Три поколения

Юрий Бондарев, Александр Проханов, Захар Прилепин… 

• Владимир Бондаренко

15

Оценить статью: 8 1

Сегодня есть уникальная возможность вглядеться в лидеров сразу трёх поколений русской литературы.  

Юрий Бондарев, Александр Проханов, Захар Прилепин… 

Несомненные лидеры и всей русской литературы, и своего поколения, при этом каждый — со своим лицом, каждый — неповторим. 

Юрия Бондарева не спутаешь ни с Виктором Астафьевым, ни с Георгием Баклановым, ни с Даниилом Граниным… 

Александр Проханов также не похож ни на кого из лидеров своего поколения: ни на Валентина Распутина и всех славных наших "деревенщиков", ни на Эдуарда Лимонова, ни на Андрея Битова, ни на  Дмитрия Балашова… 

Вот и самый молодой из них, Захар Прилепин, стал знаковым писателем поколения уже XXI века не в силу своей схожести с кем-то и типичности, а скорее — в силу своего характера, несомненного личностного лидерства.  

Все трое, один за другим, при всей своей неповторимости, продолжают главную линию русской литературы — глубинного психологического реализма. Все трое из разных поколений, но каждый — фронтовик. 

Юрий Бондарев — давний герой уже легендарной Великой Отечественной войны. 

Александр Проханов прошёл Афганистан и Чечню, был почти на всех локальных военных конфликтах холодной войны. 

Захар Прилепин тоже успел поучаствовать в нескольких войнах. 

У каждого из них есть своя фронтовая проза. В силу близости своих биографий, они и в жизни оказались близки друг другу — писатели-патриоты, любящие свой народ, своё государство.  Сильнейшие прозаики и при этом — незаурядные личности, несомненная элита русского народа.  

Я хорошо знаком со всеми тремя. Горжусь своей дружбой с ними, но выбрал именно их в качестве лидеров своих поколений не в силу этой дружбы, а потому что, благодаря ей, хорошо знаю каждого из них, знаю их творческие и лидерские качества.  

Уже первые бондаревские военные повести "Батальоны просят огня" (1957), "Последние залпы" (1959) вывели его в лидеры фронтовой прозы, в ряд лучших писателей поколения Великой Отечественной. Не случайно ещё один замечательный писатель-фронтовик Василь Быков так высказался о своём собрате: «Все мы вышли из бондаревских “батальонов”». Но Бондарев не стал замыкаться на военной тематике, он смело шёл вперёд, выходя на самые острые проблемы современности: повесть "Тишина", роман "Горячий снег", и так — до самых последних времён. Недавно Юрию Васильевичу исполнилось 95 лет, но он и сейчас не хочет сдаваться времени. Бондарев — не исторический писатель, не автор эпопей, он весь: с самого начала и до нынешних дней, — летописец современности. 

Впрочем, точно так же, как  и другие мои герои: Александр Проханов и Захар Прилепин.

За каждым из них — своя эпоха, свой стиль, свои характерные образы. Может быть, они станут героями моей будущей книги о трёх эпохах: фронтовая проза, далее — "проза сорокалетних" и, наконец, "постимперская" литература третьего тысячелетия… 

Характерно, что все трое абсолютно независимы друг от друга. Ибо, если и говорить об их литературной зависимости, то это зависимость каждого, прежде всего — от своей эпохи, а уж потом — преемственность и зависимость этих эпох друг от друга. Каждый из них — главный летописец именно своего времени. И уже не так важно, какая война где описывается: Вторая мировая, чеченская, афганская или донбасская, — все они увидены глазами наших писателей, наших летописцев. 

Эпоха от военных лет до «оттепели» блестяще представлена Юрием Бондаревым. Весь брежневский и послебрежневский период достался Александру Проханову, а уж теперь слово о времени берёт на себя Захар Прилепин… 

Александр Проханов сегодня — уже живой классик, самый именитый писатель нашего времени. Знаю его больше сорока лет, читал все его книги. Когда-то Александр Солженицын говорил мне о природной метафоричности Проханова, и он был прав. Проханов метафоричен по сути своей, в любом дружеском застолье, в беседах своих он даже более ярок, чем в романах. Прямо записывай всё на магнитофон и вот тебе — парад метафор. 

Авангардный стиль сближал Проханова с поэтами-шестидесятниками, с либеральными вольнодумцами.  

Но, при всём восхищении его природной метафористикой, его авангардной стилистикой, наизаглавный смысл его прозы всегда был в другом — в державности. Переиначивая характеристику Солженицына, я бы сказал о природной державности Александра Проханова.  

И вот третий, самый молодой из этой троицы — Захар Прилепин. Его страшный роман "Патологии" я бы не задумываясь поставил в один ряд с ранней фронтовой прозой Юрия Бондарева и Василя Быкова, Константина Воробьёва и Виктора Астафьева. С этим романом Захар Прилепин сразу вошёл в лидеры своего поколения. На голову опередив всех своих сотоварищей, уже годами публикующихся в толстых журналах. Мне Захар Прилепин видится неким Максимом Горьким современности — даром что земляки-нижегородцы.  

Роман Прилепина "Санькя" может стать для будущих поколений наших соотечественников своеобразным манифестом социального поведения, новым вариантом романа Николая Островского "Как закалялась сталь" — в других условиях, с другими общественными проблемами, но с проповедью всё того же отчаянно русского героического максимализма. Сумеют ли заметить наши власти этот поворот в умонастроениях общества, изменят ли свою линию поведения или заведут общество в тупик, безнадёжный и кровавый, — покажет ближайшее будущее.  

Перед нами — почти целый век русской литературы высшего уровня. Пока они живы, говорить о каком-либо кризисе в нашей словесности не имеет смысла. В самой России меняется политика, меняется идеология, меняется экономика. А литература остаётся неизменной — великой и восхитительной…