Как я поймал телефонных мошенников

      Волна телефонных мошенничеств, накрывшая Россию, однажды добралась и до моей семьи. В один прекрасный момент у моей жены зазвонил телефон. «Мама, перезвони по этому телефону. Я в ментовке» - сообщил голос, похожий на голос ее сына. Разволнованная женщина дрожащими руками нажала кнопку на своем мобильнике. «Майор Петров слушает» - ответили на той стороне. «Мне только что звонил мой сын» - начала было объяснять моя жена. «Я знаю. Ваш сын сидит у нас в 28-м отделении. Он избил человека. Человек в реанимации. Но он готов за вознаграждение забрать свое заявление на вашего сына» - заготовленной фразой ответил «майор». В возбужденном мозге несчастной матери не возникло даже вопросов, как пострадавший, находящийся в реанимации уже готов к «конструктивному диалогу». «Он хочет семь тысяч рублей» - продолжал голос на той стороне. «Но деньги возить не надо. Купите семь карточек (и назвал имя одной известной платежной системы) по тысячи рублей, сотрите защиту на коде, а код сообщите нам» - продолжал инструктировать «майор» бедную женщину, чувствуя, что взял «быка за рога». Напор, рассчитанный на шоковое состояние, делал свое дело. Логика мышления, а тем более женская, в таком состоянии полностью пропала. Схватив всю имеющуюся наличность, жена стрелой метнулась к пункту продаж всевозможных проездных и карточек оплаты, которых оказалось вдоволь у  ближайшей станции метро. Когда с формальностями было покончено  «майор» сообщил, куда надо приехать, чтобы забрать «сына-хулигана», жена решила, что пора позвонить и мне.  «Забери меня у метро, и мы поедем в милицию» - все еще взволнованным голосом сообщила она мне свое указание.

      Только в машине, по дороге в мнимое 28–е отделение милиции, находящееся на несуществующем адресе, сообщенным «майором» стала проясняться картина произошедшего. После звонка сыну, который оказался на работе, а не в, какой-то, «ментовке», все окончательно встало на свои места. Теперь уже у меня появился нешуточный «зуд» восстановить справедливость.

     Как и все допропорядочные граждане, мы решили восстанавливать справедливость официальным путем, то есть через правоохранительные органы. «Органы» встретили нас неприветливо и без всякого энтузиазма заниматься нашим делом. В дежурной части обшарпанного помещения сидели две дамы бальзаковского возраста и жарили корюшку, запах от которой заполонил все трехэтажное здание отдела милиции и никого не настраивал на рабочий лад. Узнав о нашей «беде» тетки в милицейской форме явно развеселились, увидев перед собой очередных «лохов». «Вы что, телевизор не смотрите. Это же обычное телефонное «кидалово». «Как же вы попались на такой простой прием?» - пыталась выяснить одна из милиционерш, тоном сочувствия. «Зря вы сюда пришли. Эти дела не раскрываются» - вмешалась вторая любительница корюшки. «Все равно никто этим заниматься не будет. Даже время не теряйте» - пыталась настроить нас на безнадежный исход первая, явно выполняя указание вышестоящего начальства отсекать «несерьезных» ходоков на подступах к «бастиону справедливости». Собрав в кулак последнее терпение, я поинтересовался, где у них тут сидит начальство, которое хоть что-то решает. Получив примерный ориентир местонахождения местного руководства, мы принялись его поиском. Пока мы искали кабинет нужного начальника, пришлось заглянуть еще в несколько убежищ местных «защитников» народа. В одних, активно играли на компьютерах  в какие-то азартные игры, в других уже готовились к завершению рабочего дня и выкладывали на стол скудную закуску. Уже перед кабинетом начальника уголовного розыска нам повстречался какой-то «опер» с большой сумкой призывно звенящих друг о друга пивных бутылок. «Опер» подтвердил правильность выбранного нами пути, и мы оказались в кабинете молодого, но уже начальника уголовного розыска. Начальник, в  отличие от любительниц корюшки, выслушал нас, молча, как и подобает человеку с железными нервами. Он не стал укорять нас, а только сказал, что правоохранительная система еще не готова к борьбе с такими преступлениями, так как у них еще недостаточна материальная и правовая  база. А такими сложными преступлениями занимается отдел «К».

Тем не менее, заявление от нас ему пришлось принять, потому как, я, находясь на грани своего терпения, упомянул в разговоре святое для каждого милиционера слово «прокурор». Опер, отложив под стол пакет с пивом, скрепя сердце оформил формальности и сказал: «Ждите». На этом наш вояж в ближайший  отдел милиции был закончен. Удовлетворение от него я не получил и решил действовать по собственному плану.

     Для начала я решил связаться со службой безопасности этой известной платежной системы. Найдя электронный адрес, я отправил письмо начальнику этой службы с подробным описанием совершившегося мошенничества и, к своему немалому удивлению, получил ответ. Из ответа следовало, что я должен обратиться в офис этой организации и написать заявление по данному факту. Сотрудница офиса, которой поручили принять заявление и указать дальнейший путь к справедливости, встретила мой порыв без энтузиазма. Она долго и нудно придумывала разные каверзные вопросы, явно нацеленные на «замятие вопроса». В результате того, что она не смогла выполнить указание начальства «отсечь беспокойного клиента на дальних подступах» и, исчерпав всю свою фантазию, она, наконец, выдала мне бланк заявления и приняла его в уже заполненном виде. От дальнейших комментариев по поводу перспектив положительного решения этого вопроса она отказалась, переадресовав мою персону директору сего уважаемого заведения.

     Директор, мужчина лет тридцати с небольшим, весьма упитанный, похожий на какого-то малоизвестного актера,  оказался большим фантазером и изобретателем приемов, позволяющих, что называется  «уйти от темы». Сначала он меня убеждал в бесперспективности этой затеи, основываясь на его статистике. Потом он начал рассказывать о страшилках, что те, кто занимается этим, большая мафия и те, кто к ним близко подходит, могут серьезно пострадать. Тем не менее, мне удалось вырвать у него телефон пресловутого отдела «К», который, как оказалось, с ними тесно сотрудничал.

Опережая события, скажу, что результат общения с местным начальником этой службы привел меня к одной нехорошей мысли. Оказалось, что эта высокоинтеллектуальная служба занимается разбором полетов, начиная с семи тысяч рублей. Все что ниже они вниманием не удостаивали ввиду незначительности ущерба пострадавших. Но это смотря, с какой стороны посмотреть. Для пенсионеров, которые и являлись главным полем деятельности мошенников, это было две месячных пенсии. В моей голове сразу срослись эти две цифры: сумма вымогательства и сумма, с которой начинается интерес отдела «К». Выходит, мошенники, где-то хорошо проконсультировались по этому вопросу.

     Как бы то ни было, выход я нашел. «Наехав» в очередной раз на директора и предложив свой вариант расследования, я выяснил, что можно заблокировать счет мошенников, ведь куда «упали» наши деньги можно было отследить по номерам карточек. Собрав всю свою эрудицию  в кулак и применив весь дар убеждения, мне удалось склонить директора к решению этого вопроса. Дальше события развивались более чем стремительно. На другой день директор мне сам позвонил и сообщил, что счет мошенников заблокирован, но что делать дальше он не знает. Другими словами, он сам растерялся, и требовалась консультация со мной. В приватной беседе, вызвав директора на небывалую откровенность, путем обещания вывести наши отношения на более высокий уровень, выяснилась не только сумма денег на этом счете, но и его хозяин.  А сумма в размере 300 тыс. рублей была собрана за очень короткий срок.  Больше всего было удивительно, что, судя по всему обманутых людей было не менее сотни, и никто не прошел по моему пути. Видимо, все застревали в «приемной» с запахом жареной корюшки. Хозяин счета примчался в офис в тот же день, как только обнаружил, что его «кровные честно заработанные» вдруг обездвижились. Однако вопрос он этот решил быстро с директором, которому посоветовал отдать «этому нудному хадатаю» его деньги, а счет разблокировать. Тот так и сделал, с радостью известив меня, что мой вопрос положительно разрешился.

     Почему директор не сообщил обо всех этих делах в правоохранительные органы, мне неизвестно. У меня есть только подозрения. Но, с другой стороны, я передал все материалы своего расследования куда следует, включая фамилию и домашний адрес главного афериста.  И что толку. Воз и ныне там.