Правда о расстреле миссии советского Красного Креста в Польше

В январе 2019 года исполняется 100 лет с момента расстрела поляками миссии Красного Креста, прибывшей в Польшу для возвращения большого количества пленных русских солдат, попавших к врагу во время Первой мировой войны. Этот практически неизвестный нашим соотечественникам факт остался в тени трех войн –мировой, Гражданской и советско-польской.

Однако в наши дни он приобретает особую актуальность в связи с участившимися попытками польской стороны спекулировать на исторических событиях. Постоянно выносимый на щит полемики поляками Катынский расстрел, как другие неоднозначные и не до конца изученные вопросы, считаются Польшей вполне аргументированными, чтобы через их призму выстраивать отношения с Россией.

В то же время существуют точно такие же недомолвки и с польской стороны. Расстрелянная миссия советских врачей – есть живое тому подтверждение. Сюда же можно отнести и вопросы, связанные со зверскими убийствами пленных красноармейцев во время советско-польской войны. Сегодня особенно важно закрыть эти противоречия, используя все возможности, которые дают нам документы и архивы.

Кого направило советское правительство в составе миссии в Варшаву? Как происходили переговоры, почему её членов арестовали? Почему люди в польской форме стреляли в затылок советским врачам, а расследование этого преступления не было проведено должным образом? Все эти вопросы корреспондент портала «История.РФ» задал кандидату исторических наук, доценту института истории СПб ГУ Илье Сергеевичу Ратьковскому.

– Илья Сергеевич, начать хотелось бы с вопроса, почему вообще потребовалось посылать в Польшу нашу миссию, какие у неё были задачи и её состав?

– Главной предпосылкой, конечно, служила Первая мировая война. Её результатом было большое количество военнопленных со всех сторон конфликта. Русские военнопленные находились на западных территориях Российской империи (прежде всего в Польше). В восточных областях Германии, Австро-Венгрии тоже имелись лагеря наших пленных. Всего плененными оказались порядка 2 млн солдат. Шёл 1918 год. После известных событий Россия выходит из войны, и этих людей предполагалось переместить обратно в Советскую Россию. Соответствующие миссии Красного Креста имелись в Германии и Чехии, а в Польшу мы как раз собирались отправить такую же миссию.

Интересно, что статус военнопленных был весьма сложным, с той точки зрения, что правительства стран, содержавших наших солдат, в условиях начавшейся Гражданской войны в России не понимали, с каким правительством им договариваться. Так, Чехословакия договорилась с правительством Колчака, и миссия, приехавшая туда, была колчаковским Красным Крестом. Однако с поляками удалось договориться советскому правительству. Условия облегчались тем, что в Советской России аналогично работала польская миссия, возвращавшая своих солдат.

Основным камнем преткновения был состав советской миссии. В неё должны были входить люди, достаточно известные в Польше, причём большинство из них были польскими евреями. Поляков не устраивал такой вариант, они хотели чисто русских представителей, не имевших в прошлом отношения к внутрипольским делам.

– Интересный момент: я так понимаю, речь идёт о социалистах и революционерах?

– Совершенно верно. В частности, в качестве лидера миссии мы предлагали фигуру известного коммуниста Юлиана Мархлевского. Интересно, что потом его хотели сделать послом в Польше. Но вариант поляки отвергли. Тем не менее советскому правительству удалось настоять на том, что миссию возглавит Бронислав Веселовский. Человек он был, безусловно, известный – поляк, деятель польской социал-демократии, принимавший участие ещё в первых съездах социал-демократов в 90-х годах XIX века. Заслуженный революционер имел за плечами почти 20 лет тюрем и каторг. Польское правительство согласилось, но было очень недовольно таким назначением, так как Веселовский имел большой авторитет и связи в Польше. Поляки считали, что он будет заниматься не только делами Красного Креста, но и агитацией и пропагандой советских идей в стране.

Также в миссии были и другие известные люди, к примеру, Мария Альтер, представительница видной польско-еврейской фамилии. Лидеры этого семейства были причастны к Бунду, крупнейшей социал-демократической партии еврейского пролетариата. В Польше на тот момент было свыше 50 тыс. членов Бунда, с многими видными представителями которого у Марии были связи. В частности, там присутствовала её сестра, а одним из главных бундовцев был её родственник Виктор Альтер. Интересно, что одна из представительниц этой довольно многочисленной фамилии – Эстера Альтер, ехала в том самом вагоне с В. И. Лениным через Германию.

В миссии также находился сын Марии – Леон Альтер, он был доктором и должен был исполнять свои прямые обязанности по наблюдению за физическим состоянием пленных. Был ещё один врач – Людвиг Клоцман и секретарь миссии Айвазова. Как мы видим, собралась достаточно компактная миссия, которая должна была быстро решить вопрос с нашими пленными солдатами и вернуться. 20 декабря 1918 года миссия прибывает в Варшаву.

– Илья Сергеевич, как вы думаете, была ли миссии конкретно поставлена задача на какого-либо рода агитацию?

– Я считаю, что это была военно-возвращенческая миссия, с учетом количества солдат в плену, о котором я уже говорил, иного мнения и быть не может. Но поляки считали, что была. В частности, указывалось что Веселовский привез с собой около 3 млн рублей, но это были уже не столь большие деньги в 1918 году. Указывалось, что члены миссии проводили встречи со своими контактами в Польше, (особенно Мария Альтер), со своими родственниками. Поляки говорят, что были встречи с представителями польских левых кругов, но я подчеркиваю, что все эти партии тогда были легальными, то есть никаких секретных переговоров не было. Причем и после уничтожения миссии никаких конкретных данных о её подрывной деятельности советскому правительству предоставлено не было. Сейчас мы не имеем ни одного документа, который прямо указывал бы на ведение миссией агитации или других враждебных польскому правительству действий.

Косвенное подтверждение, за которое цеплялись поляки, было связано с действиями, произошедшими после ареста миссии.

– Как происходил их арест?

– 20 декабря миссия прибыла в Варшаву. А 22 декабря после встреч с официальными польскими лицами миссию принял начальник социального обеспечения Министерства труда Турович. Он поддержал проект. А с князем Естафием Сапегой, будущим главой МИДа, удалось договориться о размещении в Республике Польской нескольких миссий Красного Креста на всех транзитных путях в Россию. И в этот же день в гостинице, где была размещена наша миссия, происходит обыск и арест её представителей. Они были помещены в тюрьму. А 29 декабря в Варшаве состоялась мощная демонстрация в поддержку миссии. Причём демонстрация была вооружённой, произошла даже перестрелка, в результате которой было 6 убитых и 11 раненых среди демонстрантов.

Поляки утверждают, что демонстранты намеревались собрать вооружённую группу и взять штурмом тюрьму, чтобы освободить членов миссии. Конечно, всё это версии, не подтверждённые документами, но поляки апеллируют к тому, что само проведение такой демонстрации означает и наличие некоей организации, которая смогла в кратчайшие сроки собрать толпу и устроить беспорядки.

Однако есть сведения, согласно которым польское правительство решало вопрос о том, что содержать в Варшаве членов миссии больше нельзя во избежание повторений демонстраций и протестов. Они приняли сложное решение о переводе миссии в сторону границы и выдворении её членов в Советскую Россию, но параллельно разработали план её уничтожения.

– В чём состоял этот план?

– Не мудрствуя лукаво, поляки решили обставить всё либо как попытку к бегству, либо как нападение бандитов с целью ограбления на уже отпущенных членов нашей миссии. Уже 30 декабря членов миссии собирают и вывозят из Варшавы. А 2 января 1919 года на пути к восточной границе Республики Польской происходит их расстрел. После чего предполагалось озвучить версии их убийства. В основном опирались на вариант бандитского ограбления. Но когда их поодиночке стали расстреливать, то «недострелили» Леона Альтера. Он потерял сознание от ранения, и его сочли убитым. Позже он очнулся и смог доползти до ближайшей деревни, где ему оказали помощь. Ему удалось переправиться в Минск и далее в Россию, где он и смог опровергнуть официальную версию об ограблении, выдвигаемую польскими властями.

– Это же крупный международный скандал! А как, на ваш взгляд, это событие отразилось на отношениях двух стран?

– Конечно, усложнением отношений. Показания Леона Альтера были размещены в крупных советских газетах. 8 января 1919 года была опубликована нота наркома иностранных дел Чичерина на имя главы польского МИДа Василевского.

«Это преступление было совершено по отношению к представителям Красного Креста, который во всех странах пользуется особой гарантией при исполнении своих гуманитарных обязанностей и который в данном случае преследовал в Польше цель спасения тысяч военнопленных от ужасных бедствий, жертвами которых они были во время своего возвращения на родину. После ужасных погромов, учиненных вашими войсками над еврейским населением, это новое преступление кладет несмываемое пятно на контрреволюционное правительство, находящееся в настоящее время у власти в Польше. Правительство Советской Республики категорически требует немедленного расследования этого непростительного преступления и строгого наказания прямых и косвенных его виновников».

Из текста ноты наркома иностранных дел Г.В. Чичерина.

Поляки в свою очередь, не признав сам факт убийства, инициировали расследование. Но явно затягивали его, не называли конкретных лиц. Отвечали расплывчато и говорили, что опрашивают свидетелей, в частности сестру Марии Альтер, которая совершенно неясным образом могла быть замешана в этом убийстве. Тогда представителю Польши в Москве вручили еще одну ноту. И в ответе поляков всё-таки признавалась некоторая вина польской жандармерии, но опять без фамилий и конкретных фактов. Налицо явное покрытие польским правительством действий убийц.

– То есть советское правительство так и не добилось объективного расследования этого зверского убийства?

– Советское правительство достаточно упорно этого добивалось. Посылались новые ноты, с поляками вели переговоры. Осенью 1919 года решено было направить вторую миссию под эгидой Красного Креста, которую возглавил бы уже Юлиан Мархлевский. Но это осень 1919 года, чуть позже начнётся советско-польская война, и вопрос на фоне более крупных событий отойдёт на второй план.

Известны только некоторые фамилии, находящихся под подозрением людей. К примеру, фамилия подпрапорщика Кампольского, который конвоировал членов миссии до конечного пункта. Хотя поляки настаивают, что в расстреле он не участвовал, довёл их до границы и отправил в советскую сторону. А что случилось позже, – не его вина. Это выглядит, конечно, неправдоподобно. Есть и показания Альтера, который утверждает, что расстреливали их люди в форме. Так что это могли быть официальные представители или местные националисты.

– На ваш взгляд, нужно ли нам изучать этот вопрос? Возможно ли прояснить его до конца сейчас?

– На мой взгляд, это необходимо. Это очень важно с точки зрения установления исторической правды и снятия этого болезненного вопроса. Поляки вели расследование и установили какие-то факты, которые недоступны сейчас историкам. Лучше, чтобы эти материалы 1919 года были опубликованы, чтобы к ним были допущены российские историки. Необходимо понять, что поляки установили в реальности, а не то, что они сообщили советской стороне в 1919 году. Погибли люди, и этот вопрос один из самых противоречивых. Как и вопросы, связанные с пленными красноармейцами, взятыми поляками во время советско-польской войны, и их судьбой. Документальное подтверждение не позволит спекулировать на этой теме и рождать новые домыслы.