Кто царь и бог лицемеров. Вождь народа

ГЛАВА XII

КТО РАВЕН ВСЕМ?

Построение, где каждая следующая единица уступает лидеру звена, можно назвать военным построением. Если конечно после войны нет мира. Но он есть. После войны всегда наступает мир среди соседей. И этот самый мирный промежуток значительно продолжительней, хотя бы для того, чтобы успело подрасти очередное пополнение молодых воинов. Это совершенно не означает, что построение мира потеряло качество войны. Наоборот, построение мира дублирует военное построение удивительным образом. Этих двух близнецов можно назвать одним словом — традиция. Мы и будем называть принцип выбора худшего, идущего за лучшим традиционным. И это вовсе на значит, что первые шеренги чиновников режима лучше самых последних. Это значит, что каждый последующий чиновник в цепи просто удобен системе. Подбор худших просто удобен. Но сначала он удобен начальнику звена. Этот каждый начальник звена выбирает заместителя хуже себя и хуже себя по всем качествам. Чтобы никто не увидел превосходства заместителя ни в чем. Ведь по стереотипу войны более талантливый должен находиться впереди.

Так получается, что лидер или вождь традиционной общины превосходит всех, идущих за ним следом, и на войне, и не на войне и превосходит всех разом. Он просто равен всем один, в одним лице. Отсюда, наверное, и начинается его восхваление. Но какой человек по качеству превосходит всех? Только сверх человек. Такой человек достоин любви и славы. Особенно, идущие за ним по рангу, не будут кричать — ты наш кумир, ты наш вождь, никогда не рождалось на свете такого яркого солнца.

Но что его насторожит?

Сверх лидер заподозрит в неискренности и даже не поверит, что он выше всех, круче всех, сильнее всех, что он равен всем сразу. Один лидер против всех. Получается примерное равенство мирного времени одного против всей остальной массы.

Что касается самого низа, где по идее обитают самые недостойные, то здесь они также хвалят или по меньшей мере обязаны хвалить своего непосредственного начальника, -льстить ему, угождать, остальное восхваление самого главного они делают по его приказу. Этого начальника, как подчиненные, выполняющие его поручение. За нерадивых солдат начальник может пострадать карьерой, а то и головой. Пусть его люди официально кричат про солнце нации, а ему только подчиняются и кричать не надо. Сегодня конечно карьерой и деньгами рискует любой, если его люди ленивые и непонятливые и вообще не кричат, ходят тихо. Что очень важно. Так постепенно создается культ или разворачивается механизм культа. И не потому, что лидер так не уверен в себе, что ему нужно ежечасное напоминание, как он велик. Это просто естественный режим иерархии. И поддерживают такой режим только традиционные люди.

Традиционные люди все время воспитываются на культе и на авторитетах. Без учителей, наставников не может быть самой традиции И смысл жизни традиционных людей такой, — служить. Конечно тут же возможен и отрицательный отбор. Вид прилежного ученика приветствуется всеми учителями. Просто вид становится способом незаслуженной награды, а потом и обязанностью. Отсюда все общество быстро зарастает общим, нет всеобщим просто лицемерием.

И вперед отбираются ущербные, но изворотливые лицемеры. В такой толпе лицемеров, пройдох и ханжей совершенно невозможно узнать, где старый отряд, где второй и кто в шеренге уступает первому воину в силе и отваге. Но для проверки боеспособности отряда ханжей и воров достаточно любого происшествия — кризиса. Смутное время является искусственным заменителем каких -нибудь агрессивных соседей из далекого прошлого. Всей традиционностью, дисциплиной такие народы начинают как бы подготовку к этому объективному обстоятельству. Ведь худший уже сидит на еще худшем, чем он сам. И если худший впереди, это не значит, что он лучший. Он лучший в приспособлении, в традиционной сервильности, мимикрии, иначе ему никак не пролезть наверх по ступеням худшести. В воздухе витает общая тревога. И даже отряд ханжей и воров не уверен, откуда придет наказание за ложь и приспособленчество. Все население не ждет ничего хорошего, хотя по инерции восхваляет своего непосредственного и формально первого лидера.

Казалось бы, чтобы выйти из этой ситуации тревоги и поверить в будущие, нужно просто выбирать достойных. Ответственных. Но где их теперь взять? Проблема отбора худших во имя исполнения воли «лучших» (на сегодня, условно лучших) создает развращенное и хитрое население. Каждый из традиционной толпы хочет пролезть куда -нибудь повыше и конечно же хитростью. Хитрость становится тотальной и повсеместной. Все хитрые и одновременно недовольные чем то. Примерные отцы семейств начинают воспитывать покладистых и хитрых сыновей уже в своих семьях. Вся система начинает отвергать любые отклонения от нормы даже во время отдыха, чтобы не терять время. Весь режим словно отмобилизовывается. Любые альтернативы отвергаются и преследуются, может быть даже не буквально, а осторожно. На всех участках битвы с невидимыми нарушителями идет борьба, как будто это борьба традиционного человека со своей тенью. Трудно найти кошку в черной комнате. Войны вроде никакой нет, но борьба идет. В момент восхваление правящей верхушки и официально, и неформально, когда никто не видит, каждый следит за собой, как будто он идет в невидимом строю соглядатаев. Откуда же тут взяться порядочным людям? Весь режим работает против них. Настоящие порядочные исчезают как вид. Они порядочные внутри, а все — внешне. Все стараются избавиться от подобного знакомства. Кучкуются, чтобы сообща выразить презрение белой вороне. Даже родители могут пожалеть в какой то момент, что у них порядочный (на самом деле порядочный) сын, а не уважаемый пройдоха. А был бы лицемером как все, может и порадовал бы стариков, карьера бы задалась и похвастаться людям можно.

Что происходит?

А происходит то, что бывает на любой войне. И не на войне, как видим, тоже. Когда нет опасности и не надо рисковать, традиционный строй напоминает сам себя, но наоборот. Отбираются худшие, чтобы набрать еще хуже. Но традиционный строй и воспитание отменить нельзя. Нужна воля. Кого? А вы подумайте. Кто равен всем один? Правителя, конечно же. Только он один тут царь и бог.