Есенин, казненный большевиками.

Об обстоятельствах гибели великого русского национального поэта нам рассказывает поэт, переводчик, бывший политзаключённый, общественный деятель, соратник-руководитель Российского Имперского Союза Николай Николаевич БРАУН.

Сегодня, когда вокруг имени Есенина появилось так много фальшивок, названия которых не стоит перечислять, каждый думающий и неравнодушный к русскому слову, к русской истории человек должен дать себе ответ на вопрос: так кто же он был, Сергей Есенин, - пьяница, скандалист и самоубийца, как уверяют нас авторы пасквилей и небылиц, или всё же - великий русский национальный поэт, ставший жертвой политических репрессий и интриг, жертвой красного террора?

Я, будучи сам поэтом, сыном поэта Николая Леопольдовича Брауна, который выносил тело погибшего Есенина из "Англетера", знаю этот ответ. Есенин - не убивал себя. Его убили во время допроса, сопровождавшегося пытками и избиениями, а после - чтобы скрыть следы, инсценировали самоубийство, опорочив память поэта. Есенин был убит по тем же самым мотивам, по которым была уничтожена целая плеяда выдающихся русских поэтов и писателей - Клюев, Васильев, Ганин, Клычков, друзья Есенина - поэты Орешин, Наседкин, Приблудный и, еще в 1921 году, раньше их всех - Гумилев. Уничтожена воинствующими безбожниками, интернационалистами-русофобами, поставившими перед собой задачу обескровить и обесчестить Россию, ликвидировав все сословия, превратив русский народ в послушное стадо, вырвав его мозг и душу. Я знаю об этом не из книг. Мой отец был лично знаком с Есениным. С детских лет передо мной были оригиналы стихов Есенина, написанные его собственной рукой - два автографа, которые прошли через все обыски, через годы блокады... Они кричат мне об этом. На вновь построенном здании "Англетера" - старое, историческое не удалось отстоять от демократо-разрушителей, несмотря на всю активность общественности города, - с 80-х годов висит памятная доска: "Здесь трагически оборвалась жизнь Сергея Есенина". Но жизнь Есенина не "оборвалась". Её - оборвали! Я лично расспрашивал тех людей, которые были в "Англетере" сразу после трагедии.

Мой отец и Борис Лавренёв находились утром 28 декабря в редакции журнала "Звезда", располагавшейся в Доме книги на углу Невского и канала Грибоедова. Позвонивший по телефону Медведев сообщил, что "Есенин покончил с собой" и поэтому они должны идти в "Англетер". И они пошли. То, что они там увидели, заставило их содрогнуться. Они категорически отказались поставить подписи под протоколом, который им сразу показался подложным, непрофессионально составленным. Под этой филькиной грамотой была подпись лишь одного должностного лица - милиционера Горбова. Впоследствии после ареста он пропал без вести. Как выяснилось в 90-е годы, даже она была не подлинной. Подписи поставили: кадр ОГПУ Эрлих, с ним Медведев, председатель Союза писателей Фроман, Рождественский. Все они стали уверять Брауна и Лавренева, что Есенин - самоубийца, хотя сами при "суициде" не присутствовали, но им "рассказали", как это было. Браун спросил Рождественского, уже на улице: "Сева, как же ты мог? Ты же не видел, как Есенин петлю на себя надевал". Ответ был: "Мне сказали - нужна еще одна подпись". Ответственность за этот протокол вообще списали на известного петербургского врача - Гиляревского, который якобы проводил экспертизу, но его там и рядом не было. Он был врачом дореволюционной школы и под этой фикцией никогда бы не поставил свою подпись. Поэтому его и не позвали, но сослались на его имя.

Я также знал Павла Лукницкого, в прошлом - работника ОГПУ. Я с ним общался, выясняя подробности гибели Николая Гумилева, и однажды спросил у него, что же произошло в "Англетере", при каких обстоятельствах погиб Есенин. Он ответил мне: "При странных. Есенин был изуродован, был мало похож на себя. У него был такой вид, что потом его внешность исправляли как могли...Левого глаза не было". Я переспросил у Павла Николаевича: "Как не было?!" Он сказал: "А так, не было - он был как будто вдавлен внутрь, словно пробит, вытек, и рубашка была окровавлена". Лукницкий вёл дневники. В его мемуарах, изданных в Париже в 1991 г., рассказано обо всем этом. Там он вспоминает еще, что на бледном лице Есенина выделялись "только красные пятна и потемневшие ссадины". Кроме того, я знал поэтессу Иду Наппельбаум, которая в свое время отсидела за портрет Гумилёва - собственно, не за сам портрет, а за пятно от него, за след на выцветших обоях, где висел этот портрет. Так вот. Её брат Лев помогал отцу - фотографу во время съемок. Он рассказал сестре, как помогал милиционеру, стоявшему на стремянке, снимать тело поэта с трубы отопления. Он был свидетелем того факта, что Есенин висел не в петле, как это бывает у самоубийц, а верёвка была несколько раз намотана вокруг шеи. Потому-то его тело и пришлось снять до прихода писателей - повешен он был уж очень неправдоподобно.

Когда отец с Лавренёвым пришли в номер и увидели лежащего на полу Есенина, они заметили, что под ним не было мокрого пятна, которое обычно бывает под висельниками, когда от полного расслабления мышц вытекает жидкость. Не образовалось такого пятна ни на одежде Есенина, ни на диване, на который потом положили тело. Лев также вспоминал, что руки Есенина были сильно порезаны вертикальными полосами. А художник Василий Сварог вспоминал, что пиджак Есенина тоже был изрезан. Этот пиджак быстро куда-то пропал: когда в "Англетер" пришли Лавренев и мой отец, они пиджака не видели. Но они увидели достаточно, чтобы понять: произошло преступление. Лавренев, два дня спустя в той же "Красной газете", в которой было сообщение о мнимом самоубийстве Есенина, опубликовал статью под вопиющим заголовком: "Казнённый дегенератами", с эпиграфом "И вы не смоете всей вашей чёрной кровью - поэта праведную кровь". Статья заканчивается так: "Мой нравственный долг предписывает мне назвать палачей и убийц - палачами и убийцами, черная кровь которых не смоет кровяного пятна на рубашке замученного поэта". Кстати, обстановка в номере "Англетера", которую мы видим на известных посмертных снимках, - стол, стул, шляпа, шкаф - тоже поддельная, мой отец ничего такого не видел, это - инсценировка, спектакль. Это было потом поставлено. И еще мне отец рассказал, что Есенин, лежавший на полу, был в крупицах какой-то земли, которая была на его брюках, в частицах песка были его волосы. Когда я спросил отца, откуда же его принесли, он ответил: "Вероятно, с допроса...". А Сварог вообще предположил, что в номер "Англетера" Есенина чекисты принесли завернутым в ковёр, потому что, рисуя поэта, он заметил: Есенин был весь в тонкой пыли. Это вполне может быть - ведь достоверная информация о Есенине прерывается в момент его выезда из Москвы - он уезжал со всеми чемоданами в острейший момент борьбы за власть на XIV съезде ВКП(б), и за его передвижение отвечали оперативники Лубянки. По прибытии в Питер поэт как будто провалился в черную дыру: ни с кем не виделся, ни с кем не встречался. Все рассказы о последних днях Есенина выглядят так, будто нескольким людям дали задание описать их и они целенаправленно писали о том, чего сами не видели, но зато - по одному шаблону. А другие повторяли ложь из страха.

Есенин умер при допросе! От пыток! Мой отец - Браун Николай Леопольдович рассказал следующее: смертельная рана, глубоко уходящая, была у Есенина над правым глазом, под бровью, пробита, как будто ударили сдвоенной железной палкой, а вероятнее всего - рукояткой револьвера типа наган с ушком, оставившим две характерные вмятины на лбу, очевидные на "неофициальной" посмертной маске. Я спросил отца о круглой ране над правым: не был ли Есенин застрелен? Ответ отца: "Он был умучен". Переносье было пробито на уровне бровей и левый глаз запал. Никакой странгуляционной борозды на шее не было...

Отец в 1919-1920 годах работал санитаром и знал, что говорит - ему приходилось видеть удавленников с характерными посиневшими лицами, а лицо Есенина было бледным. Когда тело поэта выносили из "Англетера", мой отец первым взял его под плечи и заметил, что позвоночник у поэта был сломан, - голова почти отваливалась, - сломан, но не так, как бывает у висельников, а так, как будто ему сломали шею посредством удавки, специальным приёмом, каким, например, снимают часовых. В стихах Всеволода Рождественского об этих сутках есть такая строфа: "С одной простынёй, без подстилок, он едет к последней беде и в мёрзлые доски затылок на каждой стучит борозде". Всё тело было застывшее, а голова отваливалась. Поэт Василий Князев сопровождал Есенина в покойницкую, он был там главным дежурным до утра, и в своих стихах отметил: "полоса на шее не видна, только кровь чернеет на рубахе..."

Ю.Ч.: Как же произошло так, что тысячи людей видели мёртвого Есенина, когда прощались с ним в Доме печати в Москве и ничего не заметили?

Н.Б.: Пришедшие прощаться люди видели внешность поэта, похожую на греческую маску, - безупречно красивое лицо, никаких царапин, ран и пролома на лбу, они видели, как выразилась писательница Галина Серебрякова, "нарумяненную куклу". Внешность Есенина приводилась в порядок трижды. Первый раз - перед тем, как его тело показали писателям. Результаты пыток при допросе, следы увечий, все то, что было слишком заметно, было скрыто под макияжем. Если кто-то и видел Есенина в изначальном его облике, - это могли быть только спецкадры из ОГПУ, которые прибыли с Моисеем и Львом Наппельбаумами. Кстати, и их визит не случаен. Старший Наппельбаум, которого пригласили из Москвы, славился тогда как портретист, лучший ретушёр фотографий - ему поэтому очень часто поручали фотографирование вождей, деятелей искусства. Он умел отретушировать их так, что комар носа не подточит. Наппельбаум и ОГПУ постарались, чтобы Есенин на посмертных фотографиях выглядел идеально...

Второй макияж был произведён, когда тело находилось в Союзе писателей на Фонтанке, где снимали маску. А третий - в Москве, перед прощанием в Доме печати. Интересно, что маски имеются две. Обе представлены в книге комиссии Всероссийского Есенинского комитета по расследованию обстоятельств смерти поэта "Смерть Сергея Есенина", изданной в 1996 году. На одной из них, находящейся ныне в частной коллекции, видно, что лоб поэта проломлен, что глаз запал. Эта маска покрыта лаком - чтобы никто не нарушил её целостности. А вторая маска - "официальная", которая много раз публиковалась. По ней видно, что она тщательно "отредактирована", хотя на ней тоже имеется, но не такая отчетливая, впадина на лбу. Эта маска лаком не покрыта.

- Николай Николаевич, а как вы думаете, может, эту "отредактированную" маску не покрывали лаком именно потому, что ее использовали в качестве модели для отливки из воска, которую могли наложить на лицо поэта перед тем, как его тело выставили в Доме литераторов? Ведь создание восковых отпечатков высочайшего качества известно со времен мадам Тюссо. Кто мешал злоумышленникам сделать с официальной маски тонкую отливку, раскрасить ее и поместить на лицо мертвого Есенина, выставленного в гробе для прощания? На трупе воск не тает. Вот люди и видели перед собой "нарумяненную куклу" - восковую. И маску не покрыли лаком, чтобы на отливке не было мелких пузырьков, которые бы возникли, если бы поры гипса, через которые обыкновенно выходят микропузырьки воздуха, были залиты лаком!

- Может быть, но такая версия для меня является слишком новой, я не думал об этом. Вообще же, версии как таковые возникли в конце 80-х - начале 90-х. В нашей семье никаких версий не могло быть. И узкий круг писателей знал, что поэт был убит.

Однозначно, что такие увечья не могли быть нанесены даже в предсмертной борьбе, на которую Есенин был способен, а только в том случае, если поэта пытали. А что могли искать пытавшие? Рукописи, личные бумаги, компрометирующие близких и знакомых поэта. Все, что можно было связать с делом так называемого "Ордена русских фашистов", сфабрикованным московским ОГПУ. И это находит свое подтверждение - все последние рукописи поэта исчезли, даже стихи, которые он читал знакомым незадолго перед смертью. Многое говорит за то, что у Есенина с применением пыток искали не что иное как "тезисы" Ганина: "Мир и свободный труд - народам". Но не смогли найти: перед тем как уехать в Питер, Есенин сжёг все бумаги, которые могли скомпрометировать его или кого-то из близких и друзей - в печке у его первой жены Анны Изрядновой. Он знал, что за ним установлена слежка, что круг "черных человеков" вокруг него, после арестов и казней друзей во главе с Ганиным, сужается.

В Баку, куда Есенин уехал сразу после казни Ганина по совету знакомых, он встретил Блюмкина, который в результате их ссоры чуть не застрелил его. Есенин воспринял эту угрозу всерьёз и поехал в Тифлис, где знакомые достали ему пистолет - наган, с которым он не расставался до последнего дня. Был ли нанесен один из роковых ударов, прервавших жизнь поэта, тем самым наганом или каким-то другим? Трудно сказать, но вооружен Есенин был.

Из Москвы он уезжал в тот момент, когда на него уже было заведено 13 уголовных дел. Эти дела, конечно, беспокоили тех близких друзей, кто понимал, что они могут закончиться для него плохо. Даже Луначарский, тогдашний нарком просвещения, обращался к московскому судье Липкину с письменной просьбой: закрыть последнее громкое дело, чтобы "не было скандала вокруг известного русского советского поэта" и шума в эмиграции. Липкин был беспощаден и ответил Луначарскому официальным письмом, в котором написал, что на этот раз Есенину "отвертеться не удастся". А все дела эти были заведены за якобы "антисемитизм". Мог ли Есенин хранить у себя документ, в котором говорилось следующее: "При существующей государственной системе... Россия уже несколько лет находится в состоянии смертельной агонии. Ясный дух народа предательски ослеплён. Святыни его растоптаны, богатства его разграблены. Всякий, кто не потерял ещё голову и сохранил человеческую совесть, с ужасом ведёт счёт великим бедствиям и страданиям народа... Перед судом всех честно мыслящих людей и перед судом истории мы категорически утверждаем, что в лице ныне господствующей в России РКП мы имеем не столько политическую партию, сколько воинствующую секту изуверов-человеконенавистников, напоминающую если не по форме своих ритуалов, то по сути своей этики и губительной деятельности, средневековые секты сатанистов и дьяволопоклонников. За всеми словами о коммунизме, о свободе, о равенстве и братстве народов - таится смерть и разрушения... Достаточно вспомнить те события, от которых ещё не высохла кровь многострадального русского народа, когда по приказу этих сектантов-комиссаров оголтелые, вооружённые с ног до головы, воодушевляемые еврейскими выродками, банды латышей беспощадно терроризировали беззащитное сельское население"... Вот такие тезисы написал ближайший друг и фактически родственник Есенина, с предостережением к европейским правительствам и народам от коммунистической революции, и нечто подобное изуверы-комиссары искали в багаже великого русского поэта, в его одежде. А потом, чтобы опорочить, а лучше всего - вообще убить память о нём, придумали версию о самоубийстве, которое, по их представлениям, должно зачеркнуть самое творчество великого русского национального поэта, поэта мученика, страстотерпца, вышедшего на неравную брань со всемирным злом и погибшего в единоборстве с веком, уничтоженного выродками и дегенератами.

Есенин не состоял ни в комсомоле, ни в партии, но был лично знаком с Дзержинским и Троцким и неосмотрительно выражал искреннее неприятие их политики, не думая о последствиях или даже эпатируя сексотов. Например, за рубежом он высказался так: "Не поеду в Россию, пока ею правит Лейба Бронштейн". Он неосторожно писал чекисту Чагину из московской клиники: "Чтоб избавиться кой от каких скандалов, махну за границу. Там и мёртвые львы красивей наших живых медицинских собак". При этом не имея в виду старого профессора Ганнушкина, который не пустил в свою клинику чекистов, явившихся арестовывать Есенина. Чекисты имели, как они считали, проверенные сведения о намерениях непокорного поэта перейти границу в Латвии или в Эстонии. Они знали, что станут на голову короче, если Есенин уйдёт от приговора, да ещё в дни острейшего XIV съезда. И питерское ОГПУ с "Англетером" в финале сыграло роль последней погранзаставы на его пути.

Нельзя забыть, что его драматическая поэма "Страна негодяев" была настоящим вызовом правящему режиму. Так же, как и поэма "Пугачёв", изданная отдельной книгой, была его откликом на жестокое подавление тамбовского крестьянского восстания. Даже на её обложке стояли только два слова, одно под другим: ЕСЕНИН, ПУГАЧОВ. Фонарщик-тамбовец зажигает в ней огонь восстания против несправедливости.

Напомню, что в 1918 г. в Тамбовской губернии восстало 70 тысяч крестьян.

Вы спрашиваете о возможности эксгумации. Но гроба Есенина в могиле нет. Это выяснилось при похоронах матери Татьяны Фёдоровны, которая хотела быть похороненной рядом с сыном. Сестра Шура помнила гроб брата. Там оказались три других неизвестных гроба. Московские родственники Есенина заявили об этом в Комиссию по расследованию обстоятельств смерти поэта в официальном письме от 4 января 1994 года. В нём сказано, что гроб матери "оказался не над могилой сына, а рядом с неизвестными останками, точное место его могилы теперь установить будет очень нелегко". Письмо опубликовано в упомянутом выше издании Комиссии "Смерть Сергея Есенина".

С 1926 года произведения Есенина были запрещены в течение 29 лет. После его смерти началась борьба с "есенинщиной" со всеми, кто, по выражению Троцкого, был "несроден" новой власти. 13 августа 1937 года был расстрелян арестованный по приказу Якова Агранова сын Есенина и Анны Изрядновой, Георгий, талантливый русский поэт, внешне похожий на отца. Он был обвинён в причастности к "фашистской группе" и расстрелян через 20 минут после зачтения сфабрикованного приговора.

О так называемой предсмертной записке Сергея Есенина "До свиданья, друг мой, до свиданья...". Она никогда никем всерьёз не исследовалась и экспертизе не подвергалась. От Иды Наппельбаум знаю, что Эрлих принёс её и отдал Фроману. Обратило внимание то, что она была сильно затёрта на сгибе. Продолжительное время она хранилась в семье Наппельбаумов, а затем чекист Горбачёв передал её в Пушкинский дом. Кто её написал и когда, изготовлена ли она соответствующей лабораторией? Вопросы остаются открытыми. Когда в 1995 году английской исследовательнице творчества Есенина Джессике Дэвис по её просьбе в Пушкинском доме предоставили эту записку, она была удивлена, что буквы в ней покрыты... чёрным лаком.

Поэт Всеволод Рождественский, которого я хорошо знал, написал в своей статье - отклике на это событие следующее: "Прощай, Серёжа - песня, сгоревшая на ветру"... Он также думал, что "теперь не будут петь стихов Есенина, - в нашу жизнь ворвались новые, машинные ритмы", что теперь будут петь бодрые трудовые песни, навстречу восходящему дню, навстречу съезду... Всеволод Александрович ошибся. И в политлагерях Мордовии и Урала, где наша русская община отмечала есенинские даты, и на двух моих недавно проведенных авторских вечерах, посвященных памяти Есенина, я видел: в народе интерес к его творчеству велик. Люди вчитываются в поэзию Есенина, находят в ней одновременно и трагическое, и вдохновенное, черпают в его произведениях радость и скорбь, любовь к Родине, любовь к жизни. Россия поёт и будет петь Есенина. Его творческие открытия, от ярких имажинистских поисков до классических достижений, его шедевров - ставит его в первый ряд национальных русских поэтов. Многие строчки его стихов стали крылатыми выражениями... Есенин - единственный русский поэт, гроб которого трижды обнесли вокруг памятника Пушкину на Тверском бульваре...

Николай Браун

http://www.esenin.ru/gibel-poeta/braun-n-n-esenin-kaznenniy-degeneratami.html

Петербургский писатель Виктор Кузнецов издал книгу "Тайна гибели Сергея Есенина", в которой воссоздает реальные события 75-летней давности.

75 лет назад в Ленинграде, в гостинице "Англетер", покончил с собой поэт Сергей Есенин. И только сейчас стали известны некоторые обстоятельства его гибели, которые ставят под сомнение официальную версию самоубийства. О своем расследовании, длившемся почти десять лет, рассказал корреспонденту "ФАКТОВ" писатель, журналист, член Союза писателей России, ученый-литературовед Виктор Кузнецов.

"Вот этой рукой я лично застрелил Сергея Есенина"

- Скажите, почему вы усомнились в самоубийстве Есенина и занялись собственным расследованием?

- Я заметил несоответствия в официальном освещении "тайны "Англетера", вопиющие фактические и логические противоречия. Дело в том, что я очень хорошо представляю и понимаю эпоху двадцатых-тридцатых годов прошлого века. Поскольку знаю ее не по учебникам, а изнутри. Ибо я "архивная крыса", изучающая документы, и поэтому довольно-таки рано почувствовал неправду нашей истории. Я видел, что поступки Есенина, о которых шла речь, противоречат его личности. Ну и, разумеется, возникло ощущение, что многое не стыкуется в этой истории. Даже становилось стыдно за некоторых исследователей. Другой момент, что занимаясь расследованием, я можно сказать, трагедию поэта пережил лично, как бы "пропустил" через себя. Без этого вряд ли бы удалось проникнуть в самые глубокие тайники преступления. Мне еще повезло, что все началось в конце восьмидесятых годах, когда наступила "оттепель" и многие тайные архивы, например МВД, ФСБ, стали более доступны. Теперь же снова все закрылось. И сейчас проделать ту же самую работу было бы уже невозможно.

И знаете, что удивительно? Когда книга была уже написана и издана, я прочитал в московском журнале "Чудеса и Приключения" публикацию, в которой майор запаса Виктор Титаренко писал, что более двадцати лет назад в поселке Ургау Хабаровского края слышал исповедь одного "выпускника" ГУЛАГа Николая Леонтьева. Тот, будучи уже старым и больным человеком неожиданно разоткровенничался и сказал: "Витек, а ведь вот этой самой рукой я застрелил Сергея Есенина". Тогда эти слова показались офицеру бредом сумасшедшего, они просто не укладывались в голове. Настолько это расходилось с общепринятым взглядом на печальные события, оборвавшие жизнь поэта. Но все же, придя домой, он записал признание бывшего заключенного.

И, прочитав, мою книгу, Виктор Титаренко решился опубликовать признание, которое слышал. Более того, анализ биографии Николая Леонтьева полностью совпадает с фактами, о которых идет речь в моем исследовании. Кстати, в архиве рукописного отдела Национальной публичной библиотеке в Петербурге хранится оригинал фотографии Есенина, на которой видно пулевое отверстие над правым глазом и след от удара, очевидно, рукояткой револьвера, в лоб.

- И все же не могу не удержаться от вопроса, зачем нужно было убивать поэта-народника Сергея Есенина. Ведь, насколько я знаю, он принял революцию и даже воспевал ее?

- Дело в том, что двадцатые годы почти зеркально отражают наше время. Как в экономическом ракурсе, так и в других аспектах. Тогда быть патриотом, воспевать Русь было поступком, героизмом, за это расстреливали. Кстати, друга Есенина, поэта Ганина, именно за это расстреляли. И потом, как это ни грустно, истинного Есенина мы не знаем. То, что пишут в учебниках, давно пора выбросить, все это хлам, за редчайшим исключением. Поскольку до сих пор мы представляем его эдаким рафинированным, золотоволосым, кудрявым мальчиком с огромными глазами, который писал о березках, о девочках и так далее. Мы не знаем ни его истинной биографии, ни глубины его творчества. А ведь само существование поэзии Есенина как таковой - певучей, мелодичной - было укором железобетонным конструкциям определенных поэтов того времени. И Горький, который любил Есенина как поэта, по рангу "буревестника" ненавидевший его, писал Бухарину, что нужен удар по есененщине, удар именно по этому крылу новокрестьянской поэзии.

Были и другие причины, о которых вспоминал убийца Есенина. Дело в том, что после 1923 года Есенин стал контрреволюционером. И в письме к А. Усикову в феврале 1923 года он пишет: "Если бы я был один, если бы не было сестер, то плюнул бы на все и уехал бы в Африку или еще куда-нибудь. Тошно мне, сыну российскому, в своем государстве пасынком быть... Я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только одно: что ни к Февральской, ни к Октябрьской". Он возвращался к Богу. Только в прошлом году мы доказали, что ему принадлежит маленькая поэма в защиту Иисуса Христа против Демьяна Бедного. Далее, Есенин "крыл" на всех углах советскую власть. И об этом говорил Фурманову Демьян Бедный. К тому же, Андрей Соболь рассказывал в Италии в начале 1925 года, что "так крыть большевиков, как это публично делал Есенин, не могло и в голову придти никому в советской России. Всякий, сказавший десятую долю того, что говорил Есенин, давно был бы расстрелян".

"На Есенина было заведено тринадцать уголовных дел, и большинство из них проходило по статье "антисемитизм"

- Я знаю, что у Сергея Есенина была репутация скандалиста, на него даже были заведены уголовные дела, обвинявшие его в хулиганстве и других правонарушениях. Это имело отношение к его гибели?

- А как же. Вы затронули тему, которую старательно избегают многие литературоведы. Ведь на него было заведено тринадцать уголовных дел, и большинство из них проходило по статье "антисемитизм". Рукою Ленина в рукопись "Про это" Свердлова было вписано, что таких людей нужно ставить вне закона и расстреливать. И многие статьи, по которым обвинялся Есенин, как раз подходили под этот закон. Более того, последнее дело, грозившее Есенину судом, также подпадало под эту статью.

- Что за суд? В чем обвинялся Сергей Есенин?

- Есенин возвращался из Баку поездом вместе с женой Софьей Толстой. На перегоне города Серпухова он решил пообедать в вагоне-ресторане. Но чекист не пустил его. Они повздорили. Эту ссору слышал дипломатический курьер Альфред Рога - иностранец, из Таллинна. В этом же поезде ехал друг Каменева, врач по профессии, Левит. И Рога попросил, чтобы Левит обследовал Есенина на предмет его психического здоровья. Вы представляете себе эту картину?! Есенин в купе с женой, открывается дверь, входит Левит и говорит: "Сергей Александрович, вы хотите обследоваться на предмет своего психического здоровья?" Что делает Есенин? Этот Левит летел до последнего вагона. Об этом у нас нигде не писалось. Зато много публикаций на эту тему, в частности, записка Рога, объяснения Левита и Есенина, было в американских журналах.

Ну, а дальше события развивались так. Когда поезд только подошел к Москве, Есенин сразу же был арестован. И Рога, и Левит подали на него в суд, в том числе и по статье "антисемитизм". Сергей Есенин дал подписку о невыезде и по совету друзей, мол, "психов не судят" лег в психиатрическую больницу.

Теперь смотрите... Смысла ехать ему в Ленинград не было никакого. Во-первых, он был под судом, а во-вторых, еще и потому, что там не было более или менее налаженного быта. В Москве у него была первая жена, сын от этого брака и, наконец, друзья, которые поддерживали его - попросту сдавали ему угол. Ведь у Есенина не было своего жилья. Звучит невероятно, но это факт.

- Так чем же был вызван его приезд в Ленинград?

- Я думаю, тем, что он хотел сбежать. И скорее всего в Великобританию. Сейчас мы работаем над этой темой. Есенин под давлением родственников лег в психушку и 26 ноября 1925 года написал своему другу Петру Чагину: "Отделаюсь от кой-каких скандалов и махну за границу. Там и мраморные львы красивей, чем наши живые медицинские собаки". Вы знаете, что лев - неотъемлемый атрибут государственной символики Англии. Тем более, что Есенина там печатали.

- И все же кому была выгодна смерть поэта?

- Все дороги ведут к Троцкому. У них сложились очень сложные отношения. Как-то в хмельной компании Есенин сказал: "Не поеду в Москву, пока Россией правит Лейба Бронштейн. Он не должен править". А эти слова слышал сексот ГПУ Глеб Алексеев и передал их по назначению. Потом, в поэме "Страна негодяев" есть персонаж, по фамилии Чекистов, он говорит: "Какой ты жид? Ты господин из Веймара". А Троцкий одно время жил и учился в Веймаре. Ну, читать такое... кому приятно? Между ними было много других столкновений, породивших ненависть Троцкого к Есенину. Именно Троцкий отверг ходатайство Луначарского, чтобы не было суда над Есениным, поскольку считал, что шумиха вокруг имени Есенина нужна, чтобы показать истинное лицо русского антисемита.

"В списках проживающих в "Англетере" Есенин не значился"

- Так что же произошло в "Англетере"?

- Дело в том, что Есенин никогда и не был в этой гостинице. Он стал жертвой политической игры Сталина и Троцкого. Когда в декабре 1925 года победил Сталин, Троцкий увидел в этом происки антисемитов и попросил Бухарина разведать по своим каналам ситуацию в Москве... И вот вчерашний вождь революции оказался близок к опале... Ну, и ему нужно было на кого-то выплеснуть всю эту негативную энергию. Конечно, на Есенина.

- Почему?

- Потому что Есенин воплощал дух русской нации. Убийца рассказывал майору Титаренко, что когда Есенин приехал в Ленинград, то он с Блюмкиным, который хорошо знал поэта, поскольку был вхож в литературную богему и сам пописывал стишки, заманили Есенина в первый же день в гостиницу, чтобы обмыть встречу. И там-то это и произошло. Но это не вся правда... Есенин не переступал порог гостиницы. В списках проживающих в гостинице "Англетер" Есенина нет. И никто среди остановившихся там или обслуживающего персонала не видел и не слышал Сергея Есенина. Учитывая невероятную общительность поэта, такого практически не могло быть. Хотя, с другой стороны, это и неудивительно, если принять во внимание, что все произошло совершенно иначе... По приезде в Ленинград его по негласному распоряжению Троцкого арестовали. И предположительно держали в доме N 8/23 по проспекту Майорова, где допрашивали четыре дня. Смысл допросов заключался в том, что Есенина хотели завербовать в качестве секретного сотрудника ГПУ. Не думаю, что Троцкий давал приказ убить поэта, но так уж случилось... По-видимому, Есенин сопротивлялся и с силой толкнул Блюмкина, тот упал. Тогда Леонтьев выстрелил... На фотографии виден след от пулевого ранения, а после этого Блюмкин ударил Есенина рукояткой револьвера в лоб.

Блюмкин после убийства из Ленинграда связался с Троцким и спросил, что делать с трупом Есениным. Тот ему ответил, что завтра появится его статья в газете о том, что неуравновешенный, упаднический поэт наложил на себя руки, и все замолчат. Так и произошло.

- А что же следствие?

- Вы знаете, милиция в этом деле вообще не участвовала. А занималось расследованием некая странная организация, которая называлась "Активное секретное отделение уголовного розыска". Ею руководил Петр Громов. В начале девяностых годов я встречался с одним из ее членов - милиционером Георгием Евсеевым 1901 года рождения. Он мне рассказал совсем невероятную вещь, которая потом подтвердилась воспоминаниями Леонтьева. Мол, Есенин был привязан к трубе... от батареи. Причем старый милиционер божился, что именно так и было. Из записей Леонтьева: "Они пытались повесить Есенина на собственном ремне. Но у Есенина талия была узкая, и им не удалось привязать его к трубе парового отопления, поскольку ремень был коротковат. Они приткнули его к батарее, чтобы потом представить след от удара рукоятки револьвера как ожог". И затем все бумаги, которые будут фигурировать в ходе следствия, сфальсифицировали. Я досконально их проверил и доказал, что, например, акт судмедэкспертизы фальшивый. Каким образом это произошло? Я поднял подлинные дела врача, подпись которого стояла на акте, и увидел, что он совершенно по-иному описывал случаи самоубийства и в частности тех, кто повесился.

- Скажите, а как объясняет ваша версия многочисленные воспоминания друзей Есенина, которые ожидали подобного шага от поэта?

- Настоящие друзья у него были в Москве, а в Ленинграде описывали встречи с ним и делились воспоминаниями сексоты Троцкого. Все они подписали "липовый" акт об обнаружении тела Сергея Есенина. Кстати, когда я выступал в программе "Время", назвал имена этих агентов ГПУ и разоблачил их, то один из родственников упал в обморок, поскольку не предполагал, что его дядя был в этом замешан.

- Поддержала ли вашу точку зрения об убийстве поэта есенинская комиссия по выяснению действительных обстоятельств смерти поэта при Союзе писателей России под председательством Юрия Прокушева?

- Нет. И сейчас в одном московском журнале готовится к печати моя большая статья, в которой дана убедительная отповедь лицам, многие годы выгодно эксплуатирующим имя и славу поэта