Хесба Стреттон, Джессика 1,2,3 часть

Интересно, как тебя зовут?
“Я Джессика, - сказала девочка, - но мама и все зовут меня Джесс. Вы устанете называться Джесс, если были бы мной. Это Джесс здесь, и Джесс там: и все, кто хочет, чтобы искать. Они не задумываются о том, чтобы давать мне пощечины, пинки и пощипывания. Смотри вот сюда!"
Были у неё тёмно-синие руки от холода или от жестокого обращения, он не мог сказать; но он снова задумчиво покачал головой, и девочка почувствовала желание продолжать.
“Хотела бы я остаться здесь навсегда, так же, как и я!” - воскликнула она. “Но ты уезжаешь, я знаю; и я больше никогда не приду, или на меня напустите полицию! "Да, уж" - очень тихо сказал хозяин кофе, оглядываясь, чтобы рассмотреть, есть ли в поле зрения другие оборванные дети: “Если ты пообещаешь не приходить сюда всю неделю и не говорить никому другому, ты можешь прийти ещё раз. Я дам тебе ещё одно такое же удовольствие. Но ты должна уйти сейчас.
"Я ухожу, сэр," сказала она резко; “Но если у вас есть поручение, я могу продолжить, я бы всё сделала правильно, я бы сделала. Позволь мне нести некоторые твои вещи. «Нет, нет», воскликнул человек; “Ты убегаешь, как хорошая девочка; и, умная! Я не увижу тебя снова целую неделю.”
«Хорошо», ответила Джесс, быстро убегая по дождливой улице, словно желая показать своё согласие на сделку; в то время как владелец кофейной лавки, осторожно оглядываясь вокруг, вывез свой товар в торговую лавку другой кофейни, и его больше не видели в течение всего дня в окрестностях Райвел-бриджа.
2 часть. Соблазн Джессики
Свою часть сделки Джессика искренне выполнила; хотя серьёзный и тихий человек, под тёмной тенью моста искал её взглядом каждое утро. 
Когда он обслуживал своих клиентов, ему казалось, что мельком видел её бледное лицо и тонкую тень.
Но когда назначенное время подошло, она появилась у кофейни, голодным взглядом, устремлённым на ряды булочек и хлеба с маслом, которые быстро отступали перед аппетитом покупателей. Бизнес был на высоте, а голодный ребёнок стоял спокойно в стороне,наблюдая за толпой, которая редела. Но как только самые близкие церковные часы прозвенели 8 раз, она немного приблизилась к кофейне, и по сигналу владельца скользнула между эстакадами и стендами, заняв свою прежнюю позицию на пустой корзине. По его взгляду, она казалась ровно такой же или немного тоньше, 
и конечно более оборванной, чем прежде; и он положил булочку несвежую, которая осталась от вчерашнего запаса, на её колени, 
поскольку она подняла чашку кофе к губам обоими, будто парализованными руками.“Как вас зовут?” она спросила, смотря до него острыми глазами.« Так ведь» он ответил нерешительно, как будто он отказывался сказать большей частью себя, “моё окрещённое имя - Дэниель”.“И где ты живешь, сэр Дэниель?” она спросила...

Глава III
Неделю за неделей, в течение трёх последних месяцев года, Джессика появлялась каждую среду у кофеварки и, после ожидания окончания бизнеса завтрака, принимала свои гроши благотворительности от нового друга. Через некоторое время Даниэль позволил ей нести часть своего груза в другую кофейню, но он никогда не позволяла ей следовать за ним дальше, и всегда был особенным, чтобы увидеть её с глаз долой, прежде чем направлялся по запутанным лабиринтам улиц в направлении собственного дома. 
Он тоже побуждал её задавать ему ещё вопросы; часто, но очень мало слов передавалось между ними во время завтрака Джессики.
Что касается дома Джессики, она не скрывала этого, и Даниэль мог бы следовать за ней в любое время, когда ему было угодно.
Это была одна комната, которая когда-то была сеновалом над конюшней старой гостиницы, в настоящее время используется для двух или трёх осликов, собственности поселенцев, живущих в этом дворе. Режим входа был по деревянной лестнице, чьи перекладины были непредсказуемыми и разбитыми, и которые привели к люку в полу чердака.
Интерьер дома был столь же пустынным и не комфортным,как тот из конюшни ниже, только с мусором соломы для постельных принадлежностей и несколько кирпичей и досок для мебели.
Всё что мог быть заложено давно исчезло, мать Джессики часто жаловалась, что она не может таким образом избавиться от своего ребёнка. 
И всё же Джессика вряд ли была бременем для неё. Прошло много времени с тех пор, как она, чтобы обеспечить себя едой или одеждой, просила для себя пищу, которая скудно поддерживало в ней жизнь. 
Джесс была девочкой у всех на побегушках и помощницей, будто в наручниках избиваемой матерью,иногда перегруженной работой, иногда плохо используемой её многочисленными работодателями,такой её жизнь была тяжёлой. Но теперь - всегда было утро среды, чтобы терпеть и ждать; 
И постепенно другая сцена изумленного восторга открылась над ней.
Джессика ушла далеко от дома в ранних сумерках зимнего вечера, после сильной вспышки её пьяной матери, и время от времени она всё ещё всхлипывала от затянувшейся боли и усталости, когда она увидела немного перед собой высокую, известную фигуру её друга, мистера Даниэля. Он был одет в чёрный костюм, с белой шейкой, и он шагал быстрыми, но размеренными шагами по освещённым улицам. Джессика боялась говорить с ним, но она подошла на небольшое расстояние, пока он не остановился перед железными воротами большого здания и, открыв их, перешёл к арочному дверному проёму, сдвинув, открыл складные двери и вошёл.

***

фрагменты 3 первых глав. Аудиофайл на весь текст 3 глав, всё на странице в "Избе-Читальне.

https://www.chitalnya.ru/work/2524212/