Монах Лаврентий(продолжение)

     - Не блядословь,чернец,- вспылил великий князь.- Потомки мы их, понимаешь, потомки!

.    -Вы- возможно, не спорю! Я-нет!

     Великий князь, пытаясь сдержать приступающую воолну гнева, стал тяжело дышать, его ширрокая грудь то поднималась, то медленно опускалась, колыхая великокняжеское облачение. В этот раз своей волей он совладел.

     - Чернишь ты пергамент ладно,латынь и греческий разумеешь, но в истрии ничего ты не смыслишь, ни уда!

     -Не сквернословьте, княже! Образа за вами...

     -Тебя не сппросил,- затопал в ярорсти великий князь.- Ато неведомо нам как вы с братом Федосием похоть свою ублажаете, век не отмолитесь за грхи такие..

    Лицо Лавреентия покрылось краснотой, словно он нечаянно облил его киноварью.

     -Нет греха в деянии сием...

     -Не смей дерзить!

      Дмитрию Константиновичу все труднее становилось сдерживать себя и он начал хватаься за рукоятку дамасского, согнутого в конце влево для удобства при сидении и в седле, кинжала.

     - Кротости, кротости вам не хватает,- все больше распаляляся великий князь.- Распустил вас митрополит...

    - Я давал обет безбрачия, других не давал,- продолжал обиженный чернец.

    Великий князь выхватил кинжал и бросился на монаха. Лаврентий попятился  к столу и, не спуская глаз с кинжала, запустил руки в ворох пергамента, сгреб несколько листов, швырнул в сторону разгневанного правителя.

Тот замешкался и монах сделал прыжок сторонй двери.

     - Погодь,- миролюбиво удержал его Дмитрий Константинович.- Собери пергамент.

     Лаврентий нагнулся , встал на колени и принялся собирать листы, стряхивая с них невидимую пыль.

     -Ты , Лаврентий, боль наша с ученостью своей. Хуже мошки в глазу,-ее смыть можжно слезой, а таких как ты, хоть плотину строй и воду с нее спусти- не смоешь с исхудалого, растерзанного мангутами и мордвой тела Отчины моей,- ворчал великий князь над летописцем.

   "Эти придется переписать",-подумал монах,увидев на некоторых листах влагу, оставленную на полу обувью гонца.

    Так и дошли до наших дней листы 157, 161 и 167, писаные первоначальным почерком, только более мелким.

   -Ученость и вера, как вода и пламя: одно другое гасит ,- доносилось сзади.- Хорошо малы вы числом своим ...

    -Разве числом всегда побеждают?- спросил ухмылясь в пол чернец.

    -Нет, духом святым, а он не над вами, вечно недовольными, перечащими владыкам своим, что мухоморы вы- попадете в щи- всю семью отравите.

    Дмитрий Константинович, чтобы избежать новоц вспышки гнева, решл на сегодня заняться другими делами и направился в противоположную от Лаврения дверь