Не следует забывать и о том, что Иран — один гарантов астанинского процесса. Кроме того, проиранские формирования на территории Сирии, как бы ни относиться к их боеспособности, определенный вклад в поддержку законного правительства Сирии и стабилизацию обстановки в этой стране все же вносили. И как сложится ситуация в Сирийской Арабской Республике после поражения Ирана, остается только гадать.