Музыкальная космогония и мы

  музыкальная космогония и мы.

                 (неопубликованная статья)

Призрак бродит по Европе, и по Азии, по всему глобусу бредит – призрак Гога и Магога – последней апокалиптической войны меж востоком и западом, и если бы то был только призрак! В этих условиях просто необходимо сесть за фортепиано и искать решение.

Нет лучшего способа объяснить суть идеи, нежели показать, как, из какого удивления она родилась. Но если уж говорить о субъективностях как удивление, или сомнение… то не стоит ли, подобно одному древнему автору,  «растекашеся мыслию по древу» предложить читателю вместо длинного трактата, что как бы предполагается космичной грандиозностью проблемы,  легкий по возможности рассказ – свободный полет любознательной мысли. Не исключено, однако, что прозорливый читатель все же узрит во фривольном размышлении одно, два а может и два с чем-то рациональных зерна?

 Зазвонил телефон, кто говорит? Да нет  же, не слон из детской сказки, все же нечто сказочное в том звонке было: совсем незнакомый человек каким то чудом отыскал меня в отшельнической моей  келье и пригласил на бал. Незнакомец вскоре станет «знакомцем», а бал, т.с. интеллектуальное пиршество – один из теоретических семинаров только что обновленной тогда партии Шинуй, во главе которой засветился Лапид (факел и фамилия вождя). Приглашение я сразу и с радостью принял, и уже в скором времени очутился в прекрасном кибуце Арэль, где много интеллектуалов пытливо и дотошно будут искать истину в корректной дискуссии. Целое созвездие израильских профессоров выступит перед  нами с квалифицированнейшими  лекциями. Темы лекций разные, но реял над семинаром дух великого Васисуали, ведь речь в основном шла о судьбах мирового либерализма, которые и который как оказалось  с тех пор «до конца» так и не поняты. (Шинуй – партия либеральная, к сожалению, она уже исчезла с политической карты Израиля). Попытки как-то продвинуть понимание потребовали от профессоров  произвести широкие и глубокие исторические анализы: факты по датам разложены в высшей степени упорядоченно, все  ясно и понято, и все ж  какое-то чувство пустоты не покидало меня от лекции к лекции. Странно, в конце 20-го века все объясняется на уровне сознания: те или иные общественные субъекты:  партии, правительства, правители принимают те или иные решения,  так и вершатся судьбы народов.(?) Вся бессознательная, глубинная «океания» социальных сил и процессов как-то из ученых лекций повыветрилась, а с ней почему-то и убедительность объяснений. И дерзкая, может самонадеянная мысль не раз бередила  сознание:  как нехватает здесь моей  «социальной физики»!

Что за социофизика? Условное название, на самом деле речь идет о системологической или космогонической, или музыкальной социологии, если это что-то проясняет. А если нет, придется пригласить читателя на прогулку по довольно извилистой тропинке в космос, зато есть шанс услышать сладостные звуки, которые, как уверял Пифагор, издают небесные тела в гармоничном их движении, а потом будем себя под гармонией чистить.

  Итак «Социальная физика» – так когда-то назвал я свою статью,  отвергнутая одним толстым израильским журналом, долго, очень долго валялась она на «бойдеме», то бишь на полке,  отосланная потом брату в Париж не хуже валялась и в Париже, пока не попала  в руки  Олега Целкова. Прочтя рукопись, Олег удивился, чуть ли не оскорбился: как это может быть, мы, одухотворенные, образованные, самостоятельные и непокорные, гордые собой личности действуем подобно физическим частицам, подчиняясь диктату неотступных законов физики пусть даже и социальной?! И взяв рукопись, направился он прямо к В.Максимову, положил перед ним на стол, говоря: «вот что печатать надо!» И напечатали. (Не без досадных сокращений.) Потом уже  без всяких сокращений помещу я статью в свою книжку «Комплекс Кассандры», но книжку эту, кроме двух-трех человек во вселенной никто не видывал и не читывал, так что неуслышанностью своей книжка вполне свое название оправдала. А все-таки жаль физики-то социальной, чай могла бы осветить какие-то темные углы нашей достаточно сумрачной реальности. Впрочем, я оказался в очень почтенном "салоне отверженных" – адептов бессознательных стихий истории. Далеко за забором гостеприимного кибуца остались и Дарвин, которому вход в социологию воспретил он сам, и многие другие, но я к ним не принадлежу.  Маркса как невинное дитя выплеснули вместе с помоями советского марксизма, хотя сам основоположник тщетно возглашал: «я не марксист, я не марксист!!». Фрейда прямо-таки попер из  науки  Поппер, опровергнув психоанализ тем, что его невозможно опровергнуть. По Попперу теория становится научной в момент, когда она опровергнута! Упомянутые и другие жрецы исторических стихий на семинар приглашены не были. Но что же осталось? Объяснять историю, как сказал бы Владимир Ильич, «прямо-таки по Йоловайскому» – волевыми решениями политиков!?

И уж совсем как в сказке про мушкетеров, сцепился я в словесной дуэли с одним семинаристом, а вскоре выяснилось, что он и есть один из двух-трех человек во вселенной, которые мою книжку таки прочли. Более того, он – Ал. Любинский,  даже написал о книжке  положительную рецензию. С ним я мог поделиться  своей ностальгией о потерянной социофизике, не уверен, что он ностальгию мою разделил.

Но не пора ли подступиться поближе к сути социофизики? Пора, но напоминаю, что путь придется пройти извилистый и тернистый. Впрочем, до самой границы полей социофизических сможем мы добраться относительно быстро, взявши тремп  у Льва Гумилева, и именно потому, что стоит Гумилев на позиции противоположной. Уже в советские времена осмелился историк говорить об обществе в понятиях природно-биологических, ничего общего с марксизмом не имеющих: Этнос – естественный общественный организм, как все живые организмы он живет и развивается в определенном «ландшафте» (природные условия) и ландшафт этот в сильнейшей степени на этнос влияет. Общественный организм, как и все прочие, живет, усваивая энергию солнца, растет, набирает  жизненные силы. Когда био-энергия этноса возрастает  достаточно, она передается отдельным индивидам, среди которых появляются особо активные типы – «пассионарии». Те в свою очередь активируют и ведут за собой массы, и в конце концов энергия этноса выплескивается во вне в виде тех или иных завоеваний. Со временем, однако, социальный организм стареет, слабеет и переходит в пассивное состояние равновесия со средой.

Примеров пруд пруди: так Греки под щедрым солнцем Эллады силушки поднабрались и пошли порабощать «варваров», которые даже говорить по человечски не научились, и нас евреев не обошли. Потом Греки состарились, тут провинциальный дотоле Рим свежими силами – в атаку! Многих поработили римляне, нас не забыли. Малость попозже  арабский этнос под палящим солнцем  пустыни перегрелся в упрочь, и понеслась, много чего и кого захватили, нас конечно не забыли... и так «всю дорогу». Уже в наше время «нордический» один этнос на нордическом же солнышке прохладном, грелся, грелся и таки перегрелся, заговорил почти по Гумилеву: мы – самая здоровая сильная нация,  а подать-ка сюда Тяпкина, то есть я хотел сказать жизненное пространство подать велят, и стали-таки оттяпывать, не доведи господь. И хотя мы евреи никакими территориями не обладали, почему-то оказались главными "врагами", увы, соответственно и жертвами,  и так далее до конца апокалипсического. Потому что сегодня еще какой то этнос объявился, поди пойми какой. Арабо-Ирано-Ирако-Судано... исламский в общем, рвется к мировому господству. Из этого гадюшника и выполз призрак, что по глобусу ползает, и не дает мне забыть старую завалящую статейку под названием "Социальная физика". И мнится мне на яву, что послал я книжонку свою в Белый дом, совет там идет высокий, выступает Буш старый и говорит: «Исходя из постулатов социофизики, учил я сынишку: играй в политические игры смело, но черного короля сбивать остерегись, не открыть бы дорогу фигурам еще более черным, фанатичным и бесчисленным. Да прилег я отдохнуть, - продолжает старец, - встаю, а король-то уж в могиле. Тут орда взбудоражилась великая,  на нас идет! Ну  мы давай Саддамушку из могилы вытаскивать, тянем-потянем, вытащили, вопрос, как теперь его на место усадить?

А мудрецы говорят: "Посадить то можно, но вот на трон – сложно,  да вы душечка Бушечка не тревожьтесь, на Магога у нас ведь де-магоги имеются, тоже тьма тьмущая!" Тут я, то есть я, который пишет эти строки, очнулся в страхе, оказывается, просто очередной оратор по телевизору говорил очень уж красиво.

Потом мысли снова отвлеклись , и подумалось о том, что толстая книга Толстого, проблему войны и мира, "до конца" так и не решила, и сегодня вопрос происхождения войны, злобных агрессий, что нас евреев «любят» особенно гурманно – это для нас не литературно академический вопрос, но самый что ни на есть жизненный.  Генезис войны необходимо исследовать внимательно и всесторонне.  И надо сказать, что подобные исследования ведутся широким фронтом, но досадное отставание на музыкальном фланге  вынудило автора взяться за перо. Ошибки в понимании этиологии смертоносных войн смерти подобны, и кажется, одну  роковую из таких ошибок мы только что описали. Мне вспоминается живописное полотно Пьера Миньяра «Великодушие Александра Македонского»: жены побежденного царя Дария умоляют Александра о помиловании. Александр же в картине исполнен великодушия, а в действительности он, как известно, не только не причинил семейству Дария вреда, но возвратил все имущество, слуг, почести, а Дария преследовал не для того чтоб убить, а чтоб превратить в вассала. Видимо понимал великий стратег, что легче держать на поводу королей, нежели  бесчисленные полчища их пешек, коней да слонов...  Так мыслил Александр Македонский, а вслед за ним и Жорж Американский (папа), а вот сын сказал:  « Мы пойдем  другим путем»! и мне навязчиво кажется, что эту фразу я уже где-то слышал? Не заблудиться бы опять. Здесь невзначай коснулись мы одной из самых существенных проблем истории:

Король и его королевство – в благополучные свои времена они могут представлять собой общество естественное органическое, понятие, "органическая социосистема" – для нас очень важно, но определить его, это как определить что такое жизнь. То, что особь – живой организм всем ясно, но мы склонны забывать, что и социо или этносистема в естестве своем – тоже живые организмы, способные к самовоспроизведению, то есть это системы высокоорганизованные.   Те же люди органической структурой не объединенные – аморфная масса, законы поведения людей в недрах органического или ан-органичекского общества принципиально различны, эти законы и будут нас интересовать.                             

Итак, война как выражение-выплеск вовне здоровой энергии растущего этноса – эту концепцию поименуем условно растительной и начнем, наконец, хорошо питаться, а главное побольше загорать, усваивая энергию солнца – на страх врагам. Настроение портит лишь досадное утверждение некоего Макса Вебера, прозвучавшее еще в 19 веке, согласно которому     

Все наоборот! По мнению Вебера, харизматические (они же в нашем понимании пассионарные) лидеры  восходят к вершинам власти именно в периоды болезненных кризисов социального организма. За примерами, опять же ходить далеко не придется, и раз уж вспомнили мы книгу Л.Толстого "Война и мир", то возьмем для примера одного из очень "второстепенных" ее героев – Наполеона. Величайший сей  харизмат (он же пассионарий) восходит к его императорскому величию во Франции  разоренной и истерзанной и выплескивается таки своими полчищами наружу пропорционально той разрухе. Гитлер взберется во главу власти по хребту экономического кризиса. Сталин… но этому не будет конца, так все-таки от излишнего здоровья или от болезни социума заряжается он злобной энергией?

 «Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет», и артиллерии, и авиации, не верьте, если обрушиваются на другие страны, говоря, что это проявление переполняющей их этнос здоровенной жизненной энергии. Что-то подобное (но видимо без авиации)  имело место в первобытные времена, сегодня этносы другие, да и не совсем они этносы – нации, государства, социо-организмы, спрессованные уже не столько природными, сколько политическими факторами. Как бы то ни было, агрессия слишком часто выглядит как результат не столько здоровья нации, сколько ее болезни, тех или иных разрушительных факторов, а болезнь, заметим,  есть ослабление сил витальных, то есть относительное усиление в организме сил, факторов свойственных неживой природе – физических. Больной ложится в постель, ибо нет у него сил таскать свое бренное тело, а когда организм умирает – окончательно деградирует  в объект физический.

Примерно то же происходит с организмом общественным, только здесь в периоды болезней активизируются силы не физические а социофизические. Попытаюсь показать, что накопление жизненной энергии, вообще нормальное бытие социоорганизма есть бытие в основе своей органическое-биологическое, а вот в экспансии, в агрессивных выплесках накопленной энергии больше задействованы силы и законы социо-физические, посему и модели для их описания удобнее брать из физики. То что войны несут смерть доказывать не надо, но надо понять, что генетика войны тоже замешана на ломке социоструктур, на революции – на смерти.

 И снова повис в воздухе вопрос, а что же это за силы социофизические?  И пусть повисит повешенный пока суд да дело, авось заинтригует любопытного читателя и повлечет проследовать с нами дальше в поисках музыкального ключа ко всему этому «балагану». Когда пушки  стреляют – музы молчат, но чтобы понять лепет пушки, нужно, нужно, представьте, обратиться к  музам и к музыке, что мы и сделаем.

Урок сольфеджио. В родном моем городе Минске появилась однажды певица не певица – женщина помешанная на вокале. Безудержно активная, она непрестанно повествовала всем о том, как некая профессорша угробила ей голос, да где, в московской консерватории! Все плакали вполне поставленными голосами и я тоже.

Зазвонил телефон! Нет, это не пластинку заело, не тот телефон, что вначале моего рассказа, звонила певица: «Сегодня в консерватории отборочное прослушивание голосов, не хочешь ли поприсутствовать?» Почему бы и нет, любопытно!

Очень милый и довольно вместительный зал минской консерватории лопается по швам от набившейся в него толпы соискателей. То что на просторах Великоросии любят пить я знал, но петь!? Я был приятно удивлен, впрочем, приятным ощущениям не суждено было продлиться долго, на сцену один за другим стали выходить конкурсанты, и петь такими голосами, что мне казалось – все они из крыловского квартета, или в лучшем случае из бременских музыкантов, но там ведь не было такого количества голосов! От бременских музыкантов убежали разбойники, и теперь я их понял!

Ну и ну, – сказал я певице, когда позвонила снова, – я и то спел бы лучше! И через какое-то время опять звонок! На сей раз таки заело пластинку, это опять певица: «Знаешь, консерватория голосов не набрала, следующий отбор через две недели, дерзай!» Пришел, увидел, поступил и стал студентом сразу двух вузов, художественного института и консерватории. Это только на год, далее путь в вокал преградит мне горловрач, с его вето, увы, справедливым. Все же короткий брак сей меж музыкой и пластикой не остался бесплодным, родилась беспризорная некая

Эврика. Однажды в класс пришла учительница сольфеджио и сказала: сегодня начнем изучать лад и ладовые функции. Она сыграла три аккорда: тоника (Т), субдоминанта (S), доминанта (D) и снова тоника, предложила охарактеризовать эмоциональную окраску каждого из аккордов. Гадая,  на ощупь, пришли таки к общему знаменателю, конечно же давно известному музыкальной науке: тоника – равновесие, спокойствие, хотя в глубине ощущается потенциал противоречия.  Субдоминанта (S) –  конфликт, В. Пропп  сказал бы, что это появление антагониста, проникновение враждебного чужеродного во внутрь тонического мира, с которым мы уже сонастроены... много ассоциаций, неясных, но «до боли» знакомых, глубинных ощущений породил во мне субдоминаннтный аккорд, когда я впервые на нем сосредоточился. Почему-то напомнил  желтый цвет, хотя синестезии –   «цветного слуха» у меня нет. А еще вспомнились болезненные переживания, когда в милый сердцу уют вторгаются чужие, чужое, шумное, нелюбое...

Не менее колоритна  музыкальная доминанта (D): ценой предельного напряжения она субдоминантный разлад преодолевает единством, но преодоление, напряжение как бы поглощает все ее силы, отсюда ощущение предельной усталости, сильнейшее тяготение доминанты к отдохновению – к тонике, которая все напряжения и разрешает .

Надо сказать, что троица аккордов эта заинтересовала меня много раньше, когда в поистине всенародном увлечении 60-х годов бардовской песней начал и я бренчать на гитаре, что собственно до консерватории и довело. Поражала универсальность этих трех аккордов, какую песню ни возьми – подходят! Не виделось, однако, ни малейшей возможности постигнуть эту тайну незримой музыкальной материи. И вот сталкиваюсь с той же троицей уже в теоретическом пространстве, и отгадка кажется возможной, даже неизбежной. И, еще не понимая ничего, говорю «Эврика»! «Эвридика, – поправляет учительница, – ария Эвридики из оперы «Орфей». И еще ария, и еще мелодия – везде вездесущая троица, значит дело не в примитивности моего гитарного аккомпанемента, классика, она тоже туда же!? Почудилась тут даже какая-то конспирация музыкальной мафии, все эти Моцарты и Бахи сговорились водить нас за нос! Мой осторожный вопрос учительнице о сущности лада и ладовых функций просветления не принес, она тоже в мафии, или действительно не знает? Но тогда почему ее это не волнует?! Впрочем, только ли ее! Уже через короткое время доберусь я до какой-то важной музыкально-теоретической шишки в академии наук и озадачу, чтобы не сказать огорошу таковую нешуточной каверзой.

  - Чем могу помочь? – спросил теоретик, отрываясь от ученых трудов в сторону человека, застенчиво переминавшегося с ноги на ногу, тем вызывавшего тяжкое подозрение, что он только что убежал из кулинарного училища.

« Э-э, м-э, видите ли, я ищу слонов, да, трех слонов, или этих как их, черепах… или китов,  –  челюсть академика стала отвисать, – да нет же, я вам все объясню, вот если бы вы увидели в зеркале например вашей спальни три черепахи, или кита, или три слона, вы бы конечно обернулись, желая узреть экзотических этих животных перед зеркалом, непосредственно в вашей спальне! А если бы оказалось, что таковые в спальне не обретаются и живут только в зеркале, вы бы сильно изумились и чего доброго обратились бы к психиатру, чтоб таинственных слонов обнаружил!

Челюсть академика отвалилась окончательно. Но ведь музыка – зеркало души и целого мира и если в ней, в нем видим, и слышим мы этих слонов-чрепах-китов – три аккорда слышим, три основных ладовых функции, на которых музыкальный мир покоится, если он вообще покоится, то должны, обязаны эти звери быть в реальности, не может существовать  отражение без отражаемого!

С трудом вправляя себя в рамки корректности, академик произнес одну, но вполне безапелляционную фразу: "музыкальный лад – прерогатива музыки, на то он и музыкальный, нигде, ничего подобного нет и быть не может."

И пошли они взглядом гонимы, то бишь я со своими слонами и баранами. Лишь затворив тяжелую дверь академии наук, сказал я себе тихо, чтоб никто не услышал: и все-таки она… крутится, вертится шар голубой любопытной тайны, крутится, вертится, хочет упасть за пазуху, но только тому, кто сможет у ревнивых заговорщиков-музыкантов эту тайну украсть.

Лестница Якова. Придя домой, долго взирал я на мной же начерченную скучную лестницу музыкальной гаммы доремифасольляси. Между 1-ой (Т), 4-ой (S) и 5-ой (D) ступенями этой лестницы разыгрываются вся  драма, лирика, романтика, трагика –  вся музыка разыгрывается во всем неисчерпаемом богатстве ее состояний-переживаний, но черные точки нот ничегошенки обо всем этом рассказать мне не хотят – черная мафия! Черная и короткая как мысль недотепы эта лестница никуда не ведет. Но почему собственно лестница? Только потому, что конспираторам-музыкантам захотелось так писать ноты на бумаге? Звуки музыки находятся в неустанном периодическом движении, при этом они (звуки  тональности, в которой данная музыка написана) больше или меньше тяготеют к Т, а S активно c таковой борется, но тогда вся лестница должна вращаться вместе с музыкой, а Т станет центром этого вращения. Ба! Так это же очень знакомая система! Вокруг некого центра совершается периодическое движение звезд и планет в космосе, подобное же движение – в микрокосме. Вдруг классический музыкальный лад предстал универсальной системой – этакий вселенский атом –  чистое выражение правящей миром гармонии, и вот она "лестница Якова" ведущая в небо – в космос! Звучит песня –  это можно представить как один движущийся звук – электрон музыкального атома, переходя с одной «атомной оболочки» на другую он меняет свою окраску и состояние всей системы. Мы же в эстетическом созерцании всегда воспринимаемому объекту сонастроены, то есть меняющееся состояние музыкальной системы становится меняющимся состоянием нашей души – это и есть музыка! И что нужно особо подчеркнуть, сама возможность сонастройки субъекта и объекта в эстетическом созидании-созерцании зиждется  на глубоком универсализме, общности законов систем – законов гармонии. То что я называю сонастройкой или просто "со", Толстой называет  "художественным заражением", Т.Липпс называет эмпатией, Ф.Т.Фишер соположением – суть одна. Музыкальная система может переживать мириады состояний, но три типа, три главных фазы движения вселенского музыкального атома это: равновесно устойчивое состояние – Т; преобладание в системе сил центробежных – S;  преобладание сил центростремительных – D. Так при низких энергиях атома электрон вращается вокруг ядра на низкой же оболочке – это спокойное и устойчивое – тоническое состояние атома. Но вот вторгается энергия извне, она проникает вовнутрь и поднимает электрон на более высокие оболочки, они же менее устойчивые, вплоть до разрушения системы ( в музыке это выход из тональности, модуляция) – все это фаза S . В нашей схеме – полное объяснение беспокойной, тревожной энергетики музыкальной субдоминанты.

Но если система не взорвана, электрон стремится в родное лоно – на устойчивую орбиту, что поближе к ядру, при возвращении электрона на эту оболочку-орбиту атом излучает ранее воспринятую, но теперь уже преобразованную энергию во вне. Вот это излучение энергии, особую проникающую эмоциональность мы отлично ощущаем в музыкальной доминанте D, которая тоже представляет собой процесс возвращения блудного звука в тоническое лоно. 

Очень отличаются системы космические от микрокосмических, но то же   круговращение, те же фазы периодического движения –  попеременное преобладание то центробежных, то центростремительных сил – фазы эти «видимы»  и в музыке. «Э-э, – сказал я цитируя одновременно и Добчинского и Бобчинского, – э-э, уважаемый академик, слонов-то вы и не приметили, равно как черепах и китов, на коих действительно весь мир зиждется. Музыкальный лад – не исключение, но наиболее доступное для нас и наиболее чистое выражение универсальной мировой гармонии. Центровращение – единственная возможность вечно движущейся материи создавать устойчивые формы, все дальнейшее развитие таковых форм  надстраивается на этом базисе. Круговращение – это динамическое равновесие: в каждый данный момент система не равновесна, но во времени, за счет периодичности движения она уравновешена. Базис этот четко просматривается в мега и микро космосах, плохо просматривается в окружающем нас макро мире, где царит статика, но стоит нам расширить взгляд и увидеть статическую вещь в ее формировании и функционировании, как вдруг статический объект, например дом предстает центром динамической системы: из него выходим, движемся по своим дао-орбитам , в него возвращаемся мы – люди. Так же учреждение, фабрика окажутся центрами разнообразных, но обязательно повторяющихся – периодических движений, и что очень важно, эта вот периодичность движения суть единственная возможность «социальной материи» создавать устойчивые социо системы. На это следует обратить особое внимание, ибо повторяемость человечьих действий, регулируемых  общественными центрами ответственна за функционирование всех органов социального организма, устойчивость, жизнеспособность общества в целом. Признание сего – один из краеугольнейших камней нашей музыкально-космогонической социологии.

Итак, черная и короткая лестница музыкальной гаммы обратилась-таки лестницей Якова, ведущей в бесконечность, именно тогда, когда перестала быть лестницей, но закружилась окаянно, вкруг своего центра как это делают звезды, планеты и все сущее. Так воссоединилась музыка с космогонией, ибо музыка являет нам воочию и «воушию»  основной закон творения – возникновения и бытия космических, микрокосмических и всех прочих систем – это гармонии закон. Результатом тех и других размышлений явился опять-таки

Звонок! На сей раз это я звонил знакомому философу. Со временем станет он человеком большим,  директором всероссийской Академии Наук – Вячеслав Степин, а тогда (1969г.) преподаватель политехнического и просто Слава. Послушай, Слава, говорю,  биология изучает организмы, то-бишь системы биологические, социология – социологические, физика – физические... а я хотел бы создать науку о законах общих для всех систем.

– Такая наука уже создана, ответил всезнающий Степин, еще в 1937 г. австрийский биолог Берталанфи выдвинул идею Общей теории систем, которая нынче активно развивается.

– Так я и знал, не в первый уж раз изобретаю велосипед, – сказал я философу с досадой.

 Пришлось отдать пальму первенства австрийцу и попытаться ознакомиться с существующими версиями системологии. Выяснилось, что и Берталанфи  не совсем на своем велосипеде катается, за 20-30 лет до него «бывший лучший, но опальный» философ и ученый Ал. Богданов, написал книгу «Тектология» – наука о строении систем. Пришлось-таки забрать пальму у австрийца и возложить на могилу Богданова. Но в общем ничто не ново под луной и под солнцем тоже. Вскоре мне стало ясно, что общая системологическая идея вполне четко просматривается в философиии древне греческой. Известна ее формула гармония – суть единство в многообразии! Тут ведь вся системология и заключена : любую вещь можно представить как систему (часть или множество систем) если мы увидим эту вещь как совокупность взаимодействующих элементов. Системы разные, но в них единство – общие законы строения – законы гармонии, идея сформулирована греками в одной фразе. Более того, в высказываниях греческих философов можно узреть  указание и на причину изоморфизма систем, она в том, что взаимодействия вещей так или иначе сводятся к их взаимопритяжению, или взаимоотталкиванию. Люди любят друг друга – притяжение, или наоборот – отталкивание, также группы и страны, но также и в логике: идеи соединяются – конъюнкция, или разъединяются – дизъюнкция... это и есть самый общий принцип тектологии, если употребить очень пластичный термин Богданова.

В общем, убедился я в том, что «в Греции действительно все есть», новейшие разработки теории систем пошли по пути резкого усложнения и специализации, они успешно служат целям кибернетики и других конкретных наук, но также как  Эйнштейн не отменил Ньютона, а Лобачевский Эвклида, автомобиль не заменил велосипед. Я убедился в том, что музыкально-космогонический мой велосипед на эллиптических его колесах, он как-то проще и компактней, а главное позволяет посетить сферы разные, и увидеть там немало интересного, зачем же отказываться от этих возможностей. То что «пешехода нужно уважать» мы знаем, но думаю, что и велосипедиста тоже.

Ньютон, открыв всемирное свое тяготение, сделал даже «шаг назад» по сравнению с Греками, у него ведь только притяжение, нет отталкивания. Зато он описал открытую, а вернее сконструированную им силу очень конкретно, дал ей числовое выражение и тем перевел из философии в науку. Потом пришли Фарадей и Максвелл и конкретизировали далее притяжение и отталкивание, мы узнали о силах электрических – полярных. Разноименные полюса притягиваются и весьма сильно, но одноименные не менее сильно отталкиваются. Вместо одного вектора два, усложнение вроде и небольшое, но ведь это творение божье, и бог демонстрирует нам неподражаемое искусство "минимальными" средствами добиваться максимальных результатов. И если гравитация создает в космосе достаточно однообразные «центровращательные» структуры, то силы полярные, пользуясь той же схемой, умеют создавать поистине необозримое структурное многообразие на уровнях субатомном, атомном, и, главное, молекулярном, биомолекулярном, на них падает ответственность за сотворение жизни. Итак, есть перед нами два типа сил-взаимодействий – однополая гравитация и силы двуполые, электрические. Но Фарадей открыл еще одну удивительную силу – индукцию, она создает процессы параллельные. В антенне телестанции происходят электрические колебания, в которых закодированы звуки, формы, такие же точно электрические движения, только послабее, возникают в антенне, что у нас на крыше. Хотя «никакой связи» меж антеннами нет, результат налицо – сидим «как проклятые» перед телевизором, смотрим, слушаем.

Все три типа сил, хотя и в иной вариации мы с вами в принципе уже пронаблюдали в музыке, начав с ладовых тяготений – вариация всемирного тяготения Ньютона. Сила индуктивная выступает здесь как резонанс, и он основа основ акустики. Физики спорят о том, какая из физических сил является первичной, какие  производны, и сегодня склоняются к тому, что первична – гравитация (действующая, однако в очень малых пределах, выходя за которые, она функционирует уже в ином качестве, качествах). Основываясь на музыке, давайте предположим все-таки, что все делает резонанс или индукция. 

Труднее говорить в музыке (как и в мышлении) о силах полярных, это потому что силы эти очень сильны, ультимативны, а ведь "голова должна быть холодной". Искусство,  будучи как бы "мышлением эмоциональным" усиливает  поляризацию образов и соответственных эмоций, создавая искусственно ситуации "негатив-позитив". У Г. Мура есть серия скульптур, где можно наблюдать этот принцип воочию.       

Когда Одиссею нужно опознать богатыря Ахиллеса  среди 12-ти нежных созданий, дочерей Ликомеда, он почему-то "воочию" это сделать не может, затевает обманную игру, где поставлено специфическое условие, и дан такой же ответ как замок-ключ, негатив-позитив. Это целая область художественных приемов, ей можно посвятить отдельный трактат или трактаты.

В музыке, как сказано, все делает резонанс: консонанс – конъюнкция, объединение; диссонанс – дизъюнкция-отталкивание. Это при том, что нет звуков со знаком плюс или минус и при том что резонанс ведь создает процессы параллельные, все же возникают и притяжение и отталкивание, потому что в  музыке как и в космосе параллельные ведут себя не по Эвклиду, они все же или сходятся, становясь на каком-то этапе притяжением, или расходятся –  отталкивание.

Конфликт между тоникой и субдоминантой имеет природу особую, тут нечто похожее на змея, что заглатывает собственный хвост. Это потому, что если поместить субдоминантный звук на его естественное место – пять ступеней ниже тоники, то он превратится в тонику, а тоника окажется  доминантой бывшей своей субдоминанты, то есть, будет ей подчинена. Верховная  власть – композитор, он то и учреждает ту или иную тональность.

 Сядьте за фортепиано, освободите педалью струны и ударьте по одной клавише, струна запоет, а ей отзовутся струны другие сообразно степени их консонирования  главному звуку, в совокупности получите т.н."натуральный звукоряд" – первооснова окультуренной (темперированной) гаммы доремифасольляси, то есть резонанс создает гамму и все действующие  в ней силы.

 Убедившись в том, что типы сил, то есть и созидаемых ими структур сходны в столь непохожих областях как физика и лирика-музыка, вправе мы предположить, что данное сходство распространяется и на другие сферы – вот это и есть основополагающий постулат системологии. Подобие сил – подобие структур делает каждую систему моделью всех систем, значит, изучая  физику можно умозаключать относительно биологии, психологии, социологии и наоборот. Но высшее обобщение – музыка, музыкально-ладовый анализ систем, ибо музыка столь же конкретно чувственна сколь и абстрактна, она прозрачна, что позволяет видеть внутреннюю ее конструкцию, и она в принципе описуема математически, поэтому музыкальная гармония – наиболее доступная ипостась гармонии всеобщей.

 Атом и солнечная система отличаются не только размерами, и все же самые общие тектологические  законы просматриваются и в микро и в мега космосе, лад он ни то и не другое,  он и то и другое – универсум. Универсальные законы гармонии – общие законы систем как абсолютный дух предсущи, то есть предшествуют вселенной и ее организуют, в том и состоит космогоническая их сущность. 

Общесистемной идеей вооружась, осмелимся мы вторгнуться в некоторые  частные пределы, и прежде всего как то бывает в кино, прямо с нашим пианино полетим и опустимся в злополучных и опасных пределах социологии, мечтая и здесь отыскать какую-то гармонию, ведь тут давно висит, ожидая нашего суда, судьбоносный вопрос о происхождении агрессивных выплесков этнической энергии.

                                                      2

  О ПЕСНОПЕНИИ  ПУШЕК.                                                       

 Мы согласились с Л.Гумилевым в том, что накопление биоэнергии этносом происходит по принципу растительному, но не согласились в том, что экспансию этноса всегда можно объяснить здоровой его силой и ростом, убедились, что если не во всех, то в весьма типических случаях это совсем не так.

Какова же она этиология агрессии?  Думается ,  когда пушки палят, музы молчать не должны, должны говорить изъяснить зовы войны.

СОЦИУМ, три типа системообразующих сил да музыкально ладовая,  она же планетарно атомная  модель – весь наш инструментарий для системологического его анализа.

Все бытие можно представить как единство и борьбу меж творческими и животворными микропроцессами с одной стороны  (здесь главенствуют силы полярные + –) и тоталитарной, давящей это творчество мега-гравитацией со стороны другой. Когда гравитация не слишком сильна, а таковую создают  обычно планеты, и когда она все же достаточно сильна, чтобы притягивать, например, кометы, принесшие на землю воду, тогда полярные микро-силы разворачивают бурную деятельность, творят разнообразнейшие частицы, атомы, молекулы, биомолекулы, биоорганизмы.

На уровнях зоологическом, биосоциальном полярные  силы выступают как силы половые, и здесь творческие их потенции достигают апогея. Мы не устаем смотреть передачи телевидения о разных божьих тварях и поражаться их многообразию, это при том, что половина видов нами  же  и уничтожена. Половые взаимодействия создают  и человеческие сообщества, поначалу доминируют в их организации, отсюда названия: род, племя.

Ну а что такое социальная гравитация, и  существует  ли таковая  вообще?  Когда под нами ломается стул, гравитация (физическая) овладевает нами всецело, с ускорением g устремляемся мы к центру земли, до центра обычно не долетаем, ибо встречаемся с более прочными структурами что притаились под стулом, это спасительно, но и чувствительно же. Точно так действует гравитация социальная, только если земное притяжение тянет нас к центру земли, то гравитация социальная влечет нас к центрам сообществ, в которых мы обитаем, выражается это в неукротимой борьбе за власть, которая в основном историю и творит. Неотступное центростремление сие может происходить в масштабах государства: кто будет монархом, президентом, премьером, диктатором... но жестокая борьба происходит и в масштабах отдельно взятого учреждения, конторы, отрасли, причем иерархия малая – часть большой. Даже отшельник, говорящий: да провались все пропадом, я в эти игры не игрец, втайне помышляет стать лучшим, то есть как бы центральным  отшельником... Результатом центростремительной борьбы становится конкретная структура власти, и структура  общества в целом, при этом ближе к центру оказываются более «весомые», подальше весомые поменьше  и т.д.

Социальные субструктуры, административные, производственные, общественные,  центростремительную энергию людей сублимируют в различные виды деятельности и тем реализуют, но они же центростремление сдерживают. А вот когда эти социоструктуры рушатся, социогравитация   овладевает нами не менее фатально, чем гравитация в случае с поломанным стулом, и это крайне важный момент. Именно ломка субструктур  социальной системы, вбиравших в себя человеческие энергии и вместе удовлетворявших духовные и материальные потребности людей, выброс людей на улицу – превращают народ в массу, законы же поведения народа и массы весьма различны, и в этом соль проблемы. Народ – совокупность людей органического общества – этноса, что подобен живому организму, масса же повинуется законам характерным для неживой природы – законам социофизики. Ломка субструктур общества может быть временной: предприятие разорилось, возникло другое, Вавилон пал – поднялись персы… но есть и постоянный фактор разрушения, его можно назвать социальной энтропией. Причины таковой глубоки и многообразны, но может быть  главный момент – это формализация-обеднение связей человека с искусственной его средой, оставляющие многие человеческие "валентности" незадействованными , то есть активными, пассионарными .

Очень резко отличается социогравитация от гравитации по субстрату и по направленности, но где-то, предствьте, векторы совпадают. Дело в том, что распределение жизни на земле, расселение людей тесно связаны с распределением воды в природе, вода же подчиняется гравитации физической. В этой связи я решился бы предположить существование сил геоэтнических.  Тут, казалось бы, не нужно ломиться в открытые двери, ведь понятие "геополитика" существует давно, и реализм его сомнению не подлежит, но существуют ли специфические силы? Ответим прагматично: физическая гравитация ведь тоже гипотетична, никто еще не обнаружил ее предполагаемого носителя – гравитон, но ньютонова  гравитация объясняет и предсказывает факты, потому и считается фактической. Думается, что то же можно сказать и о гравитации геоэтнической, да утвердится сей термин.

Европа – родина демократии, а почему? А потому что она изрезана морем, а море оно и защищает сравнительно небольшие и потому не слишком гравитирующие полуостровные цивилизации от соседей, оно же помогает торговому и культурному общению с соседями, что обогащает страну материально и духовно.

Зато речные цивилизации концентрируют население у водных артерий, и это социогравитацию-централизацию усиливает, так возникают гигантские первобытные деспотии в долине Нила и в Месопотамии.

Для нас, евреев это фактор судьбоносный, так как предкам нашим (как впрочем, и нам с вами) суждено жить на перепутье меж двумя этими цивилизациями. Думается, что роль мощных соседей в еврейской истории гораздо больше, нежели это явствует из Библии, которая возвышает героев еврейских. Влияние речных цивилизаций не мешало и  народам морским обрушиваться на Землю Израилеву  с запада – «история с географией» не расстаются.

   В космосе гравитационные системы – центричны, но и атом, построенный на силах полярных – центричен. В ранних обществах два вида централизма обычно совпадают: патриарх, он владыка административный (это иерархия социогравитационная) он же владыка половой (половые силы – полярные) Двойной этот централизм обеспечит патриархату сугубую устойчивость, он по сей день налагает свою печать на современные деспотии, в которых деспот провозглашается отцом народа или народов. 

Если считать что мы реально обнаружили  (однополую) социогравитацию и социомагнетизм биполярный, то время спросить и ответить на вопрос: что же представляет собой третья базисная сила

социальная индукция. Как и индукция электромагнитная, био-индукция по неведомым нам путям переносит неведомую же психическую энергию  от одного субъекта к другому, так что другой сонастраивается первому, передающему, заражающему, внушающему,  гипнотизирующему... психическая индукция – это великое «со» – сочувствие, согласие, содействие, соитие,  сотворение... Соитие чувств переходит в любовь и в соитие тел, то есть в то что мы отнесли к полярным взаимодействиям, но начинается именно с какого-то содвижения чувств. Или наоборот: я хочу власти, чтоб сонастроить общество  себе, но и он хочет того же, подобное со-стремление перейдет в грубую борьбу за власть, каковую мы отнесли к социогравитации, то есть со сотворяет все! Объяснить это можно только тем, что в целостной системе параллельные – неэвклидовы, т.е. где-то пересекаются (притяжение) и где-то расходятся (отталкивание). Не всегда можно сказать, где действует одна сила, где другая, эта размытость границ в системе очень неудобна для исследователя, но без нее не будет и системы, размытость – дань целостности, которая, как сказал Аристотель, "больше" своих частей. Не менее важно и то, что части внутри целого не равны самим себе. Хороший человек в плохой системе становится не очень хорошим, или даже очень плохим; политическая партия в оппозиции и она же у власти – это как говорят в Одессе "две большие разницы"…

И все же каждый из трех типов сил, которые мы обсуждаем,  в типических своих проявлениях вполне определенен.  Так важнейшая функция полярно-половых сил  в том, что они создают неисчерпаемое разнообразие  микро и макро организмов, в том числе, как сказано, социоатом – человека, социомолекулой будем считать семью, в различных ее вариациях.

Гравитация в каком-то, и притом очень тяжеловесном смысле шаловливым полярным силам противостоит, в гигантских солнцах она достигает такой мощи, что крушит все микроструктуры, даже атомы –  тогда материя пребывает в состоянии плазмы. Но то же самое происходит и в жестко централизованных обществах, давятся все автономные субструктуры, и в конце концов сам человек. Кровавая борьба меж витальными микро и макро силами с одной стороны и мертвящей, давящей мега-гравитацией с другой – это может быть главная коллизия непрерывно длящейся исторической трагедии. Она же явно и не явно представляет собой фабульную основу и самой первой и самой грандиозной трагедии литературной – книги книг. Но здесь перед входом  во храм религии, время сказать, что религиозный культ суть главное детище социальной индукции-индоктринации (даже слова сходны).

Авраам верит в единого бога «иже еси на небеси» а окружающие духовно с ним сонастраиваются,  верят как и он – это и есть индуктивный параллелизм процессов во множестве душ . Не трудно понять, однако, что параллелизм этот не абсолютен – он, как говорилось неэвклидов, а потому где-то и как-то обращается притяжением и  отталкиванием. Если спутник земли движется по эллиптической орбите, то орбита эта "параллельна" поверхности земли в том лишь смысле, что их линии не пересекаются, но присутствует тут и притяжение (сближение) тел, и их "отталкивание" (взаимоудаление). Тут наглядная модель или образ параллелизма, понимаемого расширительно. Активнее всего люди солидаризируются с харизматическими лидерами, к лидеру они и тянутся, а когда собирается вокруг такого лидера достаточно много людей проявятся и более грубые формы центростремления, борьба за место в иерархии, тут "со" обретает черты социогравитации . В единстве и разделенности сил коренится двойственность власти, которая обычно делится на светскую и духовную, они и вместе, и все же различны.

В начале начал всегда все слитно, дифференциация приходит потом – это тотальный закон системогенеза. Только на стадии внутренней дифференциации целое дает нам себя понимать как систему, или, по крайней мере, сочинять о нем членораздельные мифы, соответственно и в социуме поначалу все силы работают в гармонии. Но когда  общество растет, нарастает опасный потенциал социогравитации. Он и останется потенциалом, пока внутренние субструктуры общества достаточно прочны, пока они гравитацию сублимируют и сдерживают, но если по какой-то причине таковые субструктуры ослабляются, рушатся, происходит общий обвал – гравитационный коллапс. Следствием этого является жесткая централизация общественного коллапсара – диктатура, а потом и экспансия. Социофизика тут заявляет все свои права.

Коли вспомнили мы книгу Толстого и очень "второстепенного" ее героя Наполеона, то давайте на том же примере проследим интересующие нас процессы.

Французский этнос, как и все прочие в эпоху феодализма был раздроблен, то есть притяжение (гравитация) к единому центру было исчезающе слабо. Почему? Отвечу одним словом, дабы подчеркнуть его категориальную важность: феодализм – общество органическое. Имеются в виду органичная связь человека с землей, и органичность же связей между людьми внутри общества. Органические социо-связи – это связи семейные, или близкие к таковым – квази-семейные. Органическое, естественное бытие дает, или может дать человеку в принципе все что ему нужно: любовь, семью, многообразный труд, пропитание… понятно, что притяжение к далеким центрам ослабляется. Это упрощенная, но и существенная схема. Увы, крепостной крестьянин порабощен почти как раб, и именно потому, что он насильственно втянут в централизм графства, герцогства… Все же отличие крепостного от раба  весьма велико, и главное – наличие у крестьянина своего хозяйства и семьи. Не говоря о других аспектах, заметим, что у феодала нет необходимости добывать рабсилу огнем и мечом в соседних землях, неся смерть и разруху, это именно потому, что, обзаведясь семьей, холоп сам рабсилу воспроизводит. Но тут и ждет нас главный подвох. Ведь по злому навету Гегеля жизнь полна противоречий, оказалось, что крестьянин не только рабсилу воспроизводит, он воспроизводит ее с лихвой, вот эта лихва и обернется лихом.

Естественный прирост населения следует считать главной движущей силой истории, ибо он заставляет общество постоянно перестраиваться, он и повинен в грандиозной перестройке французского этноса, что названа буржуазно-демократической революцией, на гребне этой волны поднимется к власти Наполеон.

 Если у крестьянина или феодала 8 сыновей, а земельный участок один, то землю унаследует первенец, а семеро братьев окажутся не у дел – это потенциал взрывоопасный. 

Веси и города. Как правило, рты и руки оказавшиеся лишними "на деревне" переселяются в города, а городское общество, оно уже совсем, совсем другое, в лучшем случае оно квази, а в худшем оно ан-органическое и, в конечном счете, массовое, или "толпоидное", в нем властвуют другие социо-механизмы. Плотность населения, а значит взаимодействия, взаимотрения, людей возрастают резко, причем взаимотрения  работают  в основном как "организационный шум". Активизируются известные нам мега-силы: социо-гравитация (стремление к продвижению наверх, часто по головам), социо-индукция – внушаемость и внушение, но ослабляются животворные органические микро связи: соседи по лестничной площадке незнакомы, общение коллег – формальное… и тут тоже зарыты потенции опасные. Город породил столь широко известное явление как безработица, но безработица рук – видимая часть более универсальной "безработицы души", и в ней корень зла.

Нещадно эксплуатируемый раб – безработен, в том смысле, что лучшие творческие его потенции остались без применения, но таким образом творческие потенции эти  превращаются в разрушительные. Фрейд весьма подробно показал это превращение на примере подавления творческого по природе сексуального инстинкта. Тут пригодится модель химическая: органические связи своим многообразием задействуют великое множество коммуникативных потенций наших, создавая тем прочные соединения, скудные же искусственные наши связи с казенным домом, машиной оставляют все это множество «валентностей» – способностей, талантов, желаний... безработными, тем превращают их в фактор неустойчивости. Принципиальную ломкость скрежещущих металлом цивилизаций отлично понимает Магог, «легкой» првокации-толчка со стороны отсталого но заземленного Афганистана оказалось достаточно, чтобы проржавевший железный колосс советской империи рухнул. Причем самым разрушительным (для империи) оказался самый что ни на есть созидательный фактор – сексуальный. Читатель, чего доброго , подскочит на стуле в удивленном возмущении, при чем тут!  Но все станет очень очевидным, если просто поменять слова: наиболее разрушительными для советской империи оказались чувства национальные, а значит этнические, а значит племенные, родовые – сексуальные. Вооруженная до зубов империя пала пред оружием иным, видимо недаром в разных языках и в иврите, слова оружие, меч двусмысленны. (Оружие – зайн, так же именуется пенис. Ивр.)

Можно быть счастливым с женщиной, но не с роботом, так вот неорганическое, урбанистическое, техницистское общество сравнимо с роботом, общение с которым если не всегда то слишком часто оставляет  душу голодной. Пассионарная энергия не есть энергия трудолюбивого пахаря, сеятеля, жнеца, и не горячего любовника в постели, то есть, это не тот случай, когда потребность упорядоченно купируется ее удовлетворением, пассионарная энергия, она энергия перманентного голода, неудовлетворенности, и уже она может быть симптомом неблагополучия "в датском" и в прочих королевствах.

Когда голод он по хлебу, то он не тетка, и все-таки, как разъяснила одна королева, можно кушать булки, можно также вырастить хлеб – это голод удовлетворимый в принципе.  Но есть голод патологический, который утолен быть не может, и он очень характерен для пассионариев-революционеров-Робеспьеров – голод молох, который психиатрией "до конца" так и не понят.

 Можно много говорить о различиях меж селом и городом, но нам важно выявить главное с системологической точки зрения: естество, естественные, органические связи человека с природной  и социальной его средой – органические социоструктуры,  они жизнетворны, жизнеспособны, они наиболее полно вбирают в себя, купируют в себе человеческие энергии. Поэтому они прочны и поэтому  эффективно противостоят распылению, атомизации общества, взаимоотчуждению людей. Люди же из органической системы выпадающие, разъединенные быстро становятся добычей низких форм организации: сначала аморфной массификации, потом примитивной, тоталитарной централизации. 

Активное разрушение традиционных аграрных социоструктур происходило в  Европе под действием развивающегося капитализма начиная с эпохи Ренессанса, в этом процессе рождалась новая урбанистическая цивилизация, в ней народ превращался в массу, а это, как говорилось, реалии-понятия далеко неравнозначные. Народ структурирован органически, масса – неорганически, масса организована социофизическими мегасилами – грубой индоктринацией (индукция) и грубой же централизацией (гравитация).

Рабовладельчество – порочный круг, когда метрополия беспощадно грабит порабощенные страны, тем самым таковые деструктурирует. Парадоксальный результат – усиление гравитации-централизации, так античные демократии переродились в империи. Но деструкция поразила и метрополию, где скопились массы безработного плебса, это вдобавок к духовной безработице рабов. Постоянная деструкция-массификация в конце концов мощь рабовладельческих гигантов сломила. Средневековье же при всей своей "тьме" и жестокостях стало эпохой вызревания народов с самобытными их культурами. Все это благодаря тому, что средневековое общество базируется на естественной основе семейственности и связи с природой. Увы, "лихва" с которой крестьянин и не только он воспроизводят себя в своем потомстве, сыграла, как говорилось коварную роль. Лихва эта скапливается в городах, не умеющих поглощать-удовлетворять многообразные человеческие энергии и запросы с полнотой естественного общества, массификация общества, накопление пассионарной энергии становятся неизбежными. В конце 18 века происходит упомянутый большой коллапс – французская революция, а в ней совершается страшный, увы, типичный парадокс: начинает революция с прекрасного лозунга "свобода, равенство и братство!", но быстро вырождается в кровавую диктатуру. Объяснить этот парадокс может  только социофизика.

Мы помним: когда под нами ломается стул, гравитация овладевает нами всецело и влечет к центру земли, но когда ломаются структуры социальные, социальная гравитация творит соответственно централизацию социальную, то есть неотвратимо вырождается в жесточайшую диктатуру, великие же демократы вроде Робеспьера и… в кровожадных палачей. То есть объяснение парадокса в том, что социогравитация фатальна именно тогда, когда сдерживавшие ее органические социоструктуры рушатся. Этот парадокс с упорством серийного убийцы будет косить головы в революциях последующих, как, впрочем, он делал это в предшествовавших, ибо законы социофизики непререкаемы как и законы физики. 

И вот мы снова должны встретиться с Наполеоном, ибо Робеспьер олицетворяет коллаптическую централизацию французского этноса, а Наполеон – экспансию. Таковая  проистекает явно не от великого здоровья нации, а из ее глубокого кризиса и ломки. Понять механизм этой экспансии можно, опять-таки, обратившись к универсальной нашей атомно-ладовой модели: когда атом принимает квант энергии, один из его электронов поднимается на более высокую оболочку – это принцип накопления энергии. Но когда тот же электрон снова "падает" на малую свою орбиту, атом энергию излучает в пространство – вот это и есть искомый механизм коллапсического выплеска, извержения, излучения, экспансии.

В музыке действуют не электроны, а тяготеющие к  центру (Т)  звуки. Сильнее всех тянется к разрешению-падению в Т музыкальная доминанта (D) "кинетическая" энергия этого падения и объясняет особую "лучистую" яркость музыкальной доминанты. 

На механизме коллапс-излучение построен всем известный лазер: особый кристалл "шпигуется" до краев световой энергией, потом маленькая добавка провоцирует лавинообразное падение всех электронов на "низменные" их орбиты, при этом излучается пучок света, большой мощности. Перед нами закон общесистемный, то есть действующий во всех, в том числе и в социальных системах, закон этот играл и играет фатальную роль в человеческой истории, он определяет и историю наших дней.

А было так: еще до Франции буржуазная революция произошла в Англии по той же схеме: медленное разложение феодальных структур, высвобождение-накопление «свободных радикалов», резкий коллапс во властных верхах, диктатура Кромвеля и начинается медленная, но верная и долгая постреволюционная экспансия британского этноса. Англия превратится в величайшую империю, но еще до того даст начало цепной  реакции революций в других странах. Почти одновременно произойдет революция в Голландии, и маленькая страна тоже станет империей торгово-промышленной, колониальной. Франция – третья по счету, но первая по силе своего воздействия на европейскую  историю. Наполеоновский выплеск, короткий, но мощный потрясет традиционные социосистемы захваченных им стран, тем облегчит дальнейшее их изменение. Результатом станет, например, централизация Германии, железный канцлер, а позже бесноватый фюрер – звенья этой цепи. Экспансия германского этноса провалилась, но две мировые войны "удались" чудовищно.

    Россия Наполеона победила, но при этом испытала потрясение, ускорившее революционный процесс и в ней. Результаты известны и они касаются нас с вами непосредственно. Но параллельно английский, а потом и другие капиталы не без  помощи войск и миссионеров вторглись в Азию и Африку. А надо сказать, что капитализм был "деловым парнишей" там, где он прорастал естественно спонтанно, постепенно – органически, то есть на своей родине в Европе. Здесь он создает то, что можно назвать квази-органическими социосистемами: органические они потому, что капиталистическое предприятие –  самоорганизующееся как все в природе; квази – потому что речь идет о городских, промышленных структурах, общение с которыми, как говорилось, всегда частично, формально, односторонне, оставляет многие человеческие "валентности" незадействованными – пассионарными.

Однако, внедряясь насильственно извне в страны экзотические, капитализм производил там разрушения столь же глубокие сколь и пагубные, так что "неоспоримые преимущества" капитализма во многом  зиждутся  на жесточайшем ограблении колоний.

В далекие страны капитализм плыл по морю, поэтому первыми пережили вторжение, коллапс, централизацию страны, граничащие с морем. Пережили по разному: Япония прыгнув из феодализма в капитализм, комплексом Наполеона переболела и очень тяжело, а вот социалистический Китай или Вьетнам  проявили в этом смысле умеренность. Социалистическое производство не является самоорганизующимся, но организуемым сверху, центральной власти приходится бесконечно организовывать производство, которое при этом остается низко организованным, видимо  это экспансивную энергию до поры и до времени сдерживает.

Те же проблемы отягчали и советское производство, что не мешало Сталину мечтать о "победе коммунизма-сталинизма" во всем мире и пол Европы прихватить.

Но сугубая актуальность проблемы революционной или коллапсоидной экспансии состоит в том, что именно она ставит нас сегодня на грань апокалиптической войны. Имеется в виду конечно, исламо-арабский экстремизм и террор, причем наиболее злобные ветры в последние десятилетия дули и дуют не из выраженно приморских стран, где какая-то перестройка все же произошла, хотя процесс продолжается, а из материковой глубинки. Сюда капитализм проникал труднее и медленнее, именно тут сегодня традиционный уклад рушится, а новый не созрел – это в принципе то состояние, в котором якобинская Франция находилась 200 лет назад, только азиатские масштабы они побольше, да и оружие сегодня поопасней.  Афганистан, Ирак (до вторжения американцев) Иран, Сирия, бывшие колонии в Африке как Конго, Эфиопия, Судан, Зимбабве…  Все это страны, где традиционный уклад жизни разрушен, а новый весьма проблематичен, посему степень пассионарности этих обществ высока. И опять и опять происходят те же процессы: массификация порождает или обнажает социогравитацию-централизацию, буйствуют индоктринация-индукция-религиозный экстремизм,  и опять восходят на престолы диктаторы, и вырастает, затмевая небо джин фанатизма, в том числе и открыто заявляющего о планах мирового господства – законы социофизики как законы физики неумолимы. Возвращаясь назад, следует вспомнить, что

Маленькая  Иудея на два разрушения своих храмов ответила двойной экспансией, но не военной, а духовной. Во время вавилонского пленения иудеи дадут толчок развитию монотеизма в Месопотамии, росток взрастет колоссом ислама 1000 лет спустя.

В результате разрушения второго храма римлянами и римского же пленения, зерна монотеизма были занесены в Европу, где они и выросли  величественными хоромами храмов христианской церкви. Духовное излучение разрушенных до тла цивилизаций принципиально отличается от коллапсоидных экспансий наполеоновского типа, оно сравнимо с радиацией, что возникает при глубоком разрушении вещества –  расщеплении атомных его ядер. Последствия культурной радиации – в глубоких мутациях, которые претерпят со временем недальновидные  победители, каковые во многих смыслах окажутся побежденными.

Растерзанная, изничтоженная Африка тоже отплатит поработителям культурной радиацией, первобытное ее искусство оплодотворит самый что ни на есть авангардистский модернизм, джаз, блюз, рок… трудно удержаться, не поддаться заразительным темпоритмам, мелодике, о корнях которых мы вспоминаем не часто.

Если деструкция, хаос рождают диктаторов, диктатуру и агрессию, причем на фоне идеологий самых разных, то пропаганда, увещевания не помогут, противоядие – структуризация, организация масс в социосистемы как можно более близкие органическим. А это системы построенные по принципу семьи, будь то семья в обычном смысле, семья производственная, идейная, или во многих смыслах одновременно. Я говорю о системах близких органическим, ибо социосистемы органические в полном смысле возникают, если возникают, сами, их нельзя создавать, хотя, видимо можно выращивать как мы выращиваем сад, и да будет он райским.

Тут можно указать на успешный пример послевоенной Японии, где (квази-органический) капитализм  соединился с традиционной семейственностью японского общества. Можно вспомнить и то, что ведь и исламский фундаментализм в глубинной своей сущности – огнедышащий страж традиционной восточной семьи! Чего же боле? Полное совпадение идеалов? Но дело в том, что традиционная восточная семья – сугубо патриархальна, а патриархат – система насилия над женщиной, косвенно и над частью мужчин. Насилие же внедренное в самую животворную ячейку общества – семью, должно было породить и породило формы насилия многие и разные, они-то нас и заботят. Сегодняшний религиозный и националистический фанатизм – развитие ревности и доведенной до фанатства, ревностности семейно-патриархальной в новых условиях. Поэтому думать нужно о семье нетрадиционной, какой? Вопрос слишком большой, одно могу сказать уверенно, животворными были и остаются взаимодействия полярно-половые созидающие живую и животворную "молекулу" общества – семью, если общество болеет – больна семья, а значит: лечите семью – вылечите общество.

                                                                   3

                                  ПАДЕНИЕ-ВОЗНЕСЕНИЕ          

Когда Иерусалим был разрушен римскими варварами, а иудеи из него изгнаны, возник Иерусалим горний. Это вознесение не единственное в истории, религия вся, в каком то смысле есть вознесение реальности (радикально препарированной)  в вышние эмпиреи. Вознесения разрушенных культур весьма интересны со всех точек зрения,  системологический подход естественно сосредоточится на выявлении здесь  общих закономерностей.

   Уже говорилось, что две базисные силы: социоиндукция (индоктринация – религия) и социогравитация (сила централизации и ее продукт – власть) они и едины, и все-таки  различны. Когда же государство, империя рушатся, их культ не исчезает автоматически, но может надолго бренное гравитирующее свое тело пережить.

Римская Империя клонилась к упадку и распаду, когда восприняла единобожие принесенное порабощенными евреями – объединяющее начало. Благодаря христианству падение Рима станет и его "вознесением", ибо сделается он центром религиозной империи  католицизма, церковь останется единственным фактором, что будет как-то объединять части бывшей реальной империи.

Как бы ни была абстрактна, небесна, космична религия, под спудом кучно тучных ее облаков и в самом сердце этноса всегда находим очень земную, "очень гравитационную" тягу к определенному месту на земле, будь то Иерусалим, Мекка, Рим. Постгосударственные культы показывают насколько они были государственными, геополитическими, религия предстает отражением силовых полей государство, империю скреплявших.  При этом наиболее глубоким, устойчивым является фактор геополитический, в нем, как говорилось, социогравитация повязана с гравитацией, что и позволило нам предположить существование этногравитации.

 Социоиндукция слабей социогравитации: "На будущий год в Иерусалиме!" две тысячи лет повторял себе религиозный еврей, не двигаясь с места, или двигаясь в противоположном направлении. И все же именно мы евреи доказали, что социоиндукция может воплотиться  в реальную силу притяжения к исконному этно-центру. Уганда провалилась, Биробиджан провалился – Израиль возродился, вполне ли мы представляем себе исконные и глубинные гравитационные  поля, определившие и определяющие наши судьбы, или тут еще могут ждать нас сюрпризы! Впрочем  действительно ли мы, евреи, пионеры воскрешения былых этногравитаций?  Во многом возвращение наше – продукт массификации централизации-этногравитации в странах рассеяния, раскаливших там национализм.  Увы, этот процесс не остался в Европе, сегодня он охватил Азию и Африку.

Когда Моисей вел народ по пустыне, люди знали, что идут в землю, обетованную самим господом праотцу Аврааму, и шли через все мытарства, войны… видимо задействованы тут все же подспудные индуктивные, этногравитационные тяготения!

 Но, и это введет нас в иной лабиринт проблем, не следует ли предположить, что те же факторы побудили некогда Авраама уйти из Ура халдейского? Это значит предположить неизвестный некий пласт истории протоевреев в земле прото Израилевой, а может тогда еще прото Ханаанской. Думается, что ТАНАХ достаточно четко указывает на очень даже драматичный и судьбоносный момент  неведомой этой истории, нужно только внимательно и без привычных шор прочесть скупые как телеграмма из прошлого строки книги бытия.

"В начале сотворил  Бог небо и землю…" – да, да, это вполне соответствует современным научным представлениям: сначала – небо, космос, потом дискретные тела. И сказал господь: да будет свет! Нет, свет первичен, это из него родилось все сущее, но ведь древние авторы торы теории большого взрыва не знали, а расхождение не столь велико.

День за днем создает господь вселенную, природу, все живое на земле и людей, "мужчину и женщину создал их", "Плодитесь и размножайтесь!" – вот первая заповедь господня! Заповедь эту будут усердно исполнять не только люди, но и звери лесные и степные, и жучки, и паучки, и букашки-таракашки,  человек в этом ансамбле – дитя природы.

А на седьмой день почил господь от всех трудов своих, которые делал, отдыхал, и хотя этот отдых – интегральная часть сотворения  мира, один народ воспримет его как день священный,  центральный закон индивидуальной своей религии, народ этот и назовется еврейским. Возникает вопрос, почему из общего арсенала ценностей, символов евреи облюбовали для себя именно шабат (субботу)?

восьмой день творения. Есть все основания полагать, что вслед за седьмым днем следует восьмой,  в этот день – то бишь в следующей главе торы, застаем мы Господа Бога снова за ("греховным" как вскоре выяснится) занятием сотворения человека. На сей раз создан только мужчина – Адам, и лишь потом, впервые критически оценив содеянное, говорит господь: "Нехорошо человеку быть одному" и создает женщину из плоти Адама и для него. И заповедует господь вновь созданному человеку совсем не то что заповедовал в день шестый, вместо жизнеутверждающего «плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю» звучит мрачное: «от древа познания добра и зла не ешь, в день когда отведаешь запретного плода смертию умрешь»." Что означает запрет, мы узнаем, когда он нарушен, и получается, что запрет сей суть триединая кастрация вновь сотворенного чада – человека: кастрация сексуальная, интеллектуальная (не познавай) и моральная (не знай, что есть добро и зло).

Но что же произошло в день седьмой, что изменило заповедь господа на прямо противоположную – вот вопрос вопросов!  А ответ очевиден: подобная идейная революция может произойти исключительно и только вместе с революцией политической, сменой власти, революция эта и произошла  в день седьмой, когда господь безмятежно почивал на лаврах. (Это с той лишь оговоркой, что мы говорим бог, подразумеваем – патриарх-властитель, который ведь всегда говорит именем бога, говорит тем внушительней, чем больше у него власти.)

Мы отлично знаем из последующей истории, что всякая религия, власть, да и мы с вами норовим освятить день своего рождения, вот почему из всего семицветия наша религия выбрала один цвет – белый: шабат как белое пятно на карте – ничего не происходит(???) мысленно все же можно пятно заполнить. Кто же он, господь в реалистической не мифологической интерпретации? По библии смещенный бог –  создатель природы, посему можно видеть в нем бога-властителя языческого, ведь язычество – религия природы. Это определение условно, ибо всякой революции предшествует эволюция, монотеизм конечно же вызревал постепенно, в той или иной степени был присущ и богу "смещенному". Все властители говорят от имени бога, причем монархи, как и верховные жрецы,  заинтересованы в монотеизме, что и обеспечит ему победное шествие в веках. На революцию 7-го дня  косвенно указывают и другие детали мифа, то, например, что в первой главе торы бог фигурирует под именем Элогим, во второй же главе вместо имени Элогим (что по-существу означает не бог, а боги) употребляется двойное имя  Иегова Элогим. В имени «Иегова» – угадывается гибрид двух слов: гове  – настоящее, еги – будь, 

( יהווה = הווה + יהי ) что-то вроде русского «ныне и присно», тут нет прошлого – "размежевание" богов, религий, обществ, потом и народов. Но двойное имя означает также и наследование, речь явно о конфликте внутри семейном типа Авеля и Каина, ведь то конфликт весьма и весьма архетипический. Общая противоречивость библейского рассказа связана опять-таки с тем, что тут действуют два героя в одном образе.

 В предельно кратком  рассказе о сотворении мира спрессовались воедино и разные боги – правители, и два не только различных, но и противоположных по своей направленности сотворения. Первое – сотворение природы и человека как природного существа, а вот второе сотворение человека – это творение нового общества и не какого-нибудь, а жестко патриархального. Жесткий же первобытный патриархат это та эпоха и то состояние общества,  о котором Фрейд писал: "Здесь только жестокий ревнивый отец, приберегающий для себя всех самок и изгоняющий сыновей." В особо жестокой форме эта коллизия отображена в греческой мифологии, где бог Уран своих детей заточает в тартар а Кронос своих сыновей не просто изгоняет, но пожирает.

Изгнание из рая. Тут мы подходим к мифу об изгнании из рая. В нем действует новый властелин, отождествляемый однако с богом, который есть и будет отныне единым, то есть революция седьмого дня абсолютизирует и патриархат и монотеизм. Прежнюю власть мы  условно определили как языческую, хотя как говорилось, только что возникший монотеизм едва ли очистился сразу от «пережитков» политеизма, а монотеизм не мог возникнуть ниоткуда, и конечно имел глубокие корни в предшествующей цивилизации. Только этим можно объяснить то что Иегова причисляет себя к сонму предшествующих божеств объединяемых собирательным именем-словом «элогим» ( элога – божество, божественность, "им" – обозначение множественного числа).

Одна власть – один отец – один бог, эта связка сыграет огромную роль в истории мира. Неизбежен, однако, и сразу возникший конфликт между первым и вторым патриархами, что мы проследили в кричащем несоответствии двух частей одного, якобы, рассказа об одном, якобы сотворении мира, в резком противоречии заповедей, то есть религий и морали. Но вот еще одно интересное свидетельство: родив Каина Ева высказывает удивительное замечание: "обрела человека от Иеговы". Но ведь муж ее Адам!? Может быть, Ева имеет в виду непорочное зачатие? Надо сказать, что зачатие – оно действительно непорочно, ибо что же порочного в зачатии? Более того, зачатие – дело святое, оставаясь при этом зачатием половым, таким оно было, есть и будет. Так кто же все-таки отец Каина? Завет не есть от древа исходит от Иеговы, значит змей соблазнитель, действующий против завета-запрета, как-то представляет собой бога природы. Но кто же такой этот представитель – говорящий змий с ногами, самый голый и самый хитрый из всех существ?  Самый голый и хитрый в природе есмь человек, как в природе так и в библии только он и говорит человечьим языком, вывод ясен,  говорящий змей с ногами – стройноногий язычник, а змей здесь как в мифологии многих язычников вследствие его сходства с мужским органом  символизирует эрос – источник жизни. Интересно, что в иврите голый и хитрый обозначается одним и тем же словом "арум", в нашем контексте это совпадение особенно значительно, ибо нагота соблазнителя – это и есть его хитрость. И "хитрость", надо сказать, удалась, благодаря чему можем мы сегодня "мыслить и страдать", я мыслю – значит я "существительное одушевленное".

 Но кто же он этот посланник бога природы, которому книга книг отвела столь кардинальную роль, если не сам этот бог, ведь в том и суть бога жизни, что он ее первозачинатель! Итак, знакомьтесь, Змей Библейский – это  и есть тот, кто в первой части того же рассказа выступает как всемогущий создатель вселенной, теперь он унижен новым культом и богом, изгнан из собственной ипостаси.

Иегова Элогим и его культ ныне и присно будут выступать как монотеизм, и это начало еврейской истории в ТАНАХе.

   - Боже! О какой еврейской истории вы говорите, воскликнет пораженный читатель, от Авраама нас отделяют еще поколения и катаклизмы?

- Видите ли, когда историю евреев пишет какой-нибудь еврейский профессор, он объективно отделяет ее от истории египтян, вавилонян , греков и римлян... указуя при этом на точки соприкосновения культур, но мифология презирает объективность, она заинтересована, открыто субъективна, скрыто страстна, она любит и ненавидит, она делит всех на своих и чужих, а чужие существуют лишь в их отношении к своим, поэтому мифологическая история написанная евреями – это история евреев с начала и до конца.

Гипотеза революции 7го-8го дней дает простое как ларчик, решение целого ряда каверз в толковании ТАНАХА, вот к примеру пресловутая каверза еврейского летоисчисления. Верующие евреи свято верят в то, что мир был создан пять тысяч семьсот семьдесят лет назад, и что данные науки на этот счет – неведение. Ученые думают точно также, только наоборот. Есть представители науки миролюбивые, они говорят:  «зачем ссориться, пять тысяч с копейками лет можно растянуть на 12,13,14 миллиардов лет, если дать году соответствующее значение, «все в наших руках!?». Потом  приводятся научные аргументы из физики и космологии, и это действительно убеждает… в том, что совершаются грубые подтасовки. Я тоже говорю, зачем ссориться, библейское летоисчисление абсолютно верно и очень даже ценно, просто речь идет о другом сотворении, ведь в мифе о сотворении мира их, как говорилось, два слившихся в одно, швы конечно же остались. Первотворение – шесть дней, тут день можно смело помножить на два миллиарда лет и зияющей разбежки с наукой не будет. Второе творение – то, что совершается в восьмой день, не есть творение неба, земли – природы, это , как говорилось, творение нового человека –  нового общества жестко патриархального. Вот с момента этого второго творения прошло 5770 лет. Значит можно определить,  когда совершилась, пожалуй, самая малая по масштабам и самая значительная по историческим своим последствиям революция!

Не меньше псевдонаучных инсинуаций родилось в попытках объяснить каверзу  известного обряда обрезания, оказывается, обряд совершается "из чисто  медицинских соображений" и никаких тут анти сексуальных поползновений!? Правда не понятно, какую медицинскую функцию выполняет обрезание девочек? Там где обрезание делают в 13 лет, оно явно часть ритуала инициации. Но ведь евреи обрезают крайнюю плоть младенцам на восьмой день их жизни, до "бар-мицвы" далеко, так почему день восьмой?! В свете ранее сказанного нетрудно догадаться почему: восьмой день творения – день сексуального запрета, он и увековечен ритуалом символической кастрации – усекновением крайней плоти опять же на восьмой день "сотворения мира" в отдельно взятой душе.

Еще одна "каверза" – подтекст библейского текста вернет нас в лоно социофизики, позволив сделать небезынтересные выводы. Миф, который мы пытаемся анализировать, он по нашим предположениям суть конструкт того, что мы назвали социальной индукцией, она в свою очередь коррелирует с этногравитацией – судьбоносным фактором любого народа.

«И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке; и поместил там человека, которого создал.»!!! Но ведь это не больше не меньше как рассказ о первом исходе людей, из их земли! И адрес указан – восток. Чуть дальше дан более точный географический ориентир: река Хидекель  хорошо известна, то есть речь идет о Месопотамии. Это значит, что страна исхода осталась на западе, и это конечно тот злополучный клочок земли, чье имя по сей день оспаривается: Ханаан, Палестина, Земля Израилева – это и есть страна первоисхода перволюдей.

Зачем же понадобилось это переселение? Затем, что произошел некоторый парадокс: монотеизм безусловно побеждает на страницах библии, но в реальной истории поначалу было наоборот, языческий владыка умел своего соперника вытеснить,  ведь если действительно в седьмой день творения , во властной структуре первобытного этноса произошел переворот, и прежняя власть отвергнута, но не повержена,  то становление новой этнической структуры может произойти исключительно и только путем территориального разделения, на что писание лаконично, но совершенно определенно указывает. И не здесь ли заложен геном целого народа определивший его судьбы на грядущие века? Возникает искушение под занавес схематично и очень нетрадиционно,  но опираясь на намеченные ранее законы музыкальной нашей социологии этот генетический код прочертить. Первый исход первоевреев из земли прото-Израилевой  совершается из-за несовместимости ревностного их монотеизма с языческим собратом, причем тут, конечно же, задействован ген самоличной власти нового патриарха. Примерно тот же характер будут носить и последующие миграции народа. Отец Авраама язычник (?) Террах покидает Ур халдейский, без всякой, казалось бы, причины(?) а может все-таки мешает это халдейство – атрибут язычества? А может все-таки зовет голос предков из земли первоисхода протоевреев, а точнее Homo sapiens вообще?  Но движется Террах на север, останавливается в Харане, почему? Не потому ли что Ханаан –  буферная зона меж империями и чтобы  поселиться в нем евреям (теперь уже перешедшим реку) нужен  союз с Египтом? Не ради ли этого союза Авраам вскоре окажется там и только после этого атакует с кучкой рабов соседей покусившихся на земли Лота, может быть все же с помощью Египта? Только победив врагов, начнет Авраам капитально обустраиваться в стране обетованной. И не логично ли предположить, что при Якове евреи приглашены в Египет опять-таки как носители монотеистической  идеи, ведь фараоны, не меньше чем цари желают укрепить централизм их власти централизмом подчиненной им религии. Согласно ТАНАХу евреи в лице Иосифа являются в Египте значительной организующей и реорганизующей силой – это субдоминантная ситуация, когда принятая извне энергия, проникая во внутрь системы, ее перестраивает. В известный момент истории общественная система Египта теряет свою устойчивость и готова переродиться из языческой в монотеистическую. В возникшем однако резком столкновении сил  побеждает все же устойчивая традиция, при этом воспринятая ранее, человеческая энергия извергается вовне (фаза D), после чего египетское царство медленно, но верно клонится к упадку ( к фазе Т), вышедшей же из Египта, пассионарной этнической группе еще предстоит изменить мир.

Изучение мифа дает возможность составить карту подспудных этногравитационных тяготений столь судьбоносных для любого народа.

Конечно, теоретические мои наметки  схематичны, эскизны, гипотетичны, может греховно поэтичны, или фантастичны, но они не безосновательны, и разве нет в них внутренней логики! И если подвигнут они кого-нибудь поразмыслить об истории в непривычном музыкальном ключе – "ма тов!", что в переводе с древне еврейского означает – чего лучше! Сядьте за фортепиано, играйте, пойте, вникайте в красоту, переносите ее из музыки в жизнь, ведь, как мы с вами могли убедиться, законы гармонии едины.

Заборов М                                          

   Mihael Zaborov

 mozar@bezeqint.net