УЖАСТИК

Иногда бессонница одолевает – это уже возрастное, видимо. В том смысле, что с возрастом начинаешь грезить перед сном не только о приятном, как это автоматически получалось в молодости. А размышления сну вовсе не способствуют и сами по себе человека зачастую огорчают. Поэтому издавна пользуются спросом всяческие средства, излишней задумчивости препятствующие. Из их перечня алкоголь и всяческую иную химию сразу исключим, как наносящую вред телесному здоровью. С дефинициями здоровья душевного все сложнее, поэтому самоё популярное нынче из средств такого рода – это телевизор.

Засыпать при включенном телевизоре - по нынешним временам нормальное дело и полная рутина. На то в аппарате и предусмотрены функции автоотключения и будильника. Но в самом этом процессе есть деликатные стороны, определяемые индивидуальностью засыпающего. Ясно, что у каждого приверженца данной методы есть свои рецепты. Моя супруга, к примеру, очень уважает в этом плане футбольные трансляции, поскольку успевает заснуть за среднестатистическое время проводки мяча от центра поля до штрафной. Дочь не в счёт, она, в силу преимуществ молодости, отлично засыпает и просыпается под клипы МТV. Сосед признавался, что в том же отношении для него вне конкуренции некоторые продукты канала «Культура». А я лично предпочитаю на сон грядущий фантасмагорические «ужастики». Благо, выбор их нынче – безбрежен.

Читал, что популярность этого жанра объясняется тем, что граждане сублимируют посредством оного свои подсознательные первобытные страхи и при этом очень успокаиваются. Вероятно. Хотя, можно найти мотив, и не беспокоя тёмных глубин подсознания. Посматриваешь вполглаза, как боевые треножники марсиан крушат далёкие города – и начинаешь проникаться всей глубиной понятия «стабильность». Или, к примеру, поели червяки чего-то вкусного из бочки с химическими отходами, тотчас мутировали, превратились в гигантских змеев – и ползут на вас всей оравой… А вы говорите «кризис, кризис». Да весь ваш кризис на этом фоне – благостное процветание и патриархальный покой. Так что, баюшки-баю.

Иерархия рыночных киноужасов венчается произведениями, посвященными
концу света. Лучше даже так написать – Концу Света, поскольку дело имеем с мифом, поистине глобальным. Это самое радикальное средство, действенное даже тогда, когда полчища зомби и вампиров терпят фиаско, а Чужие с Хищниками заканчивают вничью. То есть, Конец Света – это абсолютный рубильник, снимающий все беспокоящие вопросы, включая (выключая) проблему невыплаченных кредитов накануне увольнения.

Кроме всего, это попросту модно. На актуальном информационном рынке – самом бойком из рынков современности – Конец Света это разом и тренд и бренд. Поисковая система Google на запрос «2012» предложит вам более 170 млн. страниц. Популярная по природе своей тема секса по этому показателю отстаёт втрое. Нет дня и часа, в который хоть на одном из телеканалов не обсуждались бы возможные сценарии этого действа. Вы легко можете попасть в неловкое положение, публично явив свою неосведомлённость относительно даты грандиозного финала – 20 декабря 2012 года. Граждане, вникающие в нюансы календаря майя глубже вас, предложат 22-е и 23-е числа того же месяца, как более достоверные. Но когда речь идёт о шоу подобного масштаба, такие мелочи – не повод для торга. Лучше просто запастись колой и попкорном на неделю. Это надёжнее.

Автор этих заметок даже не мыслит поставить под сомнение вероятность такого события и его предполагаемых сроков. Как, впрочем, и любых иных сроков того же события, включая момент написания этих строк. Автору даже реально сдаётся порой, что Конец Света уже наступил – но без больших афиш не был массами замечен, - ввиду параллельного крушения лайнера, фестиваля «Евровидение» и очередных недоразумений с оплатой поставляемого газа.

Но хочется отметить, что никогда ещё, со времён древнеегипетских, излюбленный сюжет человечества « Конец Света» такого бенефиса не имел. Возможно, дело лишь в новом уровне развития СМИ. Уже в Древнем Египте можно было припудрить этим мифом неудачи с урожаем и отвлечь чернь от разногласий по вопросам престолонаследия. Сегодня он становится универсальным убаюкивающим средством. Конец Света списывает - всё и для всех. Тотальный Reset. Перезагрузка обанкротившейся цивилизации.

Безусловно, Конец Света – феномен масштаба мирового, но имеет выраженные национальные модификации. С гордостью скажу, что русский вариант – один из самобытнейших. Вообще, к перспективам ужасных катастроф наше национальное восприятие давно выработало полный иммунитет, передаваемый генетически. В арсенале ада нет ничего, что стране нашей было бы в диковину. Стандартный итог упоминания о конце времён в любой беседе у нас таков: «Детей жалко, а я бы лично посмотрел…» И сквозит при этом сожаление не столько о судьбе потомков, сколько о том, что представление может сорваться в очередной раз.

Когда нечего терять – и это досадная потеря.

Но душа русская вечно просит чуда, причем, ей важен не столько его жанр, сколько размах. Так ведь хочется, чтобы посреди рабочего процесса вбежал кореш с известием: «Вот вы тут пыряете (паяете, копаете, строгаете), а там - такое !!!» И – штыки в землю. И кепку по кругу. Какая работа, когда там – такое. А Конец Света – это идеальный, 100%й повод извлечь из-под стопки белья всё, что давно откладывалось на «Жигули».

Из этого пассажа можно вывести, что мистерия «Конец Света» демократична, как блатной шансон, и популярна лишь среди небогатого простонародья. Не тут-то было.
Журналистский промысел позволяет иногда общаться с людьми влиятельными – журналистам, как и кошкам, порой открыт доступ в покои королевы. Беседую недавно с человеком, состояние которого почти без натяжки можно назвать олигархическим. Во всяком случае, проблемы потребления, включая яхты-виллы-острова-куршавели, для него – пройденный этап. Без камер и диктофонов идёт беседа, в тоне доверительном.

И деятель, в бизнесе которого заняты тысячи и тысячи других людей, без улыбки произносит примерно следующее: «Я понимаю, что вы сочтёте меня странным, но с некоторых пор я все эти разговоры о конце света стал воспринимать без всякого скепсиса. Всерьёз уверен, что другого исхода и быть не может». И в голосе говорящего нет особой печали, лишь философический холодок. Потому, возможно, что когда всего в избытке, слишком-то ничего и не дорого.

Сложно жить в России без ожиданий. Так привыкли. Если уж не светлого будущего ждём, то хоть какого-то. Вот, к примеру, Олимпийские игры 2014 года – чем не веха будущего? Тут на сторону Конца Света – воистину подсознательно, но дружно – становится чиновничество. Пусть и робкие вопросы относительно потраченных триллионов и достигнутых в итоге результатов – а неприятно. По итогам же Конца Света никакой отчётности вовсе не предвидится.

В пору моей, далёкой уже юности, зачитывались мы с ровесниками фантастикой в стиле «мейнстрим». Очень хотелось – хоть в мечтах – вырваться из убожества обшарпанных заборов и стен туда, в причёсанный мир стекла, бетона, полированной стали и штампованной пластмассы. Увидеть, как свободно продаётся красивая одежда из неведомых тканей, как сияют огни и огромные движущиеся изображения, как свищут мимо обтекаемые, лоснящиеся авто. Подержать в руках крохотное устройство индивидуальной связи… хотя последнее было грёзой слишком дерзкой.

Эти картинки будущего оказались так легко воплотимы! И жизни одного поколения не потребовалось для того, чтобы реализовать весь этот простенький дизайн, евроремонт мира. Мечтайте о большем, о главном, о недостижимом. Иначе мечты сбудутся во всей скромности замыслов ваших, прежде, чем ожидаете – и окажетесь перед пустотой впереди.

Уже лет 20, как в фантастике – литературной и кинематографической – нет позитивных моделей будущего. Совсем нет. Супергерои утверждают себя исключительно на руинах павших, растерзанных цивилизаций. Не важно, какие коллизии привели к катастрофе, планета ли Нибиру прошла слишком близко или сами люди подорвали весь свой апокалипсический боезапас. Но картина подсознательно запрашиваемого будущего нарисована ясно. Миллионы мальчиков бродят по виртуальным развалинам в пространствах компьютерных игр, в полях «Сталкера» или «Фаллаута». Чего же они ищут там, отчаянно и безотчётно, в мирах опасностей, смертей, чудовищ? Впрямь ли «глухое тяготение распада» пришло на смену мечте о лучшем в человеческих умах?

Нет. Мальчики, как и прежде, ищут лучшего. Упоительного счастья они ищут в вымышленных землях и временах, там, где есть место чести и самопожертвованию, где друг всегда остаётся другом, и враг не прикидывается никем иным. Где задача ясна, где ценности очевидны. Главного не нашли они в духовной пустыне лакированной современности, изолгавшейся и оподлившейся – они не нашли поля чести. Вот в чём ужас. И готовы теперь мальчики к любому разрушению ради своих поисков. Каждому из них – по природе человеческой – так или иначе, уготован свой частный конец света. Но не то людей страшит, что конец неотвратим, а то, что встретить его можно без достоинства и смысла. И мне, седому человеку, в данном случае совершенно нечего мальчикам возразить. Это тоже – ужас. Всё прочее – балаганный жупел, коммерческое пугало. Испугались бы, да пострашней видали.