Запад и Россия

В Калининграде побывал известный российский историк, писатель и публицист Николай Стариков. После встречи с читателями, прошедшей с аншлагом в стенах областной библиотеки, Николай Викторович ответил на несколько вопросов корреспондента «Комсомолки».

Патриот государства и страны

— «Википедия» определяет вас как консерватора, противника либерализма и вообще едва ли не как ультра-патриота. Согласны ли вы сами с такой характеристикой и насколько, по-вашему, патриотизм вообще востребован сегодня в российском обществе?

— Я к «Википедии» отношусь крайне скептически, но раз уж она что-тонаписала, как же мне её опровергать? «Википедии» виднее. Что касается идей патриотизма, то я считаю, что любой нормальный человек является патриотом. Я себя тоже отношу к патриотам моего государства и моей страны. Мы с вами рискуем вступить в долгую дискуссию о том, что такое патриот и как его определять. Но мне лично кажется, что это человек, который любит свою страну и готовый чем-то ради своей страны пожертвовать.

— А вы чем готовы пожертвовать ради страны?

— Тем, чем необходимо в данный момент. Когда я начинал писать книги, я жертвовал своим временем и, наверное, частичкой своего здоровья. Когда я вместе с другими коллегами ездил на Донбасс, наверное, тоже готов был на жертву, отправляясь в зону риска. Если будет война, соответственно, я готов защищать мою страну.

Две разные цивилизации

— В своей последней по времени книге «Ненависть: хроники русофобии» вы видите разницу между нашествиями на Русь-Россию с Востока и с Запада в том, что в первом случае это – сугубо экономический интерес, а во втором – прежде всего даже не идеологический. Нашу страну европейцы ненавидели и в бытность «жандармом Европы», и когда она стала главным мировым революционером. В чем же причина этой ненависти?

- Россия и Европа – две абсолютно разные цивилизации. Вы справедливо заметили, что нашествия с Востока носили чисто экономический характер, в то время как с Запада речь шла о геноциде и уничтожении. Даже не надо сильно погружаться в глубь веков: нацистское нашествие – речь шла именно об уничтожении нашего народа. Был ли в этом какой-тоэкономический смысл? Ну, наверное, да, но вообще-то, нацисты действовали на территории Советского Союза абсолютно иррационально. Представьте себе, они за два года войны захватили четыре миллиона пленных, из которых вполне могли бы сформировать полноценную армию. Но этого так и не сделали. Что случилось со всеми этими людьми? Большей частью их уморили. Какой в этом смысл – это же если не солдаты, то, по крайней мере, рабочие руки, которых Германии остро не хватало? Если немцы собирались выиграть мировую войну, то подход, наверное, должен был быть более здравомыслящим. Вместо этого они просто занимались уничтожением людей, на оккупированной территории быстро доведя дело до того, что их возненавидело практически все население. Притом, что сначала, когда немцы только пришли, отношение к ним было такое настороженно-непонятное. Может, люди ещё помнили немцев Первой мировой, которые были, вроде, не такие уж и страшные. Зачем же эти немцы так себя вели? Потому что у них задача была другая – уничтожить народ, просто зачистить территорию. К каким это приведет последствиям? Да не важно! Объяснить эту цель экономическими или геополитическими причинами невозможно. Во Франции ведь они массово не уничтожали население. И Франция стала работать на Третий рейх. Почему же они не хотели, чтобы, по крайней мере, часть СССР тоже работала на Третий рейх? Потому что там одна цивилизация, с Францией и Германией, а здесь – другая, с точки зрения немцев, враждебная им, которую необходимо уничтожить. И они делали это более откровенно, цинично и кроваво, чем другие завоеватели (хотя, в принципе, все они действовали примерно одинаково). Взять хотя бы сожженные вместе с жителями населенные пункты. Что можно вспомнить на Западе: деревню Лидице в Чехословакии, Орадур-сюр-Глан во Франции, ну, может, великиезнатоки вспомнят еще пару-тройку. У нас таких деревень были ты-ся-чи!

— По-вашему, сейчас сохраняется такой же подход, хотя (может быть, пока) не в столь вопиющих формах?

— Ничего не поменялось. Просто железные шлемы они заменили на каски, а вместо мечей взяли в руки автоматы. Идеология осталась прежней — как и чувство собственного превосходства, и желание уничтожить. Именно западная цивилизация стала прародительницей геноцида. Где ещё и когда завоеватели полностью уничтожили население целого континента? Если бы у нас соотношение в вооружении было таким же, как у индейцев и белых переселенцев, уверяю, нас бы тоже давно не было. Ну, может, остатки жили бы где-нибудь в резервациях, хотя внешне от «истинных арийцев» вряд ли бы сильно отличались. Только наше мужественное сопротивление нас от этого и спасло.

Обреченные на противостояние

— Значит, Россия и дальше обречена сопротивляться Западу?

— Ну, если эта саранча к нам все лезет и лезет, хочет нас уничтожить! Не мы же к ним. Они все время пугают друг друга несуществующей то советской, то русской угрозой. А нам что нужно в Европе, Париж надо обязательно оккупировать? Зачем?! Германию захватить? Зачем?! Испанию? У нас и без того земли, сколько хотите. Поэтому утверждать, что мы хотим кого-то оккупировать – это, конечно, сразу врать. Поэтому и обвинения в наш адрес все время иррациональные. Зачем русские отравили в Лондоне Скрипаля? Да просто они такие злодеи! И ещё они поэтому в выборы вмешались. Зачем нам вмешиваться в американские выборы, там нет даже отдаленно пророссийских политиков? Но нужно же создать впечатление, что Россия все время делает что-то плохое Западу! И тем самым обусловить создание какого-тосанитарного кордона, увеличение военных бюджетов и так далее. Что нам от них на самом деле надо? Добрососедство, торговля, да иногда ещё приезжать в Европу посмотреть на их культурные ценности, пока там не изменилось соотношение пришельцев и местного населения. Думаю, лет через 20 туда нам будет совсем уже неинтересно приезжать – а то и опасно.

— Хорошо, нам от них ничего не надо. Но что тогда им нужно от нас?

— Им нужно все, весь мир, и на меньшее они не согласны. Сопротивляетесь? Уничтожим! Вот их политика на протяжении веков. Ведь нацизм является продолжением европейской культуры. Нацисты ведь не с Луны свалились. Часть из них воевала в Первую мировую, читала когда-то Шиллера и Гёте, переживала… Откуда же такие упыри появились буквально через пару десятилетий? Слишком быстро, чтобы на голом месте все это построить. Когда не было нацистов, они индусов убивали сотнями миллионов, негров скармливали акулам. В зоопарках Европы и Америки еще после Второй мировой войны в клетках наравне со зверями сидели представители Тасмании или ещё какого-тоафриканского или полинезийского племени. У нас-то ничего подобного никогда не было. Можете себе представить: Москва, и в зоопарке там сидят, допустим, чукчи или какие-нибудь кавказские горцы?

Да это просто немыслимо для нашей культуры, в голову никому не придет! А у них это было вплоть до 1960-х…

Грабеж как основа мировоззрения

— Получается, вы констатируете факт неизбежной и вечной конфронтации между Россией и коллективным Западом?

— По их инициативе!

— Пусть так. Но есть ли выход из этой ситуации, который в равной степени устроил бы обе стороны?

— Когда мы стали победителями во Второй мировой войне и создали цепь буферных государств под названием «Варшавский договор», войны в Европе не было. Мы были сильными, и Запад не мог на нас напасть. Он не отказывался от противостояния, но осуществлял его где-то на периферии, в третьих странах. И в идеологической сфере. Ведь это они нам тайком везли напечатанные на папиросной бумаге книги Солженицына, а не мы им труды Маркса контрабандой забрасывали. Мы все время выступаем в роли обороняющихся – я имею ввиду не военное наступление, а в общем плане, и это, может быть, наша ошибка. Хотя, может быть, наоборот и не получится, ведь нам, как я уже сказал, от них ничего не нужно и переделывать их мы по своему образцу не собираемся. Но если вы переедете в Англию, то англичанином все равно не станете, так и будете считаться мигрантом. А вот если англичанин приедет в Россию, женится на русской девушке, он быстро обрусеет. А его дети, так, вообще будут русскими.

— То есть, к компромиссу Запад не будет готов никогда?

— Боюсь, что желание грабить лежит в основе западной цивилизации. Когда-то они грабили негров, до этого – Византийскую империю. Последнюю, кстати, под соусом помощи в виде Крестовых походов. И ничуть этого не стесняются – вон в Венеции до сих пор стоят квадриги, украденные из Константинополя. Мы так никогда не делали.

«Пока Россия сильна, беспокоиться не о чем»

— Что в такой ситуации делать калининградцам, которые живут в географическом центре Европы и даже граничат с едва ли не самым русофобским, как это следует из ваших книг, государством – Польшей? Кстати, чрезвычайно охотно посещая тамошние магазины при каждом удобном случае.

— Пусть калининградцы посещают польские магазины, осматривают польские достопримечательности, в этом никакой проблемы нет. Пусть и поляки к нам приезжают, чтобы посетить наши магазины и посмотреть наши достопримечательности. Только вот не надо, чтобы они на танках приезжали. А так, пожалуйста! Что касается Калининградской области, то ее положение, конечно, особенное. Но пока Россия велика и сильна, калининградцам беспокоиться не о чем. А вот если, не дай бог, ослабнет, тогда наши соседи вновь покажут свои зубы, как они это делали неоднократно в течение нашей истории. И в той же Литве опять забудут, откуда у них взялась столица – город Вильнюс. А я напомню, что осенью 1939 года Советский Союз подарил Вильно и Виленскую область независимому литовскому государству. И ничего за это не потребовал, кроме размещения своих военных баз на литовской территории. Поэтому, когда нам рассказывают про несчастную Польшу, которую якобы Германия и СССР между собой поделили, мне всегда хочется спросить: а Литву вы почему при этом не упоминаете? Она же получила хороший кусок польской территории, ещё не войдя в состав Советского Союза. Еще раз повторю, не будем алармистами: ничего страшного не будет происходить до тех пор, пока мы будем сильными. А вот если станем слабыми, будет происходить все и сразу.

— Все-таки, многим, наверное, не очень комфортно ощущать себя то ли гарнизоном осажденной крепости то ли командой непотопляемого авианосца?

— Это надо у вас спросить. Я вот приехал и чувствую себя здесь прекрасно. Да и из осажденной крепости в магазины осаждающие обычно никого не выпускают.

— Насколько тогда актуальны усилия нынешних борцов с германизацией региона, как они сами себя называют? Действительно ли стоит обращать столь пристальное внимание на, как принято выражаться, реваншистские настроения, бытующие на Западе?

— Думаю, обращать внимание стоит. Потому что определенная угроза существует. Но главное – общее состояние государственного организма. Поскольку Калининград – такая же неотъемлемая составляющая Российской Федерации, как Крым или Курилы. И вести пропаганду в хорошем смысле этого слова, объясняя, что история Восточной Пруссии началась задолго до германского присутствия здесь, необходимо. Славяне имеют прав на эту территорию не меньше (а то и больше) немцев. Но нам не нужно никому ничего доказывать. Калининград – часть России по праву победителя. И только по праву нового победителя Калининград у России можно забрать.

Прогноз на следующее тысячелетие

— Но с другой стороны, история этой земли началась и не с 1945 года. Зачем же пытаться игнорировать её «немецкий» период?

— Знаете, я этого не почувствовал. Могила Канта есть? Никто же не говорит, что Кант – это великий русский философ.

— Может, потому, что Кант одно время, пусть и не очень долго, был подданным Российской империи?

— Думаю, даже если бы и не был, с его могилой было бы все в порядке.

— Это шутка. Да, и памятник Шиллеру у нас в городе тоже стоит, хотя этот поэт не был российскоподданным. Но я больше подразумевал, например, снос зданий довоенной постройки, который иногда оправдывают и даже приветствуют как борьбу с германизацией.

— С историей не нужно бороться сносом памятников архитектуры. Но в то же время не должно быть насильственной германизации. У жителя Калининградской области не должно быть ощущения, что он здесь временный гость на немецкой земле. Тем более, что культура тут уже русская, а в нашем метальном коде есть уважение к любой другой культуре. Поэтому те же немцы, придя в Ясную Поляну, решили, что вполне могут хоронить своих погибших солдат рядом с Львом Толстым. Нам же похоронить рядом с могилой Канта какого-нибудь героически погибшего советского лейтенанта в голову не пришло бы. Не потому что мы не уважаем своего погибшего солдата, а потому что уважаем мировую историю и культуру. Эта все та же разница в цивилизационном подходе.

— То есть, противостояние наших цивилизаций будет продолжаться, пока одна из них не исчезнет?

— Либо если Запад не изменит своего отношения к нам. Возможно ли это? Не знаю, лет через тысячу увидим.

— А можно дать прогноз хотя бы на ближайшие два-три года?

— Противостояние будет только нарастать. У Запада пока нет ни одного основания для отказа от давления на нас или хотя бы его уменьшения. Начитавшись наших поэтов, они действуют по принципу «Ура, мы ломим, гнутся русские!» А мне кажется, гнуться мы не будем.