Нерожденный ребенок. Взгляд самурая

«Мне этот ребенок сейчас не нужен»...

В самом начале XX века в экзотической Японии жил талантливый писатель Акутагава Рюноскэ. Увлекался Гоголем, Чеховым, Достоевским. Русская классика, кстати, вообще в Японии пришлась очень даже ко двору: восточная культура по своей сути созерцательна и подвигает к глубоким размышлениям, а писатели золотого и серебряного века как раз поднимают вопросы о смысле жизни, о нравственном выборе, о природе поступков человека. Эти темы интересовали и Рюноскэ.

Умер писатель в очень молодом возрасте. Ну, как умер. Покончил с собой.

В последние месяцы жизни писал особенно много и в первую очередь на злободневные темы. Одним из самых выдающихся его произведений считается «Страна водяных» (1927), в которой в форме острой сатиры автор высмеивает современное ему общество с только зарождающимися капитализмом и фашистскими настроениями.

Акутагава Рюноскэ. Фото: fb.ru

Рассказ, мягко говоря, мрачноват и циничен, но это и неудивительно, учитывая в каком глубоком состоянии уныния пребывал Акутагава. Тем не менее работа содержит ряд остроумных и пронзительных переживаний автора.

Интересно, что на первых же страницах писатель обращается к теме так называемого планирования семьи. Видимо, этот вопрос его особенно смущал.

Так, попав в страну водяных, главный герой рассказал местным об ограничении деторождения. У его новоиспеченного приятеля случился приступ гомерического хохота, и тот в удивлении спросил: «Разве не смешно считаться только с интересами родителей? Разве не проявляется в этом эгоизм и себялюбие?»

У капп (так называются мифические японские водные духи, название которых перевели для нас как «водяные») не родители решают, родиться ребенку или нет, а он сам. Процесс родов чрезвычайно оригинален: когда подходит время появиться на свет детенышу водяного, то отец спрашивает, хочет ли он этого. Если нет, то акушерка вводит какой-то препарат и дитя просто исчезает.

Главному герою довелось поприсутствовать на таких родах. Когда малыша-каппу спросили, готов ли он, так сказать, «на выход», то озадаченный папаша получил следующий ответ: «Я не хочу рождаться. Во-первых, меня пугает отцовская наследственность — хотя бы его психопатия. И кроме того, я уверен, что каппам не следует размножаться».

Интересная смена ракурса, правда? Мы так привыкли рассуждать рождаться ребенку или нет, что совсем не думаем о том, что у него-то выбора никакого и нет. Для него, может быть, такие родители тоже далеко не предел мечтаний, да и время сейчас не подходящее – учиться ходить придется по гололеду. Просто у него нет возможности убить их и родиться, например, чуть попозже или уже от других, более здоровых.

В нашей реальности интересы ребенка вообще редко когда учитываются. На повестке дне стоят совсем другие вопросы: вовремя случилась беременность или не вовремя, достаточно ли младенец будет здоров, нужен ли он вообще или лучше собаку завести.

Правда, закон бумеранга может сработать раньше, чем кажется на первый взгляд. Ведь, учитывая тенденции развития современной цивилизации, не исключено, что единственный отпрыск воздаст сторицей за всех нерожденных братьев и сестер, сдав родителей в дом престарелых или подписав бумаги на старую добрую эвтаназию.

Когда он решит, что они уже не нужны, их инсульт сейчас крайне не вовремя и, пожалуй, лучше завести собаку.

Показательно, что еще лет сто назад эгоизм и себялюбие были ругательными словами. В наши дни апеллировать к недопустимости думать только о себе уже давно неубедительно. Нам со всех углов кричат, что «мы этого достойны», «бери от жизни все» и так далее в том же духе. Давно уже никто и не пытается придумать благочестивые отговорки. Говорят прямым текстом: «Мне этот ребенок сейчас не нужен». В Австралии, к примеру, несколько лет назад был случай, когда молодой женщине сделали аборт на девятом месяце беременности только потому, что ребенок причинял ей какие-то невообразимые психологические мучения.

С другой стороны, люди далеко не всегда отдают себе отчет в том, что делают. В большинстве случаев мы поступаем так, как принято. К примеру, если верить Википедии, «данные социальных опросов показывают, что репродуктивное поведение мало зависит от материальных факторов и больше ориентировано на внутренние репродуктивные установки, культивируемые обществом». У нас, допустим, рожать детей с каким-то остервенением приравнивается к «плодить нищету». Кто-то когда-то забросил идею, и она легко прижилась, а соответствует она действительности или нет – не так уж и важно. Главное, что ее можно использовать как «благородоное» оправдание своих убеждений. И каков бы ни был реальный достаток и сколько государство ни предлагало бы пособий, установку эту не перебить. Просто у нас так принято, и все.

Также в приведенном отрывке из рассказа Акутагавы явно проступает важная мысль, что ребенок – с самого начала личность. Когда взрослые решают, заводить ли им ребенка или рожать ли уже зачатого, то они относятся к нему как к своей собственности, к тому, что не имеет самодостаточного бытия. Да, до какого-то момента он не шибко и самостоятелен, и без посторонней помощи не может осуществить никаких даже самых простейших физиологических функций. Но это все временно, и задача родителей позаботиться о нем в этот нелегкий период и подготовить его ко взрослой жизни.

Ребенок не является собственностью родителей, он им дарован, дан на воспитание, если хотите. А потом, когда он уже достаточно самостоятелен, он уходит. Остается любовь и почтение к родителям, благодарность за их заботу и терпение, но личность он уже обособленная.

К сожалению, часто приходится видеть отношение к детям именно собственническое. Родители реализовывают на детях свои желания и представления о правильной и счастливой жизни, редко или вообще не руководствуясь потребностями и склонностями самого ребенка. Когда же дети вырастают и обзаводятся своими собственными семьями, то нередко мамы продолжают контролировать все их жизненные процессы, отказывая тем самым уже давно выросшим потомкам в самостоятельности и способности принимать решения.

«Страна водяных» написана почти сто лет назад, но не теряет своей актуальности и по сей день. На то она и классика.

Интересно, что написал бы Акутагава Рюноскэ, живи он в наши дни? Особенно принимая во внимание, что он уже тогда был весь проникнут донельзя пессимистичными настроениями касательно вектора развития современного ему общества. И это он еще не слышал о гендерных экспериментах и не лицезрел гей-парады во всей их неприкрытой красе. Пожалуй, мы бы услышали что-нибудь пожестче, чем «я уверен, что каппам (читай, людям) не следует размножаться».

Екатерина Выхованец