Адаптация к рынку. Что это такое?

Дмитрий Травин восторгается выдающимися адаптивными способностями Данилы в дилогии Алексея Балабанова («Брат» 1997 г. и «Брат-2» 2000 г., см. Дмитрий Травин  31 марта https://www.facebook.com/dtravin61/posts/571090193397397), Но он не рассматривает “технологию воспроизводства” этого качества, а ограничивается призывами. Как хорошо быть таким же, а неспособность к адаптации осуждает.  

- Когда грянул рынок, и миллионы людей остались без нормальной работы, именно неспособность к адаптации, сделала эти миллионы несчастными, озлобленными и настроенными против реформ. Даже в тех случаях, когда жизнь давала хорошие возможности, многие советские люди их отвергали: непривычно, непонятно, неохота. Я видел такое много раз. Да и на собственной шкуре чувствовал, как тяжело подвергать себя радикальным переменам. Хотя временами все же подвергал, чтобы выжить.

Ключевыми словами являются «грянул рынок» и «неспособность к адаптации». Если первое есть неприятная неизбежность для неспособных, то второе подается исключительно как их вина.  Но не так все просто. Докажем это на аналогии. Здоровый образ жизни есть обязательное, хотя и недостаточное, условие здоровья. Но призыв к здоровому образу жизни явно недостаточен, чтобы исправиться. Для очень многих требуется мощная стимуляция, чтобы меньше жрать и не лежать на диване. Если другими словами – нужен кнут. А сплошь и рядом это уже приобретенные болезни. Но далеко не все это осознают. Поэтому нельзя огульно осуждать всех тех, кто предпочел не менять образ жизни.

Ровно также нельзя осуждать всех тех, кто не вписался в рынок. А рынок – это кнут. Вспомните челноков, которые в начале 90 – х челночили не из любви к искуству, а чтобы выжить. Но разве можно осуждать тех, кто был не способен к этому в силу объективных причин – здоровье не позволяло, семейные обстоятельства и прочее. Поэтому с точкой зрения Дмитрия Травина - даже в тех случаях, когда жизнь давала хорошие возможности, многие советские люди их отвергали: непривычно, непонятно, неохота – соглашусь лишь отчасти.

О себе Дмитрий пишет так: на собственной шкуре чувствовал, как тяжело подвергать себя радикальным переменам. Хотя временами все же подвергал, чтобы выжить. Я догадываюсь, что он имеет ввиду. В одной из публикаций Дмитрий вспоминает о том, как в лихие 90 – е писал статьи, которые давали возможность прокормиться. Охотно верю, но, во – первых, это легче, чем челночить, а во – вторых написание статей это творческий процесс. Не какая – то рутина.

Я тоже творческий человек. Если Дмитрий Травин гуманитарий, то я технарь. Профессионально конструктор, а по увлечениям изобретатель. Не самозванец – имею значок “Изобретатель СССР”. Одно из изобретений я пытался реализовать на рынке. Тематика – новый способ подготовки водителей. А идею подсказал профессиональный опыт: я участник разработки Лунохода и поэтому знаком с особенностями подготовки водителей для управления им на Луне. А учиться вождению уже на Луне после доставки туда Лунохода нельзя, потому что ошибаться там нельзя. Вместе с тем учеба на ошибках лучший способ обучения в любом деле. Поэтому и был создан лунодром на Земле. Но готовить водителей земного автотранспорта на реальной дороге тоже нельзя. Именно поэтому изучение правил дорожного движения ведется в классе под руководством преподавателя, а навыкам вождения учит инструктор на учебном автомобиле на тихих улочках.

Для любого изобретателя, чтобы реализоваться, нужны либо инвестор, либо партнеры для решения задачи на долевых началах. Первый способ абсолютно глухой, а второй более реален. И мне удалось найти и связать общими интересами автошколу и двух бизнесменов на заводе «Ленполиграфмаш» (сейчас это холдинг), где работал в охране уже на пенсии. Под одним из них (условно С – ов) было механосборочное производство, где по моим чертежам был изготовлен автотренажер. Другой (условно   С – к) дал программиста. Этого было достаточно, чтобы в автошколе реализовать задумку. Но перед финишем С – ов мне заявил: или он, или С – к. Мне же как разработчику были нужны тот и другой. На этом все и встало, а С - ов купил готовую программу из стандартных и какое - то время был на рынке. Но успехов не достиг. А мог выиграть, если бы нашел взаимопонимание с  С - ком. К чему тот и стремился.

Приведенный пример иллюстрирует нездоровую рыночную закономерность: если не можешь победить конкурента в борьбе, то появляется стремление его потопить, не давая развиваться.

В противовес стремлению к взаимовыгодному сотрудничеству. С - ов выбрал вариант топить. Как итог - жадность фраера сгубила.

Прошло еще несколько лет. Я нашел партнера – программиста и совместными усилиями  задачу решили. Теперь нам нужен третий в качестве коммерсанта, поскольку я и мой партнер только разработчики. Коммерция не наш профиль. Но сегодня я уверен, что третий найдется, поскольку нам есть чем его заинтересовать.

Теперь вернусь к теме адаптации, ради которой и задумана эта статья. Вот что пишет Дмитрий Травин: Сегодня у нас условия мерзкие. Поэтому нормальная для современного общества способность адаптироваться к переменам рождает в России стремление к насилию, коррупции, беспринципному карьеризму. Симпатичный герой делает несимпатичные дела. Именно потому, что он человек современный и живет не моральными ценностями прошлого, а свойственным этому герою стремлением к успеху.

Из сказанного выше следует, что я не из тех, о ком пишет Травин: даже в тех случаях, когда жизнь давала хорошие возможности, многие советские люди их отвергали: непривычно, непонятно, неохота. Если для Дмитрия лихие 90 – е оказались благословенными, когда он успешно стартовал на востребованности его статей, то мой процесс адаптации в разы труднее. Выйдя на пенсию, не стал дожидаться грядущих сокращений и перешел в охрану. Для души же нашел способ продолжить свои изыскания.  

А Травин успешен. Он профессор Европейского университета в Санкт Петербурге и там же руководит Центром по исследованию модернизации. Пишет книги, статьи и выступает с лекциями, объясняя, в том числе, суть модернизации (см.«Плавное движение» по ссылке https://www.youtube.com/watch?v=iIitqV4bWj8 ).

Но целью модернизации, а Травин не может с этим не согласиться, должно являться как повышение социальной справедливости в обществе, так и его экономической эффективности. Между тем и другим существует диалектическая связь. Это их неразрывное единство и борьба противоположностей, потому что для повышения эффективности требуется поощрение той части общества, которая способна быть предпринимателями. Но, чтобы общество было социально справедливым, требуется ограничивать предпринимателей в их несправедливых аппетитах.

Управление чем – либо, не важно чем, - характеризуется двумя параметрами: обратной связью и качеством управления. Эту премудрость легко понять на примерах. Автопилот, управляя самолетом, не может выдержать абсолютно точно расчетный курс. Требуется отклонение от курса, поймать его датчиками и по обратной связи дать команду рулям на исправление ошибки. При управлении коллективом, обществом, страной требуется то же самое. Только контролируемых параметров многократно больше. Но обобщенных всего два – социальная справедливость и экономическая эффективность. Тридцать лет назад у нас было все в порядке с социальной справедливостью, но была беда с экономической эффективностью. Народ это чувствовал по хроническому дефициту на все. Сегодня изобилие во всем. Но нет справедливости. А народ все же стал более продвинутый. Образно говоря, он требует не отнять и сразу поделить, а справедливо делиться, не отнимая всего, что “нажито непосильным трудом”.  Для власти это есть качество управления.  Для автопилота это величина отклонения от курса. Чем меньше отклонение – тем качественнее. Для общества – это отклонение социальной справедливости и экономической эффективности от некоего идеала, когда все довольны - и бизнес, и население.

Как видим, в определении модернизации, как это звучит у Травина, понятия обратной связи и качества управления применительно к процессу модернизации отсутствуют. Но Дмитрий Травин не может не согласиться с тем, что модернизация должна быть направлена как на неуклонное повышение социальной справедливости, так и экономической эффективности. Пусть и не по линейному закону, но с точки зрения качества управления отступления назад должны минимизироваться. У Травина этого и в помине нет. Все возлагается на стихию. А про тех, кто стал жертвой стихии, можно сказать, что они сами виноваты в том, что не вписались в рынок. Вроде тех, кто без учета индивидуального состояния здоровья вынуждены были бежать в одной колонне со спортсменами и прибежали к инфаркту.