Тонкий человек под видом простодушного медведя

«Он баснями себя прославил…» Эти слова П.А. Вяземского об Иване Андреевиче Крылове высвечивают самую яркую сторону богатой одарённости великого русского человека. Действительно, Крылов был и мастером сатирической прозы, и талантливым комедиографом, и поэтом, но именно басня принесла ему всенародную славу, сделала его по-настоящему знаменитым.

В 1809 году в Санкт-Петербурге вышла тоненькая книжка «Басни Ивана Крылова», ставшая событием начала XIX века. Басни поразили современников сатирической смелостью, естественностью и простотой языка: их бросились заучивать наизусть, советовать для детского чтения, а позже самого Крылова с лёгкой руки Вяземского стали называть дедушкой Крыловым.

Когда и откуда явился к нам этот талант? До сих пор нет единого мнения о годе и месте рождения баснописца. Сегодня наиболее достоверной датой появления Крылова на свет считается 2 (13) февраля 1769 года, а наиболее вероятным местом рождения – Москва.

Что знаем о семье? Не так уж много. Отца Крылова произвели в офицеры из солдат. Мать была умна, но неграмотна. Во время Пугачёвского бунта отец защищал Яицкий городок, и Пугачёв грозил казнью всей семье. В 1774 году глава семьи вышел в отставку, и Крыловы поселились в Твери. Иван не получил систематического образования: жили скромно, и он с 8 лет стал подрабатывать, а через год после смерти отца уже кормил всю семью. Есть сведения, что в 13 лет Крылов уехал в Петербург и поступил канцеляристом в Казённую палату. Устроился и тут же вызвал к себе мать и младшего брата. Остаётся догадываться, какая ноша легла на плечи подростка (ему 14 лет, а наследство отца – лишь сундук с книгами).

Между тем молодой Крылов уверенно входит в литературный и театральный круг того времени: знакомится с Г.Р. Державиным, сочиняет комическую оперу «Кофейница», пробует писать трагедии, возвращается к комедийному жанру, знакомится с драматургом Н.Б. Княжниным, и поначалу всё складывается как нельзя лучше. Но ссора с Княжниным и директором театра Соймоновым ведёт к тому, что дерзкому «мальчишке» приходится оставить драматургию. В это время умирает мать, но он не падает духом: устраивает судьбу брата; заводит новые литературные связи (в частности, знакомится с баснописцем И.И. Дмитриевым); пишет стихи, эпиграммы, первые басни и пробует себя в журналистике. Он берётся за журнал «Почта духов», в котором обличает пороки общества. За ним следуют журналы «Зритель» и «Санкт-Петербургский Меркурий», в которых Крылов продолжает высмеивать существующие порядки. Известно, что неутомимый обличитель был вызван во дворец и беседовал с Екатериной II, после чего замолчал и надолго исчез из столицы и литературы.

Это время – самый тёмный период его биографии. Крылов жил в провинции без средств и определённых занятий, переезжал с места на место, подолгу гостил у знакомых. Играл в карты на деньги и ездил по ярмаркам, отыскивая партнёров. Был личным секретарём князя С.Ф. Голицына, жил в его имении, где для домашнего театра сочинил шуто-трагедию «Подщипа, или Трумф» – сатиру на Павла I. Пьеса была поставлена в поместье, а роль Трумфа сыграл её автор. При жизни Крылова она не печаталась, а разошлась в рукописях. После он пишет комедию «Пирог», а затем две пьесы: «Модная лавка», «Урок дочкам», что имели большой успех.

В 1804 году Крылов приезжает в Москву, где сходится с Дмит-риевым и пробует себя в жанре басни: переводит Лафонтена, и первыми его опытами в этом роде становятся «Дуб и Трость» и «Разборчивая невеста». Дмитриев в восторге, при его содействии эти басни и ещё одну «Старик и трое молодых» печатает журнал «Московский зритель». Публикация имела огромный успех, именно с неё начался путь Крылова на басенном поприще.

Чем пленяют басни Крылова? Отражением глубокого ума, которым был щедро одарён баснописец. «Это наша крепкая русская голова, тот самый ум, который сродни уму наших пословиц» (Н.В. Гоголь).

Не секрет, что под масками животных Крылов выводил в баснях людей, пытаясь их предостеречь либо исправить. И, чутко улавливая и схватывая главное, заключал в морали самое важное из народного опыта. Вяземский сравнил его талант с зеркалом, являющим истину: «Где нужно, он навесть умеет / Своё волшебное стекло, / И в зеркале его яснеет / Суровой истины чело». К.Д. Ушинский и Л.Н. Толстой рекомендовали его басни для детского чтения, и сами помещали их в свои учебные книги, а В.Г. Белинский советовал давать детям басни Крылова, чтобы они «читали их и набирались мудрости».

Ещё один секрет басен Крылова в том, что мораль он раскрывал не путём сухих проповедей, а посредством живого слова, которым владел в совершенстве:

Мартышка, в зеркале

увидя образ свой,

Тихохонько Медведя толк ногой:

«Смотри-ка, – говорит, –

кум милый мой!

Что это там за рожа?

Какие у неё ужимки и прыжки!

Я удавилась бы с тоски,

Когда бы на неё хоть чуть

была похожа…

Вот он родной язык во всём великолепии! Речь автора естественно, легко «перетекает» в прямую. И персонажи на глазах «оживают». Вот она точность и яркость воплощения мысли! Вот она «сочность его разговорных пассажей», о которой писал Д.С. Мирский.

Язык басен Крылова простой, разговорный, а не усложнённо-вычурный. Действие в них стремительно: «Попрыгунья Стрекоза / Лето красное пропела; / Оглянуться не успела, / Как зима катит в глаза…». Или: «По улицам Слона водили, Как видно, напоказ…» Глаголы энергичные, напряжённые, сжатые как пружина: «Увидевши Слона, ну на него метаться, и лаять, и визжать, и рваться; ну так и лезет в драку с ним». Хрестоматийной Моське («Слон и Моська») не хочет уступить ни завистливая Лягушка – затеяла с Волом сравняться «и ну топорщиться, пыхтеть и надуваться» («Лягушка и Вол»), ни Свинья под Дубом из одно-имённой басни, что «наелась желудей досыта, до отвала; /Наевшись, выспалась под ним; / Потом, глаза продравши, встала / И рылом подрывать у Дуба корни стала…».

Какую басню ни возьми, увидишь, что «его сатира улыб-чива». Но «это оружие острое и сильное, которое может больно задеть…» (Д.С. Мирский). И примеров тому достаточно.

Напитанные народной мудростью и соками живой речи басни Крылова подарили русскому языку крылатые выражения: «Уж сколько раз твердили миру…» («Ворона и Лисица»), «А Ларчик просто открывался» («Ларчик»), «У сильного всегда бессильный виноват» («Волк и Ягнёнок»), «Наделала Синица славы, / А моря не зажгла» («Синица»), «Ты всё пела? Это дело: / Так поди же, попляши!» («Стрекоза и Муравей»). «Слона-то я и не приметил» («Любопытный»), «А вы, друзья, как ни садитесь, / Всё в музыканты не годитесь» («Квартет»). И это далеко не всё.

Крылов писал, а люди сочиняли анекдоты, высмеивая его привычки. Сегодня многие охотно говорят на эту тему, а знают ли они, как даровит был баснописец? Он рисовал, прекрасно декламировал, интересовался математикой, знал иностранные языки, играл на скрипке. Около 30 лет работал в Императорской публичной библиотеке. Всё это совсем не вяжется с образом чревоугодника и ленивца. В Крылове, по словам Ф.Ф. Вигеля, были «…положены зародыши всех талантов, всех искусств. Природа сказала ему: выбирай любое, и он начал пользоваться её богатыми дарами». Крылов был человеком колоссального трудолюбия, результат которого – его непревзойдённые басни. Всего их у Крылова более двухсот.

Не все литераторы сразу приняли басни Крылова. Сначала резко выступал против них П.А. Вяземский: первым баснописцем он считал Дмит-риева. А.С. Пушкин чутко уловил гениальность Крылова и, возражая Вяземскому, попал, что называется, в яблочко: «И что такое Дмитриев? Все его басни не стоят одной хорошей басни Крылова…»

Из-за тучности баснописца современники сравнивали его с медведем. А что сам Крылов? Он, казалось бы, жил по пословице: «Хоть горшком назови, да в печь не сажай!» Насколько был умён и даровит баснописец, прежде всех увидели Жуковский, Пушкин, Гоголь, Батюшков, Оленин. В.А. Жуковский точно подметил: «Крылов тонкий человек под видом простодушного медведя», а Пушкин называл его гениальным. Высоко отзывался о Крылове К.Н. Батюшков в письмах к Н.И. Гнедичу: «…этот человек загадка, и великая!..»; «Поклонись от меня бессмертному Крылову! Его басни переживут века!». Немало сделал для Крылова его почитатель и покровитель А.Н. Оленин.

Прошли века, но, не старея, живут басни Крылова, и мы по-прежнему читаем их на--изусть. Почему? Потому что Крылов – народный поэт и в каждом русском сердце находит он отклик: «Я помню первый год от сотворенья мира. / Царапинами пуль помечена стена. / «Вороне где-то Бог послал кусочек сыра…» – / Учительница нам читает у окна…» – так отозвался Крылов в сердце поэта XX века Юрия Беличенко, чьё детство пришлось на военные и послевоенные сороковые. Прав оказался Вяземский, который пусть не сразу, но всё же пришёл к пониманию здорового реализма нашего великого баснописца и прозорливо подчеркнул его значение для русского будущего:

Забавой он людей исправил,

Сметая с них пороков пыль;

Он баснями себя прославил,

И слава эта – наша быль.

И не забудут этой были,

Пока по-русски говорят:

Её давно мы затвердили,

Её и внуки затвердят.

Екатерина Круглова