"Учёные готовы выйти на улицы". - Экспертные оценки с 5 съезда ДЗВОН

Недавно прошедший в Москве съезд межрегионального общественного движения «За возрождение отечественной науки» провёл настоящую экспертизу положения дел в российской науке. 

Продолжаем публикацию мнений авторитетных учёных.

Анатолий Самарин, доцент МГИМО, профессор и академик РАЕН, редактор интернет-сайта движения.

Достичь серьёзных позитивных изменений в науке можно только политическими методами. Строительство великой сырьевой державы, которое ведётся в последние десятилетия, автоматически делает излишней всякую фундаментальную науку. После того как в стране свершилась деиндустриализация, и в школе, и в вузах также произошли необратимые изменения. Нынешнему компрадорскому слою народ не нужен. В России господствует мародёрский капитализм: обобрать, вычистить, выгрести — вот основные функции правящего класса. Проблемы науки и культуры их не интересуют. Да и страна им мало интересна: они устраиваются хорошо и в других местах.

Вот почему наша «правящая элита» в принципе не склонна вступать в диалог с общественными группами, в том числе с учёными. Она занимается изъятием денежных средств из всех сфер и даже на распродаже науки умудряется зарабатывать. «Охотники за головами» со всего мира занимаются отбором нашей талантливой молодёжи, которая массово уезжает за рубеж. И наши вузы не только не протестуют, но и даже одобряют подобную деятельность.

Они, видимо, не знают высказывания экс-премьера Британии Маргарет Тэтчер: «Нация, которая не заботится о своей науке, обречена». Лишь за первые полтора десятилетия после реформ число учёных в России уменьшилось в три раза, после чего сокращение стало ещё больше ускоряться. И сегодня в академии наук осталось лишь сорок тысяч учёных.

Иван Никитчук, доктор технических наук, председатель Центрального Совета РУСО.То, что происходит с наукой в нынешнем нашем государстве, вполне естественно. Бандитам, жуликам, предателям, клятвопреступникам (они ведь клялись в верности, получая партийные билеты и офицерские погоны) наука не нужна. Они издеваются и над наукой, и над взрастившей её страной, над героическим народом, который они превратили в быдло. Шарят по карманам у народа! Все напасти от власти. Пока мы эту шайку, усевшуюся на шее народа, не сбросим, бесполезно плакаться. Надо объединить усилия всех трудящихся и вместе освободить страну от позора, который она переживает.

Сергей Адамчик, заместитель директора Института химии высокочистых веществ, Нижний Новгород. С точки зрения заместителя директора научного института, жить нам, учёным, становится всё хуже и хуже. Среди основных проблем — проведение исследований, кадры, финансирование, социальные дела. Это — если укрупнённо. А теперь по пунктам. Работой, то есть научными исследованиями, нам заниматься некогда. Потому что главная забота — выполнить указ президента о 200 процентах зарплаты для учёных, других задач перед нами не ставится. При этом нам приходится манипулировать числителями и знаменателями — и больше задач перед нами не стоит. Растёт напряжённость в коллективах, связанная с ростом диспропорций в зарплатах научных и ненаучных сотрудников. По госзаданию доля зарплаты составляет ныне более 90% всех затрат института. Нам даже на налоги едва хватает денег.

Что касается оттока кадров, то у нас эта проблема не так актуальна, как в Москве, потому что соблазнов у молодых учёных меньше. Однако идут к нам молодые люди всё же неохотно в связи с высокой неопределённостью прежде всего оплаты. В аспирантуру не идут, так как нет чёткого будущего, нет социального лифта. Подчас приходится увольнять стариков, чтобы хоть какой-то приток молодёжи был виден. Слабеет и директорский корпус, так как директора — одна из самых незащищённых категорий сотрудников. У директора, с одной стороны, требуют сотрудники, а с другой — контролирующие и проверяющие требуют выполнения показателей выполнения указов президента. Поэтому львиная доля финансирования уходит на зарплаты, а на оборудование и материалы для исследований денег не хватает. Гранты помогают конкретным людям, но не институту в целом, ведь грант в какой-то степени — это «халтура».

Ни один сильный руководитель сегодня не хочет быть директором научного института. Поэтому есть угроза, что очень скоро в науку придут молодые мальчики-назначенцы из «трамвайной шпаны», не имеющие к науке никакого отношения.

Что же нам со всеми этими проблемами делать? Убеждать академиков и членов-корреспондентов говорить с руководством страны порезче?.. Смысла нет об этом просить, так как у академиков, в силу их статуса, много разного рода ограничений. Устраивать забастовки? Так их же никто не увидит. Остаётся одно: участие в массовых уличных акциях. Только это производит впечатление на власти.

Сергей Семёнов, физик-теоретик, Курчатовский институт. Я занимаюсь фундаментальными исследованиями — физикой элементарных частиц, и моя зарплата последние лет десять составляет десять тысяч рублей. Прожить без грантов и гонораров за статьи очень сложно. К тому же в последние годы наметилась ещё одна проблема — дерусификация нашей науки. Русский научный язык всё больше уступает английскому, на котором учёных фактически заставляют писать статьи для высокорейтинговых иностранных журналов.

Это означает, что скоро нашим, российским, журналам будет нечего публиковать, так как все будут стремиться публиковаться на английском языке. Русский научный язык будет постепенно исчезать. Всем желающим заниматься наукой придётся переходить на английский. Хотя ещё Ломоносов говорил о научных вопросах по-русски и создал много русских научных слов, которыми мы до сих пор пользуемся. Каждый русский научный журнал должен иметь бесплатный выход в интернет. И печататься по-русски надо обязать всех российских учёных. Иначе через тридцать лет наша страна превратится в колонию.

Много говорится о цифровой экономике, но никто не понимает, что это такое. На неё выделяются огромные деньги, она всех интересует. Но когда спрашивают: как вы будете за деньги отчитываться? — никто не знает. Может, и отчёта не потребуют. Это — мода. «Цифровизация» — это слово, не несущее информации. Мы говорим о цифровой экономике, а покупаем молоко в Белоруссии, где о «цифре» не говорят, а попросту производят молоко и продают нам. Так, может, надо увеличить число коров, а не вести дискуссии о цифровой экономике?

Когда-то мы добились ядерной безопасности страны. Надо было сделать ядерную бомбу — и мы её сделали. А сегодня нам показывают пункт стратегического управления армией, где бравые полковники и генералы сидят за дисплеями американской фирмы «Хьюлет Паккард». А если американцы прекратят поставлять нам свою продукцию — что будет? Мы должны добиться компьютерной безопасности страны. Наши электронные системы по сути иностранные. Даже для ПРО компонентную базу покупают где-то за границей. Как сделать так, чтобы мы имели свою элементную базу электроники? Это очень трудно. У нас вроде бы есть интегральные схемы на 30 нанометров, но в мире уже делают элементы гораздо меньше и эффективнее. Поэтому пора от абстрактных призывов к цифровизации перейти к решению конкретной задачи: добиться независимости страны в производстве элементной базы для компьютерной техники.

Александр Малыгин, доктор биологических наук, Институт биохимии им. А.Н. Баха Российской академии наук. Академию наук учредил Пётр Первый: «дабы знания и умения распространять в России». Собирать их отовсюду, а затем распространять эти знания и умения на русском языке. Умение — экспериментальная наука. Знания — теоретическая. Помня это, можно решить проблемы с русским языком. Молодёжь сегодня распропагандирована западной идеологией. Считается, что вся наука должна публиковаться на английском языке, так как он якобы язык мировой науки. Но это не так: мировой научный язык — величина изменчивая. Вначале это был греческий язык, потом латынь, арабский. Затем после промышленной революции вступили в силу европейские языки: английский, французский, немецкий научные языки, за ними — китайский язык.

По сути же наука никогда не была интернациональной. Науку может оплачивать только национальное государство. Интернациональным всегда было лишь заимствование чужой науки. И если наука не решает какие-то важные государственные задачи, то она и не развивается и не оплачивается государством.

Александр Малыхин, ООО «НТЦ». Своим прогрессом человечество обязано учёным и изобретателям. Но они сегодня не в почёте, эти профессии не считают творческими. В интернет-рейтингах творческих профессий учёных нет и инженеров нет. Плоды их творческого труда присвоили олигархи и их менеджеры. К примеру, какое отношение имеет Дерипаска к достижениям советской электротехнической промышленности? А он ими сегодня владеет, снимает сливки. А поколения учёных-разработчиков — вроде как и ни при чём. Надо добиваться, чтобы прибыли распределялись с учётом интересов создателей техники и технологии. Надо бороться за права и интересы учёных.

Николай Волков, кандидат физико-математических наук, преподаватель МГУ, секретарь МГК КПРФ. Нередко приходится наблюдать оборонительную позицию по защите советского образования и науки. Но сейчас уже поздно защищать советскую науку. Нельзя вернуть страну, которая была 30 лет назад. Какие-то вузы у нас уже готовят специалистов фактически для Запада. Другие продолжают готовить специалистов для советской экономики, которой в реальности уже не существует. И люди уезжают на Запад. Наука и образование не могут существовать отдельно от всего остального, они работают на определённый тип экономики. Однако смириться с происходящим и полностью подчиниться окружающим реалиям тоже нельзя. Это будет означать согласие с тем, что науку и образование будут продолжать примитивизировать. Вместе с тем работать в интересах несуществующей экономики тоже невозможно. И эту сложнейшую проблему надо хотя бы осознать. Готового ответа для её решения нет.

 Записал Александр ДЬЯЧЕНКО.

Источник: «Правда», 25 апреля 2019 года

_______________________

Предыдущие материалы Y съезда:

 Кашин Б.С. Вредительство, стяжательство и невежество... 

 В Москве состоялся 5-й Съезд ОД «За возрождение отечественной науки» 

 Страна без мозгов жить не сможет