Как я убегал от общественности

Ехал в метро, держался, как обычно, за поручень, прикрыв глаза.

Вдруг слышу: – Вам плохо? – И кто-то крепко схватил меня за руку.

Поворачиваюсь: рядом молодой, бородатый парень, с горящими глазами.

– Немного мутит, жара, – отвечаю.

– Вы же сознание потеряли, падали…

– Падал? – удивился я. – Я вроде на ногах.

– Так это я вас удержал…

– Да? Странно, я и не заметил…

– Вам надо выйти, здесь душно, сейчас вызовем Скорую.

– Не надо никакой Скорой, дома оклемаюсь, мне как раз выходить.

На следующей остановке он вышел вместе со мной и подвел меня, поддерживая, словно доходягу, к молоденькому полицейскому. Показал тому какую-то ксиву и назвался: Общественность. – Товарищу плохо стало, потерял сознание, вызывайте Скорую.

Полицейский тут же взялся за телефон.

– Отпустите меня, пожалуйста, товарищ полицейский, – сказал я, – мне уже хорошо. Я сам дойду.

– Не имею права, – игриво сказал полицейский, видно, искушенный уже в последних веяниях... Раз общественность считает, что вам плохо…

И оба, подхватив меня с двух сторон под руки, повели на эскалатор. Полицейский просто слегка поддерживал, а общественник прямо вцепился в меня, словно в преступника.

Пока поднимались, общественник объяснял мне, почему я потерял сознание: это и грабительская пенсионная реформа, и падение жизненного уровня, и скверное медицинское обслуживание… Говорил он при этом очень быстро, экспрессивно, и мне от такого напора стало, по правде сказать, еще хуже. Я почему-то вспомнил Ленина на броневике.

Наверху уже ждала Скорая. Общественник снова представился и рассказал о моем падении. – Надо его госпитализировать! – жестко сказал он. Врач осмотрел меня, померил давление, говорит: – Я ничего страшного не нахожу, но если вы настаиваете…

– Со мной все в порядке, – сказал я. – Могу я идти?

– Договаривайтесь с ним, – и он вяло кивнул на общественника.

Я посмотрел на своего спасителя молящим взором. – Огромное спасибо вам... Но со мной все в порядке, ей богу. – И я хотел уже выскользнуть из Скорой, как он жестко приказал: – Сидеть! Поедете в больницу!

– Но я же здоров, я же не падал! – чуть не плача воскликнул я.

– Потому что я не дал, – напомнил он. – А вы вместо благодарности… Кстати, давайте-ка задокументируем ваше состояние, – и он, достав мобильный притянул меня зачем-то к себе для селфи. – Только улыбаться не надо, – буркнул он, – вам же плохо.

Я изобразил недомогание, и он сделал фото.

– После вашего выздоровления обязательно позову вас на митинг, – сказал он. И, посмотрев на врача, скомандовал: – А теперь везите его в больницу.

Врач пожал плечами.

– Хорошо, – наконец, согласился я. – Можно только я на минутку выйду из машины, позвоню своим. – Он хмуро кивнул.

Я вышел – и что было духу рванул, словно в молодости, прямо через дорогу на другую сторону, и так бежал, словно вслед за мной с ревом «Ура» мчался ленинский броневик.

Наконец, я с облегчением увидел, что никакой погони нет, и стал дворами, то и дело оглядываясь, пробираться домой.

Нет, ну, правда, разве больные так бегают?!