Брежнев о коммунизме и советской системе

(он всё прекрасно понимал)
В начале 1970-х годов родной брат Брежнева, Яков Ильич, спросил того, верит ли он в коммунизм. Как потом рассказывал сам Яков, Леонид Брежнев в ответ только и сказал: «Ты это о чём, Яша? Какой, <нецензурно>, коммунизм? Царя убили, церкви повзрывали, нужно же было народу за какую-то идею зацепиться…»
Канцлеру ФРГ Вилли Брандту при первой же встрече в 1970 году Брежнев рассказывал – с одобрением, от своего лица, как выражение своей позиции – антисоветские анекдоты. Одним из них был следующий: «Приезжает агитатор рассказывать колхозникам про великие достижения коммунистической партии по части благосостояния народа. Вот, говорит, товарищи, вы теперь все едите досыта, у всех есть крыша над головой, и одежды хватает, и деньги есть новые ботинки каждый год покупать! Тут ему бабушка-старушка из угла отвечает (по воспоминанию Брандта, озвучивая её, Брежнев перешёл на фальцет) – Ох, и правда! Прямо как при царизме!»
Рассказывал Брежнев тогда Брандту и политические анекдоты о себе самом. Судя по другому воспоминанию Брандта, один из этих анекдотов был такой: «Вот он, Брежнев, предстанет после смерти на том свете перед Николаем Вторым, и тот его спросит:
– Ну что, Леня, как там у нас дела? Армия сильная, в мире нас боятся?
– Да, Коль, мы пол-Европы завоевали и ещё дальше продвигаемся.
– Вот и хорошо. А как внутри страны власть, Лёнь, крепко всех держит?
– Крепко, Коль, не хуже чем при царях.
– А водка опять хорошая, как при мне, 38 градусов?
– Нет, Коль, теперь и все 40!
– Слушай, Лёнь, и стоило из-за двух градусов делать революцию?!»
Тот же Брандт и его люди вспоминали, что при следующей их встрече в Москве Брежнев сказал Брандту как бы от себя: «Знаете, что бы сказал Маркс, если бы он был жив сегодня? - Пролетарии всех стран, простите меня!» Эта история разнеслась от Брандта по Германии и Восточной Европе. Венгерский коммунистический чиновник, слышавший её, сказал, что был глубоко потрясён.
Сам Брандт рассказал при первой встрече Брежневу другой антикоммунистический анекдот: «В чём разница между социализмом и капитализмом? Капитализм – это эксплуатация человека человеком, а социализм – наоборот!» Как вспоминал Брандт, Брежневу этот анекдот понравился.
Генерал Бобков, ведавший в КГБ преследованиями диссидентов, сообщает: «Рассказывают о таком факте.

Ещё в его [Брежнева] бытность секретарём обкома партии к нему пришли согласовывать вопрос об аресте какого-то человека за распространение антисоветских анекдотов. Брежнев потребовал выяснить, что это были за анекдоты и каким образом «антисоветчик» распространял их. Оказалось, один анекдот он рассказал в очереди за молоком, а второй — во время скандала в булочной, где продавали несвежий хлеб. – Арестовывать его не за что, – объявил Брежнев, – бороться надо не с теми, кто рассказывает анекдоты, а с теми, кто поставляет несвежий хлеб и создаёт очереди за молоком!»
Яковлев пишет: «…Я лично удостоверился, что, когда Брежнев говорил о важности идеологической работы, он лицемерил. Во время одного из сидений в Завидово Леонид Ильич начал рассказывать о том, как ещё в Днепропетровске [в конце 1930-х годов] ему предложили должность секретаря обкома по идеологии. «Я, – сказал Брежнев, – еле-еле отбрыкался, ненавижу эту тряхомудию, не люблю заниматься бесконечной болтовней…» Произнося всё это, Брежнев поднял голову и увидел улыбающиеся лица, смотрящие на меня. Он тоже повернулся в мою сторону. «Вот так», – добавил он и усмехнулся» (Яковлев сам был тогда завотделом пропаганды ЦК, так что Леонид Ильич ещё и ему именно как начальнику от идеологии хотел поднести прилюдный букетик этой репликой). Передавалась и другая его фраза с тем же отношением к делу: «Идеология? Это не ко мне. У нас в партии есть для этой тряхомудии Суслов».
Яков Брежнев, когда брат его курировал космическую отрасль (сам Яков называл космическую программу Хрущёва «голоштанными потугами к прогрессу»), сказал по поводу успехов СССР в космосе брату: «Лёня, нельзя летать в космос с голой задницей. Нужно её чем-то прикрыть, а то она слишком видна всему миру снизу» (что и было в некотором смысле выполнено буквально, когда Юрию Гагарину за успешный полёт в космос распоряжением Совета министров СССР выдали 6 комплектов нижнего белья). Леонид Ильич ответил: «Яша, это политика. Ты думаешь, мы не понимаем, что нам ещё рано в космос? Людей толком не можем накормить!»
По воспоминаниям племянницы, Леонид Брежнев во время одного разговора сказал: «Да вы что, какие реформы! Я чихнуть даже боюсь громко. Не дай Бог камушек покатится, а за ним лавина. Наши люди, – говорил он, – не знают ни что такое истинная свобода, ни что такое капиталистические отношения. Экономические свободы повлекут за собой хаос. Такое начнётся… Перережут друг друга».
Василий Юрьевич