Неравенство возможностей

От уровня развития региона зависит другой уровень неравенства — неравенство возможностей. Если в регионе, в городе не развиты производительные силы, нет большого количества предприятий, куда можно пойти работать, какую карьеру планировать молодому человеку? И едут мужики — ивановские, орловские, курские — в Москву работать сторожами, а новгородские — в Петербург, как будто ни на что больше они не способны. Но семью-то как-то надо кормить. Говорят, неравенство — источник экономического роста, а борьба с неравенством навредит экономике, снизит ее эффективность, подорвет конкурентоспособность. Здесь происходит подмена. Навредить экономике может не борьба с излишним неравенством, а уравниловка, независимость вознаграждения от результатов труда. Такое явление наблюдалось в советской экономике. Но сейчас и признаков уравниловки не наблюдается.

А вот вред избыточного неравенства в центре внимания современных экономистов. Вот только три глубокие книги последнего десятилетия: Джозеф Стиглиц, «Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему»; Том Пикетти, «Капитал в XXI веке»; Энтони Аткинсон, «Неравенство: как с ним быть?»; Амартия Сен, «Идея справедливости». Стиглиц и Сен, между прочим, лауреаты Нобелевской премии по экономике. Работы в этом направлении сегодня мейнстрим экономических и социальных наук, эти авторы не маргиналы, как часто у нас пытаются представить ученых, стоящих на позициях необходимости достижения общественной пользы и справедливости, они — лидеры. А маргиналами становимся мы, здесь, в России, с нашим религиозным почтением к пресловутому «вашингтонскому консенсусу».

Общее место, что избыточное неравенство может привести к социальной нестабильности. Этому есть практические исторические подтверждения. В теоретическом отношении старые классические экономисты рассуждали об общем благе. Избыточное неравенство уменьшает сумму общего блага (общей пользы), поскольку каждая дополнительная единица дохода в пользу богатых имеет все меньшую пользу. Вот несложный пример, разъясняющий этот тезис. Какова ценность одной тысячи рублей? Одинакова ли она для всех? Кто-то скажет: конечно, одинакова, в условиях свободного рынка на тысячу рублей всякий может купить один и тот же товар или одну и ту же услугу. Однако этот ответ неверен. Небогатый пенсионер, получивший прибавку к пенсии в тысячу рублей, такую прибавку заметит. Он сможет купить на эту тысячу двадцать литров молока или несколько килограммов мяса либо сходить с внуком в кино. Для него тысяча рублей — заметная сумма, это — ценность.

Но когда богатый человек или даже представитель верхнего среднего класса заказывает в московском не самом дорогом ресторане бокал вина за тысячу рублей, он не задумывается об этой сумме, она для него не представляет никакой ценности. Отсюда понятно, что общее благо зависит от того, как распределяется доход в обществе.

Современные ведущие экономисты представляют и абсолютно прагматические аргументы. Излишнее неравенство тормозит экономический рост. Это происходит вследствие снижения спроса со стороны ущемленных групп населения. А богатеющая прослойка, в пользу которой перераспределяются доходы, не предъявляет массового спроса, ее «удел» — эксклюзив. Но именно массовый спрос дает мощные и масштабные импульсы экономике.

Но государство же помогает бедным! — воскликнут наблюдатели либертарианского толка, а впрочем, и охранители, боящиеся любых изменений, по сути, не верящие в силу собственного государства, будто, что ни тронь, государство сразу и повалится. Есть многочисленные пособия — и людям с доходами ниже прожиточного минимума, и многодетным матерям, и безработным… Это так, но, во-первых, пособия часто так малы, например детские, что они, скорее, вызывают не благодарность, но обиду и еще большее чувство несправедливости, а во-вторых, и это главное, эти меры просто вызывающе далеки от той политики, которая действительно способна уменьшить неравенство в стране.

Нужна дискуссия, целью которой станет выработка решений по преодолению неравенства, повышению справедливости в обществе и, как ни парадоксально это покажется ортодоксальным экономистам, заправляющим сегодня в России, как следствие, и по выходу на траекторию экономического развития. От этой дискуссии уклоняться нельзя. Вот как пишет Энтони Аткинсон: «Необходим “национальный диалог” о распределении доходов, учитывающий более широкую тему неравномерного — в ущерб нижним и средним имущественным классам — распределения плодов растущей экономики. Такой диалог должен не только утвердить этический подход к оплате труда, но и определить уровни социальных трансфертов и доходов с капитала».

Такой общенациональный диалог, вскрывающий проблемы неравенства и несправедливости, не будет будоражить бунтарские настроения, а наоборот, будет способствовать созданию атмосферы доверия в обществе, доверия между властью и обществом. Он покажет, что власть не уклоняется от обсуждения самых животрепещущих, самых острых проблем, не пытается ускользнуть от этих проблем с помощью пропаганды, а готова вместе с обществом их решать.