Можно ли вернуть страну к "посконности"?

Как-то незаметно получается, что превращение нашей страны по воле нескольких властителей в клерикальную окраину "азиопы", считается некоторыми соотечественниками делом предопределенным. Что такой результат, как овладение церковной идеологией всем населением, видится едва ли не единственной перспективой и, поэтому, разумные люди, не желающие жить в условиях культурной и духовной деградации снова покидают свою страну…

Что касается эмиграции, то здесь что-то и вправду соответствует истине: поток покидающих Россию, который немного снизился в начале 2000-х, снова растет. По приблизительной оценке руководителя Счетной палаты, за последние годы из страны уехали 1, 25 млн. человек. Конечно, это меньше, чем количество покинувшее Россию сразу после 1917-го, которое оценивалось Лениным в 2 миллиона, но тоже весьма немало. Однако, если люди и бегут из страны, то вовсе не одни только "лучшие", а кроме того, совсем не по причине угрозы утопления юного гражданского общества в купели нового "крещения Руси" в непонятно какую, но явно тоталитарную "веру". Ведь, одного единственного объяснения попытке реализации людьми естественного желания добиться какой-то стабильности, не существует. Но это, если говорить о россиянах в целом.

Если же говорить о тех, кто в силу понимания того, что угрожает отечеству в случае его идеологического возврата к допетровским временам, то они покидать родину явно не спешат. Поэтому, разговоры о неизбежности утраты Россией своего, вероятно, единственного бесспорно цивилизованного признака – светскости, выглядят все же излишне пессимистичными.

Убедиться в этом, впрочем, не так уж сложно, если внимательно относиться к происходящему. Недавний взлет популярности фикс-идеи о клерикальной "панацее от всех болезней", который пришелся на минувшее дымное лето, резко пошел на спад уже осенью. Это совпало с обрушением последних несбыточных надежд на светских правителей и сначала туманного, но затем все более ясного уразумения, что народное благо никто не подаст и с неба оно никогда не свалится. Но  общественное протрезвление не происходит мгновенно – мгновенно случаются лишь социальные помешательства, которые заканчиваются бунтом. Поэтому, сравнительно постепенный (и поступенный) возврат ко всеобщему здравомыслию, подает надежду на то, что еще недавно ожидавшегося взрыва быть может удастся избежать.

Из самых явных признаков, говорящих о том, что предпринятая по модели былой "советизации" нынешняя "клерикализация" все же обречена, можно считать явную тенденцию среди представителей разных социальных групп к называнию вещей своими именами.

При этом, отношение к "заварившим кашу" персоналиям, на которых всегда возлагалась в России вся вина за разного рода кризисы, сегодня несравнимо лояльнее. "Идиотизмом" люди называют результаты, которых достигают далеко не "идиоты". Безбожники указывают, как на обман и беззакония  не на "религию", а на "аморальное творчество" тех или иных клерикальных структур. В правовом беспределе и коррупции обвиняется не "гарант Конституции", а соответствующая традиция, тогда, как в его адрес транслируется, скорее, сочувствие.

Конечно, не обходится и без определенной демонизации отдельных персон. Но и она, за редкими исключениями, носит достаточно деликатный  характер. Деятельность некоторых светских чиновников могут воспринимать направленной против достижения общественного блага и даже криминальной, но отношение к ним самим остается спокойным и выжидательным. Персоны клерикальной структуры власти при вполне откровенном определении их деятельности, как антигосударственной, антицерковной или антихристианской, воспринимаются пусть и со своеобразным, но юмором не без сарказма.

Все это производит впечатление того, что несравнимо более глобальный субъект общественного сознания – громадный народ, продолжает взирать на своих опасно заигравшихся "избранников" и "духовных лидеров", как на собственное порождение: "Как ни куролесит дитя, но свое…". Другой вопрос. что природа этого сознания не вполне идентична сознанию человеческому, и каким образом рационализирует оно происходящее, а затем принимает окончательное решение, нам пока еще не вполне ясно. Однако, опыт пары последних сохранившихся в памяти веков, подсказывает, что самоубийственных решений оно не принимает.

Поэтому и на сей раз, наверное, следует ожидать чего-то подобного. Например, приостановятся "детишки", да возьмутся за ум – оно, как полагается "родителю", все простит и, скорее всего, поддержит. Ну, а если попытаются перешагнуть почти что достигнутую уже черту, так выпорет.

Хотя и простит потом, конечно. Но это будет попозже…