ЛОЖЬ советских "историков" и политруков о "линии Маннергейма"

Чтобы отвести внимание народа от истинных виновников огромных ПОТЕРЬ и ПОЗОРА зимней 105-дневной войны 1939-1940 годов с Финляндией, чтобы отвести внимание от агрессивной и глупой внешней политики руководства СССР, советской власти, от провала планов ЗАХВАТИТЬ за 2 недели Финляндию и включить её в "созвездие братских республик Советского Союза", превратить в ещё один серый, грязный, убогий УГОЛОК СССР, НАРОДУ многие десятилетия ВРАЛИ о "линии Маннергейма", а саму войну пытались ЗАМОЛЧАТЬ, СКРЫТЬ от советского народа! Эту войну так и назвали: "неизвестная война"!

Тем, кто хочет ВОЗРОДИТЬ Великую Россию надо ЗНАТЬ  историю своей страны, чтобы извлечь необходимые УРОКИ, чтобы сделать Родину уважаемой и процветающей, притягательной для народов Земли!

 

 

“Военные результаты финской кампании повергли тогда в шок как друзей,  так и врагов Советского Союза. Огромная мировая держава бросила в бой 900-тысячную армию, оснащённую тысячами  танков и самолётов, но при этом так и не смогли – выражаясь языком газеты “ Правда” ноября 1939 года – “обуздать ничтожную блоху, которая прыгает и кривляется у наших границ”.

 Задним числом была придумана легенда о “несокрушимых укреплениях к линии Маннергейма”, которые не смогла бы прорвать ни одна армия мира. Кроме “непобедимой и легендарной”. Не говоря уже о том, что любой из десятков укрепрайонов на старой и новой советской западной границе (через которые летом 41-го немцы прошли или вовсе не обратив на них внимание, или прорвав их оборону за несколько дней боёв) не уступал пресловутой “ линии Маннергейма” по количеству дотов, по составу вооружения, по качеству железобетона, по насыщенности специальным оборудованием, но говоря обо всём этом, следует вспомнить, что война с Финляндией  отнюдь не сводилась к боям на Карельском перешейке. Протяжённость советско-финляндской границы составляла порядка 1350 км. Линия долговременных финских укреплений на Карельском перешейке прикрывала участок границы протяжённостью порядка 100 км, т.е. менее одной десятой общей протяжённости. На расстоянии в десятки и сотни километров от ближайшего дота “линии Маннергейма”, в Северной и Приладожской Карелии, действовала огромная группировка советских войск (8-я, 9-я, 15-я Армии), среднемесячная численность которых составляла 350 тыс. человек. Каков же был результат этих “действий”?

 Ни одна из поставленных задач не была выполнена. За три месяца боевых действий войска 8-й Армии продвинулись вперёд на расстояние 0-70 км от линии госграницы, войска 9-й Армии были практически повсеместно отброшены назад, на исходные позиции. За такие мизерные результаты была заплачена огромная цена. Общие потери 8-й, 9-й и 15-й Армий составили 141 тыс. человек, в том числе 45 тыс. человек – безвозвратно. Три стрелковые дивизии (18-я, 163-я, 44-я) и 34-я танковая бригада были окружены и полностью разгромлены. Четыре другие дивизии (75-я, 139-я, 168-я, 54-я) потеряли 50-60% личного состава.

 “Надо сказать прямо, что на петрозаводском направлении финны взяли в середине декабря инициативу в свои руки и держали её почти до конца войны”, - вынужден был признать начальник Генерального штаба Шапошников, выступая на Совещании высшего комсостава РККА 16 апреля 1940 г.

 Серьёзное заявление, принимая во внимание соотношение сил и состав вооружения сторон. Среди множества выступавших на этом Совещании был и корпусной комиссар Вашугин (один из очень немногих высших командиров Красной Армии, кто сам вынес себе летом 41-го года беспощадный приговор). Комиссар Вашугин уже весной 1940 г. отметил поведение бойцов и командиров, совсем не похожее на ожидаемое:

 “Финны окружали наши дивизии небольшими частями. Мне представлялось, что для того чтобы дивизию окружить, нужно иметь три дивизии. А как там получилось? Я очень подробно выяснил окружение 97-го стрелкового полка 18-й дивизии. Что из себя представляло это окружение?

Командир полка заявил, что с запада было около роты противника, с востока было меньше усиленного взвода, с севера были регулярные войска – около батальона, который занимал укреплённые позиции в лагере, но в последнее время наши ходили в разведку в этот лагерь и не находили там вовсе противника. Они нигде противника не видели. С юга же противника никогда не было. И считали себя в окружении….Мы его выводили очень просто. Пришла пара разведчиков, которые сказали, что полку приказано выйти из окружения. Гарнизон поднялся и ушёл”.

 Немногим лучше обстояли дела и в “окружённой” 54-й дивизии (хотя это и была старая кадровая дивизия, специально подготовленная к действиям на северном театре военных действий).

“Гусевский (командир 54-й дивизии) каждый день, а иногда по несколько раз в день слал паникёрские телеграммы…..Под влиянием этих телеграмм угробили почти все резервы 9-й Армии, какие там были и подходили, туда бросали множество людей и не могли организовать никакого наступления по освобождению…..Авиация обязана была бомбить, стрелять, охранять его в течение 45 дней. Дивизия кормилась 80-м авиаполком в течение 45 дней, и этот полк фактически спас её, бездействующую дивизию, от голода и гибели, не давая финнам покоя день и ночь. Ежедневно при малейшей активности финнов там поднималась паника, туда давали все постепенно прибывавшие эскадроны и батальоны лыжников…На самого Гусевского повлиять никак не могли, а порядка в осаждённом гарнизоне не было”.

 Порядок пытались навести традиционным способом. Далеко не полный список расстрелянных (или застрелившихся) за три месяца “зимней войны” командиров включает в себя: командира 44-й дивизии Виноградова, начальника штаба и начальника политотдела этой дивизии Волкова и Пахоменко, командира и комиссара 662-го полка 163-й дивизии Шарова и Подхомутова, командира 18-й дивизии Кондрашёва, командира 34-й танковой бригады Кондратьева, начальника штаба бригады Смирнова и начальника Особого отдела бригады Доронина, командира 56-го стрелкового корпуса Черепанова…….

  В холодных водах Балтики также не было обнаружено никакой “плавучей линии Маннергейма”. Тем не менее результативность действий Краснознамённого Балтийского флота (КБФ) оказалась изумительно низкой. В порты Финляндии с начала декабря 1939 г. до середины января 1940 г. благополучно прошли 349 (триста сорок девять) транспортных судов. Из 49 подводных лодок, входивших в боевой состав КБФ, к участию в военных действиях оказались способны только 27. Из 27 подводных лодок КБФ хотя бы один раз атаковали противника только 8. Восемь подводных лодок атаковали в общей сложности 11 судов, из которых 10 не имели охранения и какого-либо вооружения. Из 11 атакованных судов уничтожено всего 5 (пять), включая эстонский теплоход “Кассари”, затопленный вне зоны официально объявленной морской блокады. Таким образом, практически не встречая вооруженного противодействия ни в море, ни в небе над Балтикой, подводные силы КБФ смогли потопить всего 1,1% от общего числа прошедших в порты Финляндии судов.

 И летающей “линии Маннергейма” никто ещё не придумал, а зря. Надо же как-то объяснить тот факт, что при финальном соотношении численности боевых самолётов 26 к 1 в пользу советских ВВС соотношение боевых потерь (не считая технических) составило 8 к 1 в пользу крохотной финской авиации.

 Такие “чудеса” показали вооруженные силы сталинской империи, имея перед собой малочисленную, плохо вооружённую, практически лишённую танков и бомбардировочной авиации финскую армию. Чего же можно было ожидать от Красной Армии в случае вооружённого столкновения с немецким вермахтом и люфтваффе? (Марк Солонин “23 июня: “день М”, Москва, 2007 год, стр. 155-158)