Эдуард Гетманский: Взрослое детство войны

(Евреи — участники Великой Отечественной войны)

Эдуард Гетманский

Дети войны — особое поколение. Оно пришлось на годы великих испытаний Отечества. Детские мечты в один день разрушила война. Мальчишки и девчонки навсегда стали взрослыми, и обратной дороги в детство им уже никогда не найти… Много детских судеб исковерканных войной. «Дети и война — нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете» писал А. Твардовский. Дети, наравне со взрослыми, сражались за освобождение Родины от фашистских захватчиков. Еврейским детям довелось пережить все ужасы войны.

Гальперин Борис Михайлович (1927-?) — партизан отряда №10 партизанской бригады «Чекист». Родился 12 декабря 1927 года в деревне Рыжковичи Шкловского района Могилевской области Белорусской ССР. Еврей. Его родители были еврейскими коммунарами «Дэр Эмес». Впоследствии из этой коммуны был создан еврейский колхоз «Искра». До 1940 года Борис учился в Шкловской школе № 2. В 1940 году он приехал к тете в Ленинград. К началу войны он окончил 6 классов 19-й школы Василеостровского района и 6 июня 1941 года уехал в село Рыжковичи к родителям на отдых. Тут и застала его война. 10 июля 1941 года в Шкловский район вошли немецкие войска. Б. М. Гальперин вспоминал по прошествии лет: «С первых дней войны я увидел беженцев, спешивших на восток, увидел наши войска, отходившие за Днепр, бомбежки мирного населения. Мы проводили отца в армию и уехали сопровождать колхозный скот. Но немцы нагнали нас и заставили вернуться в свое село. Повсюду были разбросанные с самолета листовки: «Красная Армия разбита, власть жидовско-большевистских комиссаров в России кончилась»; «Бей жида-политрука, просит морда кирпича»; «Самый большой враг народа — жид»; «Жидам капут, цыганам тоже». Через неделю фашисты выгнали евреев из своих домов и приказали с небольшим, но ценным имуществом отправиться в гетто, которое располагалось на берегу Днепра в деревне Рыжковичи. Мужчин от 15 до 65 лет собрали и повели якобы на работу. Поставили в тот строй и 13-летнего паренька Бориса Гальперина.

Он вспоминал: «По пути немцы, к счастью, отвлекались (грабили дома), и я, улучив момент, выскочил из строя. Колхозный телятник отделил меня от колонны, и я поспешил к Днепру. Уже спускаясь с берега к воде, услышал стрельбу… Мгновение, и я плыл к левому берегу. Вышел из воды, спрыгнул в окоп. Немцы вновь открыли стрельбу. Мне было страшно даже пошевелиться. Вечером я переплыл реку в обратном направлении и пошел искать своих родных. В Рыжковичах каратели опять охотились за мужчинами и опять говорили, что берут на работу, утром стало известно, что всех расстреляли на колхозном лугу. А я всякий раз с появлением карателей убегал к Днепру. Замерзший, голодный слонялся там до глубокой ночи. Возвращался в гетто не раньше полуночи. Несколько раз меня прятали родные — запихивали в мешок, на который затем садились дедушка с бабушкой, — хитрость срабатывала. Издевательства, грабежи, изощренное насилие… Нет слов, чтобы описать все то, что творили с евреями в гетто». В октябре 1941 года фашисты ликвидировали гетто. Всех евреев расстреляли у деревни Путники. Там были погребены не только убитые, но и живые, раненые. После расстрела ещё долго земля двигалась, дышала и сочилась кровью. После побега из гетто Борис Гальперин, мама и бабушка находились в деревне Понизовье у А. П. Вишнякова, который вместе с племянником Аркадием Вишняковым сумели Борису достать в волости у бургомистра Денисевича документ-удостоверение на имя Бориса Михайловича Петрова, что он якобы из детдома.

После этого Вишняковы переправили Бориса в деревню Полыковичи, она находилась в 25 км от города Шклов. В деревне Полыковичи Борис скрывался до 14 июля 1942 года. В тот день Бориса, маму и бабушку приняли в партизанский отряд № 10 бригады «Чекист». О своём первом бое в партизанском отряде Борис вспоминал: «Когда партизанский отряд готовился к нападению на фашистский гарнизон в Головчине, мне удалось задержать в деревне Поповка немецкого связного. Он нес донесение о вооружении и количественном составе партизан. Через три дня гарнизон был разгромлен. Но у церкви занял удобную позицию вражеский пулеметчик. Этот пулеметчик не позволял нам успешно завершить операцию. Командир отряда Денисов приказал мне взять три лимонки, пистолет и под видом мальчишки, якобы убегающего от партизан, проникнуть в тыл пулеметчика и гранатой снять его. Задание было выполнено. В школе, где находился полицейский участок, мы взяли много боеприпасов, обмундирования, два ручных и один станковый пулемет. У семей полицейских были изъяты мешки с зерном, скот и лошади. Это был первый в моей жизни бой. Он завершился без потерь, только пять партизан получили ранения». После ряда успешных действий по уничтожению вражеских военных гарнизонов, немецкое командование бросило против партизан большие силы власовцев, полиции и солдат. В этой хорошо спланированной акции немцы и их пособники достигли определенной цели. Партизаны не могли ввязываться в большие бои с хорошо вооруженными фашистами. Партизанские отряды в то время были малочисленными, к тому же не имели единого командования, которое координировало бы действия разрозненных групп. Много женщин и детей, которые сумели убежать из гетто, а также семьи партизан сковывали боевые действия. В этой обстановке погибли бабушка Бориса, она ехали с обозом, который попал в засаду и был полностью уничтожен.

Из воспоминаний Бориса Гальперина: «В сентябре командование приняло решение об отправке за линию фронта женщин и детей. Было организовано несколько групп. Моя мать не хотела уходить без меня, поэтому я был включен в группу сопровождающим. Старшим назначили партизана Галкина. В числе сопровождающих было еще пятеро партизан зрелого возраста. Через три дня, проснувшись утром, мы обнаружили, что Галкин и его бравая пятерка нас бросили. Я единственный имел оружие и стал «командиром». На мои еще не окрепшие плечи легла большая забота вести этот отряд, состоящий из четырех женщин и мальчишки. Мне приходилось обеспечивать их пищей и охранять. Мой «отряд» смотрел на меня, как на спасителя. Женщины думали, что я знаю, куда надо идти, и были уверены, что мы идем в правильном направлении. На самом деле мы шли на ощупь, мимо вражеских гарнизонов, преодолевая небольшие речки на лодках, которые находили на берегу. Несколько раз по ночам забредали не туда, и добрые люди советовали быстро уходить, подсказывали направление. Однажды в районе деревни Падыр мы встретились с отрядом Гурского. Надеялись, что спасены, но Гурский, выяснив, кто мы, объявил: «Мне такой клад не нужен». В довершение всего я был обезоружен. Мы оказались вновь брошенными на произвол судьбы. Через день мы встретились с группой партизан, которую возглавлял ленинградец Миша Нудельман из отряда Сергеева. Он тоже нас не взял. Только в ноябре мы попали в партизанскую зону, где соединением командовал С. Г. Солдатенко-Сергиенко. Нас приютила семья партизана Николая Поддубского (его жена Матрена и сын Коля) в деревне Галынка Березинского района. Он был партизаном отряда № 345 из бригады С. А. Яроцкого.

В семье Поддубского мы с матерью пробыли недели две… Хотя нас в отряд не брали, Н. Поддубский посоветовал нам уйти в лес, ближе к партизанским отрядам. Опять мы оказались все вместе. Наша жизнь снова была на волоске. Единственное, что как-то поддерживало, — это сознание, что находимся в партизанской зоне. И, правда, через несколько дней нас «разобрали» по отрядам… Началась партизанская жизнь — с боями, с радостью побед и горем потерь». Юный Борис принял активное участие в партизанском движении. С его участием пущено под откос 6 эшелонов противника, подорвано 2 бронемашины и одна танкетка, подбито 5 паровозов из ПТР. В открытых боях Борис лично уничтожил 28 гитлеровцев. В 1943 году в составе отряда № 345 Борис Гальперин совершил рейд в тыл врага и в том же году был принят подпольным райкомом в ряды ВЛКСМ. Был ранен и контужен во время диверсии на железной дороге. После соединения с частями Красной Армии окончил полковое училище и служил в ВМФ до 1949 года. Награжден орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медалью «Партизан Отечественной войны» I степени. В 1954 году окончил Ленинградский электротехникум, затем Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) по специальности инженер-строитель. Награждён юбилейными медалями «За достигнутые успехи в развитии народного хозяйства СССР», а также золотой, серебряной и бронзовыми медалями ВДНХ СССР. Борис Гальперин был прав, когда писал в своих воспоминаниях: «В моей судьбе и в судьбах людей моей национальности было нечто такое, что не только описать — понять невозможно».

Золотарёв Михаил Геннадиевич (род. 1931) — единственный в мире юнга подводного флота в период Второй мировой войны, член экипажа Краснознамённой подводной лодки «С-13»под командованием капитана 3-го ранга Александра Ивановича Маринеско. Родился в Ленинграде в 1931 году в еврейской семье. Отец был начальником цеха швейной фабрики им. Володарского в Ленинграде. Война застала десятилетнего школьника ленинградца Мишу Золотарева, приехавшего на летние каникулы к родным матери, в Белоруссии, в районе Веденевичей у старой советско-польской границы. Двоюродные братья успели отправить его на восток в эшелоне с ранеными, а спустя короткое время там уже были нацисты. Отец ушёл на фронт, стал бойцом армии народного ополчения, сражался под Невской Дубровкой. 8 сентября началась блокада. Вместе с матерью Михаил ходил на строительство оборонительных рубежей под Пулковом, а по ночам во время бомбежек, тушил «зажигалки» на крыше. За участие в строительстве родная школа представила его к медали «За оборону Ленинграда», зато спустя 45 лет после войны советскими бюрократами ему было отказано в выдаче удостоверения блокадника, по причине того, что он не работал на оборонных предприятиях города. В первую блокадную зиму 1941 года умерла от голода мать. Конечно, он мог, пойти в жилконтору, в детский приемник, и братьев вывезли бы на Большую землю, как вывозили многие тысячи детей. Но Миша никуда не пошел, он помнил слова матери, которая, даже будучи безнадежно больной, не раз повторяла — «Из Ленинграда никуда не поедем. Здесь дом наш, и, если придется умереть, мы умрем как ленинградцы».

Своего трёхлетнего брата Алика Миша отвел в завком фабрики, где до войны работал отец, чтобы того определили в детский сад и спасли от голодной смерти. Алик пробыл в фабричном садике-интернате до конца блокады, пока не приехал за ним его отец. В опустевшей квартире Золотаревых на улице Якубовича поселились моряки-балтийцы, естественно, Миша привязался к ним, а они, заботясь о нем, должно быть, вспоминали свои семьи. Через несколько месяцев, чтобы не бросать мальчика одного в такой беде, балтийцы взяли Мишу с собой на корабль. Так Миша очутился среди моряков-катерников. Его одели в настоящую матросскую форму, поставили на довольствие, и стал Миша Золотарев юнгой. В дивизионе торпедных катеров — «морских охотников, он овладел военно-морской специальностью сигнальщика. Юнге Михаилу Золотареву доводилось не раз рисковать жизнью, участвуя в разведке, прикрытии морского десанта на финскую территорию, в боях с немецкими подводными лодками помогать сбрасывать глубинные бомбы — это была его месть нацистам за погибшую мать, за родных, погибших в огне Катастрофы. Осенью 1944 года в финском порту Турку, где находилась ремонтная база катерников, юнга Миша Золотарев познакомился с командиром подводной лодки «С-13» капитаном Александром Ивановичем Маринеско и попросился воспитанником, юнгой в экипаж. На вопрос А. И. Маринеско, что он умеет делать, юнга, ответил: «Сигналить умею». Пройдет много лет, и этот диалог юнги Золотарева с будущим командиром войдет в документальную повесть известного советского писателя-мариниста Александра Крона (настоящая фамилия Крейн) о Маринеско «Капитан дальнего плавания». В планах была повесть о юнге, но смерть писателя помешала его планам осуществиться.

Командир лодки капитан А. И. Маринеско распорядился приписать юнгу к боевой части штурмана. Тогда Миша жил полнокровной жизнью экипажа, принимал участие в ремонтных работах после возвращения подлодки из походов, но в плаванье его не брали, так как брать юнг было запрещено. 30 января 1945 года С-13 атаковала и отправила на дно лайнер «Вильгельм Густлофф» (25484 брт), на котором находилось 10582 человека — 918 курсантов младших групп 2-го учебного дивизиона подводных лодок, 173 члена экипажа судна, 373 женщины из состава вспомогательного морского корпуса, 162 тяжелораненых военнослужащих и 8956 беженцев, в основном стариков, женщин и детей. Погибших немецких подводников хватило бы для укомплектования 70 подводных лодок среднего тоннажа. Впоследствии советская печать потопление «Вильгельма Густлоффа» назвала «атакой века», а Маринеско — «подводником № 1». 10 февраля 1945 года последовала новая победа — на подходе к Данцигской (Гданьской) бухте С-13 потопила санитарный транспорт «Штойбен» (14660 брт), на борту которого находились 2680 раненых военнослужащих, 100 солдат, около 900 беженцев, 270 человек военного медперсонала и 285 членов экипажа судна. Из них спаслось 659 человек, из которых раненые составляли около 350. Юнга Михаил Золотарев в этом походе не участвовал. Он в это время находился на базе в Турку. Тем не менее, когда лодка вернулась, экипаж собрал для мальчика 13 тысяч рублей (по тем временам большую сумму) «на бытовые нужды» (за потопление фашистских кораблей выплачивались большие деньги). В своих победах подводники увидели и его скромный вклад в общее дело. А. И. Маринеско заботился о юнге став примером для Михаила Геннадиевича на всю жизнь.

20 апреля 1945 года «С-13» (в этот день родился фюрер, объявивший А. И. Маринеско своим «личным врагом») вышла в свой последний дальний поход с задачей топить немецкие транспорты с бегущими немецкими войсками. Этот поход был назван экипажем самым трудным. Несмотря на запрет командира идти в поход с экипажем, Миша спрятался в гальюне подлодки и был обнаружен экипажем уже в открытом море. Михаил Золотарёв вспоминал: «Александр Иванович сперва очень рассердился, а потом простил — за отчаянность. Он «отчаянных» любил. Адмирал тоже не возражал. В походе Александр Иванович относился ко мне с трогательной заботой. Давал поглядеть в перископ, разрешал даже подняться на мостик. В боевом походе на мостике не должно быть лишних людей». В походе юнга нес службу наравне со всем экипажем — работал на камбузе, обеспечивая пищей экипаж, стоял вахту — вначале на «подхвате», затем самостоятельно на рулях как рулевой-сигнальщик, а после отсыпался в торпедном отсеке в обнимку с торпедами. В одну из ночей в районе Бронхольма лодка подверглась бомбардировке с воздуха. Михаил вспоминал: «Ощущение не из приятных, но ни одна жила не дрогнула». В свободное от вахты время штурман «С-13» Николай Редкобородов занимался с ним русским языком и математикой. Юнга вспоминал: «Глядя на командира и дружный экипаж корабля, я не испытывал страха, хотя поход был тяжелый, много раз я слышал скрежет минрепа (минреп стальной, пеньковый или капроновый трос или цепь для крепления якорной морской мины к якорю и удержания её на определённом расстоянии от поверхности воды — Э. Г.), скользившего по корпусу лодки, знал, что вражеские подлодки стреляли в нас торпедами.

В моменты смертельной опасности все видели хладнокровие и железную выдержку Александра Ивановича, а в более спокойное время — его человечность и внимание к людям. Александр Иванович остался для меня примером на всю жизнь, и если я не свихнулся и, несмотря на многие препятствия, чего-то достиг, то этим я больше всего обязан Александру Ивановичу, научившему меня не отступать перед трудностями». Таким на десятилетия запечатлелся в памяти четырнадцатилетнего юнги командир «С-13» Александр Иванович Маринеско. Последний поход подлодки «С-13» продолжался около пятидесяти суток, и даже после того, как отгремели победные салюты. Дело в том, что фашисты капитулировали далеко еще не все, Балтийское море кишело несдавшимися подводными лодками гитлеровцев. И все это время, в течение которого лодка выполняла боевое задание, Миша Золотарев делил с моряками опасности и трудности похода. Возвратились из похода 23 мая, после Победы. За участие в нем командир Маринеско представил юнгу к награде — медали Нахимова, о чем свидетельствует наградной лист в Гатчинском Центральном Военно-морском архиве от 26 мая 1945 года. То был уже не мальчик, а боец. 25 мая 1945 года юнге исполнилось 14 лет. А потом была трехлетняя служба на флоте, работа в Норильске, в Монголии. 24 ноября 1963 года Михаил Золотарев с боевыми товарищами вновь встретился со своим умирающим от тяжелой болезни командиром. Александр Иванович Маринеско узнал юнгу, но не мог говорить — у него была опухоль горла — и написал — «Я давно искал тебя, Миша». 25 ноября 1963 года командир Краснознамённой подводной лодки С-13 Краснознамённой бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота, капитан 3-го ранга Александр Иванович Маринеско умер в Ленинграде, похоронен на Богословском кладбище.

Когда Михаил Золотарёв работал в Норильске, его разыскали ученики 189-й школы Ленинграда, где под руководством педагога Елены Ждан был создан школьный музей «Боевые действия подводных лодок типа «С» на Балтике» имени А. И. Маринеско, ставший впоследствии базой для создания Музея подводных сил России на Кондратьевском проспекте в Санкт-Петербурге. В конце 1980-х годов Михаил Золотарев вместе со своими боевыми товарищами, а также членами совета школьного музея принял активное участие в борьбе за присвоение Маринеско посмертно звания Героя Советского Союза, на которую поднялись широкие слои общественности. Звание Героя Советского Союза Александру Ивановичу Маринеско было присвоено посмертно 5 мая 1990 года, после реабилитации газетой «Известия».

В 1990 году бывший юнга решил репатриироваться с семьей в Израиль, где «мастер на все руки» нашел работу на заводе «Тева». Живёт в израильском посёлке Цур-Игаль. В архиве бережно хранится фотография, сделанная на встрече ветеранов в 1994 году с прибывшими в Израиль Анатолием Собчаком и будущим президентом России Владимиром Путиным. В 1995 году Михаил Геннадиевич Золотарёв прибыл Санкт-Петербург для участия в юбилейных мероприятиях, посвященных «Атаке века», по приглашению руководителя школьного музея Елены Ждан и секретаря музея Юрия Морозова. Поездку бывшему юнге оплатила израильская авиакомпания «Эль-Аль». Михаил Золотарев является соавтором изданного в Израиле документального сборника «Еврейские дети в борьбе с нацизмом». Михаилу Золотареву уже немало лет, но он навсегда останется самым молодым подводником — участником второй мировой войны. Журналист Анатолий Ежелев дал точную характеристику юнге Мише Золотарёву — «Миша Золотарев — мальчик, который не сомневался, что воевать должны даже четырнадцатилетние мужчины».

Ицков Семен Вениаминович (1927-?) — партизан партизанской бригады «Вперёд». Родился в посёлке Краснополье Могилёвской области в еврейской семье. До войны Сеня Ицков успел окончить только шесть классов Краснопольской средней школы. С приходом фашистов в Краснополье Сеня попал в гетто. В октябре 1942 году колонну евреев из гетто погнали на расстрел по улицам Краснополья. Молча шли подростки и дети. Многие из них были очень маленькие и слабые настолько, что старшие несли их на руках. Конвоировали колонну эсэсовцы в черных мундирах с собаками. Когда повернули к городскому кладбищу, Сеня Ицков догадался, что это конец. Он решил бежать. Поравнявшись с толпой, он незаметно шмыгнул в открытую калитку, а там огородами стал пробираться к лесу. Вслед ему раздавалась продолжительная автоматная очередь. Несколько дней Сеня прятался в лесу, а затем начал ходить от деревни к деревне, называя себя по фамилии своего одноклассника. Долго скитался Сеня, пока в августе 1942 года не встретился с группой чекистов, заброшенных в тыл для диверсионно-разведывательной работы. Ею командовал П. Г. Шемякин. Он объединил под своим руководством 124-й Костюковичский и 2-й Хотимский отряды и создал партизанскую бригаду «Вперед», в зону действия которой входил и Краснопольский район, а также Гомельская, Брянская и Орловская области.

Сеня Ицков был зачислен бойцом партизанской бригады. Сначала был в хозвзводе, затем стал разведчиком, ходил в засады, выполнял задания по взрыву железнодорожного полотна, принимал участие во многих партизанских операциях. В деревне Гордеевке Клинцовского района, что на Брянщине, размещался партизанский гарнизон. Начальник штаба М. А. Шульгин разработал операцию в деталях. Решили действовать с другими партизанскими отрядами, операция проходила под кодовым названием «Соль». В ходе ее планировалось не только разгромить полицейский гарнизон, но и реквизировать склады с солью, в которой нуждалось население и партизаны. Враг был захвачен врасплох, но продолжал настойчиво сопротивляться. На помощь спешил соседний полицейский отряд. Как и предполагалось, группа прикрытия дала встречный бой и разгромила врага. В этом бою Сеня Ицков захватил в плен полицая и привел его на площадь в Гордеевку, где партизаны провели «суд народа» над изменниками. Комиссар бригады П. М. Малюгин объявил перед строем партизан благодарность юному бойцу.

В 1943 году партизанская бригада «Вперед» находилась на зимовке в Клетнянских лесах, где была блокирована немцами. Нужно было выходить из окружения. Пробирались небольшими отрядами. Командование поручило С. Ицкову с двумя партизанами охранять рацию и помогать радистке Тане. Нужно было нести батареи питания. На плечах у Сени был генератор от рации. А кольцо врага сжималось. Пришлось принять бой. Это был тяжелый и неравный бой, в котором погибли многие партизаны. Немцы решили схватить радистку и, когда приблизились к ней, несколько солдат набросились на нее. Однако не растерялись и партизаны. Точными выстрелами Сеня убил фашиста. Рация была спасена. Командование наградило Сеню Ицкова медалью «За боевые заслуги». Это была первая и самая дорогая его боевая награда. А потом были новые бои во вражеском тылу, а на заключительном этапе борьбы партизаны бригады «Вперед» громили отступавшего врага, принимали участие в «рельсовой войне», содействовали победному движению Красной Армии. Были и упорные бои на реке Сож в районе Чечерска, в ходе которых Сеня получил ранение, но продолжал оставаться в строю. 25 октября 1943 года партизанская бригада «Вперед» объединилась с частями Красной Армии. В освобожденном Гомеле состоялся партизанский парад, среди участников которого шел юный партизан краснопольчанин Семен Ицков.

Каплинский Савелий (1929-?) — узник Минского гетто, подпольщик, партизан. Сева родился 18 сентября 1929 года в Минске в семье кузнеца. Еврей. Родители мечтали, чтобы сын стал врачом. Но война все планы изменила. Спокойная жизнь семьи Каплинских, как и всех советских людей, была прервана 22 июня 1941 года нападением Германии. Наступление немцев было столь стремительным, что уже через шесть дней они заняли задыхающийся в огне Минск. Из города, в котором проживали около ста тысяч евреев, могли эвакуироваться не многие. 19 июля немцы вывесили указ о создании в городе гетто. Севе Каплинскому и его семье пришлось испытать все ужасы геноцида. Гетто было изолировано от остальной части города. Каторжный труд, голод, холод, бесчинства превратили жизнь узников в настоящий ад. Главная цель гитлеровцев состояла в физическом уничтожении евреев. Севе Каплинскому довелось пережить массовые погромы, организованные нацистами и их пособниками. Во время погрома 7 ноября 1941 года был убит его отец, а 2 марта 1942 года в Пурим — дедушка, мама и сестра. Пурим (ивр. ‏פּוּרִים‏‎ — «жребий») — еврейский праздник, в память спасения евреев, проживавших на территории Персидской империи от истребления их Аманом-амаликитянином. В тот трагический день Сева с младшим братом успели укрыться в малиннике. Сева решил мстить немцами за гибель родных. В ту пору ему еще не было и 13 лет, когда он стал подпольщиком, членом молодежной группы, возглавляемой Нонкой Маркевичем. Сева распространял листовки со сводками Совинформбюро, помогал выводить людей в лес к партизанам. Юденрат [(нем. Judenräte — «еврейский совет») — в годы Второй мировой войны административный орган еврейского самоуправления, который в принудительном порядке учреждался в каждом гетто для обеспечения исполнения нацистских приказов, касавшихся евреев] определил Севу на работу в немецких казармах. Он трудился с утра до вечера, а с наступлением холодов колол дрова и отапливал помещения.

Молодой подпольщик, рискуя жизнью, похищал патроны и даже гранаты. Этот опасный груз он прятал в бидоне с двойным дном. В начале лета 1943 года немцам удалось напасть на след подпольной группы. Они арестовали и казнили ее лидера — Нонку Маркевича. Оставаться в гетто было опасно. По приказу командира партизанского отряда Шолома Зорина подпольщик Ш. Грингауз вывел группу, в том числе Севу Каплинского, к партизанам. Один из руководителей Сопротивления Гирш Смоляр в книге «Мстители гетто» отметил, что Сева Каплинский вместе с группой принесли с собой боеприпасы. В одночасье Савелий повзрослел. Летом 1943 года молодой подпольщик Минского гетто Сева Каплинский стал бойцом партизанского отряда № 106, пройдя славный путь мужества и героизма. Он был бойцом взвода, которому поручили охрану партизанского лагеря. В этом семейном отряде, наряду с боевым составом находились порядка 500 женщин, детей и стариков. Савелий проявил себя отважным и находчивым бойцом. Особенно памятным оказался для него день, когда он обнаружил приближающуюся к отряду группу немцев, пытавшихся вырваться из «Минского котла». Подвиги юноши Каплинского были отмечены наградами. После освобождения столицы Белоруссии в городе состоялся партизанский парад. Идя по разрушенным улицам города, Савелий решил, что отныне его главной целью станет восстановление Минска. Савелий после окончания школы поступил на строительное отделение политехникума. Учился усердно, получил красный диплом. Работая мастером на стройке, Савелий продолжал учиться заочно на строительном факультете Ленинградского технологического института. В 1955 году получил диплом инженера-строителя. Вскоре стал прорабом, начальником участка. В 1957 году был назначен главным инженером строительного управления треста № 4. В перечень объектов Минска, в строительстве которых принимал участие Савелий Каплинский, входит Главпочтамт, Выставка достижений народного хозяйства и многие другие здания. Трудовой стаж Савелия Каплинского — 43 года.

У Каплинского замечательная семья. Его жена, его неизменная спутница, добрая и отзывчивая Зоя -тоже инженер-строитель. У них двое детей, трое внуков и два правнука. Приехав в США, Савелий активно участвует в жизни местной общины. Он был в числе основателей и руководителей организации узников гетто и других ассоциаций, с 2012 года был избран президентом Белорусского землячества. Савелий Каплинский выполняет большую работу по сохранению исторической памяти сгоревших в огне Холокоста [(от англ. holocaust, из др.-греч. ὁλοκαύστος — «всесожжение») — преследование и уничтожение еврейского народа фашистской Германией во время Второй мировой войны]. Он постоянно выступает перед молодежью, рассказывает о мужестве подпольщиков, о героизме партизан в борьбе с гитлеровскими извергами. Свои воспоминания он описал в книге «Судьбой написанные строки», изданной в 2001 году в соавторстве с бывшей узницей Геней Завольнер. Савелий был одним из инициаторов установление Памятного камня жертвам Минского гетто в парке Холокоста в Бруклине. Это символический прообраз Минской «Ямы». Его открыли 9 октября 2006 года… В парке Холокоста можно увековечить имена своих близких, погибших в гетто и концлагерях. Так, на камне номер 88 высечены имена родителей и младшего брата Каплинского, погибших в Минском гетто. Огромное значение придает Каплинский формированию чувства национальной гордости, преданности и защите интересов Израиля. Он трижды побывал там с друзьями. Савелия также называют послом еврейской диаспоры США в Беларуси. Он ежегодно посещает бывшую родину, принимая участие в мемориальных мероприятиях, посвященных Катастрофе белорусского еврейства.

Кривошеин Борис (Иосиф) Исаакович (1927-1944) — партизан 29 отряда в бригаде Сергея Жунина. Родился он в деревне Ухвала Крупского района Минской области. Еврей. Его родителей в числе других еврейских семей каратели расстреляли. Мальчик убежал, когда обреченных вели в лес на расстрел, скитался по лесам, болотам, деревням, пока не попал к партизанам в мае 1942 года. Они ему даже имя изменили: Иоська стал Борькой. Иоське-Борьке шел пятнадцатый год, но был он очень маленького роста. Боря был ординарцем у командира Александра Торновского. Позже Кривошеин стал разведчиком. Однажды его схватили немцы, а он нес в мешке тол. Заподозрить в нем еврея они не могли: «Борька» был белобрыс. Но офицер приказал показать содержимое мешка. «Борька» показал кусок хлеба, щавель и заплакал, что мамка больна тифом, ждет его. Услышав слово «тиф», гитлеровцы сразу отошли, а офицер дал ему пинка под зад. Партизаны ценили юношу за находчивость и смелость. Но вскоре юный партизан погиб. Оказавшись в кольце врагов, которые хотели взять юного партизана живым, Иосиф Кривошеин подпустил их как можно ближе и взорвал гранату. Точно за такой же подвиг пионер Марат Казей посмертно удостоен звания Героя, но Иосиф Кривошеин был евреем.

Эскин Емельян Наумович (1926-?) — партизан, подрывник разведывательной группы НКУС БССР «Орлы». Родился в посёлке Краснополье Могилёвской области в еврейской семье. Сбежал из Краснопольского гетто и был партизаном с июня 1942 года по июль 1943 года в отряде Н. В. Зебницкого. Позже стал подрывником разведывательной группы Народного комиссариата внутренних дел БССР (НКУС БССР) «Орлы». В эту группу входило 10 молодых ребят, уже побывавших в тылу врага. Эта группа должна была десантироваться на территории Брестской области в районе Ганцевичи — Лунинец — Пинск. Там группа должна была заняться разведкой, диверсиями на коммуникациях гитлеровских войск и совместно с местными партизанами громить гарнизоны врага. Транспортный самолёт «Дуглас» пересёк линию фронта и вышел в точку десантирования, спецгруппа успешно десантировалась. Был декабрь 1943 года. Для выполнения задания авиационная спецгруппа вылетела в западном направлении в бригаду имени Куйбышева, а там местом ее дислокации стал хутор Грабник, недалеко от которого расположились несколько вражеских гарнизонов, в том числе в Ганцевичах, Лигища, Мальковичах, Хатыничах и других. С позволения Центра десант— ники установили контакты с местными жителями и стали проводить одну диверсию за другой. В это время гитлеровцы сконцентрировали на Украине большие силы для контрнаступления, и по железной дороге Барановичи — Лунинец осуществлялась массированная перевозка фашистских войск. Нужно было парализовать движение на этих участках железной дороги… Эшелоны врага летели под откос. В составе группы самоотверженно действовал Емельян Эскин.

Уже в январе 1944 года было уничтожено и повреждено 14 танков, 10 автомашин, 60 вагонов и платформ, много другой техники и живой силы врага. Из воспоминаний заместителя командира группы Г. К. Швецова: «Партизаны и разведчики подошли к железной дороге, развернулись в боевую цепь и залегли. Вдруг послышался гул поезда, который приближался. Эскин и подрывник Устинов взобрались на насыпь. Они заложили взрывчатку и только успели отбежать, как всех осветило. Гром взрыва, грохот и скрежет металла, треск дерева — все перемешалось. Загорелся паровоз. Пламя быстро охватило другой паровоз и вагоны. Над составом взвилось красное зарево. Гитлеровцы выскакивали из вагонов, но попадали под огонь пулеметов и автоматов. В этой операции было сбито и повреждено два паровоза, 44 вагона, 36 автомашин. Взяты трофеи — два зенитных и шесть ручных пулеметов, 12 винтовок, обмундирование и продукты питания». Движение вражеских поездов было сорвано, а на некоторых участках так и не восстановилось до прихода Красной Армии. Разведывательно-диверсионная группа «Орлы» взорвала склад боеприпасов в Мальковичах, вместе с местными партизанами громила гарнизоны врага в Телеханах, Борках, Лагишине. Особенно дерзкой была операция по ликвидации гарнизона в Хатыничах. В нем было 107 немцев и полицаев. Десантники провели комсомольское собрание, на котором обсудили план. «Операция не из легких, — сказал Емельян Эскин. — Обещаю, что не подведу вас». Случилось так, что соседние партизанские отряды не смогли в тот день принять участие в операции. Расчет был на собственные силы, поддержку населения… На всякий случай Емельян Эскин написал обращение к сверстникам, которые придут на смену через 20 лет, и передал его командиру.

«Идем не на прогулку, — объяснял Емельян, — мало ли что может случиться… Родных у меня нет. Есть товарищи, комсомол, партия, Родина». В обращении говорилось: «Я, солдат и комсомолец Эскин Емельян Наумович, 1926 года рождения, уроженец поселка Краснополье Могилевской области, и мои товарищи идем сейчас в опасный и неравный бой. Многие из нас не вернутся и утро 19 апреля 1944 года не увидят. А нам только по 16-18 лет, и покидать жизнь очень и очень не хочется. Помните, мы умираем, чтобы были вы, которые родились в этом году или немного раньше или позже. И вам также будет в свое время 16-18, и вы будете пользоваться свободой и счастьем, что мы для вас отстояли. Помните нас, которые прошли все муки пекла, созданного на земле коричневой чумой. У вас теперь красивая и добрая жизнь. Вы учитесь, берегите нашу Родину. Беречь Родину нужно не только тогда, когда она вдруг окажется в огне и крови, а значительно раньше, всегда и везде, объединившись со всеми народами в борьбе за мир». На счастье, операция прошла успешно. Почти без боя десантники овладели первой казармой. Многие полицаи по своей воле перешли на сторону партизан. А во вторую казарму, где находилось командование гарнизона, направили ультиматум. Фашисты выкинули белый флаг. В результате хатыницкий гарнизон был захвачен спецгруппой в составе 10 человек. Центр радиограммой поздравил весь членский состав группы с победой и приказал доставить пленных немецких офицеров со штабными документами на Большую Землю самолетом, который специально выслали на аэродром Пинского партизанского соединения. А обращение к сверстникам решено было направить в газету «Комсомольская правда». За активное участие в партизанской борьбе он был награжден орденом Красной Звезды и медалью «Партизану Отечественной войны». День Победы Емельян Наумович Эскин встречал под Берлином.